Обречённые на величие

Эмили Рэй (2024)

Заключительная часть дилогии «Обречённые». Тучи сгущаются над Хосдейлом. Времени осматриваться больше нет: в стае оборотней назревает конфликт, голоса призраков становятся громче, магия грозится выйти из-под контроля, а в городе происходят очередные убийства. Разгадка всё ближе, но вместе с ней наружу выходят и секреты, которые некоторые так отчаянно пытались оставить в тайне. Содержит нецензурную брань.

10. КАРЕН

— Тони?

Вампир мимолётно оборачивается и вновь смотрит вперёд, переступая через кочки, ветки и редкие поваленные стволы.

— Что Сара имела в виду, когда говорила, что обращение ещё не закончилось? — пытаюсь я обрести пользу от нашей пешей прогулки по лесу.

— Тебя будет эмоционально разматывать, — тут же отвечает Бойд, словно только и ждал, когда я задам вопрос. — Ты будешь то радоваться, что жива, то ненавидеть всё. Это нормально, ведь мозг ещё не успел до конца принять все произошедшие изменения. Всё свалилось разом и нужно время, чтобы привыкнуть к новой реальности.

Некоторое время идём молча, пока я пытаюсь прислушаться к себе, лишь хруст веток под ногами и хлюпанье маленьких застоявшихся лужиц нарушают тишину. Прожив в Хосдейле семнадцать лет, я прочно влюбилась в аромат леса после дождя, и сейчас он действует умиротворяюще.

— Но я чувствую себя достаточно… стабильно, — хмурюсь.

— Это не стабильность, это растерянность, — тут же поправляет вампир. — Ты ещё не пришла в себя. Вот сейчас пройдёт первоначальный шок, и ты покажешь нам свой спектр эмоций во всей красе, — в утвердительной форме заявляет он. И добавляет: — Можешь не сомневаться.

Обхватываю себя руками и делаю круговые движения плечами, прогоняя со спины мурашки.

— А что ещё меня ждёт?.. — неуверенно лепечу, боясь и в то же время жаждая узнать, что мне предстоит.

Тони кидает ещё один быстрый взгляд. Его спина расширяется на глубоком вдохе, а плечи напрягаются.

— Отвращение.

Обхожу широкую лужу.

— Почему? — непонимающе уточняю, но уже чувствую, что продолжение мне не понравится.

— Тебе придётся пройти через отвращение к новой себе, чтобы жить. Ты же не думаешь, что всегда сможешь питаться донорской кровью? Рано или поздно это случится, но тебе, думаю, будет гораздо сложнее принять свою новую… особенность, чем другому среднестатистическому вампиру.

К горлу подкатывает тошнота.

Кровь. Человеческая кровь — моя новая пища. Как я могла забыть…

Я не ощущаю ни намёка на привлекательность идеи питаться этим. С трудом сглатываю и заполняю лёгкие ароматом лесной свежести.

— Ещё что-нибудь? — интересуюсь уже без особого интереса, желая поскорее разобраться с темой и сменить её.

Бойд делает два спокойных выдоха перед тем, как продолжить. Так странно теперь слышать подобные детали.

— Обычно в начале вампиры слишком самоуверенны. Как и оборотни, — он хмыкает. — Трудно сдержаться, когда обретаешь такие силу, скорость и слух. Но тебе повезло, — Тони как-то странно косится в мою сторону и хитро ухмыляется. — С тобой рядом я, а значит, зазнаться не получится.

— Хочешь сказать, сразу опустишь с небес на землю? — вырывается саркастическим тоном.

Вампир кивает, и у меня не остаётся сомнений, что он это серьёзно. Качаю головой. Тем временем до меня долетают звуки и запахи города, перетягивающие внимание на себя: запах бензина и жареных куриных крылышек в перемешку с мокрой собачьей шерстью — от такого амбре снова начинает мутить.

— Что это за вонь? — не удерживаюсь от негодования и прикрываю нос тыльной стороной руки.

— Прелести общественных заведений, — вампир указывает рукой в сторону местного кафе, когда мы движемся вдоль выхода из леса.

Очередное воспоминание: на заднем дворе этого самого кафе Сара Торн впервые показала свой настоящий облик. Кажется, она вот только недавно убрала руку с моей шеи, а прошло уже столько времени.

— Но есть и плюс, — продолжает Бойд, — вампиры могут не дышать гора-а-аздо дольше, чем люди. Затаи дыхание, чтобы не искушаться. Со временем научишься делать это на автомате.

