Дженнифер Чан не одна

Тэй Келлер, 2022

Жизнь Нибурга настолько тихая и скучная, что Мэллори называет родной городок Нигдебургом. Но наступает день, когда событий становится так много, что это изменяет жизнь всех, кто сколько-нибудь коснулся происходящего: исчезает одноклассница Мэллори – Дженнифер. Возможно, она убежала из дома. Возможно, её даже похитили. Возможно, виноват кто-то из близких. И Мэллори точно знает, что все эти версии отчасти верны и что в этом странном деле замешана она, её одноклассники и… инопланетяне. Меллори решается устроить собственную поисковую операцию. Пронзительная и искренняя история о школьной травле, вере в невозможное и о том, каким ты видишь себя и каким тебя видят другие. Для среднего и старшего школьного возраста.

Тогда

3

Если жужжание было концом всего, то пирог стал началом. Потому что в то утро, когда Дженнифер Чан переехала в Нигдебург, мама испекла пирог.

Вот что нужно знать: если мама занялась выпечкой — это плохой знак. Когда мама держит в руках свежий торт или пирожки, с тем же успехом у неё над головой может висеть мигающая табличка с надписью: «ПОДХОДИТЬ С ОСТОРОЖНОСТЬЮ».

Когда я заглянула на кухню, мама смотрела в сторону. Так что, стоило мне увидеть пирог, я быстро повернула прочь — но меня заметил папа.

— Доброе утро, Мэллори, — поздоровался он. Папа сидел за кухонным столом и потягивал, вероятно, уже третью чашку кофе за утро. — Как тебе спалось?

Я вошла на кухню тихо, осторожно, словно приближалась к посыпанной сахаром антилопе гну.

— Приятно.

Мама отряхнула муку с рук и повернулась, чтобы посмотреть на меня.

— Хорошо, Мэллори. Спят хорошо, а не приятно, — затем она нахмурилась, — Что это у тебя на лице?

Я дёрнулась. В начале лета, прежде чем уехать на месяц в Филадельфию к своей двадцатидвухлетней сестре Кейт, Рейган начала пользоваться косметикой. И подарила мне свой запасной карандаш для глаз.

Нельзя сказать, что я красилась слишком ярко. Я совсем слегка подводила нижние веки, чтобы мои неприметные карие глаза казались больше. С Рейган я чувствовала себя крутой, словно выгляжу не на свои двенадцать, а на все четырнадцать.

Но слова мамы заставили меня ощутить себя ребёнком, заигравшимся в переодевания. Глаза защипало от подступивших слёз. В последнее время так часто случилось, когда я говорила с мамой.

Папа заметил на своём типичном отцовском языке:

— Она исследует внешние проявления своих внутренних чувств.

Вот только от этого мне стало ещё хуже. Я ведь ничего не проявляла. Это просто макияж.

Мама бросила на папу взгляд, который говорил «мы обсудим это позже», затем негромко откашлялась.

— В любом случае, я рада, что ты встала. Я как раз собиралась поприветствовать в Нибурге наших новых соседей.

— Боже мой! — ахнула я. — Ты собираешься встретить Дженнифер Чан? — неловко признаваться, но мой голос упал до шёпота, когда я произнесла это имя. Но я ничего не могла с этим поделать. После всех слухов эта девочка практически стала знаменитостью.

Мама нахмурилась.

— И её мать, да. Можешь составить мне компанию.

Новости становились всё лучше и лучше.

— Хочешь сказать, что я буду первым ребёнком в Нигдебурге, который её увидит?

Папа пригубил кофе, чтобы скрыть улыбку.

— Постарайся не называть наш город Нигдебургом на публике, Мэл. Звучит немного уныло.

И вот так просто: вся неловкость от разговора про косметику взяла и испарилась. Потому что это было круто. Я смогу самолично подтвердить все эти слухи. Мне позарез надо было написать Рейган, и как можно скорее. Она же позеленеет от зависти!

