Дженнифер Чан не одна

Тэй Келлер, 2022

Жизнь Нибурга настолько тихая и скучная, что Мэллори называет родной городок Нигдебургом. Но наступает день, когда событий становится так много, что это изменяет жизнь всех, кто сколько-нибудь коснулся происходящего: исчезает одноклассница Мэллори – Дженнифер. Возможно, она убежала из дома. Возможно, её даже похитили. Возможно, виноват кто-то из близких. И Мэллори точно знает, что все эти версии отчасти верны и что в этом странном деле замешана она, её одноклассники и… инопланетяне. Меллори решается устроить собственную поисковую операцию. Пронзительная и искренняя история о школьной травле, вере в невозможное и о том, каким ты видишь себя и каким тебя видят другие. Для среднего и старшего школьного возраста.

Тогда

6

В ту неделю, когда Дженнифер переехала в город, мы виделись почти каждый день. Обычно в гости приходила она, когда ей надоедало распаковывать вещи, — и под «приходила» я имею в виду, что она заходила прямо в дом и разговаривала с мамой, ожидая, пока я выйду из своей комнаты.

И поскольку мама не вняла моим предложениям запереть входную дверь или отправить Дженнифер восвояси, особого выбора у меня не оставалось.

Но главная проблема заключалась не в отсутствии у Дженнифер какого-либо представления о личных границах. Главная проблема заключалась в том, о чём она говорила, во всех этих бреднях вроде тёмной энергии и дружелюбных инопланетян. И хотя я, разумеется, не верила в эту инопланетную чепуху, от её слов во мне просыпались страх и какое-то странное возбуждение. Я не могла их объяснить, я просто знала, что хочу узнать больше.

— Думаю, пришло время совместной ночёвки, — заявила Дженнифер под конец недели таких вот спонтанных визитов. — Пора показать тебе инопланетян.

Что я могла на это ответить?

Есть во мне одна черта, которая мне не нравится: ночёвки не по мне.

Мы с Рейган нередко их устраивали, но она всегда ночевала у меня дома, а не наоборот, потому что хоть её дом и был довольно уютным, отец Рейган всегда возвращался поздно, а иногда и не возвращался вовсе, поэтому Рейган предпочитала быть где-то в другом месте.

Я, конечно, не возражала. Да, в моём возрасте уже глупо беспокоиться о ночёвке в чужом доме, но мне просто… комфортнее находиться в своём собственном пространстве, где мне всё знакомо, всё лежит на своих местах, и я всегда могу о чём-то попросить родителей, если потребуется.

Разумеется, я не собиралась рассказывать Дженнифер обо всём этом. Стыдно о таком говорить, да и, в конце концов, мой дом был прямо через дорогу. Так я и оказалась в палатке на заднем дворе дома Дженнифер в 10 часов вечера в последнюю пятницу лета.

Она натащила в палатку бутылки с лимонадом, упаковки сырных подушечек и коробки бисквитных палочек в шоколадной глазури. Края палатки она окружила гирляндой мерцающих огоньков, ведь, как она сказала, если можешь окружить себя звёздами, почему бы этого не сделать?

Несмотря на беспокойство из-за ночёвки, я чувствовала себя почти комфортно. И, к счастью, в тот вечер влажная погода Флориды дала нам передышку. Видимо, даже природа не могла сказать «нет» Дженнифер Чан.

Когда мы уже лежали в спальных мешках, глядя на небо сквозь затянутое прозрачным пластиком окошко, она повернулась ко мне. Половина волос выбилась из её хвоста, в полутьме ярко выделялась неоново-оранжевая футболка с надписью: «Инопланетяне среди нас!».

— Дико, скажи? — спросила она. — Звёзды такие яркие!

Честно говоря, свет в доме Дженнифер ещё не погас, поэтому звёзды были не такими уж и яркими, но говорить это было как-то неловко, поэтому я просто кивнула.

— А это, что падающая звезда?

— Эм, да, наверное, — пробормотала я, хотя ничего не видела.

— Она может быть началом метеоритного дождя, — голос Дженнифер дрожал от волнения. — Я их ещё ни разу не видела, но слышала, что здесь они иногда случаются. Мне всегда казалось, что это лучшее время для вступления в контакт — когда разверзается небо.

