Новенькая не для меня

Тина Дорофеева (2024)

Мой первый день в новой школе превращается в ад. Да и от последующих я не жду хорошего. А внимание со стороны одного из золотых мальчиков меня страшит до ужаса.Незнакомые голоса. Оскалы. Смешки. Издевки.И только глаза одного парня остаются серьёзными и смотрят на меня не мигая. И этот взгляд пронзает насквозь. Кажется, я попала!

Глава 5

Яр

Стоим вчетвером в центре директорского кабинета.

Новый директор. Блин, как его там? Денис? Данил…

— Глеб, вы не хотите объяснить, что произошло в коридоре? Почему Екатерина Павловна в панике звала на помощь?

Глебас стоит, глаза в пол, а на роже улыбка удовлетворённая. Он, как и я, Маркелова не переносит на дух, потому что этот идиот зарвался.

Думает, если папаша банкир и инвестор школы, то все покупается и продается.

Только вот гнилое нутро не поменять за деньги.

— Вячеслав, может, вы объясните? Потому что, судя по вашему окровавленному лицу, вы не просто с Морозовым обнимались от нахлынувших чувств.

Из меня вырывается смешок, и я тут же ловлю на себе пронзительный взгляд серых глаз.

Черт, как же его зовут?

— Ярослав Бородин?

Киваю.

— Вам весело?

— Ну не грустно, — скалюсь во все зуб, и чую, что меня за это не похвалят.

Директор заламывает бровь и делает шаг к нам навстречу.

И мне становится не по себе. От него волнами исходит уверенность и сила. Как у мужика, а не как у моего папаши.

Моргаю. Нафиг сейчас отца.

— Если вам известны нормы мужского поведения, то двое на одного в них не входят.

— Дмитрий Валерьевич, — пораженно выдыхает психологичка, стоящая за нашими спинами, про которую я успел забыть.

Спокойный взгляд в её сторону, и она замолкает.

— Что, Екатерина Павловна? Предпочитаете, чтобы они вели себя как гопота дворовая?

— Да я его один отметелил! Какой двое на одного, — одновременно выдает Глеб.

Делаю рука-лицо. Тонко, красава!

И Глеб, идиот, повелся на трюк директора.

Качаю головой. Снова ловлю на себе взгляд директора.

— Значит, признаете, что драка была?

— Ну вы ж не дурак, чтобы поверить в тупые отмазки, — вздергивает подбородок друг.

— Вячеслав, сходите в медпункт, пусть вас осмотрят. Екатерина Павловна, проводите. Ярослав, тоже можете идти.

Выстреливает приказами, которые меня тут же вздыбливают.

— Никуда я не пойду! Глеб, говори уж, что ты за новенькую заступился, когда она влетала в кабинет к психологу.

Злюсь. С какого хрена я должен замалчивать скотство Маркелова?

— Что? Екатерина Павловна, это правда?

Кажется, директор напрягается. Переводит взгляд на психолога, а та заметно бледнеет.

— Дмитрий Валерьевич, я же не знала, что девочка не может ходить без помощи.

Заикается, стискивает руки, а мне становится хорошо. Потому что на фига отчитывать нас, когда психологичка так пролетела сама.

— Глеб, можете рассказать, как все было? Или предпочитаете самостоятельно за все ответить?

Друг стискивает зубы и бросает на меня взгляд исподлобья. А я сам уже жалею, что повелся на поводу у злости, которая всем нутром моим завладела.

Как стукач какой-то.

Директор отступает, расстегивает пиджак и опирается бедром на свой стол. Расслабляет галстук и ещё раз обводит нас взглядом. Кабинет погружается в тишину, от которой по спине мурашки.

Глаза директора темнеют, и он, прищурившись, поднимает взгляд на белую как мел психологичку.

— То есть в коридоре возле вашего кабинета происходит драка между Морозовым и Маркеловым, перед этим в ваш кабинет вваливается Зимина Снежана, которая не может самостоятельно передвигаться, и вы этот момент просто игнорируете… Поправьте, если я что-то неправильно понял.

