Эта ведьма настолько ленива, что ничего не может без своего помощника!

Dark JoKeR (2024)

Нэйл с самого детства воспитывался ведьмой по имени Нуна. Но что он знает о ней? О чём она думает и что скрывает? С кем сражается и от кого бежит? И почему просыпается заплаканной по утрам? Удастся ли Нэйлу получить ответы на все эти вопросы, и чем это для него обернётся — узнаете на страницах книги.

Глава 9

Хлоп.

Нэйл раздражённо прихлопнул очередного комара. Никакого спасу от них нет. Кусать — не кусают, но всё равно жужжат над ухом, норовя залететь в рот или нос. И зачем только они припёрлись на это унылое болото?..

Хлоп. Хлоп.

Он швырнул удочку в озеро — клёв закончился полчаса назад — и принялся убивать ненавистных комаров прямо на лету.

Хлоп. Хлоп. Хлоп.

— Агхр! Всё, достали! — Мальчик вскочил на ноги и сердито потопал к избушке, неизвестно кем построенной в этой забытой всеми богами глуши.

— Нуна! — запальчиво крикнул он с порога. — Нуна! Сколько мы ещё собираемся здесь проторчать?!

Они торчали здесь без малого месяц. Нуна ничего не объясняла. Лишь из раза в раз просила Нэйла ещё немного потерпеть, пока она не закончит одно очень важное дело.

В избушке никого не было. Нэйл по-детски топнул ногой и прыгнул на лежанку, чтобы выкричаться в подушку. В последнее время он мастерски доводил себя до истерик.Нуна вошла как раз в тот момент, когда он молотил кулаками по подушке, рыча, как одичавший зверёк.

— Что случилась, маля-явочка? — широко зевая, спросила она. Вид у неё был сонный.

Мальчик метнул в неё сердитый взгляд, но быстро успокоился. Из корзинки, которую Нуна поставила на стол, торчал уголок газеты. Нэйл подбежал к корзинке и выдернул газету. Несколько яблок упали на пол и укатились в разные стороны. Нэйл торопливо подобрал их, небрежно запихнул обратно и развернул газету. Она была датирована сегодняшним числом.

— Ты что, в город ходила? — бегло переворачивая станицы, подозрительно поинтересовался он у Нуны. Ответа не последовало. Мальчик недовольно покосился на неё, но она уже пускала слюни на подушку.

Газета жалобно хрустнула в сжавшихся мальчишечьих кулаках. Вопреки собственным словам, эта ленивая ведьма только и занималась тем, что дрыхла сутками напролёт, изредка отлучаясь куда-то. Как сегодня. Возвращалась с какими-то цветами и сразу же заваливалась спать, ничего не говоря. В таких условиях даже самый тёртый калач среди инквизиторов не выудил бы из Нуны ни слова. Но ничего. Сейчас Нэйл вытрясет из неё все ответы.

Скрипя зубами, мальчик вознамерился было разбудить непутёвую лентяйку, но тут его взгляд случайно зацепился за заголовок на раскрытой странице. Колонка новостей двухнедельной давности. В ней как раз упоминался инцидент, связанный с Элизабет. Нэйл прочитал статью от начала до конца.

— Ничего не понимаю… — шокировано пробормотал он и опустился на стул. — Всё было совсем не так…

Факты расходились с реальностью. Они с Нуной изгнали Элизабет(?), после чего им пришлось сбежать от внезапно объявившегося преследователя. Однако газета утверждала, что на деревню напало некое чудовище и устроило кровавую бойню, пока Ловетт, глава Великого Ковена, не уничтожила его. В живых остались лишь граф Юстон и несколько человек из его личной охраны, включая капитана Фрэнка. Своими жизнями они целиком и полностью обязаны Ловетт. Если бы не она, быть им среди погибших.

Получается, все их усилия и выеденного яйца не стоили…

Чтобы всё хорошенько обдумать, Нэйл решил прогуляться. Он отложил газету и поднялся со стула. Помассировал переносицу: отметина противно ныла. Мальчик зыркнул на Нуну, словно это её вина, но, конечно же, это было не так.

