Роман С Продолжением

Шаира Тураповна Баширова (2024)

Закончив школу, парень попадает в тюрьму, где сталкивается с жестоким режимом на зоне. Идёт борьба за выживание, но парень сбегает в тот момент, когда приезжает адвокат, который привёз решение о невиновности героя. Но перед побегом, один из заключённых, обречённый на смерть, доверяет ему тайну клада, зарытом в глухом лесу. Дальше Сергей проходит уроки жизни, встречая разные препятствия на своём пути, в поисках клада… Сможет ли главный герой найти клад преодолев все препятствия? Об этом узнаете прочитав повесть.. Повесть захватывает с первых строк, уводя читателей в интересный, полном интригой сюжет о молодом человеке, которому предстоит пройти тяготы жизни.

ГЛАВА 7

Живая изгородь полностью закрывала забор, едва приоткрывая калитку, которая оказалась открытой. С опаской оглядываясь по сторонам, Сергей, пригнувшись, подошёл к дому, но ни стучаться, ни заглядывать в окна, он не стал. А когда он пошёл в сторону сарая, вдруг с лаем, откуда ни возьмись, выскочила огромная собака и бросилась к нему. Сергей побежал к сараю и тут же войдя внутрь, едва успев, плотно закрыл за собой дверь. Пёс лаял ещё несколько минут, но видимо понял, что загнал чужака в сарай, поэтому спокойно ушёл. В темноте, Сергей натыкался на какие-то вещи. Решив дождаться утра, он спрятался за полками, за мешками и наконец сев, выдохнул.

— Утром, скорее всего, меня хватятся, ааа… нет, Дина сказала, что до вечера искать не будут, думая, что я с ней на свиданке. Но в робе мне далеко не уйти и не уехать. Где бы одежду достать? Хорошо, лето сейчас, не холодно, но в робе оставаться нельзя… — думал Сергей, закрывая глаза.

Вскоре он ушёл в глубокий сон и проспал пару часов. Сергей проснулся от громкого лая собаки, которая лапами скребла дверь сарая, норовя открыть её. Но Сергей плотно закрыл дверь, когда вошёл сюда.

— Маркиз? Ты чего так лаешь? Пошли, я накормлю тебя, — услышал Сергей, приятный женский голос за дверью сарая.

Но пёс, поднявшись на задние лапы, срёб дверь и неистово лаял.

— Да что тебе неймётся? А ну-ка… давай посмотрим… может кот забежал соседский? Уйди, Маркиз! — отталкивая собаку в сторону, сказала молодая женщина, открывая дверь сарая.

Собака с громким лаем бросилась к Сергею.

— Прошу Вас, уймите своего пса… — сказал Сергей, выходя из укрытия.

Худенькая, высокая, со стройной фигуркой, молодая девушка, лет двадцати, с тёмными кудряшками, с большими карими глазами, с нежной кожей лица и пухлыми губами, с испугом смотрела на Сергея. Потом, вдруг так закричала, что Сергей вздрогнул и даже собака перестала лаять.

— Умоляю Вас! Не кричите так… я Вам всё объясню. Прошу Вас, сначала выслушайте меня, я Вам ничего плохого не сделаю. Смотрите, у меня нет ни оружия, ни даже ножа. Я жертва интриг и обстоятельств! — последнюю фразу Сергей выкрикнул с отчаянием, заставив пса залиться лаем.

Но девушка кричать перестала и в ожидании смотрела в ясные, голубые глаза Сергея. В них она не увидела угрозы, лишь боль и отчаяние.

— Кто Вы? Эта одежда… она же тюремная… — произнесла девушка, удерживая пса за шерсть на холке.

— Да, эта одежда тюремная… Вы правы. Но умоляю Вас, прежде чем принимать решение, выслушайте меня. Если мои слова не убедят Вас… что ж, Вы можете вызвать милицию. Но живым я не сдамся, я лучше умру, чем безвинно вновь вернусь в колонию, — с грустью сказал Сергей.

— Маркиз, пошёл! Пошёл отсюда! Иди! Это друг, иди! — прикрикнула девушка на пса, ударив его по спине.

Пёс послушно завилял хвостом и тут же вышел из сарая.

— Спасибо Вам, девушка. Спасибо, что согласились выслушать меня, — сказал Сергей, с грустью проводив взглядом пса и опускаясь на землю.

— Ну и? Я слушаю Вас… — присев на пень для рубки мяса, стоящий на земле, сказала девушка.

И Сергей всё рассказал ей, абсолютно всё, начиная с выпускного вечера, до того, как его пытались убить в колонии, до смерти отца и отчаяния в душе от безысходности. Девушка молча выслушала его, но не знала, насколько она могла ему верить. Только ей искренне стало жаль Сергея.

— Как же таких людей носит земля… что же Вы делать будете? — спросила девушка, с сочувствием глядя на Сергея.

— Право, не знаю. Но живым я не сдамся и ни за что не вернусь назад. Мне бы одежду поменять, я бы просто уехал из города, — с надеждой глядя на девушку, произнёс Сергей.

Наступило молчание. Девушка словно раздумывала о чём-то и Сергей не мешал ей.

— Вас как зовут? — спросила наконец девушка.

Сергей, который с напряжением ждал, что же предпримет девушка, облегчённо расслабился.

— Сергей. Что Вы будете делать? — осторожно спросил он.

Сергей не знал, что в этой красивой головке, ведь она вполне могла вызвать милицию или просто закричать и из дома, конечно же, выбежали бы её родители или кто там ещё… Сергей лихорадочно думал, глядя на неё.

— Сергей… пошли в дом, для начала, найду тебе одежду, потом поешь, а дальше видно будет, — решительно направляясь к выходу из сарая, сказала девушка.

— Но что твои родные скажут? — спросил Сергей, не спеша идти.

Они, почему-то, сразу перешли на"ты"и говорили так, словно давно были знакомы, просто не виделись долгое время и вдруг встретились вновь.

— А нет никого. Пошли, — ответила девушка, выйдя из сарая и в ожидании повернувшись к Сергею.

— Что значит нет? Не понял… ты что, одна живёшь? — искренне удивляясь, спросил Сергей, но всё же вышел из сарая.

— В доме поговорим, забор низкий, тебя могут увидеть. Тогда я точно ничем не смогу тебе помочь, — направляясь к дому, сказала девушка.

Сергею осталось лишь подчиниться и он, озираясь вокруг, пошёл за ней. Он и правда, очень устал и проголодался. Вчера толком и есть не мог, от бредовой мысли, что спонтанно пришла ему в голову. Но он в ту минуту и представить себе не мог, что всё так легко получится. Вдруг ему пришла мысль, от которой он даже на секунду остановился.

