Четыре крыла

Татьяна Степанова (2025)

Четыре крыла… Белое-черное, черное-белое… Пропавшие без вести. Их было двое — простой двадцатилетний паренек Руслан Карасев по прозвищу Хвост и красавец, любимец женщин и рекламная модель Игорь Виноградов по прозвищу Адонис. Их исчезновение неожиданно для самих себя берутся расследовать Клавдий Мамонтов и Макар Псалтырников. В этом деле многое нелогично — например, личности пропавших. Казалось бы, сложно представить двух более разных людей. Но их объединяет одно связующее звено — у каждого в прошлом было неприятное обстоятельство, тайна, которую они всеми силами пытались скрыть… Клавдию Мамонтову и Макару Псалтырникову предстоит разгадать новую детективно-мистическую головоломку в остросюжетном романе Татьяны Степановой «Четыре крыла». Татьяна Степанова — подполковник полиции, бывший сотрудник Пресс-центра ГУВД Московской области и следователь, поэтому ее истории так правдоподобно и детально описывают расследования криминальных загадок.

Глава 5

Локи

Скоробогатово на картинках из интернета выглядело лучше, чем в реальности. Клавдий и Макар добрались до него без проблем. Ехали сначала живописной дачной местностью с садовыми кооперативами, лесами-перелесками, лугами, рощами, а затем пейзаж изменился — потянулись нескончаемые картофельные поля агрохолдинга, развалины бараков, пустыри. Поселок представлял собой скопление старых пятиэтажек, заботливо выкрашенных в зеленый и бежевый тона, они сгрудились вблизи фабричных корпусов макаронной фабрики и хлебозавода. Затерянный в глубинке Подмосковья, поселок существовал почти автономно, цепко храня смутные и страшные воспоминания о прошедших годах и столетиях. Но Клавдий и Макар узнали о внутренней темноте городка не сразу. Он не спешил открывать им свои многочисленные тайны.

Перед отъездом Макар кратко переговорил с Верой Павловной насчет картинки из Сети, показанной Августой в качестве пояснения к рисунку. Шестилетняя Августа и четырехлетняя Лидочка самостоятельно отыскали в интернете изображение вампира, пронзенного осиновым колом. И Макар встревожился: значит, с гувернанткой и учителями иностранных языков и латыни они рассматривают в Сети и в альбомах по искусству картины из Лувра и Эрмитажа с античными героями мифов, а сами, тайком от взрослых орудуя в интернете, интересуются гораздо более мрачными вещами. Клавдий не вмешивался. Он вспоминал прежние рисунки-предупреждения Августы. Они порой отличались зловещим смыслом. А Макар почти не обращал на них внимания. Он отреагировал лишь на картинку из интернета…

У уборщицы Розы не оказалось телефонов приятелей Руслана. Но она дала им наводку для поиска: Паук — Денис Журов проживает в одном с ней доме, только в другом подъезде: квартира на четвертом этаже направо от лестницы. А Локи — Максима Вавеля — можно найти в автосервисе, на мойке или на автозаправке, где он подрабатывает во время студенческих каникул.

Хрущевка Розы оказалась на окраине Скоробогатова — дом утопал в зелени палисада, пялясь подслеповатыми окнами на белый свет. Похожие пятиэтажки окружали детскую площадку. Кусты сирени, потрескавшийся асфальт с ямами, засыпанными щебенкой, шумные компании мигрантов из Средней Азии у подъездов — сидящих на лавочках и просто на асфальте на корточках. Мигранты трудились на заводе и фабрике вместе с местными жителями и снимали в старых хрущевках квартиры и комнаты.

Клавдий и Макар попали в подъезд, где жил Паук, свободно, домофон давно был сломан, а уличных камер — Клавдий внимательно смотрел на фонари и фасады жилых зданий — в Скоробогатове и не водилось. Направо от лестницы имелась лишь одна дверь, а проем смежной квартиры оказался заложенным кирпичами. Клавдий прикинул — возможно, одна хата двухкомнатная, другая однокомнатная, и у них общий владелец — семья Журовых, перепланировавших все в единую жилплощадь. Дверь им на звонки и на стук никто не открыл.

И они решили оставить пока Паука на будущее, а поискать в Скоробогатове Локи, с которым сама уборщица Роза, по ее словам, так и не успела пообщаться с момента исчезновения сына.