— Дура, — беззлобно буркнул он и накрыл её одеялом. Смахнул волосы со спящего лица и вышел из избушки, прихватив из корзины яблоко.

Бесцельно шатаясь по округе, Нэйл хрустел яблоком и размышлял о насущном. На ногах ему думалось лучше. У мальчика даже имелся целый маршрут, который он за месяц истоптал так, что кое-где следы от его сапог впечатались в почву навечно. При взгляде на них можно было различить каждую линию узора подошвы.

Сначала по узкой заросшей тропинке сквозь заболоченный лес.

Нэйл неспешно перебирал ногами, стараясь найти любые мало-мальски вразумительные ниточки, связывающие Ловетт — а это именно она охотилась за Нуной, теперь в этом сомнений не возникало — и Нуну. Бесполезно. Он не мог даже представить их элементарно беседующими друг с другом. Ловетт — великая ведьма, убийца демонов, народная любимица и кумир всех маленьких детей, а Нуна?.. Она ведь никто. Всего лишь ещё одна из отвергнутых, отщепенка. Вдобавок страшная лентяйка. Нэйл, конечно, ничуть не умолял её заслуг как ведьмы, но вот как человека… Ну не могла она перейти дорогу самой могущественной ведьме во всём мире! Просто не могла! В конечном итоге мальчик остановился на том, что они были знакомы задолго до его рождения, всё-таки ведьмы живут много лет, хоть и не видел для этого знакомства никакого существенного предлога.

Солнечный свет ударил по глазам, поднявшийся ветер растрепал волосы. Нэйл зажмурился и слегка повернулся, дожидаясь, пока ветер утихомириться. Он вышел на заболоченный луг — следующую точку его маршрута. Залитый солнцем и утопающий в зелени в лучших традициях детских сказок он вовсю кипел жизнью. В высокой траве стрекотали кузнечики; опьяневшие от нектара шмели неуклюже перелетали с цветка на цветок, ворчливо пожужживая; терпкий цветочный аромат щекотал ноздри. Особенно сильно выделялся запах малины. Когда они только пришли сюда, она была ещё зелёной. Нэйл зашвырнул огрызок куда подальше и продолжил путь, на ходу срывая малиновые ягоды.

Шлёпая сапогами по влажной траве, Нэйл задумался о таинственном чудовище, убившем всех деревенских жителей. Он освежил в памяти прочитанную статью и наложил на неё собственную версию событий. Как ни крути, единственным чудовищем, которое претендовало на жизни селян, была Элизабет. Но если Нуна изгнала её, тогда что это за чудовище и откуда оно взялось? И могла ли Ловетт быть к этому причастна?

Нэйл слышал, как люди поговаривали, что у Ловетт вспыльчивый характер, но это повальная черта всего человечества. Можно, конечно, предположить, что она прознала секрет селян, разозлилась и в наказание лишила их жизни, после чего обставила всё так, будто на них напало чудовище. Вот только зачем ей так поступать? Да и не производила она впечатление злодейки. Иначе бы не любили. Тот же граф вон как рассыпался в хвалебных речах в своём интервью газете. Клялся и молился на неё, как на богиню. А ведь он — главный свидетель произошедшего. Следовательно, Ловетт здесь не при чём.

Выходит, Нуна всё же где-то ошиблась. Мальчик напряг память, чтобы в мельчайших подробностях восстановить ход событий, но так и не смог вспомнить, что случилось, когда Элизабет овладела им.

Отметина кольнула точно иглой. Он вздрогнул, поднятая рука с малиной замерла в паре дюймов ото рта. Весьма кстати. Толстый клоп выбежал из ягодки, перебежал на пальцы и шустро пополз вверх по руке. Нэйл брезгливо смахнул насекомое и выбросил малину от греха подальше. Не хотелось думать ещё и клопах, без того хватало пищи для размышлений.

