Эта ведьма настолько ленива, что ничего не может без своего помощника!

Dark JoKeR (2024)

Нэйл с самого детства воспитывался ведьмой по имени Нуна. Но что он знает о ней? О чём она думает и что скрывает? С кем сражается и от кого бежит? И почему просыпается заплаканной по утрам? Удастся ли Нэйлу получить ответы на все эти вопросы, и чем это для него обернётся — узнаете на страницах книги.

Глава 5

Укрывшись под сенью старого одинокого дерева, что росло на пригорке недалеко от стоянки табора кочевников, Нэйл с тоской смотрел на вздымающиеся до небес языки огня. Там, вокруг костра царили радость и веселье: пели и танцевали кочевники, напросившиеся на постой бродячие циркачи давали представление, вино и смех лились рекой. Но ничего из этого не трогало сердце мальчика. Оно было полно печали.

Он думал о Радде. Они провели в пути полтора месяца, и Нэйл с полной уверенностью мог сказать, что она совершенно невыносима. Неопрятная, крикливая, взбалмошная, помешанная на историях чудачка. Невозможно предсказать, что она выкинет в тот или иной момент, и ещё сложнее понять, что творится у неё в голове. Одним словом, ходячая катастрофа! Но тогда почему сейчас, когда их дороги вот-вот разойдутся, его сердце так томно бьётся в груди, каждый раз пропуская удар от мысли, что он больше никогда её не увидит?..

Нэйл протяжно вздохнул. Не помогло. Перед мысленным взором всё также стояла Радда и, как назло, улыбалась самой красивой из всех своих улыбок. В спонтанном порыве злости мальчик взрыкнул, схватившись за голову.

— Прочь из моей головы, дырлыны! — воскликнул он, что есть сил взъерошивая волосы. Это тоже не помогло. Стало только хуже. Нэйл вспомнил, как Радда учила его языку, как заразительно смеялась над его произношением, как радостно хлопала в ладоши и улыбалась, когда у него всё получалось.

От мыслей о скорой разлуке сердце заметалась как бешенное. Нэйл сорвал с пояса флягу и жадно приложился к ней. Испугался, что оно выскочит из груди, когда почувствовал в горле пульсирующий ком. Напившись, он попытался закрутить пробку, но с удивлением обнаружил, что его руки дрожат.

— Может, я заболел?.. — справившись с пробкой, задал он вопрос в пустоту, убрал флягу на место, а затем ощупал лицо ладонями.

Чужие руки внезапно мягко развернули его голову, слегка прохладные губы коснулись лба.

— Температуры нет, — как ни в чем не бывало констатировала Нуна, отстранившись.

Нэйл от неожиданности по-детски взвизгнул и шарахнулся назад.

— С-совсем ненормальная?! — на эмоциях выпалил он, вперившись в неё сердитым взглядом. Нуна обезоруживающе улыбнулась. Нэйл поворчал ещё для порядка и вернулся на прежнее место. — И давно ты здесь?

— Прочь из мо…

— Хватит! Не продолжай! — Смущённый мальчик со скоростью света заткнул рот Нуны ладонями. От вибраций, вызванных её смехом, стало немножко щекотно. — Ну правда, хватит!

Нуна примирительно подняла руки. Нэйл напоследок скользнул по ней прищуренным взглядом и отнял ладони. Несколько минут они сидели молча. Нуна разглядывала ночное небо, а Нэйл, весь красный от смущения, свои коленки.

— Это не болезнь, — нарушила тишину Нуна. — Просто ты влюбился.

Её слова ошарашили Нэйла. Он вылупился на Нуну так, словно видел впервые в жизни.

— Да чтоб я… да в неё… никогда! — задыхаясь от возмущения, заверещал он. — Да она же… она…

Мальчик продолжал убеждённо бормотать какие-то бессвязные вещи, не до конца понимая, кого он пытается в них убедить. Нуна с улыбкой слушала его, пока у Нэйла не кончились словарный запас и воздух.