— Странно, — заметил Макар. — Больше двух месяцев миновало с момента пропажи Руслана, а наша тетя Роза с его другом и словом не перекинулась.

— Не вяжется сей факт с образом убитой горем матери, потерявшей единственного сына, да? — хмыкнул Клавдий.

— Ну, если Локи — студент… умотал из этой деревни на каникулы, — предположил Макар.

— Он в автосервисе вроде пашет, по словам Розы.

— Бросил к черту и слинял, — Макар, сидевший за рулем их внедорожника, глянул в навигатор, ища автозаправку, автомойку и автосервис. — А если свалил, может, и к пропаже приятеля руку приложил? Поэтому он и мать его избегает?

Клавдий на версию «от фонаря» ничего не ответил.

К тому же Локи они обнаружили через четверть часа — в местном автосервисе. Никуда он не «свалил» из Скоробогатова. Автосервис находился рядом с автозаправкой на местном разбитом шоссе. Рядом автомойка. Ангары, кирпичная стена, исписанная черными каракулями граффити. На горизонте — цеха макаронной фабрики. Подъездная дорога к ней в заплатах нового асфальта. Рекламные щиты с плакатами — рожки, бантики и вермишель. Несколько фур возле фабричных складов. Темно-зеленая полоса далекого леса. Скудный и унылый пейзаж.

Рабочий-узбек с автомойки выскочил на сигнал их внедорожника и на вопрос про Вавеля сначала вытаращился недоуменно, а когда они назвали прозвище «Локи», ткнул в глубину ангара автосервиса.

Искры сварки… Кислородные баллоны. Фигура в маске и защитной одежде.

— Локи! — окликнул Макар незнакомца.

Тот их увидел. Не выключая сварочный аппарат, стянул маску с лица, не страшась ярких огненных искр, окутавших его подобно сверкающей мантии.

Клавдий понял — отчего Макс Вавель получил свое прозвище: он до боли походил на персонажа известного сериала. Бог огня Локи — темнокудрый, темноглазый. Коварная обаятельная бестия, созданная Томом Хиддлстоном.

— Мы знакомы? — осведомился он по-королевски, выключая сварочный аппарат.

— Нет. Жаждем пообщаться с тобой, Локи, — бросил ему Мамонтов. — По делу пропавшего Руслана Карасева.

Макс Вавель положил сварочный аппарат, перепрыгнул через ремонтируемый агрегат и ужом гибко выскользнул из широченного защитного комбинезона на подтяжках, оставшись в черных рваных джинсах-скинни и футболке с лейблом «хеви-метал».

Макар отметил — насколько парень, одетый в замызганное рванье, хорош собой. Локи обеими руками пригладил свои мокрые от пота темные кудри. Достал из кармана пачку сигарет и кивнул им — айда из ангара на воздух.

— Ну? — спросил он, закуривая, и пристально разглядывая светловолосого Макара и высокого Клавдия с рукой на перевязи.

— Где Руслан? — бросил ему Мамонтов.

— Я не знаю. — Локи вздохнул. — Про его пропажу в городе разное говорят.

— Нам интересно, что известно тебе. Ты же его друг, — заметил Макар.

— А вы кто, собственно? — осведомился Локи. — На ментов вроде не похожи.

— Детективы частные, — успокоил его Клавдий.

— Роза Равильевна разбогатела и наняла вас для поисков Русланчика? — Локи удивленно поднял темные брови — соколиные, вразлет.

— Именно, мы сейчас представляем интересы его матери, — Макар в общем-то и не солгал.

— Тогда она должна была вам сказать — я в друзьях Руслана никогда не числился. — Локи затянулся дымом. — Мы просто учились с ним в одном классе. Но с тех пор много времени прошло.

— А когда ты его последний раз видел? — поинтересовался Клавдий.

— Наверное, еще весной. Не помню точно. Он вроде нашел себе наконец нормальную работу в Москве. И уехал.

— Какую работу? Где? — дотошно расспрашивал Клавдий.

— Не в курсах, — Локи пожал плечами. — Он со мной не делился. Я сам в Москве в МАДИ учусь. Жесть. Но мы с Хвостом… то есть с Русланом… мы в Москве не пересекались.

— Хвост? — Макар удивился. — Прозвище Руслана? Твое — Локи. Есть еще Паук у вас какой-то вроде.