Сама Нуна ничего не рассказывала. С тех пор как они здесь поселились, она не распространялась о событиях той ночи. Как и все взрослые, предпочитала держать проблемы в себе.Если Нэйл пытался допытаться до истины — переводила всё в шутку или съезжала с темы. Раза после десятого он сдался и бросил попытки.

Земля под ногами превратилась в желе, с юга потянуло зловонной гнилью — Нэйл вышел к кромке болота. Одного из. Здесь нужно быть предельно осторожным. Один шаг не туда — и трясина с радостным чавканьем утянет тебя на дно. В первый раз мальчик оставил здесь свои башмаки. Сначала левый, а затем и правый. В итоге назад он вернулся с ног до головы перемазанным тёмной вонючей жижей. Потребовалось полдня, чтобы отскоблить её. Настоящая пытка для того, кто не любит мыться. Возникал закономерный вопрос: зачем рисковать, снова и снова возвращаясь в столь опасное место? Ответ прост: Нэйлу нравилось ощущение пружинистости под ногами. Словно бегаешь по огромному протухшему пуддингу. Плюс, как и все мальчишки его возраста, он обладал незавидной мальчишеской удалью и был уверен в собственной неуязвимости.

Мальчик внимательно всмотрелся в дрожащее под ногами мшистое покрывало. Искал следы животных. Именно по ним он и научился отличать безопасные участки от опасных. Придя сюда во второй раз, он заметил пробегающего мимо медвежонка, который безошибочно угадывал безопасный маршрут. Нэйл прошёл следом и о чудо — сохранил свои новые сапоги (нашёл в избушке среди остального тряпья). С тех пор, прежде чем идти дальше, он всегда присматривался к следам, хоть и знал примерный путь. Своеобразный ритуал на удачу.

Пройдя около полутора миль, Нэйл вышел к ручью. Как это обычно бывало, его встретило облако гнуса. Голодные насекомые полетели к добыче, но зависли в футе от лица мальчика — он знал, что так будет, поэтому намазался специальной мазью, отпугивающей насекомых. Не зря же Нэйл слыл подмастерьем травницы. Он победно хмыкнул и спустился к воде. Сидя на берегу, мальчик смотрел на небо и сосредоточено перебирал в голове события последних месяцев, стараясь сложить их в единую картину.

Всё началось с Уэймута. Ключевым событием стало прибытие Ловетт в город по случаю праздника. Это объясняло спешку, но не объясняло то, как она их обнаружила(?).

Далее был Берсток. Но там ничего выдающегося не случилось. Они позавтракали и покинули город(?). Наверное. В какой-то момент Нэйл уснул и пропустил выезд из города.

Затем заброшенная деревня в горах. Тут начались странности. Зачем они вообще туда поднимались, если на следующий день покинули деревню? Но там определённо что-то произошло(?). Что-то, что заставило Нуну отправиться в столицу.

Думая об этом, Нэйл пришёл к выводу, что Нуна отправилась туда намеренно. Вероятно, она хотела встретиться с Ловетт, что лишний раз подтверждало их связь в прошлом. Но тогда зачем Нуна сбежала, когда ей подвернулась возможность выяснить отношения?

Нэйл бессильно вздохнул и почесал ноющую отметину. Она точно хотела что-то сказать. Например то, что в этой истории слишком много странного. Она какая-то слишком правильная. Слишком вылизанная. Слишком… ненастоящая.

Мальчик хлопнул по коленям и резко поднялся — хватит с него на сегодня. Пора возвращаться. Нэйл стянул сапоги и ступил на прохладный плоский камень, который стойко противостоял бурному речному потоку. Ещё дюжина таких — и он на другой стороне. Но передвигаться следует аккуратно: больше половины камней обросли скользкой тиной.

Оставшаяся часть маршрута прошла без приключений, Нэйл благополучно вернулся к избушке. Не забыл прихватить и удочку вместе с садком, которые ранее оставил на берегу. Всё это время на крючке его дожидался пухлый карп. Обессилевший плавал кверху брюхом на поверхности мутной воды.