–…ВОТ ПОЧЕМУ ТЫ ОШИБАЕШЬСЯ! — завершил он свой спич на высокой ноте и триумфально вперился глазами в Нуну, глубоко дыша. Обретя под конец слово, он был уверен, что разбил в пух и прах её нелепое предположение, но Нуна полностью проигнорировала все его аргументы.

— Это любовь, малявочка. Просто поверь Нуне.

Нэйл снова хотел заартачиться, но тут на пригорок взбежала Радда. Слова прилипли к нёбу. Сердце заколотилось так, что заложило уши. Он просто смотрел на неё безмолвным истуканом, пока она что-то весело ему рассказывала. Смотрел на тёмно-русые волнистые волосы, мокрые от пота, но так завораживающе поблёскивающие в свете звёзд, оккупировавших ночное небо. Смотрел в смеющиеся глаза, на пухлые смуглые губы, милый маленький нос картошкой, и где-то глубоко в душе закрадывалось понимание, что скорее всего Нуна права. Однако мальчишечий эгоцентризм никак не хотел это признавать.

— Ну ты идёшь? — вывел его из транса вопрос девочки.

— К-куда? — растерянно спросил он.

— Танцевать, дырлыно! — воскликнула Радда и нетерпеливо протянула руку.

Всё еще плохо соображая, Нэйл позволил поднять себя на ноги. Он оглянулся на Нуну, ища поддержки, но она лишь ехидно улыбнулась и помахала ладонью.

Они с Раддой танцевали до зари. Вернее, танцевала Радда. Нэйл лишь пытался неуклюже копировать её движения. Но это вовсе не являлось его первостепенной задачей. Он просто наслаждался обществом девочки, параллельно размышляя о том, как бы подольше растянуть этот момент. В полдень она отправится путешествовать с бродячим цирком, и их пути больше никогда не пересекутся.

— Радда, — набравшись смелости, осторожно окликнул её Нэйл, когда последние из циркачей забылись мертвецким сном, — мы можем поговорить?

Радда отбросила прилипшие к лицу волосы назад и подвязала их красным платком в белый горошек.

— Я не могу пойти с тобой, — после минутного молчания тихо сказала она, глядя Нэйлу прямо в глаза.

Мальчик вздрогнул. За всё время их совместного путешествия он так и не смог привыкнуть к подобному. Радда частенько угадывала его мысли, словно читала как открытую книгу.

— Соскэ?! — дрожа от волнения и досады, воскликнул он на чужом языке.

Силач громко и как-то сердито всхрапнул, словно хотел напомнить, какой сейчас час. Нэйл постарался успокоиться.

— Почему? — шёпотом повторил он, нервно потирая руки. — Мы с Нуной тоже скитаемся по свету, и я не понимаю, в чём разница? Почему мы не можем путешествовать вместе, как раньше? И так же собирать легенды?

Радда печально покачала головой.

— Дело вовсе не в легендах, дылыно, — сказала она. — У нас разные предназначения. Тебе предначертано стать баро муршари. Великим героем. Моя же судьба — поведать о твоих свершениях людям. — Радда воздела палец вверх, опережая само собой напрашивающийся протест Нэйла. — Но сейчас для меня нет места рядом с тобой.

— ДА КТО ТЕБЕ ТАКОЕ СКАЗАЛ?! — взорвался Нэйл, наплевав на недовольство спящего силача.

Зря. Силач не поленился и, не разлепляя век, стащил с ноги сапог, чтобы затем метнуть его в мальчика, как в какого-то нашкодившего кота. Промахнулся. Но даже попади он — Нэйла было уже не остановить.

— Кало шэро! Постоянно твердишь, судьба, судьба, как будто всё знаешь наперёд! Да ничего ты не знаешь! Даже Великий Ковен не умеет смотреть в будущее! Не то что твои дурацкие карты! Воображала! Зазнайка! А знаешь что, мандэр… ХВАТИТ! Катись со своим цирком на все четыре стороны! Мне всё равно! Дырл…дура!