— Ага, — Локи смотрел на них, в глазах его промелькнуло нечто — мимолетная тень. — А Роза Равильевна вам не сказала?

— Про его прозвище? Нет, — ответил Макар.

— А, ясно, — Локи кивнул. — Сами видите, сколько от нас до Москвы пилить. Я на своей тачке два часа тратил на дорогу в институт, а вечером еще больше. А Руслан себе колеса не купил. Он нашел работу в столице и уехал. Еще в апреле. Но появлялся в городишке. Затем перестал. А позже его начала искать полиция. Сейчас все заглохло.

— А на связь с тобой он не выходил за все месяцы? Не звонил? Не чатил? — удивился Клавдий. — Только не заливай, что удалил его мобильный из контактов и заблокировал его.

— Я не блокировал, — ответил Локи просто. Выкинул окурок и достал телефон. Показал им номер в «контактах» под именем «Хвост». Сдвинул изображение и предъявил и свой номер телефона. — Когда слухи пошли о его пропаже без вести, я ему, конечно, набрал, и не раз и не два. Раз десять! Но «абонент не доступен» был, а сейчас вообще соединения нет.

Клавдий глянул в его мобильный и сравнил номер со взятым у уборщицы Розы телефоном ее сына. Сами они с Макаром по номеру Руслана до сих пор не звонили.

— Набери, а? — велел он парню.

Локи, печально усмехнувшись, набрал в одно касание. Они не услышали вообще ничего сначала. Затем — «номер не обслуживается».

— Полиция, наверное, сто раз проверяла, — заметил Локи.

— Расскажи нам про Руслана, вы же одноклассники, — попросил Макар. — Какой он был?

— Да он, может, есть, — усмехнулся Локи. — Зачем вы сразу о нем в прошедшем времени-то? Ховается где-то. А характер у него нормальный. Не склочный. Он немножко тугодум, учился не очень. Насчет поступления в вуз особо не парился, ему и призыв в армию не грозил. Ради автошколы бесплатной год отпахал на «макаронах» — у нас в городке фабрику так называют. Получил права. Завидовал тачке моей. Хотел сам купить. На какие шиши только? За бабками в Москву и подался. Он в общем-то тихий был пацан. Но если двинет в челюсть — без зубов останешься. Но сам он не дрался. Не конфликтный. Туповатый.

— Тихоня? На фотографиях он слегка полный, — вспомнил Клавдий.

— Упитанный, — Локи криво усмехнулся. — Покушать любил. Роза Равильевна его особо не баловала. Все орала на весь двор на их кухне: «Обожрал меня вконец, я куренка на три дня запекла, а ты все один умял, утроба ненасытная!» Паук ее вопли часто слышал, он рядом живет. У них все детство Хвос… Руслана баталии дома из-за еды происходили с матерью. Кто кого объедает.

Макар вспомнил тетю Розу, залитую слезами горя, жадно поглощавшую двойной «английский завтрак» на вилле…

— Роза Равильевна всегда мало получала, — словно оправдывая мать одноклассника, пояснил Локи деловито. — Жили они бедно. Ну да я сам в нищей хрущевке вырос. И меня мамаша куском попрекала вечно. И сестренок. И на старших моих сестер злилась, хотя они отчалили от нас давно. Сейчас я сам по себе. Подрабатываю. А учусь на бюджете.

— А на каком факультете в МАДИ ты учишься? — поинтересовался Макар.

— Логистики, — ответил Локи. — Еще вопросы ко мне?

Они не могли угадать по его взгляду, о чем он думает. А Макс Вавель вспоминал:

Хвост уходит по проселку через поле прочь от их тайного места, облюбованного ими еще со школьных времен. Он шагает широко, не оборачиваясь. А она… Севрюга влачится за ним. Семенит вразвалочку на своих коротких ногах. Широкобедрая, приземистая. Ее длинная коса — столь нелепая, хотя и густая, русая — прыгает, дергается на ее широкой спине, змеится между лопаток. Коса — гордость Севрюги, а на взгляд Локи она похожа на чайную колбасу. Он однажды выдал подобное сравнение вслух, и она… страх как обиделась на него. Но проглотила. Она все-все от него терпела. И подначки, и подколы, и насмешки, даже скрытые оскорбления. Хвост лишь сопел, когда он, Локи, и его стебал, пухлые щеки его багровели. Но ради Севрюги он не желал сам разрушать их союз.