Нуна спала. Солнце уже клонилось за горизонт, а она всё также неподвижно лежала на лежанке. Даже поза та же. Нэйл сначала забеспокоился, но затем услышал привычный всхрап. Он постоял над ней, глядя на красивое женственное лицо, покачал головой, не в состоянии увязать одно с другим, и отправился готовить ужин. Авось проснётся на запах.

Что-что, а кухарка из Нэйла паршивая. Мальчик развел на заднем дворе костёр, почистил рыбу, насадил на палки и оставил жариться над огнём. Пока ждал — отвлёкся на какую-то ерунду и в итоге всё спалил. Рыба с одной стороны превратилась в угольки. Уцелел лишь карп. Палка не выдержала его веса и переломилась, он свалился в траву рядом с костром. После этого Нэйл тщательно следил за оставшейся рыбиной, постоянно её переворачивал, но в итоге всё равно не дожарил. Да и посолить забыл.

— Не расстраивайся, малявочка, — утешила его Нуна — проснулась-таки! — и колдовским огоньком довела карпа до готовности. Затем она сняла с пояса мешочек и хорошенько сдобрила его оставшейся солью. Рыба моментально приобрела лёгкий аромат полыни и можжевельника. — Вот, теперь можно кушать.

После ужина Нуна села за венок. Плела его из цветов, которые собирала все эти дни. Нэйл не понимал зачем, пока она не перевязала венок своими волосами. Колдовской обряд. Значит, всё это время они торчали здесь ради этого.

— Что ты задумала? — поинтересовался он.

Нуна ответила не сразу, полностью сосредоточившись на венке.

— Безделушка, — с милой улыбкой сказала она, положила законченный венок в корзину и накрыла её чёрной тканью. Нэйл мельком заметил внутри чёрные свечи.

Мальчик вздохнул: иногда его это обижало. Он знаком с Нуной всю свою жизнь, но до сих пор не заслужил её доверия. Отметина на лице мягко запульсировала, словно старалась его успокоить. Нэйл удивился, но в следующий миг ощутил болезненный укол в области лба. Поторопился с выводами. Эта проклятая стигмата не несёт ничего кроме боли и неудобств.

Этой ночью Нэйл видел странный и в тоже время невероятно реалистичный сон. Его душа воспарила над телом и отправилась блуждать по окрестностям. Мальчик наслаждался чувством полёта, пока не заметил, как из избушки вышла Нуна и направилась к болоту. Он полетел за ней.

Подойдя к воде, Нуна поставила корзину на землю, расстелила черную ткань и выложила на ней свечами пентаграмму. Затем достала венок и поместила в центр. Она по очереди зажигала свечи, проговаривая колдовские слова. Нэйл ничего не смог разобрать, так как ветер внезапно усилился, заглушая речь.

— Вальравн, — позвала Нуна своего фамильяра, и на её плечо тут же опустилась ворона.

Нэйл с замиранием сердца — если можно так выразиться, будучи бесплотным духом — наблюдал за тем, что будет дальше. Знай он наперёд — точно бы отвернулся.

Нуна взяла ворону и одним ловким движением обезглавила. Кровь фонтаном ударила в небо, она направила струю на венок, раскрашивая его в алый. От неожиданности и испуга Нэйл вскрикнул, но его вскрик остался неуслышанным.

Раздался вкрадчивый многоголосый шёпот. Ветер подхватил его и разнес на многие мили вперёд, оставляя на болотной воде еле заметную рябь.

Кровь без остатка впиталась в венок. Стебли высохли, скрючились и почернели, словно всосали в себя яд, затем покрылись острыми шипами. Цветки завяли и отвалились. На их месте выросли чёрные бутоны. Похожие на мятую бумагу лепестки медленно, с какими-то противоестественными урывками раскрылись, обнажая человеческие черепа. Нэйл заглянул в пустые глазницы и содрогнулся от ужаса: оттуда веяло смертью. Его обуял мистический страх, но в следующее мгновение сильный порыв ветра затушил огни свечей.

Подглядывать дальше мальчику не хотелось. Он попытался вернуться в своё тело, но что-то якорем удерживало его на месте. Нэйл догадался, что во всём виновата отметина. Она всегда замешана, когда творится какая-нибудь дьявольщина.