Нэйл развернулся и побежал прочь. Не хотел, чтобы Радда видела его слёзы. После он долго проплакал у Нуны на груди, прежде чем успокоился и уснул. Когда же проснулся — цирк уже уехал.

— Столица закрыта, — преградив путь, безапелляционно объявил военный офицер, едва Нэйл и Нуна приблизились. Стражники, охранявшие северные ворота, смерили пришельцев хмурым взглядом. На вышках зашевелились арбалетчики.

Подобное поведение должно было настораживать, но Нэйл украдкой радостно выдохнул. Покуда они снаружи — они в безопасности. Меньше вероятность нарваться на инквизиторов или других ведьм. Как и на невидимых преследователей. Мальчик не знал, кто они, но прекрасно понимал, что, скорее всего, ноги растут из столицы.

— Есть причина, офицер? — Нуна очаровательно улыбнулась, вызывающе наклонившись вперёд. Нэйл называл этот приём «титьки напоказ». Нуна часто его использовала, если требовалось быстро обольстить кого-нибудь.

Офицер, молодой парень, что называется ветер в голове, купился. Он спешился с коня, отдал поводок подбежавшему стражнику и подошёл ближе. Глаза нырнули в прорезь декольте, да так бы там и остались, если бы не другой стражник. Подойдя, он многозначительно покашлял, приведя в чувство зазевавшееся начальство, и, игнорируя его недовольный взгляд, громко спросил:

— Кто вы и что здесь вынюхиваете?

Нуна бросила на него оценивающий взгляд. Отступила. Нэйл тоже присмотрелся к стражнику: стало интересно, перед кем она спасовала. Пожилой сухощавый мужчина с суровым взглядом и белыми густыми усами, простирающимися далеко за пределы шлема. Тёртый калач. И, вероятно, женщины его уже не интересуют в силу возраста.

— Мы из Высенок. — Нуна махнула рукой в том направлении, где раскинулась крестьянская деревушка, через которую они проходили. — Хотели отнести свои товары на базар.

Она кивком указала на Нэйла. Он демонстративно подёргал плечами, обращая внимание стражника на холщовый мешок, повязанный концами вокруг шеи. С виду тот казался тяжёлым, но самом деле по большей части был набит полевой травой. Стражники редко досматривали крестьян. Что с них брать.

— Что-то раньше я вас не видел, — задумчиво произнёс стражник, потирая подбородок. — Эй ты, а ну-ка покажи лицо, — вдруг потребовал он и угрожающе двинулся к Нэйлу.

Мальчик на миг растерялся. Из-за резкости происходящего он решил, будто его раскрыли. Накативший страх заставил сердце сжаться в комок, но Нэйл быстро взял себя в руки. Перед походом в столицу он основательно подготовился. Придумал легенду, раздобыл реквизит и конечно же позаботился об отметине. В общем, сделал всё, чтобы максимально оградить себя и Нуну от возможных неприятностей.

— Что за?! — брезгливо воскликнул офицер, когда Нэйл откинул капюшон. Стражник застыл на месте, разглядывая покрытое розово-красными волдырями лицо мальчика. Нэйл уловил в его взгляде нотки сочувствия.

— Ош-парил-ся, — медленно прошепелявил он краем рта на «здоровой» половине лица.

— Ладно. — Усач потряс рукой, призывая Нэйла спрятать фальшивые волдыри. Мальчик поджал губы, пряча победную ухмылку, и быстро натянул капюшон на нос. — В столице введено чрезвычайное положение. В город проник чернокнижник. Велено никого не впускать и не выпускать.

Нэйл от неожиданности поперхнулся. Он никогда не встречал чернокнижников и не горел желанием. Об их леденящих душу деяниях ходило множество слухов.

