Она любит плохих парней

Алекс Хилл, 2023

Она знает, как завоевать сердце хулигана. Но кто сможет пленить ее сердце? Катя Карпова обожает любовные романы, без оглядки верит в искренность чувств и успешно использует методы книжных героинь в жизни. И вроде бы все складывается идеально: на парах скучать некогда, самый желанный парень универа встречается именно с Катей, но быть девушкой плохиша, оказывается, совсем не весело. Постоянные скандалы, измены и сплошные разочарования. Но Катя не из тех, кто опускает руки. Она привыкла действовать решительно. Поцеловать молодого симпатичного аспиранта? Нет проблем! Заключить пари и стать его девушкой? Вызов принят! Добиться хорошего парня куда легче, чем плохого, но, возможно… сначала стоит узнать его получше? «История, где вы вместе с главной героиней будете смеяться в голос и плакать от отчаяния, разговаривать с внутренним редактором и совершать необдуманные поступки. Не понимать, куда же в конечном счете приведет сюжет, и читать не отрываясь!» – Маша @ms.hedgehog «Казалось бы, нелепая ситуация, с которой столкнулась Катя, положила начало отношениям, изначально обреченным на провал. Но в итоге история превращается в тот самый роман, который дарит радость и веру в настоящую любовь». – Анчи @__bookdream Внутри – приятный подарок! Рецепт простого ужина от невероятно страстного героя новой книги.

© Хилл А., 2023

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023

* * *

Плей-лист

Саша Хлу — Думали, справимся

By Индия — Люби меня так

Lana Del Rey — Dark Paradise (Parov Stelar Remix)

Jeremih — Fuck u all the time (Shlohmo Remix)

Ирина Дубцова — Гештальты

Two Feet — Lost The Game

Christina Aguilera — Hurt

Бумбокс — Я твой

Damien Rice & Lisa Hannigan — There alright

Асия — Спасибо

Глава 1

Знаете ли вы, что люди сплетничают в полный голос, если предмет обсуждения находится рядом, но в наушниках? Я вот знаю и поэтому никогда не слушаю музыку в универе. Разговоры куда интереснее.

— Я серьезно, это конец! Он ее бросил! Совсем! Вообще! — взволнованно тараторит Таня Борисова.

— Через пару недель сойдутся, как только Быков нагуляется. Сколько раз они уже расставались? — язвительно спрашивает Неля Жаркова.

— Этот будет последним, точно тебе говорю. Мне Олька рассказала все в красках, она была в клубе вчера вечером.

— И как все было?

— Карпова выла пароходной сиреной, потому что Бык сосался с кем-то в серой комнате, а пото-о-ом… Она выплеснула коктейль ему в лицо и шарахнула стакан об пол!

— Да ладно?! А что Бык?

— А он ей вмазал, — смеется Таня. — Прямо по рыжей морде.

Медленно втягиваю воздух через нос, глядя на мелькающие ноги, что шагают по потертой мраморной плитке университетского холла, и изо всех сил стараюсь сдержать едкую усмешку. У девчонок фиговый информатор, и я даже боюсь представить, какие еще слухи будут ходить через пару дней словесного полоскания моего разрыва с Быковым. Интересно, до летального дойдет? Может, вместо стакана у меня появится нож или Рома не по лицу мне съездит, а ударит головой об стол. Хорошая была бы точка. Жирная.

— Обалдеть! — верещит Неля. — Врагу такого не пожелаешь, жесть какая.

— Еще скажи, что тебе ее жаль, — злобно цедит Таня. — Карпова сама виновата. Только вспомни, как она вела себя весь прошлый год. Жирная язва с рыжими кудряшками и надменной рожей. Вцепилась в Быка, будто пиявка, лишь бы залезть повыше. До сих пор не пойму, что он в ней нашел?

— Мы обе знаем что. Как еще ей удалось бы так похудеть? Скакала на нем двадцать четыре на семь, а на завтрак, обед и ужин белковый йогурт. Вот тебе и здоровый режим.

Смех двух гиен разносится по холлу, смешиваясь с голосами студентов. И уже сейчас я с удовольствием сняла бы наушники и стукнула лбами Нелю и Таню, чтобы услышать громкий «бум», как от церковного колокола, но… Как говорит моя школьная подруга Лана, спокойствие — лучший друг величия. Подождем, может, еще что-то интересное о себе узнаю.