— Чёрт… может Дина давно знала, как мне помочь бежать? Она так легко согласилась помочь… и машина Евгения Николаевича… странно… — последнее слово вырвалось из его уст и он пошёл быстрее.

Войдя в дом, девушка обернулась к нему.

— На кухню иди, вон туда. Я тебе одежду вынесу. И тихо сиди, знай, у меня воровать нечего, понял? — вдруг сказала она.

Сергей аж поперхнулся от её слов.

— Я не вор и не убийца, поверь мне! — воскликнул он.

— Не поверила бы — не стоял бы сейчас здесь. Иди на кухню, — кивая в сторону кухни, сказала девушка и тут же зашла в другую комнату, вероятно, в спальню.

Сергей прошёл на кухню. Простой дом, каких здесь было много, но кухня была большая, как комната, видимо, здесь была и столовая, здесь хозяева и ели. Газовая плита, мойка с сушкой над ней, с аккуратно сложенными в ряд тарелками, разделочный стол, на нем красочная клеёнка. Шкаф с посудой, посередине круглый стол и стулья. Огромный фикус в оцинкованном баке и чистый пол, без дорожки и ковра. Два больших окна во двор, чистые, светлые занавески. Кухня была уютной и чисто прибранной. Сергей, почему-то, поднял голову и посмотрел на потолок. Небольшая люстра или светильник, ввиде старинного уличного фонаря, какие были на картинах, во времена Пушкина, побеленный потолок. Тут вошла девушка.

— Переодевайся! — бросила она, положив на стул вещи.

— Как? Прямо здесь? — спросил Сергей, поднявшись со стула.

— Нет! Во дворе! Ладно… иди в комнату, да не туда! Сюда проходи! — бесцеремонно схватив Сергей за плечо и поворачивая в другую сторону, довольно резко сказала девушка.

— Прости, я же не знал… — недовольно произнёс Сергей, почувствовав сильную руку девушки на своём плече.

Девушке стало неловко от взгляда его голубых глаз, она виновато улыбнулась.

— Ладно, иди уже… — снисходительно ответила она.

— Я не знаю, как тебя зовут… — не торопясь уходить, сказал Сергей.

— Ну… если это тебя интересует… меня Ульяна зовут, можно просто Уля… — девушка смутилась ещё больше, видя, как пристально смотрит на неё

Сергей.

Но он тут же ушёл в комнату, куда указала ему Ульяна. А она стала готовить на стол.

Дина ещё долго сидела во дворе, не зная, что ей делать. Она знала, что солдаты, дежурившие на проходной, в здании для свиданий, иногда засыпают на своих местах, теряя бдительность. Парней было двое, они, конечно, по уставу не имели права спать, но и они были просто люди и ночь брала своё. Дина дождалась, когда они уснут, да и сон у парней был коротким, они могли проснуться в любую секунду. И когда она проходила через проходную, услышала голос дежурного:

— А Павленко где?

Дина была так напряжена, что у неё разболелась голова, но надев улыбку на лицо, она обернулась и кокетливо посмотрела на дежурного.

— Спит, устал, видимо. Время, почти три часа ночи, — ответила она.

— А ты что же не спишь? Или ещё хочешь? — с иронией спросил парень.

— А это тебя не касается, сержант. Если узнают, что вы на посту спите, сам знаешь, что будет, — дерзко ответила Дина и прошла в комнату.

Для себя она прокручивала в уме, что будет говорить начальству, когда спохватятся, что Сергея нет. И знала, что её будут допрашивать, как только будет известно о побеге.

На свиданке перекличку проводили редко, но как назло, утром пришёл капитан и вызвал из комнат тех заключённых, которые вошли туда на свидание с родными.

— Ну вот, началось… — пробормотала Дина, которая так и не смогла до утра уснуть.

Девушка вышла сама и подошла к капитану.

— Товарищ капитан? Разрешите обратиться? — зачем-то по уставу, спросила Дина, хотя и не была военнообязанной.

Впрочем, капитан не обратил на это внимание, он привык к такому обращению, со стороны сослуживцев, ниже его чином.

— Что у тебя? — спросил капитан, посмотрев на её усталое лицо.

— Видимо всю ночь он ей спать не давал… я бы тоже покувыркался с такой, — подумал капитан, в ожидании того, что она ему скажет.

— Заключённого Павленко нет. С ночи… — подавленным голосом сказала Дина, но взгляд от капитана не отвела.

Капитан застыл в изумлении. Такого очень давно не было, может поэтому многие офицеры и солдаты и потеряли бдительность.

— Что значит нет, Дина? Ты хоть слышишь себя? — воскликнул капитан, понимая, что последует за этим чрезвычайным происшествием.

— Мы гуляли вечером, в комнате душно было. Он сказал, что по нужде отойдёт, я ждала его на скамейке. Он не вернулся, я подумала, что он решил вернуться в комнату и скорее всего, уснул после этого… ну…после близости. Я и дежурному так сказала, что муж мой вернулся назад, но они спали и наверное не заметили, как он прошёл. А когда я зашла в комнату… его не было и здесь, — закончив говорить, Дина с сожалением вздохнула.

— Лейтенант? Тревогу объявляй! У нас беглец! Я им покажу, как спать на посту! — крикнул капитан и выбежал через проходную, забыв о перекличке.

— Сейчас начальнику колонии доложит и начнётся… — подумала Дина.

Вскоре, её вызвали к начальнику колонии и она пошла в административное здание, где и находились различные кабинеты, в том числе и кабинет начальника. Но ему она повторила то же, что говорила капитану.

— Надеюсь, ты говоришь правду, девочка. Иначе и я не смогу тебе помочь, ты и сама это знаешь. Если что-то скрываешь — лучше сейчас скажи, чтобы я смог помочь тебе, Дина, — сказал начальник.

— Зачем мне врать, Геннадий Владимирович? Мы с ним были женаты и мне его побег был совсем не нужен. Да он ни словом мне не намекнул, что решил бежать. Да и как? Как можно было убежать отсюда? Может… он сейчас спит себе в бараке или во дворе где-нибудь, а? — сделав наивное лицо, спросила Дина.

— Капитан? Осмотрите все закоулки, расспросите всех! Он не мог далеко уйти. Всё! Идите! — приказал полковник.

Дина и капитан вышли, капитан побежал по коридору, исполнять приказ начальника, Дина спокойно пошла в сторону больнички.

— Только бы тебя не поймали, милый. Только бы не поймали… иначе, последствия будут страшные… — думала Дина, шагая через двор.

Тем временем, в Калининграде, шёл шумный процесс по делу наркоторговцев, где по делу проходил и Мордвинов. Виктор Петрович не пропускал ни одного заседания и наконец, среди арестованных, которых было ни много ни мало, человек сорок, он вычислил того, кто и убил сына Мордвинова, за невыплаченный долг за наркотики, в виде устрашения.

