Потерянные надежды

София Эстер (2024)

Когда Адалин Бенито, дочь сицилийского Консильери, приезжает в Нью-Йорк накануне свадьбы своей старшей сестры, она и представить не могла, как изменится её жизнь. Жених сестры, Альдо Амато, дон Нью-Йоркской мафии, воплощение силы и опасности, внезапно становится её мужем после загадочного исчезновения невесты. Их союз становится полем битвы эмоций, тайных желаний и непростительных тайн. Адалин погружается в мир, где нельзя никому доверять, но сердце все чаще тянется к Альдо, который, кажется, знает о ней больше, чем она сама. Но что скрывается за страстным взглядом Альдо? И сможет ли Адалин пережить правду, которая готова разрушить их мир? Любовь и обман, предательство и искупление переплетаются в этой истории о запретной страсти и игре, где ставки выше, чем жизнь.

Глава 7

Альдо

Совещания в офисе Террези проводились редко. Наша работа была слаженной, мы знали свое ремесло, пока не решили испробовать новый способ поставки через порт, который бы помог лучше обойти проверяющих.

Мы поднимали огромные деньги, и все знали, что ошибки в этом деле быть не может. Для этого, собственно, мы тут.

Я выслушивал отчеты, детали шли одна за другой, но с мыслей меня сбивал чертов Тео, который теребил свой телефон, и отвлекался. Блять, мне нужно все его внимание, на кону миллионы долларов.

— Тео, ты с нами? — холодно спросил я, прерывая докладчика.

Он даже головы толком поднял, лениво кивнул и снова уткнулся в экран.

— Да, продолжай, — бросил он в сторону парнишки Террези, который рассказывал о машинах.

Блять. Мы обсуждали детали распределения на местах и сумму, которая затрагивала интересы всех.

— Устойчивость маршрутов? — уточнил я, переводя взгляд на Умберто, одного из наших лучших людей.

— Два участка могут быть проблемными, — начал он, — Пограничники усилили проверки. Нужны дополнительные ресурсы, чтобы гарантировать безопасность.

— Дополнительные ресурсы? — я не скрывал скептицизма, — Ты хочешь сказать, что два человека могут сорвать сделку на шесть миллионов?

— Нет, синьор, но рисковать всей партией…

Вопрос поставок — это всегда нервы. Никакие деньги не стоили того, чтобы сорвать дело, но именно из-за денег все дела и делались.

— Умберто, ещё раз, — я посмотрел на него, стараясь не поднимать голос, — каким образом нас могут вскрыть?

— Участок на подъезде к порту, синьор. Камеры установили неделю назад, и их подключили к общей системе наблюдения. Если даже грузовик просто останавливается рядом, это фиксируется.

— Чёртова цифровизация, — пробормотал Террези, и я смерил его взглядом.

— Камеры — не оправдание, — отрезал я. — Мы не гоним контрабанду в грузовиках без подготовки. Пусть их хоть сто штук будет, они смотрят туда, куда мы позволяем. Марко, ты хотел что-то добавить?

Он кивнул.

— Да, синьор. Я уже договорился с нашими ребятами в службе. Завтра несколько камер будут «выведены из строя» на пару часов — как раз для прохождения груза.

— Хорошо, — я склонил голову, но всё ещё не был доволен. — А что с людьми на месте?

— Все наши. Проверено.

— Проверено тобой? — уточнил я, и в воздухе повисла пауза.

— Да, — твёрдо ответил он.

Я откинулся на спинку стула, раздумывая. Детали были важны. Партия, которая уходила через порт, представляла интерес не только для нас.

Полиция всегда дышала в спину, конкуренты могли нанять информаторов, а в худшем случае — организовать наводку.

— А с грузом? — спросил я. — Что там внутри?

— Основной контейнер — техника, но внизу спрятаны кейсы.

— Сколько?

— Пятьдесят, — он выдержал мой взгляд. — Если всё пройдёт гладко, через неделю мы получим оплату.

— Я хочу знать, кто именно будет сопровождать груз. Поимённо.

— Уже составлено, — он кивнул на папку перед собой.

Я взял документы и мельком пробежался по именам. Все знакомые, проверенные. Но даже это не убирало тревогу.

— Отлично. Партия должна быть в целости и сохранности. Если будет хоть малейший прокол, я спрошу с каждого лично.

Умберто кивнул, явно нервничая, но я уже переключился на других.

— Пьетро, что с маршрутом для второй партии?

— Сложнее, синьор. Мы получили предупреждение из Майами. Рейд на складе в прошлом месяце зацепил нескольких наших людей, и они могут быть под наблюдением.

— Кто из них под угрозой?

— Пока трое. Но есть риск, что это может расшириться.

Я подался вперёд, ощущая, как комната становится жарче.

— Ты мне хочешь сказать, что мы продолжаем использовать маршрут, который засвечен?

— Мы пытаемся найти обходные пути, но нужно время.

— Время — это деньги, Пьетро, — бросил я. — У нас нет ни того, ни другого. Подними всех своих людей и реши проблему. Если нужно будет убрать лишние лица, сделай это.

— Тео, — сорвался я, когда он в очередной раз взял телефон, — Может, ты что-то скажешь по поводу «дополнительных ресурсов»? Или, может, тебя вообще ничего из этого не касается.

Он поднял взгляд. Спокойный, как ледяная вода.

— Я уверен, что Умберто справится, — ответил он.