— Только посмотри на нее, — шипит Таня, и я чувствую, как в висок, словно сверло, впивается оценивающий взгляд. — Ну просто школьница на линейке. Юбки еще короче не нашла?

— Ей только бантов и шеста не хватает для полного образа.

— И помада эта…

— Цвет, кстати, ничего, но не для такой подстилки. Думаешь, она ради Быка нарядилась?

— Может быть, — хмыкает Таня. — А прикинь, снова его добиваться будет? Вот это шоу нас ждет.

— Конечно будет, я тебе о чем. Они сто процентов помирятся. Карпова все простит, потому что без Быка она никто. Кому еще она нужна?

И правда. Кому еще? Поднимаю голову и сканирую окружающих. Прыщавые первокурсники, пузатые преподаватели, друзья Ромы, компьютерные гении с жидкими усиками. Все не то, нужна свежая кровь. Взгляд, минуя лица, останавливается на ягодицах, обтянутых светло-серой тканью брюк. Неплохо. Поднимаюсь выше: широкая спина под белой тканью рубашки, гордая осанка, идеально ровная окантовка темных волос на затылке, а на макушке аккуратно уложенная густая копна. Очень даже неплохо. Отталкиваюсь ладонями от подоконника и шагаю прямиком к цели, молясь про себя — пожалуйста, только не монобровь, только не монобровь. Каблуки отстукивают резвый сердечный ритм, от волнения приятно кружится голова. Давненько я не творила ничего подобного.

Останавливаюсь рядом с парнем, приподнимая грудь на глубоком вдохе, и снимаю наушники. Сквозь душный воздух холла пробивается пряный аромат дорогого парфюма. Еще один вдох, чувствую нотки мускатного ореха, сладкого рома и кедровой древесины, которые согревают нос и горло. Знаю эту парфюмерную воду — «Kilian». Слишком благородно для простого студента, но определенно впечатляет. Нежно касаюсь плеча незнакомца, и он оборачивается, едва не сбивая меня с ног. Никогда еще я не видела таких зеленых глаз. Может быть, это линзы?

«Слишком долго, Катя! Ты его пугаешь!» — ворчит внутренний редактор.

Легонько надавливаю на плечо парня, скромно улыбаясь. Настороженность отпечатывается на его лице, но он подчиняется и разворачивается.

— Мне нужна помощь. Точнее, небольшая услуга.

Темные брови, которых, к счастью, две, немного приподнимаются. Парень озадачен, но если не вырывается и не орет, будем считать, что это согласие.

— Можешь сделать вид, что мы знакомы, и немного пофлиртовать со мной? — смело спрашиваю я.

На размышление у него уходит всего один хлопок ресниц. Секунда, и передо мной уже совсем другой человек. Лукавая ухмылка, цепкий взгляд, который медленно скользит вниз и так же медленно возвращается обратно к моим глазам:

— Парня дрессируешь?

Закатываюсь смехом, хлопая его по плечу, будто мы и впрямь знакомы сто лет, и сокращаю дистанцию:

— Нет. Двух злобных сестер Золушки. Им будет полезно утереться.

— Значит, ты Золушка? А кто тогда я? Прекрасный принц?

Его голос чарует, низкий и чистый, со скрытыми нотками веселья и каплей раздраженной усталости. Напрягаю пальцы на крепком плече, дыхание тяжелеет. Интересный экземпляр. Странно, что я не замечала его раньше. Хотя как я могла? Последний год для меня существовал только Рома, и никого больше.

— Я точно тыква, а вот… кто ты? — отвечаю, прищурившись. — Пока не знаю.

Он бегло смотрит мне за спину и произносит с удивительным безразличием:

— Кажется, я понял, для кого концерт.

— Как они выглядят?

— Думаю, тебе бы понравилось.

— Тогда пора заканчивать. Готов к овациям?

Приподнимаюсь на носки, потому что даже на каблуках я ниже незнакомца почти на голову, и осторожно, чтобы не оставить след от помады, касаюсь губами его гладкой щеки.