— Да… они тут случаются, — задумавшись о метеоритных дождях, я вспомнила Рейган — и вспышки, озаряющие небо за окном, когда мы вместе лежали в моей постели. Тогда я впервые увидела Рейган испуганной.

«Ты — единственный человек, которому я доверяю, — сказала она тогда. — Ты понимаешь меня».

У меня никогда раньше не было такого человека, и её слова принесли облегчение.

«Ты тоже», — ответил я.

И она улыбнулась.

«Мы вдвоём против всего мира. Только мы вдвоём».

И теперь, при свете не таких уж и ярких звёзд, Дженнифер Чан повернулась ко мне.

— Я так рада, что встретила тебя. Я боялась, что, когда перееду, не смогу найти друзей.

Я попыталась улыбнуться, но вышла скорее гримаса.

— Уверена, в школе ты ещё с кем-нибудь подружишься.

Дженнифер просияла.

— И мне так повезло, найти друга, который тоже верит в инопланетян.

Я сглотнула, понимая, что, возможно… я не совсем та, кем она меня считает. Да, я тусовалась с Дженнифер, потому что в ней было что-то интересное и необычное. Но я не была такой, как она.

— Но ты ведь можешь завести и других друзей, — осторожно произнесла я. — Друзей, которым не нужно знать об этой инопланетной теме. В смысле, тебе не обязательно говорить об этом людям или, ну, знаешь, носить эту футболку. Это может остаться между нами.

Она ненадолго замолчала.

— Но что если другие люди захотят помочь нам в наших поисках?

— Просто… кто-то может подумать, что все эти инопланетные штуки — странные.

— Но они не странные.

— Я это знаю. Но разве тебя не волнует, что подумают другие?

По лицу Дженнифер пробежала тень, но она упрямо тряхнула головой.

— Кого-то это волнует, но не меня. Чужое мнение не имеет никакого отношения к тому, кто я есть на самом деле.

— Разве? — я должна была заставить её понять, что чужое мнение важно, и что оно имеет самое прямое отношение к тому, кем она является. Ведь как узнать, кто ты есть, не зная своего места в мире?

Она не ответила. Вместо этого она вскинула ноги к потолку палатки, коснувшись большими пальцами пластикового окошка.

— Моя двоюродная бабушка оставила нам этот дом, когда умерла. Жизнь в Чикаго становилась слишком дорогой для нас с мамой, вот мы и переехали сюда. Я лишь однажды навещала бабушку много лет назад, но у меня с первого взгляда создалось ощущение, что этот город отличается от меня.

Моё сердце бешено колотилось. Должна ли я сказать ей, что мы и правда отличаемся от неё? Я боялась, что она не впишется — по крайней мере, если будет такой… такой собой. Было бы жестоко сказать ей об этом? Или напротив, это было бы добрым поступком — помочь ей, подготовить её?

— Так что, да, я немного волновалась. Но на самом деле важно не это, — продолжила она, — потому что я также знаю, что это место особенное. Я знаю, что именно здесь я и должна быть.

Я заколебалась, но затем всё же спросила.

— Почему?

— Потому что здесь есть инопланетяне. В тот самый визит мы проехали мимо военной базы недалеко от города, и радио поймало какие-то помехи. И вот тогда я увидел доказательство.

Я моргнула. Как будто мы с Дженнифер существовали в двух разных реальностях, и я просто хотела вернуть её в свою.

— Доказательство, — повторила я наконец.

Она наклонилась вперёд и театрально прошептала:

— Круги на полях.

Я нахмурилась. Я никогда не слышала, чтобы в Нигдебурге были круги на полях. Это был проездной город, на полпути между Орландо и Тампой. Нас окружали тематические парки, пляжи и все те причудливые истории о Флориде, которые Интернет растаскивал на мемы, — но ничто из этого не относилось к нам напрямую. Здесь у нас было очень много абсолютного ничего.

— Ты уверена?

Но тут свет в доме Дженнифер погас, и она села, улыбаясь мне в лунном свете.

— Теперь мы можем посмотреть.