— Мордвинов знал, кто и за что убил его сына, но замял это дело, повесив убийство на какого-то пацана, вроде, одноклассника его сына. Скользким типом был этот Мордвинов. Его давно приговорили… — сказав последнюю фразу, задержанный осёкся, поняв, что сказал лишнее.

Но Виктора Петровича совсем не интересовало, кто и зачем заказал Мордвинова, а в том, что он не сам повесился, адвокат был уверен. Задержанному же и терять было нечего, на нём было слишком много криминальных дел, в том числе и убийства. Что ж, одним больше, одним меньше. Сказав, что ему жаль того пацана, он согласился написать признание по поводу того, что это он зарезал Игоря Мордвинова, сына Мордвинова Александра Владимировича.

— Хлюпик… как котёнка прирезал его. А когда дело повесили на другого, я не стал париться, мне-то что? Я исполнил свой заказ, а дальше, по барабану, на мне много чего, всё равно вышка светит, — цинично говорил убийца выпускника Игоря Мордвинова и многих других, которых он перечислил на заседаниях суда, подробно рассказывая, как он их убивал. Он без сожаления обо всем рассказал и подписав признание, смачно сплюнул на пол.

Сложив все бумаги в папку, Виктор Петрович вышел во двор и облегчённо вздохнув, направился к своей машине. Он решил закончить это дело и поехал в прокуратуру, где несколько месяцев назад, оставил заявление о пересмотре дела Павленко. Теперь у него на руках было признание настоящего убийцы. Прокурор принял его и выслушав, с безразличием подписал бумагу, подтверждающую невиновность Сергей Анатольевича Павленко, тысяча девятьсот семьдесят шестого года рождения.

— Надеюсь, совесть тех, кто засадил за решетку невинного парня, едва вступившего в жизнь, не оставит в покое. И примите заявление, товарищ полковник, — сказал Виктор Петрович, положив распоряжение об освобождении Сергея в папку.

— Какое ещё заявление, Виктор Петрович? — удивился полковник.

— Так ведь парень без вины провёл в колонии пять лет! Моральный ущерб должен быть возмещён, я думаю, — ответил Виктор Петрович.

Адвокат был принципиальным человеком. Он мог бы оставить это дело, тем более, после смерти Дмитрия, но может быть из принципа, решил довести дело до конца.

— Что ж, можете оставить заявление, я передам его на рассмотрение, — ответил полковник.

Виктор Петрович положил на стол заявление и вышел из кабинета прокурора. Спустившись вниз и выйдя на улицу, он сел в свою машину. Виктор Петрович решил пока ничего не говорить Полине, чтобы женщина раньше времени не разволновалась.

— Ей и так досталось с лихвой… сын с невесткой, муж и единственный внук. Сильная женщина, не каждой дано… — думал Виктор Петрович, выезжая на проезжую часть дороги.

Вылететь сразу в Архангельск, у адвоката не получилось. У него на ближайшие дни был назначен процесс, поэтому освободился Виктор Петрович только через четыре дня. Отложив дела на пару дней, он поехал в аэропорт, чтобы вылететь в Архангельск. Машину он оставил на стоянке, подумав, что долго не задержится и тут же вернётся. Конечно, он мог почтой отправить постановление об освобождении, где было написано, что Сергей невиновен и полностью оправдан, чтобы этим делом занялись другие. Но он так же знал, что если сделает так, дело может затянуться еще на долгие месяцы. Взяв билет в кассе, он прошёл в зал ожидания.

В Архангельск Виктор Петрович прибыл часам к четырём дня. Взяв такси, он доехал до колонии и показав удостоверение, прошёл к начальнику колонии. По воле случая, так получилось, что приехал Виктор Петрович на следующий день, после побега Сергея.

— Здравствуйте, товарищ полковник! У меня постановление из прокуратуры города Калининграда, об освобождении Сергея Анатольевича Павленко. Он был признан невиновным и полностью оправдан. Настоящий убийца написал признание и на суде признался в том, что это он убил Мордвинова Игоря. Я и приехал за ним. У него отец умер от обширного инфаркта, мать совсем одна осталась… так часто заканчиваются ошибки следствия, — сказал Виктор Петрович, положив на стол несколько бумаг.

Полковник спокойно прочёл все бумаги и посмотрел на адвоката.

— Вы не сможете его забрать. Его нет в колонии…он сбежал вчера, правда, его ищут, сами знаете, побег — это преступление! — сказал полковник.

— Если Вы внимательно прочли постановление, оно вынесено несколько дней назад. А это значит, что Сергей Павленко просто ушёл, нет никакого побега, так как вчера, он уже не являлся заключённым Вашей колонии. Он был уже свободным гражданином. Надеюсь, розыскные мероприятия в отношении моего подзащитного, будут прекращены, — ответил Виктор Петрович.

Полковник законы знал и понимал, что адвокат прав.

— Несомненно! И мне одной головной болью меньше. Если у Вас всё, у меня совещание. Всего Вам доброго, — поднимаясь из-за своего массивного стола, сказал полковник.

— Рад, что мы поняли друг друга. Прощайте, товарищ полковник! — ответил Виктор Петрович, встав следом за полковником.

Он тут же вышел из кабинета, пересёк двор и вышел за территорию колонии.

— Бедный парень. Могу себе представить, что тебя заставило это сделать. Где же тебя искать? — бормотал Виктор Петрович, озираясь вокруг и не зная, куда идти и где искать Сергея.

Выйдя из комнаты, Сергей вернулся на кухню. Ульяна стояла к нему спиной, он смотрел на её стройную фигурку и поверить не мог, что после стольких лет мучений, у него всё так хорошо складывается. Убежать из колонии с такой лёгкостью… он и сам в это поверить не мог. Люди годами готовят побег, часто попадаются. А тут… всё прошло, как по маслу.

— И эта девушка… она ведь могла вызвать милицию, но не сделала этого, она поверила мне… — подумал Сергей, подходя ближе.

Ульяна тут же обернулась на звук его шагов. Обернувшись, она застыла. Его серьёзный, внимательный взгляд этих голубых глаз, смущал девушку.

— Почему ты в доме одна, Уля? — нарушил тишину Сергей.

— Папа на работе, вечером приедет. Мама умерла год назад… у неё сердце было больное. Брат в городе живёт, у него своя семья, работа, дом… сам понимаешь, тут посёлок и как таковой работы нет. Многие уезжают. Садись за стол, поешь. Ты совсем не похож на тех, которые сидят в тюрьме. Вот… волосы отрастут и… ладно, садись, — произнесла Ульяна, отводя взгляд в сторону.