Следую его совету и удивляюсь, что организм не требует кислород. Я могу дышать, а могу не дышать — и это так удивительно. Не спрашиваю, как долго это может длиться. Когда лёгкие потребуют порцию воздуха, я наверняка это почувствую.

— Но нам же нужно быть на другой стороне города? — не понимающе хмурюсь, когда сознание переваривает новый навык и я возвращаюсь к лицезрению окраины Хосдейла.

Тони окидывает меня взглядом и устало вздыхает.

— Ну, ты же не собираешься идти в таком виде? — скорее утверждает, нежели спрашивает, вампир.

Мне не остаётся ничего, кроме как дальше молча следовать за парнем и обмозговывать полученную, необходимую для выживания, информацию. Это оказывается не просто: приходится практически вручную раскладывать всё по полочкам в собственной голове, чтобы не начать паниковать. К счастью, образование сделало всё, чтобы я этому научилась за время посещения школы. Систематизировать полученные знания и сортировать их для более лёгкого запоминания — то, что я точно умею.

Я — вампир. Мне придётся использовать кровь для пропитания, — невольно морщусь, — и для начала подойдут пакеты доноров. Может, дальше дело и не зайдёт, сейчас смысла переживать об этом нет.

Вздыхаю.

Я должна быть готова к эмоциональным качелям. А на вампиров действует успокоительное? Надо бы заранее найти седативное, чтобы не наломать дров.

Внимательно смотрю себе под ноги, оставаясь в тени деревьев.

Уже сегодня я увижусь с отцом. Я смогу ему за всё отомстить… но смогу ли?..

Взгляд на автомате падает на руки, которые сжимаются в кулаки.

Он убил меня. Не позволил спасти Калеба. А мама… Убить отца — с такой мыслью я возродилась. Желание отомстить двигало мной, когда я выбиралась из могилы. Но что теперь, когда через час или два отец предстанет передо мной? Убить человека… пусть и такого, как Патрик МакКой. Это убийство. И сделать это предстоит мне.

В очередной раз вздыхаю, за что ловлю что-то подозревающий взгляд Бойда.

Буду ли я тогда лучше отца? И, может, он всё-таки был под внушением?

Искренне хочется верить в последнее предположение. Это объяснило бы многое и, наверное, мне стало бы легче. Да нет, мне точно стало бы легче, зная, что отец не хотел меня убивать.

Но тогда получается, что моя смерть была запланирована мистером Уэстом. И не только смерть, но и обращение. Для чего? И почему я? Сара ведь говорила, что в обращении оборотней я далеко не первая, в этом нет ничего особенного.

Мотаю головой, прогоняя мысли. Мы подходим к чёрному входу у одного из непримечательных домов. Тони отпирает дверь и уверенным шагом проходит внутрь. Захожу следом.

— Замкни, — произносит Тони, не оглядываясь.

Следую его указанию, но не могу не заметить:

— Мне казалось, это тебя должны бояться.

Парень устало пожимает плечами и, повернувшись вполоборота, добавляет:

— Не хотелось бы случайных жертв.

В серьёзных глазах на миг появляется отблеск солнечного света, и я понимаю, что Бойд не шутит: запертая дверь не для сохранности имущества, а для спасения жизней нерадивых воришек.

— Душ на втором этаже, — указывает он рукой на потолок. — Я отлучусь минут на двадцать. Приводи пока себя в порядок.

Тони направляется по длинному тёмному коридору, собираясь покинуть дом через главный вход. Поёживаюсь. Что-то меня во всём этом смущает. Чем дальше он отходит, тем быстрее бьётся сердце: бум-бум-бум… Вампир берёт с тумбочки ключи. Бум-бум… Поворачивает дверную ручку. Бум…

— Стой! — прошу я, и вампир замирает.

Заламываю пальцы от смущения. Я не знаю, зачем остановила его. Просто не хочу оставаться одна. Но это же глупо?..

— Что? — подаёт он голос, не дождавшись продолжения.

— Мне… — начинаю я и тут же сбиваюсь с мысли. — Мне… как-то некомфортно, — переминаюсь с ноги на ногу и опускаю глаза в пол.

Звучит так по-детски.

Вновь раздаются приглушённые шаги, но теперь они становятся громче. Сжимаю зубы, ощущая себя нелепо.

— Карен, тебе уже восемь. Восьмилетние дети так себя не ведут, — папа присел напротив, чтобы быть на одном уровне со мной. — Возвращайся к себе в постель.