— Спасибо, что не послал, — шепчу ему на ухо и бегло направляюсь к лестнице, что ведет к учебным аудиториям.

Между лопатками ощутимо покалывает, колени дрожат, а это значит, он точно смотрит мне вслед. Надеюсь, без проклятий, их и так хватает. Вливаюсь в толпу студентов, спешащих на первую пару, а в мыслях крутится сцена для новой рукописи, потому что предыдущую давно пора заканчивать. Как бы тяжело это ни было.

Минуя длинный коридор, вхожу в аудиторию и вяло здороваюсь с одногруппниками, которые, как и большинство учащихся, еще не осознали, что лето уже закончилось. Наташа, Ира и Ника принимаются шептаться, Толик и Вова осматривают меня и многозначительно улыбаются друг другу. Все уже в курсе? Ну еще бы. Что может быть интереснее чужой романтической драмы?

Занимаю заднюю парту и надеваю наушники. Ленивые лучи солнца падают на деревянную столешницу, покрытую лаком. Деревья за окном качают длинными ветками, часть листвы на которых уже тронута желтой кистью осени. Это только третий день учебы, а все уже покатилось по наклонной. Я так надеялась, что мы с Ромой справимся. Мы столько всего пережили вместе, но его заносчивость и пофигизм меня убивают. Это действительно конец, я больше не могу. Никакие секретные планы и продуманные шаги уже не спасают. Воплощенные в жизнь книжные каноны разбились на мелкие осколки от удара о тяжелую реальность, и теперь они навсегда останутся колючим напоминанием в сердце, что плохие парни хороши только в романах.

Пары тянутся одна за другой, никаких послаблений и жалости от преподавателей на втором курсе ждать не приходится. Лекции и конспекты отвлекают от печальных мыслей, и я в очередной раз благодарю отца за то, что он разрешил мне поступить на филолога. Если бы вместо философии языка я изучала международное право, то точно сошла бы с ума или забила себя до смерти судейским молоточком.

Последним в расписании на сегодня стоит практическое занятие по информационным технологиям, и вся группа мысленно молится о том, чтобы нас отпустили, ведь лекции еще не было. В аудитории шумят старые системные блоки, преподавательский стол пуст. Рассаживаемся за длинные парты по пять человек и в нетерпении смотрим на дверь.

— Все, валим! — громко объявляет Вова, вскакивая с места.

— Пять минут всего прошло, — строго говорит староста Ульяна.

— И что? Вы вообще видели, кто ведет эту пару? Дорохов какой-то, первый раз о нем слышу. Может, его не существует?

— Нормальная у тебя логика, Вов, — саркастично бросаю я. — Если ты чего-то не видел, то этого нет? Тогда как насчет твоего мозга? Его ты тоже не видел.

Ребята смеются, а Вова недовольно морщится:

— Карпова, тебя если мужик бросил, не обязательно срываться на всех вокруг. Мы вашей чистой и искренней любви тоже не видели, только эротические шоу по всему универу. Вывод можешь сама сделать.

На этот раз одногруппники смеются еще громче, и я сжимаю руки, лежащие на коленях, в кулаки. Качаю головой и уже собираюсь покрыть Вову трехэтажным матом, но вдруг дверь в аудиторию открывается. Мгновенно остываю, ловя каждый шаг прибывшего. А он что здесь забыл?

— Здравствуйте! — Мой утренний принц опускает планшет в кожаном черном чехле на преподавательский стол. — Меня зовут Дарий Викторович, я буду вести у вас практику по информационным технологиям.

Что за бред? Он слишком молод. Сохраняю ледяное спокойствие, чтобы не привлекать лишнего внимания, а сама усиленно думаю. Если он препод, то что было утром? Может, я ему понравилась? Или он согласился помочь из добрых побуждений? Черт! Я ведь поцеловала его. Будут проблемы? Меня исключат? Его уволят?!

«Катя, мы не в романе!» — слышу далекий голос Ланы из воспоминаний, который быстро приводит в чувство и не позволяет открыть рот внутреннему редактору.