Пока мальчик сражался с отметиной — пропустил момент, когда Нуна полностью обнажилась, надела на голову венок и провела какой-то ритуал над болотом. Он услышал за спиной всплеск воды и лишь тогда обернулся посмотреть, что происходит. Лучше бы Нэйл этого не делал.

На долю секунды — которая по ощущениям длилась целую вечность — мир вокруг застыл. Замер. Завис в небытие. Затемвсплеск повторился — и всё снова пришло в движение. Озеро раскололось напополам, подняв столбы брызг. С рёвом и воем из разлома врывался белый туман. Он стремительно расходился по воде, волоча за собой могильный холод. Сотни мертвецов, которых болото некогда схоронило в своём брюхе, с бульканьем всплыли на поверхность. Их гнилые распухшие руки, покрытые тиной и жижей, жадно хватали Нуну за ноги, бедра, живот, руки и грудь, раздирая ногтями её плоть, пока она шаг за шагом уходила вглубь болотной хляби.

— Нуна, нет! Остановись! — в ужасе закричал перепуганный Нэйл, напрочь забыв о том, что она не может его услышать.

Но она услышала.

Нуна остановилась и медленно обернулась через плечо. Нэйл снова закричал от страха: её глаза превратились в жуткие дыры, из которых сочилась непроглядная тьма. Смешиваясь с кровью, стекавшей по лицу из расцарапанного лба, она капала в воду, заставляя мертвецов вожделенно лакать её.

— Тебе здесь не место! Возвращайся в дом! — потусторонним голосом прорычала она и издала оглушительный вопль.

Её крик тараном врезался в Нэйла, протащил сквозь все препятствия, возникавшие на пути, и буквально вколотил в тело. Мальчик провалился в забытие.

Его разбудил звук далёкого рёв. Нэйл с неохотой разлепил сонные веки и тут же зажмурился от нестерпимо яркого лунного света, упавшего на лицо. Он сел на лежанке и протёр глаза. Голова была совершенно пустой. Жутко хотелось пить. Мальчик встал и на цыпочках — не хотел разбудить Нуну — прокрался к ведру с питьевой водой. Разбудивший его рёв повторился, но уже ближе. Смутное волнение шевельнулось где-то в желудке.

— Выпь, может, расшумелась… — неуверенно пробормотал он и поднёс к губам черпак с водой. Тёплая и гадкая. С привкусом болота. Нэйл сделал два глотка и вылил остатки обратно.

Рёв раздался где-то совсем рядом, Нэйла пробрал озноб. Он вдруг почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд, даже несмотря на разделяющие их стены. Мальчик сглотнул, положил черпак на место и поспешил обратно к лежанке. Ему чудилось, будто за ним охотиться некое страшное чудовище. И единственный выход, который пришёл на ум — с головой спрятаться под одеялом и дожидаться рассвета.

Кто-то осторожно царапнул дверь. Нэйл настолько перепугался, что пустился бежать. Но до своего убежища он так и не добежал: под звон разбитого стекла в избушку ворвалась огромная волчица. Её глаза сияли мириадами ночных звёзд, а шерсть искрилась так, словно была соткана из нитей чистого лунного света. Она была невероятно красива. Но это не делало её менее смертоносной.

Зверь оскалил клыки и прыгнул на оцепеневшего Нэйла. Он упал на пол, когти волчицы больно вонзились в плечи.

— Вот я и нашла тебя, мальчишка, — вполне по-человечески прорычала она, роняя слюни на обесцветившееся лицо Нэйла. — Теперь, наконец, эта сука будет довольна.

От непонимания происходящего Нэйл ударился в истерику. Он задёргался и пискляво заверещал, зовя на помощь Нуну. Входная дверь в избушку распахнулась, на пороге появилась жуткая безобразная старуха с безумным выражением лица и отвратительными язвами, покрывающими всё её тело. От неё исходил резкий запах серы. Нэйл в последний раз пискнул и упал в обморок.