Она закрыла глаза и подняла руки в воздух ладонями вверх. После чего начала ритмично выдыхать, коротко и быстро. Фух, фух, фух.

Я растерянно уставилась на неё.

— Что ты делаешь?

Дженнифер улыбнулась.

— Открываю себя для новых возможностей.

Кем была эта особа и как она оказалась в Нигдебурге? Я не могла представить себя делающей что-то подобное, даже без свидетелей.

Мне стало за неё стыдно, смущение быстро превратилось в беспокойство и желание защитить эту девочку. Но затем пришло другое чувство, острое и назойливое, как попавший в ботинок камешек.

Почти раздражение. Потому что это она должна чувствовать себя смущённой и обеспокоенной. Она должна себя защищать. То, что она игнорировала всё, имеющее значение, казалось несправедливым.

По какой-то причине Вселенная решила, что я должна постоянно беспокоиться о том, как что-то выглядит со стороны, что подумают окружающие, а Дженнифер просто… не делала этого.

Это было похоже на своеобразное высокомерие.

Закончив ухать, она выбралась из палатки, и я последовал за ней на лужайку, всё ещё влажную после вечернего дождя.

— Каким именно возможностям? — казалось, что я постоянно на десять шагов позади, хоть изо всех сил пыталась догнать её.

— Свидетельству, — Дженнифер подняла голову к небу, — ищи яркий шар света, обычно красный или белый, мигающий три раза и движущийся по непонятной траектории. Иногда можно увидеть настоящий корабль, возможно, в форме овала или конфеты Тик Так. Но, самое главное, искать… чувство. Его ни с чем не спутать, ты поймёшь, когда это случится. Ты будешь уверена до Юпитера и обратно.

Что-то из этой фразы засело в моей душе. Она была такой Дженниферской. Рейган была просто помешана на словах и фразах. Она говорила, что большинство людей следует тенденциям, но лучшие люди их создают. И Рейган всегда создавала их при помощи слов. Однажды она сказала, что самое крутое — прорыть себе путь в сам образ мысли окружающих и обосноваться там.

— Но как можно что-то узнать? — спросила я у Дженнифер.

Она улыбнулась моей неуверенности, словно в ней было что-то очаровательное. Вот оно, именно это я имела в виду, когда говорила о высокомерии.

— Ты читала записи, которые я тебе дала? — спросила она.

— Эм-м-м, ну-у-у, — я прочитала первую пару заметок. Но дальше я просто… не смогла. Мне казалось, словно я вторгаюсь во что-то. Её записи были таким личными, и в каждом отдельном слове чувствовалось, как сильно она жаждет. От чтения становилось почти физически больно.

— Тебе не кажется, что всему этому может быть простое, человеческое объяснение?

— Во Вселенной насчитывается более ста миллиардов галактик. И в каждой из этих галактик сияет сто миллиардов звёзд.

Я посмотрела на небо, пытаясь осознать, насколько на самом деле велика Вселенная. Мой разум оцепенел от одной только мысли об этом.

— Значит, где-то там должна быть другая цивилизация, — продолжила Дженнифер. — Вообще, должно быть множество цивилизаций. Неужели так трудно поверить, что в этой бесконечной Вселенной найдётся хотя бы один вид, готовый протянуть руку помощи? Те, кто хочет показать нам, что мы не одиноки?

Я смотрела на звёзды, и мне показалось, что они стали чуть-чуть ярче.

— Может ты и права, — признала я.

— Знаешь, я ведь не одна такая.

Я оглянулась, и впервые увидела Дженнифер по-настоящему расстроенной.

— Это не шутка, Мэллори. Мы знаем, что это реально. Столько людей взаправду видели неопознанные летающие объекты. Даже правительство подтвердило существование НЛО! Но людям всё равно плевать на это.

— Разве не может быть множества других объяснений? Мы не знаем наверняка, что это…

— Целая команда учёных прислушивается к небу, пытаясь засечь сигнал инопланетян. У них есть передатчики, направленные в космос, фиксирующие всё необычное. И знаешь что? Они что-то нашли.

Я замешкалась.

— Они нашли что-то в… космосе?