Тихонько выдыхаю, мысли проясняются. Точно, не в романе. Ничего суперстрашного не случилось. Подумаешь, милая беседа и поцелуй в щеку. Ерунда! Нужно вести себя как обычно, и все скоро забудется. Дарий Викторович садится за стол и раскрывает планшет. Пробегает по лицам, а когда доходит до моего, то слегка приподнимает уголок губ и поспешно переходит к следующему. Ну и что это? Я его смущаю?

— Кто у вас староста? — спрашивает Дарий Викторович.

— Я! — гордо выкрикивает Ульяна.

— Фамилия?

— Лапкина.

— Хорошо, — ровным тоном отвечает он, делая пометку в планшете. — Проведем перекличку, краткий ввод в систему наших занятий, и я вас отпущу. Лекции же еще не было. Верно?

— Нет, не было! — радостно басит Вова.

Уже через пятнадцать минут я готова признать, что Дарий Викторович станет одним из моих любимых преподавателей. И не только потому, что у него отличная задница и симпатичная мордашка, его манера общения моментально располагает. Он говорит уверенно и добродушно, открыт и совсем не высокомерен, как те старые пердуны, которые с первых секунд хотят унизить студентов и самоутвердиться за их счет.

— На этом все, — объявляет Дарий Викторович. — Вы свободны.

Ребята встают из-за парт, и я вместе с ними. Закидываю сумку на плечо, поправляю край плиссированной юбки в клетку и шагаю к двери. Вова подрезает меня, выскакивая в коридор первым, и оборачивается, победно улыбаясь. Показываю ему средний палец, злобно оскалившись, и слышу за спиной строгий голос преподавателя:

— Карпова, задержитесь на пару минут.

Вова, глумливо хмыкнув, уносится прочь, а я отступаю от двери, пропуская оставшихся одногруппников. Неужели Дарий Викторович собирается читать мне нотацию о неподобающем поведении? Мы что, в детском саду? Медленно оборачиваюсь, в аудитории повисает напряженная тишина. Дарий Викторович не спешит начинать разговор, вместо этого он упирается локтем в стол и прижимает пальцы к виску, беззастенчиво меня рассматривая. Не чувствую от него мужской заинтересованности, и все-таки взгляд слишком пристальный и вместе с этим физически ощутимый.

— Мне покружиться? — спрашиваю я, взмахивая пальцем в воздухе.

Дарий приподнимает темную бровь, и я тяжело вздыхаю, на мгновение прикрыв глаза. Догадываюсь, что ему нужно. Это нетрудно.

— Если ты хочешь поговорить о том, что случилось утром, то…

— Если вы хотите, — перебивает Дарий, выделяя интонацией вежливое обращение.

— Окей, — медленно произношу я, немного растерявшись. — Если вы, Дарий Викторович, переживаете…

— Не вижу повода для переживаний, Екатерина.

А можно обратно принца-очаровашку? Он нравился мне больше. Приподнимаю подбородок и отвечаю, подражая повелительному тону Дария:

— Екатерина Сергеевна.

Дарий сдержанно улыбается, его глаза сияют ярче.

— Извинитесь, Екатерина Сергеевна, и можете быть свободны.

— Что сделать? — пораженно усмехаюсь я.

— Извиниться, — спокойно повторяет он.

С пониманием киваю. Вот, значит, как? Теперь он вошел в роль старого пердуна и пользуется своим положением? Что-то я не припомню, как заставила его помочь мне силой или шантажом. Я попросила, он согласился. Так за что, интересно, я должна извиняться?

— Мне жаль… — произношу я, с вызовом глядя на Дария, и выдерживаю недолгую паузу, — если вы думаете, что заслуживаете извинений.

Разворачиваюсь и заношу ногу над полом для первого шага, но в затылок летит громкое и волнующее:

— Катя!

Стук каблука прокатывается по аудитории, и я нехотя оборачиваюсь.

— Что-то еще, Дарий Викторович?

Он встает и, прихватив планшет, направляется к двери. Запрокидываю голову, встречая его лицом к лицу. Здравый смысл умоляет остановиться, но я уже давно не знаю, где мой тормоз.

— Что ты делаешь? — с легким недовольством спрашивает Дарий.

— А на что похоже?

— Я не встречаюсь со студентками.

— Сочувствую. Вы многое упускаете.

— Весело тебе, да?