После этого он поднялся, не сказав ни слова, и вышел.

В комнате повисла тишина. Остальные сидящие переглянулись, но я их не замечал.

— На сегодня всё, — коротко бросил я, вставая из-за стола. — Умберто, свяжись с людьми на границе и закрой вопрос.

Я вышел следом за Тео. Гнев, который я до этого сдерживал, начал медленно подниматься.

Он стоял у конца коридора, но не один. Рядом с ним стояла Адалин.

Она была рядом с ним, слишком близко, слишком напряжённо. Тео говорил что-то, а потом схватил её за плечо и затолкал в кабинет Террези.

Меня словно ударило током. Злость захлестнула, но я не раздумывал. Мои ноги уже несли меня к кабинету, дверь открылась от одного толчка.

— Чья проблема? — произношу как можно спокойнее вопрос, услышав его последние слова.

Зеленые глаза Адалин уставились на меня испуганно, явно не готовые к этой встрече. Самоуверенность, которую она источала до моего появления, испарилась в ту же секунду, как наши взгляды встретились.

Я поворачиваюсь на Тео, и сжимаю кулаки.

По какой-то блять, неизведанной мне причине, привычное ему спокойствие и безразличие сменилось ненавистью. Какого черта?

— Спасибо за помощь, Тео, — пробормотала она, делая шаг к выходу.

Тео, стоявший напротив неё, перекрывает ей дорогу, опережая меня, но продолжает молчать. Мысль о том, что он остался с ней наедине затуманивала разум, и я готов был убить его, несмотря на то, что я был уверен в нем больше, чем в себе. Сука.

— Мне нужно идти, — практически умоляет она, ища поддержку в его глазах.

— Не смотри на него! — кричу я, и она вздрагивает. Тео подходит ко мне, пытаясь загородить меня от нее. Какого черта он сейчас творит? — Свали отсюда нахер, Тео. Пока я не сделал ничего плохого.

— Скажи ему, Адалин, — рычит друг, и я понимаю, что она облажалась. Что-то крупное, что-то, что смогло его вывести из себя.

Её испуганные глаза полны паники, и слёзы вот-вот начнут течь. Она смотрит на меня, словно хочет оправдаться, но у неё нет слов. Я отталкиваю Тео в сторону, хватая её за руку. Она всхлипывает, но не сопротивляется.б

— Говори! — кричу, мои нервы на пределе. — Что. Ты. Тут. Делала. И. Почему. Вы. Тут. Вместе?

— Она хотела, чтобы я дал ей косяк, — выплевывает Тео, прежде чем захлопнуть за собой дверь.

Я смотрю на неё, как бык на красную тряпку, и мне кажется, что из ушей пойдёт пар. Какого чёрта я сейчас это услышал? Моё сердце бешено колотится в груди, каждый нерв натянут до предела. Она начинает извиваться, пытаясь вырваться, но мои руки сжимаются крепче.

— Нет, — пищит она, пытаясь выбраться из моих цепких рук, словно осознав, что сейчас я разнесу всё к чертям. Её страх питает мою ярость, и я уже не могу остановиться.

— Поклянись! — кричу я. Мои пальцы впиваются в её запястье, я не отпущу, пока не услышу правду. Каждый её вздох — ложь, каждый взгляд — обман. — Кто тебе дал попробовать? Какого хуя ты пришла за этим к Тео?

Её губы дрожат, она не может взглянуть мне в глаза. Я тяжело вздыхаю, пытаясь успокоиться. Блять, а если бы это было что-то крепче?

— Не ври мне! Ты хоть понимаешь, во что могла вляпаться, дура? Кто дал попробовать? — медленно, по слогам, произношу последнее предложение.

— Я не помню, — хныкала она, раздражая еще больше.

— Вспоминай, — снова крикнул я, не сдерживаясь.

Я всю жизнь ненавидел это дерьмо, не притрагиваясь к нему ближе, чем на двадцать футов. Для того чтобы это сделала она?

Адалин вытирает слезы, и я вижу как в глазах появляется ярость.

— Я-Не-Помню! — крикнула в ответ она, — Кем заделался? Разве не через тебя проходит чуть-ли не весь наркопоток Штатов?

— Ты больная? Думаешь, это для тебя? Для таких, как ты?! — рявкаю. Я толкаю её к стене, слышу глухой удар её тела, но не чувствую ни капли вины.

Она всхлипывает, дрожащей рукой касается своего запястья, а её глаза — полные ужаса — поднимаются ко мне.

Каждое её движение пробуждает во мне невыносимый коктейль эмоций — ярость, разочарование и что-то глубже, темнее, от чего я сам себя ненавижу. Животный страх вдруг пронзает меня, когда перед глазами проносятся последствия того, что я делаю. Того, что я могу сделать.

Но мне всё равно. Чёрт, я теряю контроль, я уже потерял его. Мозг затоплен гневом, и в это мгновение я больше не могу думать, только действовать.

Я сокращаю расстояние между нами за секунды, не оставляя ей шанса на побег, на объяснения. Она смотрит на меня, дыхание сбивается, её губы приоткрыты, и прежде чем я успеваю понять, что происходит, я наклоняюсь и впиваюсь в её губы, грубо и яростно.

Я слышу, как она всхлипывает от неожиданности, но это не останавливает меня. Вкус её страха и слёз наполняет мои чувства, заставляет меня забыть обо всём, что сейчас не имеет значения.