Чернокнижниками прозвали приверженцев доктрины о смерти, написанной первым еретиком и предателем всего человечества Корвусом. Являясь главным архивариусом церкви Жизни, Корвус имел доступ к её священной реликвии — Книге Жизни, в которой было заключено естество богини Дементры. Он долгое время бился над расшифровкой содержимого книги, чтобы привнести в мир мудрость богини, но ему не доставало знаний. Когда Корвус вконец отчаялся — он увидел дивный сон. Прекрасное чёрное перо манило его на развалины одного древнего города, суля помощь с переводом. Архивариус прибыл на место и действительно обнаружил среди руин то самое перо. Этим пером оказался Сомайн. Злой бог заморочил Корвусу голову и заставил его осквернить святые писания, превратив их в доктрину, или же по-простому в Ересь Корвуса.

Благодаря Ереси Корвус обрел власть над жизнью и смертью. Опьянённый своими возможностями он похищал прихожан и ставил над ними чудовищные противоестественные эксперименты. После своего разоблачения и отлучения от церкви Корвус примкнул к демонам и активно помогал им в истреблении человечества, насылая на людей чуму и полчища живых мертвецов. Преследуя свои больные извращённые фантазии, Корвус стирал с лица земли целые города и страны. Историки до сих пор спорят, кто же погубил больше людей: Князья Тьмы или же один человек.

После разгрома демонической армии главы церквей, Великий Ковен и корпус королевских рыцарей объявили охоту на чернокнижника и его приспешников. В течении нескольких лет их нещадно истребляли, пока не перебили всех до единого. По крайней мере, так они думали на тот момент. Корвус не умер. Он переродился в какое-то ужасное существо, и по сей день скрывается где-то в тени, вынашивая планы мести и наращивая свою паству.

Нэйл посмотрел на Нуну. Её лицо превратилось в подобие каменной маски. Посторонний человек вряд ли бы заметил, но мальчик видел как напряжён каждый мускул. Даже являясь опальной ведьмой, она всё равно не питала никакой любви к этим выродкам.

— Мы мо-жем чем-то по-мо-чь? — поинтересовался Нэйл.

— Чем убогий и деревенская баба могут нам помочь? — в грубой манере ответил офицер. Вообще, весь его вид стал каким-то надменным и брезгливым. — Возвращайтесь лучше, откуда пришли. Пока не нажили проблем на свои задницы.

Усач согласно покачал головой и вернулся на пост.

Нэйл потянул Нуну за рукав, но она осталась стоять как вкопанная. Её глаза неотрывно следили за большой летучей мышью, устроившейся на ночлег под крышей одной из караульных вышек.

— Пойдём, — настойчиво шепнул Нэйл. — Не надо привлекать к себе внимание.

— Какие-то проблемы? — словно читая его мысли, крикнул офицер.

— Ни-ка-ких, — затянул мальчик и суетливо поволок Нуну за руку прочь.

— Нам нужно попасть внутрь, — объявила Нуна, едва они скрылись с глаз стражи, чтобы лишний раз их не раздражать.

Нэйл устало плюхнулся на землю. Ему и после одной-то попытки адреналина хватит на месяц вперёд, а Нуна уже предлагает попытаться снова. И почему вдруг она стала такой упрямой?

— В столице чернокнижник, — напомнил ей мальчик, почёсывая одной рукой взмокшую шею. Погода выдалась на удивление жаркой.

Не говоря ни слова, Нуна открыла гримуар. Из ниоткуда появился её фамильяр и сел на плечо. Глаза Нэйла округлились, он бросился к книге, спеша закрыть её прежде, чем капля крови капнет на пустую страницу.

— Совсем спятила?! — зашипел он на неё. — Хочешь, чтобы сюда слетелись все столичные ведьмы под ручку с инквизиторами?!

Нуна укоризненно посмотрела на мальчика.

— Малявочка, мы уже это проходили. Нуна знает, что делает. Пожалуйста, не мешай.