Она кивнула.

— Ещё в семидесятых учёные создали радиотелескоп, который назвали «Большое ухо». В течение нескольких месяцев оно слушало, но безрезультатно. Но однажды ночью оно уловило сигнал, идущий от звёзд. Он длился семьдесят две секунды, и был в тридцать раз громче и чётче всего, что они засекали когда-либо прежде.

— И что же это было?

— В том-то и дело. Дежуривший в ту ночь учёный был так потрясён, что распечатал запись и написал на ней: «Вау!» По сей день он и его команда считают, что инопланетяне — это наилучшее возможное объяснение.

Я снова посмотрела на небо, и сердце ёкнуло от страха.

— И что они сделали?

— Ничего.

— Что? — я снова посмотрела на Дженнифер. — Но если они решили, что это инопланетяне, разве они не должны были… разобраться в этом?

Она вздохнула.

— Им не хватило денег. У подобных программ не самое щедрое финансирования, особенно когда стране надо обеспечивать армию и всё такое. Люди скорее потратят деньги на создание бомб и на смерть, а не на поиски жизни.

Я неловко открыла и закрыла рот.

— Но… нам нужно знать о таких вещах.

Её губы снова приподнялись в намёке на улыбку. Дженнифер никогда не могла спрятать её слишком надолго.

— Видишь? Вот об этом я и говорю. Вот почему всё зависит от нас.

Мне это показалось неправильным. От нас ничего не должно зависеть. Мы ведь просто дети.

Но, прежде чем я успела это сказать, Дженнифер широко раскинула руки и крикнула звёздам:

— Привет, инопланетяне! Мы здесь! Мы верим в вас! — она говорила так громко, что слова эхом раскатились по пустому району.

Я зажала рот рукой, словно это я кричала.

— Ты что творишь? — мой шёпот было едва слышно. До этого мы говорили обычным голосом, но после этого крика мне показалось, что его надо как-то скомпенсировать.

— Иногда надо просто заявить о себе, понимаешь?

Я не понимала.

— Надо просто оставить свой клич во Вселенной, — она улыбнулась моему неверию, явно сдерживая смех. — Это весело. Попробуй.

Я посмотрела на тёмное окно комнаты её мамы, на наш тихий район. Всё было как обычно: сонные дома тесно прижимались друг к другу, одинаковые почтовые ящики охраняли их, как сторожевые псы, выцветшие флаги Америки поникли в безветренной ночи.

Несмотря на то, что вокруг никого не было, меня внезапно охватил страх, что кто-нибудь в школе может узнать. Иногда на меня накатывало чувство, словно на меня все смотрят. Как будто есть невидимые зрители, о которых всегда надо помнить.

Дженнифер подтолкнула меня локтем.

— Эй, не нужно так бояться.

Рейган научила меня хитростям, тому, как жить в этом мире, чтобы лишний раз не волноваться. Она научила меня, как сделать так, чтобы окружающие думали обо мне хорошо, чтобы мне больше не приходилось беспокоиться об их мнении.

Но Дженнифер почти заставила меня почувствовать, что беспокоиться об этом и вовсе не надо. Словно не нужно учиться каким-то особым трюкам; нужно просто быть. Словно всё самое важное во Вселенной было прямо передо мной, надо только это увидеть.

— Скажи что-нибудь, — прошептала она.

Я сделала глубокий вдох. Широко раскинула руки. Слова наливались силой у меня в груди. Я здесь. Я верю.

Я действительно думала, что смогу сказать это.

Но не смогла.

— Нет, спасибо, — пробормотала я, опуская руки. — Это как-то не моё.

Дженнифер наклонила голову.

— Но может быть.

Когда я не ответила, она нахмурилась, и я снова посмотрела на небо, чтобы не видеть её разочарования.

Бездумно изучая звёзды, я поняла, что невольно затаила дыхание, стараясь увидеть что-то иное, ища в своём сердце какое-то чувство.

Стоя там вместе с Дженнифер, я поняла, что почти способна забыть всё то, что мне известно об устройстве этого мира. И это было самое страшное в дружбе с Дженнифер.

Она пробуждала во мне желание верить.