— А тебе? Ой! Я хотела сказать — вам. Исправлюсь. Честное слово.

Дарий хватает меня за блузку на плече, оттягивает ее в сторону, заставляя отступить, и выходит из аудитории. Слабак! Уже собираюсь шагнуть следом, но неожиданно перед носом закрывается дверь. Ошарашенно хлопаю ресницами и хватаюсь за дверную ручку, но в этот же момент щелкает замок. Он запер меня? Серьезно?!

— Теперь и мне, — слышу насмешливый голос Дария из коридора.

— Открой дверь! — грозно произношу я.

— Конечно. Но сначала я хочу услышать извинения.

— Мне не за что извиняться!

— Тогда посиди там и подумай о своем поведении.

— Я закричу.

— Сколько угодно, — беспечно отвечает он. — Вот как все будет, Катюш. Сейчас я поеду домой, а ключи от аудитории оставлю у себя. В лучшем случае тебя выпустят ближе к вечеру, если найдут запасные, в худшем — придется ждать меня до утра. Ты, конечно, можешь попробовать связать из одежды трос, но, боюсь, твоих вещей маловато для спуска с третьего этажа.

Перевариваю ласковый и снисходительный тон, каким обычно общаются с непослушными детьми, и подхожу к двери вплотную, впечатленная выходкой нового преподавателя.

— Да вы породистая сволочь, Дарий Викторович.

— Спасибо. Итак, извинения.

— Откройте дверь, хочу смотреть вам в глаза.

— Твоя просьба не вызывает доверия.

— Хотите, чтобы я не только извинилась, но еще и поклялась?

— Было бы неплохо.

— Вы перегибаете, — цежу сквозь зубы.

— Разве? — усмехается он, и раздается тихий щелчок.

Дверь открывается, и я делаю уверенный шаг вперед, задирая нос. Дарий смотрит на меня в упор, сохраняя непринужденную уверенность. Любит извинения, значит? Дело принципа или природа неограниченным запасом вредности наградила? В любом случае пора заканчивать. У меня нет сил на разработку нового плана, пусть и пространства для книжного маневра более чем предостаточно. Внутренний редактор молчит, а это значит, Дарию повезло. В противном случае он не дожил бы до следующей весны.

— Приношу свои искренние извинения за тот неловкий случай, Дарий Викторович. Больше такого не повторится.

— Рад это слышать, Екатерина Сергеевна. Видите, быть воспитанной совсем не трудно. Не смею вас больше задерживать. Всего доброго.

— И вам, — отмахиваюсь я.

Бреду по коридору, глядя под ноги, и мечтаю поскорее оказаться дома. Подальше от сплетен, слухов и болезненных напоминаний о том, что я потеряла. Концентрируюсь на дыхании, сдерживая эмоции, адреналин стихает, а минутная вспышка жизненных сил развеивается без следа, уступая место печали. Нет ничего хорошего в расставании с тем, кого любишь, даже если он король козлов. И не важно, первый это разрыв или десятый, боль с каждым разом лишь увеличивается в размерах. Я держалась весь день, но даже у моей стойкости есть предел.

Перед глазами появляются две пары женской обуви: белые застиранные конверсы и бордовые лоферы с пыльными носками. Останавливаюсь и поднимаю голову. А им-то что нужно? Тоже мое чистосердечное? Неля презрительно кривится, ее осветленные тонкие волосы торчат на макушке, обеспечивая постоянную связь с космосом, а Таня воинственно хмурится, складывая руки на внушительного размера груди. Борисова и Жаркова стоят плечом к плечу, четко давая понять, что дальше путь закрыт.

— Карпова, тебе не надоело? — выплевывает Таня, тряхнув темной косой челкой. — Быков бросил, так ты уже под другого стелешься?

— Все-то вы знаете, девчонки, — устало ухмыляюсь я. — Ничего от вас не скроешь.

— Не лезь к Дорохову! — заявляет Неля с назревающей истерикой в голосе.

Да ладно? Неужели, даже выстрелив наугад, я попала точно в цель?

— А вы ему кто, правая и левая рука? Поэтому такие обиженные?

— Заткнись! Мы предупреждаем один раз.