— Я тебе очень благодарен, ты поверила мне… но я правда не убивал своего одноклассника. Мы только школу закончили, столько планов было… в институт хотел поступить… — сев за стол, с грустью сказал Сергей.

— А ты и не похож на убийцу. Взгляд прямой, глаза не прячешь. Ладно, ешь. Только… — Ульяна села за стол и замолчала, наливая горячий чай в чашку.

— Что только? — насторожился Сергей.

— Что же ты делать будешь, без документов? Да и денег у тебя нет на дорогу. Тебя, верно, уже ищут… — задумчиво, с тревогой ответила Ульяна.

— Я не знаю. Не думал об этом, но оставаться там дальше, не было ни сил, ни желания. Будь что будет! Лучше смерть, чем вновь на нары! — взволнованно воскликнул Сергей.

Вдруг дверь открылась и они услышали голос из прохожей:

— Ульяна?

Звала соседка, одноклассница Ульяны.

— В комнату иди! Быстро! — громко прошептала Ульяна и с криком:

— Я сейчас, иду!

Выбежала во двор, чтобы девушка сама не зашла в дом.

— Машка? Тебе чего? — спросила Ульянка, не собираясь впускать в дом подругу.

— Из колонии приехали, беглеца ищут! Не слышала что ли? — запыхавшись, ответила Маша.

— Да? Нет, не слышала. А мне то что, пусть ищут, — ответила Ульяна.

— А ты чего такая? Словно украла что… — усмехнувшись, с иронией спросила Маша.

— Нормальная! Иди уже, нЕкогда мне, работы много в доме, — подталкивая подругу,нетерпеливо сказала Ульяна.

Маша недовольно развернулась и пошла к калитке.

— Знает, что искать у неё не будут, вот и пыжится… работа, видите ли, у неё… врёт и не краснеет, — недовольно пробормотала Маша.

Правда, девушке и в голову не могло прийти, что в это самое время беглец находится в доме подруги. Ульяна, проводив взглядом Машу, чтобы убедиться в том, что она действительно ушла, вернулась в дом.

— Сергей? Можешь выйти! — позвала она и Сергей тут же вышел на кухню и сел за стол.

— Что случилось? Прости… из-за меня ты и в дом её не пригласила, — с виноватым видом сказал Сергей.

— Перебьётся. Ищут тебя… из колонии отряд отправили на твои поиски, — совершенно сказала спокойно Ульянка.

Сергей вскочил со стула.

— Живым я не сдамся, уж лучше смерть! — воскликнул он.

— Дурак ты. Сядь! Сядь, прошу тебя и выслушай меня, — потянув парня за руку, попросила Ульяна.

Сергей послушно сел и взглянул на неё. Беспокойный взгляд парня, волновал её.

— Никогда так не говори. Ты молодой… красивый парень,у тебя ещё всё будет хорошо. Только не нужно было тебе сбегать, правда, самое удивительное то, как тебе это удалось… или помог кто? — спросила Ульяна.

Сергей напрягся. Говорить о том, что он в колонии женился и Дина ему помогла сбежать, Сергей был не намерен.

— Никто мне не помог, я сам. Долго готовился… ну, неважно. Что ты собираешься делать? Сдашь меня? — осторожно спросил Сергей.

— Ты сам вернёшься, Сергей, понял? Сам. И это будет правильно, иначе последствия могут быть неприятными для тебя, — ответила Ульяна.

— Ты что, прокурор, чтобы наставлять меня? Всё! Спасибо тебе, конечно, за всё, но мне лучше уйти, не хочу и тебя подставлять, — сказал Сергей, но уходить не торопился.

Он понимал, как только выйдет из этого дома, его тут же схватят, да и куда идти, он не знал.

— Что же ты встал? Иди, если хочешь уйти, — усмехнулась Ульяна.

— В ночь уйду, сейчас меня схватят, ты же знаешь… — ответил Сергей, опуская голову.

— Они и ночью рыскать будут, пока не схватят тебя — не отступятся. Ладно, сядь и поешь пока, — снисходительно ответила Ульяна.

— Как ты можешь думать, что я могу сейчас есть? А вдруг они и к тебе придут? Конечно придут, наверное, все домА в посёлке обыскивают. Может у тебя подвал есть? Или… в сарае спрятаться? — спросил Сергей, выглядывая в окно.

— Ко мне они не придут, не переживай. И успокойся уже. Ты посиди один, я схожу на разведку, посмотрю, что да как, — сказала Ульяна, направляясь к двери.

Сергей сел за стол и схватился руками за голову. Побыть меньше суток на воле и вновь возвращаться в колонию, ему не хотелось, им овладело отчаяние.

— Неужели Дина рассказала? Да нет, видимо обнаружили, что меня нет… скорее всего, на проверке. Дина бы ни за что сама не сказала. Чёрт… а что же с ней будет? Как же я о ней не подумал? Ведь её привлечь могут… чёрт… что же делать? — лихорадочно думал Сергей.

Он ясно представил себе, как Дину допрашивают, потом в наручниках уводят в камеру. Он был готов сдаться ради Дины, чтобы спасти её. Но решил дождаться Ульяну. Он видел, насколько эта девушка уверенная в себе и решительная и при этом, очень красивая. Вскоре, Ульяна вернулась и Сергей поднялся из-за стола, в выжидающе глядя на неё.

— Ну что там? Много их? — нетерпеливо спросил Сергей.

— Да нет, не так и много, несколько человек, расспрашивают жителей посёлка о тебе. Говорят, следы их сюда привели. Наследил ты, в общем, — спокойно ответила Ульяна, словно говорила о чём-то обыденном.

Сергей был поражён её спокойствию, но промолчал, раздумывая, как ему поступить. С одной стороны — беспокойство за Дину, с другой — ему срок добавят и он точно уже никогда из колонии не выйдет.

— Ты так и не поел? Сергей, послушай меня? Ты сейчас поешь и отдохни, в любом случае, тебе понадобятся силы, поспи что ли пару часов, мне в магазин нужно сходить, это в центре посёлка. Сюда никто не зайдёт, понял? Меня уже расспросили и я ответила, что ничего не знаю о беглеце, — говорила Ульяна, взяв хозяйственную сумку и уходя в спальню отца, видимо, там лежали деньги.

— Отчего она такая спокойная? — не понимал Сергей.

Виктор Петрович дожидаться не стал, полковник сказал ему, что отправленный на розыск беглеца отряд, скоро вернётся и розыск будет отменён. Он должен был возвращаться в Калининград, на послезавтра у него был назначен процесс. Но ещё Виктор Петрович понимал, что Сергей не знает, что оправдан и будет, как загнанный зверь, прятаться и не сможет вернуться домой, без денег и документов. Виктор Петрович вернулся на КПП колонии.

