Сто шагов, чтобы простить

Vladi N, 2022

Они разбиты. Каждый мучительно носит свою боль, мечтая больше не чувствовать ее. Но если Диана хочет забыть все, что связано с Джеймсом, то он намерен вернуть свою женщину и больше никогда не отпускать. Чего бы ему это не стоило. Судьба же неоднократно столкнет их лбами при самых неожиданных обстоятельствах, расставив все по местам. Продолжение истории "Один шаг, чтобы проиграть".Содержит нецензурную брань.

Глава 8

What I've Done — Linkin Park

24 февраля 2022 года

Джеймс

— Когда контрольная встреча? — сжимаю виски, устало закрывая глаза, и откидываюсь на спинку кресла.

— У нас полторы недели. Надо выжать максимум из этой сделки, мужик.

Мэт сделал очередной круг по моему кабинету и свалился грузным мешком в стул напротив. Последние дни выдались до жести напряжёнными. Спим мало, думаем много. Если выгорит — успех ждёт как"ТАТС", так и"Магнум Групп". Харрингтон не обязан помогать, вполне мог справиться и сам. Но, при этом, один единственный топит за меня. Тащит, не взирая на обстоятельства и косые взгляды со стороны. Доверят сам и даёт веру мне. Что все можно исправить. Откатить назад. Вернуть с минимальными потерями.

— Я готов, ты же знаешь. Надо додавить этого старого хрена, — потираю подбородок, задумчиво уставившись в одну точку. — Вот какого черта упёрся рогами?

— Ты не забывай, Джеймс, что у него сейчас таких предложений, — Мэт трясет папкой в воздухе, — дохрена. Собственно, топим на максималках.

— Топим.

Каждый из нас завис в собственных мыслях. Только возникает тишина, как я проваливаюсь в свои переживания. Прошло два с половиной месяца, а легче не стало ни на секунду. Время лечит? Нихрена. Притупляет, да. Возможно. Но уж точно не лечит кровавые раны.

На автомате достаю телефон и открываю режущую на живое фотографию. Как и в сотни просмотров до этого веду кончиком пальца по изможденному лицу, зумирую изображение до пустых глаз, пробегаю взглядом по тому, что осталось от тела любимой женщины. Каждый раз сознательно обрекаю себя на душевные терзания. Смотреть на эту картину не то, что больно. Просто невыносимо. Ощущение полной беспомощности и вины кроет с головой, заставляя ещё больше себя ненавидеть. Но я делаю это с четким пониманием ощущений, который в последствии буду испытывать.

— Ты как? — не замечаю, когда Мэт полностью переключил свое внимание на меня. Глубокий взгляд сочувствующих серых глаз пробирает до самых костей, не давая никаких шансов солгать.

— Хуево, — блокирую трубку и откладываю в сторону. Часы на дисплее показывают глубокий вечер. — Я не знаю, как перестать чувствовать то, что разъедает меня, словно коррозия. Такое ощущение, что меня медленно убивает, позволяя с лихвой на себе испытать всё то, что вылилось на нее за каких-то гребаных двадцать минут. И знаешь, — хриплый смешок, — она, такая маленькая и хрупкая, сильнее меня в разы. Она тогда не сломалась, хотя ее просто должно было снести от этой лавины дерьма. А я же не вывожу. Не вывожу.

Качаю головой и отворачиваюсь, потому что больше не могу выносить взгляда друга. Подхожу к шкафу и достаю початую бутылку виски.

— Будешь?

— Я думал, что ты перестал заливаться, — удивление и отторжение в мужском голосе сквозит слишком открыто.

— Я и перестал. Это тебе, — наполняю стакан и пускаю через весь стол к Харрингтону. — Вижу, что тебя тоже что-то гложет. Что-то личное.

Мэт молча опрокидывает в себя янтарную жидкость и с громким стуком опускает посуду обратно на деревянную поверхность. Как-то странно смотрит, но ничего не говорит. Отхожу к окну, за которым снова расстелилась панорама ночного Нью-Йорка, и выдыхаю. Очередной день прошел. И в очередной раз ничего не произошло. Просуществовал — еду дальше.