Что-то мне это напоминает. Ах да, разговор годовалой давности, только на панике была Таня, а яблоком раздора — Рома. Ничему девочек жизнь не учит.

— Я все еще не услышала существенных аргументов. А если их нет, то… — Шагаю в сторону, собираясь двинуться дальше, но получаю увесистый тычок в плечо от Нели.

— Он мой! Как тебе такой аргумент?!

А вот это зря. В мыслях мгновенно всплывает фраза Дария о том, что он не встречается со студентками. И если уж выбирать, кому верить, то, пожалуй, я остановлюсь на более-менее вменяемом и взрослом человеке, а не истеричной третьекурснице.

— Не очень-то впечатляет, — беспечно бросаю я. — Дарий не говорил мне, что у него есть девушка.

Неля распахивает глаза шире и свирепо вздыхает. Еще немного, и пуговица на ее джинсах отлетит, пробив меня насквозь.

— Скоро будет, — взбешенно рычит она.

Таня ободряюще сжимает плечо подруги, а внутренний редактор хихикает.

«Да у нас тут безответная любовь. Несите ведро для слез».

Сердечный ритм ускоряется, кровь быстрее бежит по венам и ударяет в голову. Яд печет губы, и я смотрю на двух гиен, которым пора утереть нос еще разок, раз уж с первого до них не дошло.

— Да, Неля, — воодушевленно соглашаюсь, не скрывая очевидной насмешки, — я тоже так думаю. Только вряд ли это место займешь ты.

Таня устрашающе наклоняется вперед:

— Карпова, иди лучше Быка в задницу целуй, потому что кроме него…

— Бла-бла-бла, — кривляюсь я. — Что мы все обо мне да обо мне, давайте лучше обсудим шансы Нели. Сколько ты бегаешь за Дарием? Год? Два?

— Пошла ты! — выпаливает она, потеряв контроль. — Мы все знаем, почему Быков выбрал тебя, но даже не думай, что это сработает с Дороховым. Он тебе не по зубам!

Атмосфера накаляется, эмоции бурлят в теле, точно кипящая лава. Видит Бог, я этого не хотела, но раз уж мне бросили вызов…

— Он будет моим через два месяца, — уверенно заявляю я.

— Мечтай!

— Мечты по твоей части, Неля. Я действую и всегда добиваюсь своего.

— Этого никогда не случится, — с холодной злостью отвечает Таня.

— У вас билеты в первый ряд, девочки. Наслаждайтесь!

Толкаю парочку дур, будто двери бара на Диком Западе, и спешу к выходу из учебного корпуса. Стягиваю с волос резинку, кудряшки рассыпаются по плечам и падают на лицо, чтобы стать завесой для слез, которые уже на подходе. Сбегаю по ступеням в объятия осеннего тепла, каждый шаг делит чувства пополам. Совсем недавно я вот так же летела к любимому, который ждал меня возле крайней скамейки под высоким кленом. Были только он и я, а все остальное казалось слишком мелким, чтобы париться. Наши поцелуи со вкусом сигаретного дыма и ментоловой жвачки вспоминаются как глоток яда из золотого кубка несбывшихся надежд. Сажусь на злополучную скамейку и скидываю туфли, достаю из сумки пачку сигарет и кручу ее в пальцах. Солнечные лучи разлиты пятнами света на серой тротуарной плитке, легкий ветер играет с волосами. Где же я все-таки облажалась? Что сделала не так?

Прошел год с нашей первой встречи с Ромой, но я помню каждую мелочь. Какой я была, о чем мечтала, каким был он, или точнее, каким я его видела. Все началось второго сентября. Ясное небо, теплое солнце, волнение от первого учебного дня в незнакомом, но таком многообещающем месте. Шелковое темно-синее платье развевалось на ветру, сумка, набитая тетрадями, болталась на плече, а в руках я держала любовный роман с обожаемым мною сюжетом — от ненависти до любви. Я прижимала книгу к груди и смотрела на парадные двери университета, мечтая, чтобы у меня было так же, как на этих хрустящих белых страницах. Героиня замечает героя в компании друзей, он очарователен и красив, а она мила и застенчива. Один взгляд, пара нелепых запоминающихся встреч, случайный поцелуй, головокружительные чувства, эмоциональные качели и… долгожданное «долго и счастливо». Я заметила Рому спустя пару минут в окружении парней и нескольких девчонок. Одна из них, которую я позже окрестила дурой номер один по имени Таня, нежно прижималась к Роме, но он словно не замечал ее, полностью погруженный в беседу с друзьями. Его темно-русые, слегка волнистые волосы блестели на солнце, улыбка казалась ярче, чем небесное светило, а надменный взгляд заставил сердце на мгновение остановиться.