— Мне нужно знать, куда отправились на розыск беглеца? В какую сторону? Говорят, следы вели куда-то… куда именно? — показывая удостоверение, спросил адвокат.

Ему жутко хотелось есть, неподалёку он увидел столовую, дальше — стоянку автобусов, отъезжающих, видимо, в разные стороны местности.

— Я сейчас спрошу, подождите минуту, — попросил дежурный и поднял трубку внутреннего телефона.

Парень задал вопрос и немного помолчав, ответил:

— Я понял, да, так точно! Слушаюсь, товарищ капитан!

— Ну что там? — спросил Виктор Петрович, когда парень положил трубку на рычаг.

— Следы ведут в посёлок Солнечный, но они возвращаются уже, им дан отбой, — сказал дежурный.

— Понятно… ладно, а как в той столовой готовят? Есть-то хоть можно? — спросил Виктор Петрович.

— Я не знаю. Но начальник колонии частенько заходит туда обедать, а ужинать домой едет. Правда, у него свой автомобиль, он и в обед может поехать домой, он же живёт как раз в посёлке Солнечный. Правда, год назад у него жинка померла, кажется, сердце у неё, точно не знаю. Дочь осталась, с ним живёт, а вот сын в город подался, с семьёй в Архангельске живёт, — говорил словоохотливый парень, часами стоящий в одиночестве на КПП и видимо, страдающий от скуки.

Виктор Петрович хотел было ответить, но увидел, как солдат выбежал из своей дежурки и открыл ворота. Оттуда выехала чёрная Волга ГАЗ-24, за рулём которой сидел начальник колонии. Немного проехав и увидев на улице Виктора Петровича, мужчина остановил свою машину.

— Я, право, не знаю, что мне делать. Думал, в столовую зайти или в город уехать и вернуться домой… но Павленко… он без денег и документов и не знает, что оправдан. Ни сюда вернуться не может, ни уехать отсюда, — подойдя к машине, сказал Виктор Петрович.

Наступило молчание, полковник словно раздумывал, что предпринять.

— Ладно… садитесь в машину, поедем ко мне домой. Думал, в столовой пообедать… но раз такое дело, приглашаю Вас ко мне в гости, поехали! — сказал полковник.

Что ж, Виктор Петрович и сам хотел перед отъездом заехать в посёлок, может надеялся сам найти Сергея, у него была такая мысль и он сел в машину.

— Вот спасибо! Говорят, следы ведут в Ваш посёлок? — спросил Виктор Петрович, взглянув на полковника.

— Откуда Вы знаете, в какой именно посёлок я поеду? Хотя догадываюсь… болтун! Да, следы ведут в посёлок Солнечный и я там живу. Вместе поищем Вашего подопечного. Натворил он дел, но и его понять можно. Сидеть среди преступников, да ещё безвинно… что же Вы ждали пять лет? Неужели не могли тогда доказать его непричастность к делу? — спросил полковник.

— Простите… Вас как зовут? Мы же сейчас не на службе, не хочется обращаться к Вам по уставу, тем более, Вы в гости меня пригласили, — сказал Виктор Петрович, вновь взглянув на начальника колонии.

— Юрий Михайлович. Вы правы, устава хватает и на работе, — впервые улыбнувшись, ответил полковник.

— Уверен, Мордвинов Вам известен. Пять лет назад, когда убили его сына и убийство повесили на Павленко Сергея, я сделал всё, что смог. Но Мордвинов словно клещ ухватил все обстоятельства, настоящего убийцу он намеренно скрыл. Как оказалось и сам Мордвинов был замешан в деле с наркотиками и наркоторговлей, не подумав, что туда же затягивает и сына, за что и поплатился, кстати. Отец Павленко, ныне покойный, несколько раз хотел попасть к министру внутренних дел, к товарищу Ивлиеву, но его не пропустили, придумывая разные отговорки.

Всё выяснилось с арестом Мордвинова и его смертью в камере. Как говорится, сколько верёвочке не виться… конец один. Мордвинов поплатился и за смерть своего сына, и за безвинно осуждённого на долгие годы Павленко. Парня жаль, только школу закончил и вся жизнь наперекосяк. Представьте, если бы на его месте был Ваш сын? Кто возместит ему моральный ущерб? Кто парню отца вернёт? Слышал, в колонии его пытались убить и не раз, — с каким-то воодушевлением говорил Виктор Петрович, пока они ехали по пыльной дороге, ведущей к посёлку, у которого ничего общего не было с его названием Солнечный.

— Что я могу Вам сказать… ведь Вы могли опустить руки и бросить это дело. Но благодаря Вашей совести, если хотите, работоспособности, парень, наконец, оправдан. Ему не следовало сбегать, повезло парню, побег ему не предъявят, Вы очень постарались. Мы приехали, — сказал Юрий Михайлович, заезжая на свою улицу и останавливаясь возле дома с забором, скрытым густой живой изгородью.

Сергей смотрел в окно, на удаляющуюся фигурку Ульяны и дождавшись, когда она выйдет за калитку, взял с подоконника тетрадь и поискал глазами ручку, ну или хотя бы карандаш, решив в записке поблагодарить Ульяну, чтобы и не уйти не попрощавшись из её дома.

Ручку Сергей нашёл на письменном столе в комнате, куда он заглянул, как он понял, это был кабинет отца девушки. Для посёлка, дом был более чем добротный, с хорошим ремонтом и обстановка была не то, чтобы дорогая, но со вкусом была подобрана мебель и прочее. Разглядывать мебель и вообще, комнаты, у Сергея не было ни времени, ни желания, тем более, он в этом не очень разбирался. Полина тоже со вкусом подбирала и мебель, и занавески, и люстры, меняя всё после ремонта в квартире.

Сергей вышел на кухню, написал несколько слов благодарности и написал, что хочет вернуться в колонию, даже если ни в чём не виноват. Про Дину Сергей ничего писать не стал и оставив записку на столе, вышел из дома, захватив с собой снятую с себя робу, которую Ульяна неаккуратно бросила в угол террасы. Мысль уйти из этого дома, пришла в его голову спонтанно. Ему хватило того, что он подставил под удар Дину. Может, Сергей был слишком совестливый, не желая, чтобы по его вине кто-то пострадал, но он подумал, что если его схватят в доме Ульяны, то её тоже могут привлечь за укрывательство преступника.

— Преступник — это я, значит… ничего не украл, не ограбил, не убил и просидел пять лет без вины. Это они преступники! Гады! Гореть тебе в аду, Мордвинов! — говорил со злостью Сергей, уходя, пригнувшись, вдоль заборов домов.