— Но она даже не постучалась, — блеет психологиня, а у меня глаза на лоб лезут.

— Чего? Её запихнули туда, и она об этом сказала, — повышаю голос.

Директор сжимает губы. Подходит к селектору.

— Алена, пригласите, пожалуйста, ко мне Снежану Зимину из одиннадцатого. Спасибо.

У меня просыпается надежда, что, может, хоть этот дир будет справедливым. А то перед ним на все глазки закрывал. На все закидоны гребаного Маркелова.

— Ярослав и Глеб, подождите, пожалуйста, в приемной, — указывает рукой на выход.

Но я с места не сдвинусь, пока не увижу Снежинку и не услышу, что она скажет.

Не успеваю слова вставить, раздается стук в дверь. Ого, она под дверью стояла, что ли?

— Да, входите, — на пороге возникает новенькая и испуганным взглядом обводит нашу компанию.

— Мне стало известно, что с вами приключилась весьма неприятная ситуация. — Мне кажется или голос директора теплеет немного? — Можете мне рассказать, что именно произошло?

Снежинка бросает быстрый взгляд на оскалившегося Маркелова, а мне опять хочется ему втащить.

Стискиваю кулаки и сверлю её взглядом.

— Н-ничего такого, — заикается новенькая, а я глупо хлопаю глазами.

— То есть Ярослав и Глеб просто все придумали?

— Что именно? — глаза девчонки расширяются, и она мимолетно смотрит в мою сторону.

— Что вас запихнули в кабинет к Екатерине Павловне, а Глеб вас защитил.

Снежана дергано заправляет волосы за ухо и делает глубокий вдох. Директор обхватывает переносицу и выдыхает.

— Парни, можете вернуться в комнату. Вячеслав, обратитесь в медпункт, чтобы вас осмотрели. Екатерина Павловна и Снежана, останьтесь.

— Даже не накажете сразу? — скалится Глеб.

Закатываю глаза. Вот же идиот, ну кто ж так на рожон лезет?

— Придурок, — толкаю его в бок и ржу.

— Позже я вас вызову и обсудим ваше поведение.

— Эй, а Яр-то каким боком? — возмущается Глеб, а я мысленно прошу его просто сейчас заткнуться.

— У меня есть язык, придурок, — шиплю на него в надежде, что он все же замолкнет.

— Ну раз вы такие дружные и желаете при всех обсудить меру наказания за драку, то я готов. Вы, несомненно, молодцы, что заступились за девочку, но превращать коридор школы в ринг — не самый лучший выход. Поможете вечером в спортзале. Маты потаскаете. Можете быть свободны.

— А мы что, уборщики, что ли?

Бешусь. Нефиг. Родители не для того меня сюда засунули, чтобы я таскал маты.

— Неделю, — твердо добавляет директор. — Ещё возражения?

— Да с х…

— Яр, заткнись, — шипит теперь уже Глеб и тащит меня на выход.

Выходим.

— Ты идиот или косишь красиво? — толкаю Глеба в грудь и завожусь с пол-оборота. — На фига ты спросил про наказание?

Выдержка уже в кабинете у дира трещала по швам, а сейчас вообще нет сдерживающих факторов.

— Кажется, легко отделались, что ты орешь-то? Хотя нет, если б ты вовремя заткнулся, то отделались бы одним вечером. Но тебе же, видимо, по кайфу дома торчать после залетов. Решил и дальше его бесить.

Друг тоже выходит из себя.

Кошусь на табличку директорского кабинета. У прошлого была привычка: чуть что — ссылать домой на арест. Типа.

Чего ждать от этого, пока неизвестно.

Внутри все выжигает от бессильной ярости. Была б моя воля, стер бы Маркелова с лица земли, особенно за то, что Снежинку тронул.

Но этот слизняк уже ускользнул.