Обречённые на величие

Эмили Рэй (2024)

Заключительная часть дилогии «Обречённые». Тучи сгущаются над Хосдейлом. Времени осматриваться больше нет: в стае оборотней назревает конфликт, голоса призраков становятся громче, магия грозится выйти из-под контроля, а в городе происходят очередные убийства. Разгадка всё ближе, но вместе с ней наружу выходят и секреты, которые некоторые так отчаянно пытались оставить в тайне. Содержит нецензурную брань.

3. ОДРИ

Воскресенье. После полуночи

Просыпаюсь от лёгкого дребезжания оконного стекла. Это явление вполне можно было бы принять за землетрясение, но всё остальное в спальне неподвижно. Внутреннее чутьë подсказывает, что это не просто природное явление. Напряжение липкой субстанцией окутывает нутро. Я буквально чувствую, что вот-вот что-то произойдёт, и от этого горло сжимается, заставляя дышать глубоко и с усилием.

Через пару мгновений рама распахивается и с грохотом бьёт по стене, чудом оставшись целой, от чего меня прошибает конвульсией. Холодный ночной воздух быстро заполняет комнату. Подскакиваю с кровати также быстро, как и сердце к горлу, и мчусь закрывать окно. Координация подводит, но в итоге мне удаётся справиться с задачей, хоть и прищемив при этом палец. Боли не чувствую, всё внимание сейчас нацелено на другое:

Я точно его закрывала на замок перед сном, — мысль надоедливо свербит, ещё больше вгоняя в ужас.

Дверь в комнату открывается, и я снова вздрагиваю. На пороге, в тусклом свете ночника из коридора, стоит мамина фигура. Всё это напоминает какой-то эпизод из фильма ужасов, но само присутствие мамы меня успокаивает. Она — мой ориентир в новом мире, где существует магия. Она поможет мне во всём разобраться. Всё будет хорошо.

Мама ведёт головой, осматривая комнату, после чего мягким неслышным шагом подходит ко мне.

— Кошмары? — не громко спрашивает она и поправляет бежевое кашемировое пальто.

— Окно раскрылось, — пожимаю плечами.

Хочу предположить, что это мог быть ветер, но переключаю внимание на посторонний звук. Тихий, еле уловимый шёпот растекается в пространстве, словно шелест листьев.

— Её нет… Её здесь нет…

За последние несколько дней потусторонний голос стал чётче. Теперь я могу разобрать, что именно он говорит, но о чём — пока остаётся загадкой. И всё равно по коже ползут мурашки. Привыкну ли я к этому когда-нибудь?

— Снова голоса? — мама кладёт мне руки на плечи. — Одри, что они говорят?

Не видя её глаз, я чувствую, что она всматривается мне в лицо.

— Он как будто расстроен… — шепчу я и вслушиваюсь, но призрак замолкает также резко, как и начинает.

— Что он говорит? — повторяет мама.

— Что её здесь нет, — отстранённо отвечаю, пытаясь услышать ещё что-нибудь.

Несколько секунд тишины и раздумий.

— Кого? — всë-таки задаёт она уточняющий вопрос.

— Не знаю, — устало вздыхаю я.

Что-то меня настораживает, внутренний колокольчик тихонько звенит на задворках сознания. Перевожу внимание на маму.

— А почему ты в пальто? — брови взмывают вверх.

Мама тут же убирает от меня руки и делает шаг назад. Я понимаю, что разговор окончен.

— Не бери в голову, — с ноткой безразличия машет она рукой. — Завтра расскажу. А сейчас ложись, а то не выспишься.

Я хочу спросить что-то ещё, пытаюсь зацепиться за какую-то проскользнувшую мысль, но мама уже быстро и бесшумно покидает спальню, закрывая за собой дверь.