Потерянные надежды

София Эстер (2024)

Когда Адалин Бенито, дочь сицилийского Консильери, приезжает в Нью-Йорк накануне свадьбы своей старшей сестры, она и представить не могла, как изменится её жизнь. Жених сестры, Альдо Амато, дон Нью-Йоркской мафии, воплощение силы и опасности, внезапно становится её мужем после загадочного исчезновения невесты. Их союз становится полем битвы эмоций, тайных желаний и непростительных тайн. Адалин погружается в мир, где нельзя никому доверять, но сердце все чаще тянется к Альдо, который, кажется, знает о ней больше, чем она сама. Но что скрывается за страстным взглядом Альдо? И сможет ли Адалин пережить правду, которая готова разрушить их мир? Любовь и обман, предательство и искупление переплетаются в этой истории о запретной страсти и игре, где ставки выше, чем жизнь.

Глава 13

Альдо

Я вышел из дома Террези, чувствуя, как напряжение в висках стучит словно молот. Люди Бенито провожали меня трусливым взглядом, хоть и понимали, что опасности для них я не представляю. Пока что.

Они просто знали, что им лучше вообще не шевелиться в этот момент. Вина за то, что допустили этот побег, на них.

Будь я их боссом, хотя фактическим им и являюсь, каждому бы прострелил по глазу — внимательнее будут к деталям в будущем.

— Начинайте поиски, — говорю я своим людям, когда подхожу к нашим машинам, — Проверьте все рейсы JFK, Ла Гуардию, Ньюарк. Пусть поднимут записи камер в каждом терминале.

Я сделал паузу, обвел взглядом их лица, и добавил:

— Свяжитесь с нашими в Италии. Если кто-то из них попытается пересечь Атлантику, я хочу знать об этом первым. Проверяйте границы, водителей, пограничников и официантов. И еще, — я замолчал, чувствуя, как нарастает гнев, — Я хочу видеть ее живой. Не трогайте ее, если найдете. Это понятно?

Они коротко кивнули, не задавая лишних вопросов, каждый из них приступил к делу.

Сука, сколько же проблем это все принесет!

Вся эта история — отличная возможность усомниться во мне, как в Капо, для каждого мелкого крысеныша из синдиката.

Я сел в свою машину, водитель плавно тронулся с места, взяв курс в сторону Даунтауна. Мой офис находился на Уолл-стрит.

С виду — идеально легальная компания, инвестиционный холдинг, который успешно оперировал на рынке. Бумаги чисты, счета прозрачны, а в учредителях значились несколько доверенных лиц. Я любил это место, по крайней мере, потому, что оно приносило мне сотни миллионов в год.

Плечо болело, напоминая о вчерашней ночи. Черт возьми, я облажался по крупному, но у меня даже не было времени думать об этом. Голова была занята другим.

Чертовым побегом, с последствиями от которого придется долго разбираться. Это проблема для всех, не только для меня. Для семьи, бизнеса и имени, которое я строил, мать его, не для того, чтобы его разрушила девчонка.

К утру мне все таки пришлось заехать к нашему доку — залатали так, что я смог нормально двигаться, но хвататься за руль самому было не лучшей идеей.

Я прикрыл глаза, надеясь хотя бы на секунду отключиться от хаоса в голове, но поток мыслей не утихал.

Удерживать себя в руках становилось все сложнее. Это была не просто злость — это была смесь ярости, обиды и того дерьма, которое я сам не мог объяснить. Слишком много всего сразу навалилось, и ответственность за это все лежала на мне.

Когда внедорожник остановился у моего офиса, я вышел, не дожидаясь, пока водитель успеет открыть дверь. Со мной такое не катит.

Тео уже ждал меня в моем кабинете, рядом с ним стоял Майк Хоран — сенатор, с которым мы изредка сотрудничали. Старик выглядел вообще неуместно в среде мафиози, но был чертовски полезен.

Когда я вошел, они оба замолчали, и их взгляд метнулся ко мне. Я чувствовал напряжение, но не обращал внимания, мне, блять, не до этого.

Прошагав мимо них, я сел в свое кресло и положил руки на подлокотники.

— Беатрис сбежала, — спокойно произнес я, глядя прямо перед собой.

Тео замер. Его взгляд метнулся ко мне, потом к сенатору, словно он ожидал от меня взрыва — новость-то слишком ошеломляющая.

Майк Хоран медленно поднял бровь, наклоняя голову чуть вбок. Затем, с натянутой улыбкой, он заговорил:

— Если мне не изменяет память, это ваша невеста, верно?