— Но мне страшно! — пищу я, уверенная, что слышала монстра в шкафу.

Слёзы стоят в глазах, и я часто моргаю, чтобы лучше видеть.

— Мы с тобой об этом уже говорили! — начинает повышать голос отец. — Верить в нечистое — быть нечистой.

Он встаёт, делает шаг назад и закрывает передо мной дверь родительской спальни. Тихо всхлипываю. Я ещё не знаю, что через пару секунд ко мне выйдет Калеб, который будет всю ночь спать на моей кровати, чтобы мне не было страшно.

И всё же, ему ничего не внушали. — Мысль врезается лезвием. — Он всегда был жесток, но за дочерней любовью я этого не замечала. Да я не видела ничего, оказывается… Смотрела сквозь пальцы и думала, что этого достаточно.

— Мне остаться? — уточняет Бойд, и я незамедлительно киваю, не поднимая головы.

Стыдно. Изнутри поднимается жар и хочется провалиться сквозь землю. Три секунды, пять, семь. Жду, что он рассмеётся или скажет, чтобы я не вела себя, как идиотка.

— Хорошо, — выдыхает парень, а я тут же возвращаю взгляд к нему.

Он сказал «хорошо»?..

Неверяще хлопаю ресницами.

— Ты правда останешься?

— Да, — совершенно спокойно отвечает Бойд. — Подожду тебя в гостиной. Сойдёт?

Ошарашенно киваю. Он правда остался. Не посмеялся, не выругался, просто остался.

Закрываюсь в ванной и аккуратно избавляюсь от одежды. Пальцы слегка дрожат, но мне это не мешает. Внимательно смотрю в зеркало на бледное худое перепачканное тело. Провожу рукой по скулам, плечу. Вслед за пальцами кожа покрывается мурашками.

Ничего не изменилось, — мысленно отмечаю я и поднимаю взгляд выше.

Наклоняюсь ближе к зеркальной поверхности: здесь уже что-то не так. Всё та же гладкая кожа, та же россыпь веснушек, та же непослушная выпадающая прядка возле правого уха.

Глаза, — мысль пронзает стрелой.

Это взгляд уже далеко не наивной девочки. А как хотелось бы всё вернуть назад, чувствовать себя в безопасности и верить, что впереди светлое будущее. Как поразительно неправильно, что в мире, где есть вампиры, нельзя путешествовать во времени! Ведь есть же магия… вернуться, всё исправить, и жить долго и счастливо. Но как далеко придётся возвращаться? Раз я была оборотнем, рано или поздно отец всё равно попытался бы меня «очистить». Только меня ли? Или планету от меня? Пожалуй, стоило бы вернуться в роддом и помешать родителям меня удочерить.

В зеркале взгляд потрёпанного жизнью человека. Кривая ухмылка искажает уставшее лицо. В зрачках застыли боль и принятие. Маленькие тёмные паутинки на белках отражают трещины на сердце. Меня можно прочитать, как карту.

Но время идёт, а я не имею желания испытывать терпение Тони. Отрываюсь от отражения, включаю воду и забираюсь под душ. От первых капель вздрагиваю, прикрыв глаза. В этот короткий миг мне хорошо.

Полчаса пролетают незаметно. Большую часть времени я тщательно оттираю с себя слой грязи, местами перемешавшийся с засохшей кровью. Дышу глубоко, наслаждаясь сменой запаха сырой земли на свежесть терпкого мужского шампуня. Я рискнула позаимствовать шампунь, как и гель, у Тони, потому что одна вода с задачей бы не справилась. Промокаю волосы полотенцем и вновь смотрю на себя. Внутри спутанный клубок из эмоций и чувств, а в голове крутится лишь один вопрос:

Кто ты теперь?..

Я больше не знаю эту девушку. Это совершенно точно не та я, которую я всегда знала. Мне ещё предстоит познакомиться с новой версией себя, ну а пока… укутываюсь в полотенце и приоткрываю дверь: на полу крафтовый пакет. Заношу его в ванную комнату и достаю оттуда тёмное женское бельё, чёрную оверсайз футболку, женские джинсы. Быстро натягиваю одежду, удивляясь, что размер почти идеально подобран. Вновь смотрюсь в зеркало и ощущаю чёткое желание поменять в себе что-нибудь внешне вслед за внутренними изменениями.

На глаза попадает бритвенный станок.