— Финалим у меня в офисе, Тернер. Время и дату пришлю после согласования с третьей стороной. Только очень тебя прошу — держи себя в руках.

Рисую пальцем невидимый нимб над головой, наблюдая, как Мэт неспешно покидает мой кабинет. И снова тишина. И снова рой мыслей, которые буквально оглушают. Каждая долбит, точит когтями воспаленный череп, заставляя вспоминать то, что причиняет физическую боль.

Медленно поворачиваюсь, скользя взглядом по раскрытым дверям. Осторожно прохожу к выходу, а дальше сам не понимаю, каким образом оказываюсь в своей старой приемной. Глаза на автомате тянутся к закрытому ото всех помещению. Ото всех, но не от меня. Набираю полную грудь воздуха и толкаю темное полотно.

Все осталось так же, как и в тот злополучный день. Ворох бумаг разложен на столе перед компьютером, большая кружка отставлена в сторону, будто в попытке придать этому хаосу хоть какой-то порядок. Непроизвольно улыбаюсь и прохожу вперёд. Впитываю каждую деталь такого одновременно родного и чужого рабочего места, наполняюсь, словно губка, пока не цепляю фотографию в рамке.

Дыхание сбивается, а сердце срывается на бег, стоит только вспомнить. Раскалывает пополам от ощущений, будто все реально. Словно только вчера было. Словно в любой момент можно повторить. Словно вот она, нужно всего лишь протянуть руку, и счастье получится ухватить, как и эту рамку.

Сажусь в кресло и смотрю. Смотрю и не верю, что это когда-то было. Причем совсем недавно. Совсем недавно я был неимоверно, безоговорочно и безрассудно счастлив.

На фото я и Диана. В тот самый день, когда приехали в загородный дом. Каждым атомом чувствую все то, что тогда испытывал.

— Джеймс! Джеймс!

— Что, маленькая? — обнимаю свою женщину со спины, вдыхая потрясающий аромат густых волос, припорошенных свежим снегом, и башню рвет.

— Потрясающее место! Посмотри на эти краски! — Диана с озорным смехом пытается вырваться из моих объятий, но получается с трудом. — А воздух, Господи… Я влюбилась!

— Эй, я начну ревновать, — улыбаюсь, всеми фибрами души счастье качая. Чмокаю свою женщину в сладкие губы и снова притягиваю к себе.

— Тебе никто и ничто не сможет составить конкуренцию, — отвечает на ласку. Всегда отвечает. Всегда чувствует. — Люблю тебя.

— А я тебя, маленькая моя.

— Вот именно поэтому сейчас мы пойдем фотографироваться! Хочу вон там, на фоне этих безумных сосен!

Энергии в ней через край. Плещется так, что задевает все в округе в радиусе нескольких километров. Скачет в своих узких джинсах под расстегнутым пальто, заставляя меня думать явно не о позировании. Сука, какие же у нее ноги…

— Эй! — сурово смотрит на меня из-под густых ресниц, опущенных под тяжестью снежинок. Прошибает каждый раз от ее красоты. От простоты, доброты и отзывчивости. От умения быть настойчивой, но никогда не навязываться. Просто от нее всей кайфую. Сам себе завидую, что моя.

Медленно шагаю к Уильямс. Слушаю все указания по поводу желаемой фотокарточки. Наслаждаюсь, когда радуется. Упиваюсь ее восторгом. Тащусь от собственных неподдельных и таких невероятных эмоций.

Таймер на телефоне. Миллион попыток сделать что-то годное. Десятки прыжков, объятий и поцелуев. Шикарный звонкий смех. Счастье во всем, в исключительных мелочах и в моменте.

Я живой.

Я, сука, живой.

Не могу насмотреться. Будто пожираю картинку. Будто если долго на нее смотреть, то она оживет. Все те чувства снова накроют с головой, заставляя летать. Станет так же охрененно, как в эти минуты на этом гребаном фото.

Провожу пальцами по изображению, на котором счастливая девушка запрыгнула на спину безумно влюблённому мужчине. Моя Диана. Невероятно красивая. Простая, естественная, живая. Моя маленькая, моя родная. МОЯ.

Боже, как я скучаю. Как же я скучаю…