Герой был определен, оставалось лишь стать его героиней, повторив семь простых шагов. Их я придумала еще в школе при помощи книжных канонов и благополучно опробовала на деле, заручившись поддержкой лучшей подруги. Лана и Елисей до сих пор вместе, даже поступили в один университет. Их союз, начавшийся как безумный эксперимент, придавал сил и уверенности. Если у них получилось, то и у меня должно, но нельзя было пренебречь подготовкой. Пара недель слежки убедили в том, что я не ошиблась. Рома Быков был обворожительным засранцем из обеспеченной семьи, третьекурсник, приходящий на учебу, только чтобы покрасоваться. Девчонок менял регулярно, особой разборчивостью не отличался, лишь бы мозгов и одежды поменьше. Еще он обожал тусовки и крепкий алкоголь, азартные игры и водить машину в нетрезвом виде. В целом идеальный плохиш, будто бы созданный для меня и моего коварного плана.

Терпение — не мой конек, поэтому первые три шага, которые представляют из себя случайные (в нашем случае четко спланированные) встречи для знакомства и сближения, провернула за одну неделю. Для начала упала с лестницы. Прямо на Рому. Ударилась головой, выбила два пальца, поцарапала его телефон, но все сработало как надо. Рома попался на крючок и с того дня никогда не пропускал мой взгляд. Еще бы, такое забудешь. После мы столкнулись на спортивной площадке во время физкультуры, где я очень удачно зарядила волейбольным мячом Роме по лбу. Кто бы знал, сколько часов отрабатывался этот чертов удар. Потом был клуб, в VIP-зал которого пришлось почти проползти. Мне до сих пор хочется сжечь то развратное платье, но я храню его как память, потому что… Рома подошел ко мне сам. Мы долго сидели за баром, я смущалась и извинялась за все, что произошло, а он улыбался, ощущая себя королем. Наш первый танец был до безумия прекрасен, объятия Ромы обжигали, а глаза кричали о зарождающихся чувствах. Тем же вечером я перешла к четвертому шагу — спасение. Выпила половину бара и прилегла отдохнуть, облокотившись о колесо машины, припаркованной у клуба. Машины Ромы, разумеется. Он не подвел и еще плотнее заглотил крючок. Отвез меня к себе, позаботился, и за следующие пару дней мы закрыли последние шаги: свидание, раскрытие тайн, поцелуй. Ну и еще несколько дополнительных, которые встречаются в книгах с маркировкой «восемнадцать плюс». Через неделю я стала официальной девушкой Романа Быкова, на Новый год он признался мне в любви, а весной мы съехались. Казалось бы, вот он, тот самый счастливый конец, но…

— Угостишь сигареткой? — слышу рядом знакомый голос.

Протягиваю пачку, совесть давит на затылок.

— И зажигалку.

Передаю зажигалку, раздается звонкий удар пластика о металл. Следом в урну летит смятая пачка сигарет, и на скамейку садится тот, от кого я не рассчитывала больше услышать и слова.

— Кать, почему ты мне не позвонила?

— А ты бы ответил?

— Не с первого раза, но… ответил бы. Ты же знаешь…

— Знаю, — тихо произношу я и опускаю голову на плечо друга.

— Как ты? — ласково спрашивает Тоша.

— Ужасно, — отвечаю честно.

— Ты правда ему бутылку о башку разбила?

— И такая версия есть? — горько смеюсь я.

— Ага, моя любимая. Но я не против услышать и оригинал.

— Он не такой интересный.

— И все-таки…

Закусываю нижнюю губу, еле сдерживая слезы. Тоша опускает ладонь мне на макушку и гладит по волосам:

— Сколько ты еще продержишься? До меня успеем доехать?

— Лучше ко мне.