Он вдруг осознал, что и Дину никогда не любил, почему именно в эту минуту Сергей подумал об этом, он не знал. Но вспоминая, как они проводили редкие ночи вместе, в комнате для свиданий, ему стало не по себе, словно он сделал что-то недостойное. Но уважение к Дине и благодарность за всё пережитое с ней, у него была огромная. Так, наверное, бывает… от безысходности, быть может, от повседневной, ненавистной жизни в бараке и вообще, в колонии, от суровых и наглых лиц, на которые ему часто и смотреть не хотелось, от жаргона воровского, отчего часто забываешь нормальные слова… А тут Дина… Конечно, она скрасила его жизнь, чего многие, да нет, почти все в колонии, были лишены. Но сколько Сергей к себе ни прислушивался, нежных чувств к Дине он не испытывал, а чувство благодарности… но это была не любовь и он это точно знал, хотя в постели с ней, он был ласковым и нежным. По сути, они научили друг друга любви, ведь и он у неё, и она у него, были первыми. Только совесть его мучила, что он так необдуманно совершил побег, который мог навредить не только ему, а Дине тоже и он решил вернуться в колонию.

— Пусть хоть расстрел дают! И лучше расстрел! Достало всё! Лучше смерть, чем ещё столько лет… стоп! За побег статья и прибавят срок… ну и пусть. Я уже труп… живой труп, жить не хочется. Маму только жаль, бедная, сколько ей выпало бед из-за меня… — бормотал себе под нос Сергей, уходя к чаще деревьев, через которые только сегодня шёл в обратном направлении.

Но в какой стороне находится колония, парень не знал, спрятавшись за деревьями, он посмотрел на пыльную дорогу. Сергей понял, наверное, эта дорога и ведёт к колонии. Прятаться он не стал, да и зачем? Дорога была пустынной, правда, проезжали одинокие машины, но ведь он переоделся и никто бы не догадался, что он беглый преступник, так сказать.

Юрий Михайлович вышел из машины, следом за ним вышел и Виктор Петрович. Они вошли в открытую калитку и пересекли двор. К хозяину подбежал пёс, виляя хвостом.

— Маркиз? Хороший мальчик. Тебе дали поесть? Проходите, Виктор Петрович! — загораживая собой пса, сказал Юрий Михайлович.

А когда вошли в дом, Юрий Михайлович позвал дочь по имени:

— Ульянка? Дочка? Ты дома?

Ответа не последовало.

— Вы на кухню проходите, видно, вышла дочка. Сейчас вернётся, — сказал Юрий Михайлович адвокату, снимая фуражку и аккуратно положив её на спинку дивана.

— Мне, право, неловко обременять Вас, Юрий Михайлович. Да и возвращаться домой нужно… впрочем, уже завтра, наверное. Процесс у меня послезавтра, вот думал, вместе с Павленко вернусь в Калининград, а он…не выдержал, видать… — присев на диван, произнёс Виктор Петрович.

— Да куда он денется, без документов и денег? Найдётся. А, Ульяна? Ты где ходишь? На стол собери, у нас гость, — сказал Юрий Михайлович, увидев в дверях дочь, с сумкой в руках.

Ульяна беспокойно огляделась.

— Здравствуйте! А ты давно пришёл? Я не ждала тебя, пап. Думала, вечером с работы вернёшься… — ответила Ульяна, положив сумку на стол и пройдя в комнату, потом в другую…

— Ты потеряла что-то, дочка? На стол собери, говорю, мы голодные с гостем. Сюда проходите, Виктор Петрович! — сказал Юрий Михайлович, унося сумку на кухню.

Ульянка зашла следом за мужчинами, не понимая, куда делся Сергей.

— А это что такое? — вдруг спросил Юрий Михайлович, бросив взгляд на стол, на котором Сергей оставил записку.

Юрий Михайлович пробежал по ней глазами и с недоумением посмотрел на дочь.

— Так он что, был здесь? — спросил он, махая запиской перед лицом Ульянки.

— Пап, я тебе сейчас всё объясню, хорошо? Ты сядь, пожалуйста… да, Сергея я нашла в сарае, вернее, Маркиз его нашёл. Пёс неистово лаял и бил лапами о дверь сарая. Я зашла, а там он… я не могла его выгнать, ты же понимаешь… — Ульяна была растеряна и напугана.

Отец был строгим, когда дело касалось его работы, но дочь свою он безмерно любил и часто потакал её сумбурным капризам. Даже машину иногда давал, покататься вечерами по пустынной дороге на окраине посёлка, зная, что дочь хорошо водит.

— Можно? — протягивая руку, спросил Виктор Петрович.

Юрий Михайлович отдал ему записку и строго взглянул на дочь. Та с виноватым видом пожала плечами.

— Как же Ваши ребята посёлок обыскивали, Юрий Михайлович? И где теперь его искать? До колонии километров одиннадцать, а то и больше… машину он не остановит, за неимением денег, да и в робе он… значит, пешком пойдёт, а дорогу он знает? — рассуждал сам с собой адвокат, наконец взглянув на полковника.

— Ребята знают мой дом, поэтому сюда и не зашли. А тебе следовало мне позвонить, дочка, — укоризненно взглянув на дочь, сказал Юрий Михайлович.

— Пап… но он не виноват! Он никого не убивал, да и не смог бы Сергей убить. Ты его глаза видел? Такие глаза лгать не могут. И потом… он переоделся. Я ему вещи Степана дала, которые он оставил, ему они малы стали, — с какой-то нежностью и уверенностью, сказала Ульяна.

— Поесть приготовь, нам вернуться надо. Оправдали его… защитница, тоже мне… — ласково посмотрев на дочь, сказал Юрий Михайлович.

— Правда? Здорово! Но… как же побег? Его ведь не осудят за побег, нет? — с волнением спросила Ульяна, готовя на стол.

— Не осудят. Побег парень совершил, уже будучи уже оправданным. Столько хлопот из-за него. Лучше бы он этого не делал, — сев за стол и приглашая сесть гостя, сказал Юрий Михайлович.

— А ты можешь себе представить, каково невиновным в колонии сидеть? Да ещё с заядлыми преступниками, ворами и убийцами! Думаешь, ему легко там было сознавать, что он не виновен и сидеть, сидеть! Годами! — воскликнула Ульяна.

Её переполняли чувства, радость от того, что парня оправдали, негодование за годы, которые он провёл в колонии и… кажется, её пленили его голубые глаза.

— Так ведь суд был и ему было предъявлено обвинение. Моей вины в том нет. И хватит об этом! С утра только и разговоров, что о Павленко Сергее! — рассердившись на дочь, воскликнул Юрий Михайлович.