Я повернул голову и бросил на него взгляд, полный презрения.

— Как насчет того, чтобы держать свой любопытный язык за зубами, Хоран? — начал я, низко, но отчетливо, — Или ты теперь эксперт по семейным делам, помимо того, что торчишь на задворках Манхэттена, умоляя нас о крышевании?

Хоран напрягся, но попытался выглядеть уверенным.

— Просто уточнил. Такие дела обычно влияют на весь синдикат, — выдавил он.

— Уточняй в другом месте. Если тебе так хочется собирать сплетни, иди и ковыряйся в грязи на своей территории. Моя семья — не твое, мать его, дело, — процедил я сквозь зубы.

— Извини, Альдо, — быстро произнес Хоран, стараясь не встречаться с моим взглядом.

— Извинения не принимаются, — отрезал я, — Теперь катись к черту, пока я в хорошем настроении.

Тео, которого явно напряг накал ситуации, кашлянул, чтобы разрядить обстановку, и чуть подался вперед.

— Майк, твои документы готовы, можешь идти, — сказал он ровно, но с осторожностью.

Когда дверь за Хораном закрылась, в комнате воцарилась напряженная тишина. Я потер виски пальцами, пытаясь унять поток злости внутри, но безуспешно.

— Вот какого черта он вообще пришел? — бросил я Тео, не поднимая глаза.

Тео спокойно поправил манжету на рубашке, прежде чем ответить:

— Ему нужны наши гарантии по его проекту.

— Какому проекту? — резко бросил я, сужая глаза.

— Законопроект об увеличении финансирования правоохранительных органов. Хочет, чтобы синдикат убедил нескольких сенаторов проголосовать «за».

Я фыркнул, подавшись вперед. Корыстный придурок.

— Хочет, чтобы мы помогли его грязным «реформам»?

— Всё не так просто, Альдо. — Тео поднял руку, словно пытаясь успокоить меня. — Хоран знает, что без нас он не сможет продавить закон. А взамен предлагает свою защиту: обещание не трогать синдикат и не поднимать вопросы, которые могут нас скомпрометировать.

Я рассмеялся, но смех был безрадостным.

— И ты поверил ему? Политики лгут, Тео. Особенно такие ублюдки, как он.

— Мы не верим, мы контролируем, — спокойно ответил Тео, встретив мой взгляд. — Все его действия отслеживаются. Мы держим его на коротком поводке.

Я встал и медленно подошел к окну, глядя на серое небо над Нью-Йорком.

— А что, если он дернется? Если вдруг решит, что мы для него больше не выгодны?

— На такие случаи у нас всегда готов один план. — Тео подался вперед, его голос стал ниже. — Но я уверен, что он не рискнет. Майк слишком боится того, что мы можем сделать с его карьерой.

— Пусть боится, — тихо произнес я, всё еще глядя в окно. — Если он хотя бы подумает предать нас, я похороню его так глубоко, что никто не найдет.

Тео просто кивнул, и еще несколько секунд молчал.

— Как они узнали? — спросил он, не сдержав любопытства.

Я стиснул зубы и бросил на него взгляд, который должен был остановить поток этих тупых вопросов.

— Она оставила письмо в своей комнате.

Тео не унимался, его взгляд был слишком любопытным и настойчивым. Блять, Майк Хоран — это еще цветочки.

— Вариант с похищением, я предполагаю, даже не рассматривался?

— Несколько ее подруг с колледжа подтвердили ее связь с парнем, с которым она была замечена в аэропорту, — я говорил ровно, но внутри все закипало, — Беатрис написала письмо сама. Почерк идеальный — уверен, она выводила и переписывала его несколько раз. Это больше похоже на правду.

— Ты отправил на поиски кого-то? — он нахмурился.

— Конечно, Тео! Это, блять, моя невеста! — я крикнул.

— Невеста? Не называй ее так больше, Альдо. Это, мать его, слишком сильно может повлиять на твое положение и уважение среди Боссов. Ты — Капо. А она — предатель.

Я усмехнулся своим мыслям. Забавно, как быстро все поменялось.

— Кому вообще есть до этого дело?

— О, — он нервно засмеялся, — Они обожают ковыряться в чужом грязном белье. Особенно, если это белье принадлежит тебе, Альдо.

Я скрипнул зубами, прекрасно понимая, о чем он говорит. В мире мафии такие вещи не просто обсуждают — их запоминают, как личное оскорбление главы семьи.