Когда умерла моя соседка через дорогу, старая мисс Мартин (мир её праху), мы начали наблюдать, ожидая, кто въедет в опустевший дом. Последними новичками в городе были Рейган и её отец, и все дети надеялись, что приедет кто-то нашего возраста, кто-то, кто будет достаточно интересным.

Как оказалось, моему классу повезло дважды, потому что сначала к нам приехала Рейган, а потом — Дженнифер Чан.

И, право слово, слухи поползли быстро. Ещё до того, как она переехала, мы слышали истории:

Дженнифер Чан владеет карате и избила какого-то парня в прежней школе, после чего его пришлось загипсовать от макушки до пят.

Дженнифер Чан переехала в Нигдебург, чтобы не попасть в колонию для несовершеннолетних.

Мама Дженнифер Чан на самом деле — убийца в розыске, и им обеим пришлось выправлять фальшивые документы.

Дженнифер Чан — это даже не настоящее имя Дженнифер Чан!

В Нигдебурге постоянно кто-то что-то рассказывает, и поэтому никто не знает всей правды. Но далеко не всегда правда имеет значение. Иногда слухи о ком-то, всё то, что говорят люди, имеет гораздо большую ценность. Потому что, если задуматься, разве на самом деле мы не являемся всего лишь совокупностью того, что о нас думают окружающие?

— Кажется, она владеет карате и избила кого-то так сильно, что его пришлось загипсовать от макушки до пят, — сказала я родителям.

Папа фыркнул в кофе, а мама с грохотом поставила пирог на стол. Я пыталась не обращать внимания на манящий аромат — яблоко с корицей, мой любимый.

— Это нелепый слух, — сказала она, ткнув в меня пальцем, — и ты это знаешь.

— Я просто сказала… — пробормотала я, покосившись в сторону отца в надежде на помощь. Тот только шевельнул бровями, мол, сама напросилась.

В последнее время каждый разговор с мамой превращался в ссору или лекцию, словно она считала, что без её нотаций я не в состоянии вести себя прилично.

Мама тем временем продолжила, её голос стал высоким и резким.

— Мне кажется весьма интересным, что по слухам эта бедная девочка расправляется с кем-то при помощи ’каратэ’, — по какой-то причине мама так и не научилась правильно делать воздушные кавычки, и всегда изображала их одним пальцем вместо двух. Когда-то мы всей семьёй смеялись над этим, но это осталось в прошлом.

— Да, мам. Я знаю. Я понимаю. Просто…, — но как объяснить ей слухи? Мы ведь делали это не со зла. Нам просто любопытно.

— Это расистский стереотип, Мэллори, и я надеюсь, что ты выступишь против него.

— Но, мам, она действительно занимается карате. Мы с Рейган загуглили её.

Мама фыркнула, и я сразу поняла, что сказала что-то не то. Мама наполовину кореянка, и мечтой всей её жизни было стать профессором и активисткой американо-азиатской кафедры. Но когда папу пригласили профессором философии в Южный Университет Флориды, мама устроилась на работу в его приёмной. В этом университете не было отделения американо-азиатских исследований.

— Что ж, в любом случае, — произнесла мама таким тоном, словно это как-то доказывало её слова, затем взяла пирог и расправила плечи, — давайте познакомимся с нашими новыми соседями. Я хочу, чтобы ты была доброй и радушной, Мэллори.

Я хотела было сказать, что такая я и есть, но слова не шли с языка. Какая разница, ведь она уже составила обо мне своё мнение. Уже успела когда-то решить, что я не добрая и радушная.

Сглотнув, я вышла из дома следом за ней и пересекла улицу. Не важно, что обо мне думает моя мама. У меня всё ещё будет хорошая история, чтобы рассказать в школе.

Я всё равно буду первой семиклассницей, встретившей Дженнифер Чан.