— Ещё не хватало, чтобы она влюбилась в этого парня… — подумал Юрий Михайлович.

— Твой суд часто ошибается! Забыл, как четыре года назад, у вас в колонии повесился молодой мужчина? А оказалось, его тоже оправдали и именно в день самоубийства. Нельзя так с людьми, папа! А Сергей… да по нему же видно, что убить он неспособен, — сказала Ульяна, наливая борщ отцу, а затем и Виктору Петровичу.

— Вам бы на адвоката учиться, Ульяна, — улыбнувшись, сказал Виктор Петрович, положив в суп ложку сметаны.

— Ну да! Тогда она всех преступников будет отпускать на волю. Моя дочь очень добрая и верит всем и каждому. Правда, обмануть её не так просто, она за версту чувствует ложь и подлость, — с любовью глядя на дочь, сказал Юрий Михайлович.

— Глаза человека многое могут сказать, папа. У Сергея они такие… глубокие и искренние, и такие… голубые-голубые! — невольно воскликнула Ульяна, загадочно улыбнувшись.

Но спохватившись, покраснела и отвернулась к плите.

Сергей шёл по пыльной дороге, он ведь так и не поел. Жутко хотелось пить и от голода урчало в животе.

— У неё на плите борщ кипел… и чего я не поел? Дурак… так есть охота! — оборачиваясь назад, где вдалеке виднелись крыши домов посёлка, произнёс Сергей.

Ему очень хотелось вернуться назад, он присел у обочины дороги и вспомнил лицо Ульяны, её не по годам умные и прозорливые глаза, красивую фигурку, крепкие, стройные ноги, нежную кожу и очень красивые руки, хотя и были они без маникюра.

Слева шло засеянное поле, справа — небольшой лес, откуда-то было слышно журчание воды, видимо, рядом протекала речка, вокруг слышалось пение птиц, солнце сияло над головой, небо было чистое-чистое… Так не хотелось Сергею возвращаться в эту ненавистную колонию, где ему пришлось столько пережить.

Но он как-то слышал от отца слова, которые запомнил на всю жизнь:

— Главное, сын, не сломаться в жизни. Ни при каких условиях не сломаться и оставаться человеком, мужчиной, понял меня? В жизни бывают такие обстоятельства, что жить не хочется, но никогда не опускай головы, ни перед кем не склоняй её, если ты прав. Пусть весь мир тебе не верит, главное, что ты знаешь себя.

Эти слова Сергей часто вспоминал в колонии, словно отец предвидел то, что с ним может случится такое. Больно сжалось сердце, от тоски по отцу, пришло осознание того, что он больше никогда его не увидит, не услышит его низкий, мягкий голос.

От усталости, закрывались глаза, хотя голод подпирал. Сергей прошёл за деревья и поискав глазами, бросил на землю робу и лёг на густую траву. Закрыв глаза, парень крепко уснул.

Юрий Михайлович и Виктор Петрович, поев, вышли во двор покурить.

— Я ведь спокойно и уехать не смогу, не зная, что с ним и где он. Что делать? Наверное, в колонию поехать нужно, наверняка он уже там? — глубоко затягиваясь сигаретой, спросил Виктор Петрович.

— Я на работу сегодня уже не вернусь. Сделаем так… Вы сегодня останьтесь в моём доме, гостиницы в посёлке нет, до города добираться далеко. Правда, возле колонии местные жители сдают комнаты тем, кто не смог зайти на свидание с близкими, но и до колонии добираться, сами знаете как. В общем, утром вместе и поедем в колонию. Уверен, Ваш протеже уже там, хотя… — задумчиво произнёс Юрий Михайлович, посмотрев на Виктора Петровича.

— Что, хотя? — с тревогой спросил Виктор Петрович.

— Его могут не пропустить через КПП. Он ведь теперь не наш житель, так сказать. Но Павленко должен получить соответствующие документы о том, что оправдан и сумму денег на дорогу домой. Я сейчас позвоню своим парням, узнаю у них, вернулся ли наш беглец, — бросая окурок в ведро, заменившее урну, сказал Юрий Михайлович, быстро возвращаясь на террасу.

Взгляд мужчины упал на дочь. Ульяна сидела за столом, подперев подбородок кулачками и загадочно улыбалась. Она была так поглощена мыслями, что не заметила отца, который долго стоял в дверях и смотрел на дочь. Ульяна была очень похожа на свою покойную мать, жену полковника, которую он очень любил и никак не мог смириться с тем, что её больше нет.

Сергей крепко уснул, наверное, впервые за последние годы, уснул без страха за свою жизнь, хотя в сердце и не было покоя. Он проспал несколько часов и проснулся глубокой ночью от того, что его кто-то нюхал и тяжело дышал в лицо. Испугавшись, Сергей вскочил на ноги и в темноте никак не мог понять, кто или что находится рядом. Вдруг этот некто громко залаял.

— Маркиз? Ты, что ли? Ты откуда тут взялся? От хозяйки убежал, что ли? — обняв пса одной рукой за шею, другой поглаживая по голове, сказал Сергей.

Как оказалось, он сбился с дороги, вернее, пошёл в другую сторону от колонии. Ведь ехал он в машине Евгения Николаевича, на дне его автомобиля и не видел, в какую сторону они ехали. А Ульяна… когда мужчины, поев, отдохнув немного во дворе в летний вечер, ушли спать, она, беспокоясь за Сергея, выпустила пса со двора.

— Иди, Маркиз! Ищи гостя! Пошёл! — стукнув ладонью по спине умного животного, прикрикнула девушка и оставила калитку открытой.

Маркиз завилял хвостом, чувствуя, что парень к нему с добром и в нём нет угрозы. Сергей не понимал, что от него хочет пёс.

— Что? Идти? Ты хочешь, чтобы я шёл за тобой? — спрашивал Сергей, начиная привыкать к темноте и различать силуэт собаки, он даже видел морду пса.

А пёс, словно понимая его, начал скулить и вдруг отбежал в сторону. Сергей пошёл за ним, но Маркиз нетерпеливо убегал вперёд и Сергей терял его из виду. Он очень хотел есть, а ещё больше, ему хотелось пить и понимая, что сбился с пути, а ночью ему вовсе не найти дорогу до колонии, парень и зашёл в лес, где и уснул, несмотря на голод и жажду. Видя, что Сергей отстаёт, Маркиз возвращался к нему, потом вновь бежал вперёд. Сергей забыл на земле робу, но возвращаться, вспомнив о ней, парень не стал.

— Вернусь в колонию, новую найду, Монгол поможет, — подумал Сергей, спеша за псом.