Дружбой это никто бы не назвал. Да они и не дружили… Но выгоды от общения прежде имели немало.

Сейчас в памяти Локи Хвост, уходя, словно растворяется в тумане. А Севрюга… Она замедляет шаг, останавливается. Ее голова никнет долу. Она перекидывает косу на грудь и по привычке нервно теребит ее. На Локи накатывает горячая душная волна, и он окликает ее. Севрюга быстро оборачивается. Он видит ее лицо. Она только и ждет его зова, готовая броситься к нему, словно жалкая собачонка к хозяину, пресмыкаться у его ног, хватать за руки, реветь, клясться в страстной любви. Бесстыдно обнимать его ноги, утыкаясь мокрым от слез лицом в его бедро…

Он испытывает глухую тошноту. Никакого сострадания к ней… К рыбе Севрюге… Нет в нем жалости и к Хвосту. Лишь прежнее, жгучее, острое, нездоровое любопытство — с ранних школьных времен, когда они, скоробогатовские пацаны, одноклассники, обступали Хвоста в туалете школы или в кустах и просили… нет, требовали, приказывали показать им все.

— С кем нам еще побеседовать насчет Руслана, подскажи нам, пожалуйста, — попросил Макар.

Локи очнулся от воспоминаний.

— Паук, наверное, больше моего знает, — ответил он уклончиво.

— У него дома нам никто не открыл, — объявил Клавдий.

— Его мать в школе, хоть и каникулы. Она ж завуч. Я не знаю, где его самого носит. Я за ним не слежу.

— Он где-то учится, работает? — продолжал интересоваться Клавдий.

— Паук поступал в институт, но не прошел в прошлом году. У него отсрочка военкомата из-за осложнений после ковида. Мать-завуч его в ЧОП устроила, в охрану школы. Сейчас каникулы — он в отпуске. Шляется где-то.

— Дай нам его мобильный, — потребовал Клавдий.

Локи продиктовал.

— А почему ты мать Руслана избегаешь? — в лоб спросил Клавдий. — Она тебя искала. И за столько времени не нашла. А ты вроде в легком доступе. Торчишь на работе. А она засечь тебя не сумела, значит, ты манкируешь? Почему?

— Роза Равильевна со мной встречи не искала, — хладнокровно возразил Локи. — Она вообще всех местных сейчас чурается. Да и прежде не очень жаловала. Работала она всегда не в городе — специально, не хотела здесь связей ни рабочих, ни дружеских заводить. Но если честно… совсем уж откровенно…

— Что? — Клавдию Мамонтову показалось: бог коварства Локи сподобился вроде сменить тон и сообщить им нечто важное.

— Я и сам бы не стал с Розой Равильевной сейчас общаться, — ответил Локи, снова прикуривая сигарету.

— А причина?

— Разве она вам не призналась сама? А, ну понятно… нанятым частным детективам клиенты плохое о себе обычно не говорят. Ее же саму первую в убийстве Руслана подозревают.

— То есть? — Макар подался к парню, насторожился. — Она же заявила о пропаже сына!

— Ага. Не сразу. Спустя неделю или больше. А потом к ней домой участковый с криминалистом нагрянули с обыском. И они в их квартире вроде что-то нашли.

— Улики? Какие? — быстро ввернул Клавдий.

— Не в курсах. У ментов интересуйтесь. Если они вас не пошлют. — Локи помолчал многозначительно. — Насчет обыска в квартире весь городок в курсе. Мне Паук сказал, он своими глазами видел и машину дежурную, и участкового. Они мать в убийстве Руслана всерьез подозревать начали. Правда, не посадили ее пока. В городишке все ждут развязки драмы. А вдруг она и есть убийца?

Клавдий и Макар молчали. Подвох… Они словно споткнулись о вросший в землю скрытый травой камень. И он их поранил обоих.

— Убийцей, если уж на то пошло, может оказаться кто угодно, — заметил Макар. — В том числе и бывшие приятели Руслана.

Локи курил.

— Кроме Паука, с кем нам еще побеседовать из сверстников ваших, знакомых Руслана Карасева? — строго осведомился Клавдий Мамонтов.

— Только с Пауком, — тихо, задумчиво изрек Локи.

Про Севрюгу он им не обмолвился. Да и что проку было теперь им — чужим, посторонним, пришлым — о ней говорить…