Нэйл хотел возразить, но внезапно около ворот поднялась суматоха. Послышались крики людей, лошадиное ржание и топот копыт. Мальчик недоумённо обернулся и увидел, как им навстречу несётся конный отряд. Пятеро рыцарей с королевским гербом на сияющих золотых латах мчались во весь опор в построении «клин». В центре на большом чёрном жеребце восседал закутанный в плащ человек. Эмблема на груди безошибочно указывала на его принадлежность к высшей касте священнослужителей церкви Жизни, а терновый венок на плече — к роду деятельности. Инквизитор.

Сердце Нэйла ухнуло в пятки. Им не за что не справиться с элитным отрядом рыцарей его Высочества. Как и с инквизитором из верхушки духовенства. В отличие от рядовых членов братства, они обладают святыми реликвиями, которые очень эффективно уничтожают любых еретиков. На счастье мальчика всадники промчались мимо, обдав их с ног до головы пылью и грязью из-под копыт.

Нэйл закашлялся: пыль набилась в рот и нос. Избавившись от неё, он обнаружил, что что-то застряло у него в глазу. Мальчик принялся яростно натирать кулаком правый глаз, но это нисколечко не помогало.

— Дай посмотрю, малявочка. — Гримуар в руках Нуны исчез практически одновременно с её фамильяром, она взяла в руки лицо мальчика и наклонила его на свет.

— Я и сам справлюсь! — огрызнулся Нэйл и попытался высвободиться, но Нуна внезапно приблизилась и, оттянув большим пальцем нижнее веко вниз, лизнула его глаз. — Фуууу!

Нэйл шарахнулся назад. Он вперил в Нуну ошалевший взгляд, на что она, улыбнувшись, достала изо рта крохотный камушек размером чуть больше песчинки. Мальчик набрал в грудь воздуха, чтобы сообщить ей, какая она гадкая, но очередной топот копыт прервал его.

— Эй вы! — поравнявшись, крикнул им всадник. Нэйл поправил капюшон и посмотрел вверх. Всадником оказался офицер, встретившийся им у ворот. — Из какой, говорите, вы деревни?

— То-й, что у хол-ма, — протянул мальчик.

— Там проходила труппа бродячих артистов?

Нэйл оцепенел. Ему хватило смекалки сложить один плюс один и понять, в чём дело. Был среди циркачей один мрачный тип, который держался поодаль от остальных и всегда молчал. Другие члены труппы говорили, что он ещё новичок, присоединился недавно и пока не освоился. Никто из них не заподозрил в нём ничего странного.

— Эй, убогий, отвечай, пока плетей не всыпал! — нетерпеливо рявкнул офицер.

— Д-да… — только и смог выдавить из себя Нэйл.

— Отлично! Повышение уже не за горами! — воодушевлённо воскликнул офицер и всыпал коню шекеля. Конь пустился в галоп, скача по следам от лошадиных копыт.

— Малявочка? — Нуна осторожно потрясла мальчика за плечо.

— Мне нужно туда… — проблеял он. — Радда… Радда, она может быть в опасности…

От страшных мыслей закружилась голова, по бледным щекам покатились слёзы. Нэйл разом проглотил все слова, не в силах совладать с дрожащими губами. Он с надеждой и отчаянием взирал на Нуну, впервые полагаясь на неё, как ребёнок полагается на взрослого.

— Хорошо, — справившись с сомнениями, морщинками выступившими у неё на лице, сказала Нуна.

Она одолжила у Нэйла нож, расковыряла им в земле ямку и посадила туда семечко, которое достала из сумки. Полила его кровью из порезанной всё тем же ножом ладони и что-то прошептала. Прямо на глазах семечко вымахало в огромный дуб с дуплом в человеческий рост. Нэйл нервно огляделся по сторонам, но никого рядом не было. Нуна взяла его за руку и подвела к дуплу.

— Идём.

Где-то за спиной пронзительно закричала летучая мышь.