Видимо, Сергей успел пройти довольно большое расстояние, когда вышел из дома Ульяны, потому что долго шёл назад. Маркиз, наконец, подбежал к изгороди и забежал во двор, в открытую калитку. Здесь редкие уличные фонари освещали улицу и перед домом Юрия Михайловича тоже стоял столб. Может его должность позволила установить столб возле его дома, но в посёлке фонарных столбов было не так и много. Не заметив сухие стебли изгороди, Сергей, проходя к калитке, сильно поцарапал лицо.

— Чёрт… что это… Маркиз? Ты где? — тихо позвал Сергей.

Пёс громко залаял и вернувшись к калитке, вновь забежал во двор. Сергей зашёл следом за ним. Ульяна, выпустив пса со двора, хотела дождаться его, но уснула на кухне, сидя за столом и положив голову на руки. Но лай пса разбудил её и она, вскочив на ноги, выбежала из дома. Свет на террасе горел, отбрасывая блики во двор, девушка увидела Сергея и радостно бросилась к нему, словно знала его много лет. Может на эмоциях, Ульяна обняла его за шею, смутив этим парня.

— Серёжка? Ты вернулся! Молодец, Маркиз! — воскликнула Ульяна, смутившись своего порыва и отходя от Сергея.

— Я заблудился и уснул в лесу, кажется… там деревьев много было… а так, я хотел вернуться, чтобы жену не подставлять, — зачем-то сказал Сергей.

Кажется и он был смущён неожиданным порывом девушки, её радости при встрече с ним.

— Жену? У тебя есть жена… ничего не понимаю… в колонии, жена? В дом зайди, услышат нас. Верно, ты есть хочешь? — остыв и мгновенно изменившись, произнесла Ульяна.

— Я тебе всё объясню, Ульяна, но ты права, я жутко хочу есть и пить хочется, — проходя за ней на кухню, ответил Сергей.

— А что объяснять? Ты не обязан мне ничего объяснять. Кто ты мне? Ладно, мой руки и садись за стол, я борщ разогрею… — отвернувшись от парня к плите, сказала Ульяна.

Сергей не мог не заметить, как она изменилась после его слов о жене. Он улыбнулся, понимая, что нравится ей и что она ревнует. Но кто он? И кто она? Ему в колонию возвращаться, там Дина его ждёт, его жена.

— Жена… зачем я это сделал? Ведь не любил её… что теперь? Ну да… чувство благодарности было, она мне, как бы… жизнь спасла, скрашивала мои дни своей нежностью, лаской и… что греха таить… мне это нравилось. Но жизнь в колонии опостылела, жить не хочется… и Дине сказать надо, чтобы не ждала, так честнее будет. Она не заслужила этого… но я не люблю её и кажется, никогда не любил, — с жадностью припав к стакану с водой, думал Сергей.

Потом, сев за стол, стал с аппетитом есть борщ.

— Очень вкусно! Спасибо. Давно не ел домашнего борща. Ты прости, из-за меня ты не спишь… ночь ведь… — мельком взглянув на Ульяну, которая сидела напротив него за столом, равнодушно подперев кулачком подбородок и глядела в сторону, сказал Сергей.

У Ульяны было детское выражение лица, если бы не её взгляд, пристальный и умный, возраст девушки было бы трудно определить. Она ему ничего не ответила, но внимательно взглянула на Сергея.

— Дина… она медсестрой в колонии работает. Когда меня хотели убить и ударили заточкой… в общем, она тогда спасла меня от смерти. Ты и представить себе не можешь, каково там, в колонии, без вины сидеть пацану, едва окончившему школу, в ожидании очередного удара. Сидеть среди жестоких убийц! Этот жаргон! Шняга, шкера, жрачка… я устал! О просто очень устал. А тут она, ласковая такая… я молодой, здоровой мужчина… но тебе этого не понять. Ты лучше скажи, в какой стороне находится колония, я, кажется, не в ту сторону пошёл и я уйду. Больше ты меня никогда не увидишь. Я и так много беспокойства тебе доставил… — опустив голову, говорил Сергей.

— Значит, ты женился из чувства благодарности? — с иронией спросила Ульяна.

Сергей поднял голову и посмотрел ей в глаза.

— Не тебе меня судить! Мы с ней сами как-нибудь разберёмся. Я её не намерен больше обманывать, да она и сама видит, что отношения у нас в последнее время изменились. Нельзя делать вид, что любишь, если чувств нет, — ответил Сергей, злясь на Ульяну.

— Ты весь такой правильный… а о ней ты подумал? Каково ей? Ладно, ты прав, не моё это дело. Тебе отдохнуть нужно… в общем… оправдали тебя… — с безразличием посмотрев в окно, произнесла Ульяна.

Но Сергей, то ли не услышал её последних слов, то ли не обратил на них внимания, но он поднялся из-за стола.

— Я лучше пойду, отдохнул и хватит. В лесу поспал, на земле. Спасибо тебе за всё, до утра дойду до колонии, надеюсь… — сказал Сергей, направляясь к двери.

— Господи! Ты что, не слышишь меня? Тебя оправдали! Побег ты совершил, будучи оправданным, понимаешь? Ты свободен! Так… формальности остались, это мелочь, конечно… — воскликнула Ульяна, подходя к Сергею.

Её глаза лихорадочно блестели, Сергей оторопело смотрел на неё, не совсем осознавая, что она говорит, он просто застыл от удивления. Так он стоял несколько секунд в ступоре, не моргая, словно статуя.

— Серёжа? С тобой всё хорошо? — осторожно спросила Ульяна.

Но Сергей не реагировал на её слова, девушка не на шутку испугалась и снова позвала его. Но когда он опять не ответил, подняла руку и дала ему звонкую пощёчину. Сергей, словно пробудился от глубокого сна, он не мог поверить в то, что всё происходит наяву.

— Слава Богу. Ты меня напугал, — улыбнувшись, произнесла Ульяна.

— Ка… как оправдан? Повтори… что ты сейчас сказала? Я ничего не соображаю… — спросил Сергей, потирая висок, не веря своим ушам.

— Господи! Приехал твой адвокат, привёз приказ или как это называется… ну, в общем, бумагу о том, что ты оправдан полностью. Найден истинный убийца того мальчика. Ты свободен! — повторила Ульяна.

Ей стало не по себе, когда она увидела слёзы в глазах Сергея. Она была поражена, что такой крепкий, здоровый, сильный парень и вдруг плачет. Обняв его за шею, Ульяна стала целовать всё его лицо.

— Серёженька… миленький… бедненький… сколько же тебе пришлось пережить… но теперь всё! Слышишь? Теперь у тебя всё будет хорошо! Ты мой хороший… Серёженька… — говорила Ульяна, не переставая целовать его короткими прикосновениями горячих губ.