Бегство Беатрис поставит под сомнение не только мой авторитет, но и мою силу как лидера. Любое проявление слабости для них — как запах крови для акул. Они будут кружить рядом, ждать удобного момента, чтобы сомнения превратились в действие.

— Невеста главы сбегает, — продолжил я, сжимая подлокотник кресла, — И это сигнал для всех: моя власть недостаточно сильна, если я не могу контролировать даже ближайшее окружение.

Тео молча слушал, не перебивая. Он понимал, что слова сейчас ничего не изменят.

— Мафия — это не просто деньги и власть, это структура, построенная на чести и верности. Бегство Беатрис… это поставит под сомнение мою способность поддерживать порядок внутри своей семьи. А если есть сомнения здесь, мать его, значит, появятся сомнения и во всем остальном.

Тишина в комнате стала тяжелее воздуха.

— И поверь мне, Тео, никто не упустит возможности этим воспользоваться, — процедил я сквозь зубы.

Тео поднял взгляд, изучая мое лицо.

— Данте звонил?

Я медленно покачал головой.

— Пока нет.

Тео фыркнул, коротко рассмеявшись.

— И ты надеешься, что он будет искать решение?

Я отвел взгляд, облокотился на спинку кресла, чувствуя, как нарастает раздражение.

— Надеюсь? — повторил я, усмехнувшись, но без капли тепла. — Я в этом уверен. Данте — тот еще ублюдок, Тео, но он не позволит, чтобы нашу фамилию очернил такой, казалось бы, незначительный поступок.

— Ты считаешь, что он увидит в этом угрозу для всей семьи?

— Он всегда видит угрозу, — ответил я, помрачнев. — В этом он преуспел. Его паранойя сделала его тем, кем он является. А знаешь, что случается с теми, кто угрожает Данте Амато?

Тео промолчал, но я знал, что он понимает.

— Он стирает их с лица земли, — закончил я. — Будь то враги, предатели или даже… свои.

Тео кивнул, больше ничего не говоря, но я видел, что в его глазах мелькнуло понимание. Данте не просто разберется с этим.

Он сделает так, чтобы о проблеме забыли все, будто ее никогда и не было.

***

Спустя пару часов, телефон наконец зазвонил. На экране высветилось имя — Данте. Я потянулся к трубке и ответил.

— Да.

— Какого хрена происходит, Альдо!? — он был взбешен, — Твоя невеста сбежала! Ты понимаешь, что это для нас всех значит?

— Понимаю, — усмехнулся я. Странно, но от злости, которую я испытывал утром, не осталось и следа.

— Не понимаешь, — он почти кричал, — Если бы понимал, ты бы не позволил случится этому дерьму. Эта девка… Она подставила нас всех. Насмешка над всей семьей. Гребанная шлюха!

— Осторожней, Данте, — холодно произнес я, чувствуя как сжимаются кулаки, — Следи за словами.

— Следить за словами? Ты издеваешься? Еще смеешь ее защищать? Это твоя ошибка, Альдо! Ты хоть представляешь, что теперь будут говорить? Что ты за одной девчонкой уследить не смог, а что говорить про целый город?

— Ты забываешься, отец, — я усмехнулся, глядя в пустую стену, — Или уже забыл, чей это был выбор? Напомню, твой. Эту «гребанную шлюху», как ты выразился, выбрал ты. Пожинай плоды своего решения.

Несколько секунд тишины, а потом я услышал как он почти рычит:

— Если я найду ее, я заставлю ее пожалеть, что она вообще появилась на свет! Я, блять, скормлю ее парням с Палермо, чтобы она забыла, как прыгать по чужим…

— Хватит! — рявкнул я, сдерживаясь, чтобы не разнести трубку, — Оставь это для меня. Это приказ. Я сам решу, что делать со своей невестой.

— Не смей называть её своей невестой, сынок. Она — предательница. Она бросила нашу семью.

— Ты лучше подумай, как теперь выкручиваться из этого дерьма, Данте, — я произнес тихо, но достаточно твердо. — Ты, а не я, связал меня с этой девчонкой. Теперь разгребай последствия.

— Ты перегибаешь, Альдо… Не сильно ты противился, когда я отдавал тебе лучшую киску наряда.

Моя челюсть сжалась так сильно, что я почувствовал как зубы скрипят. Гнев вскипел мгновенно, как пламя, подожженное бензином.

— Она — дочь твоего консильери, Данте! Так что лучше заткнись, пока ты не сказал еще что-то, за что мне придется вышибить из тебя остатки гордости.

На том конце провода воцарилась напряженная тишина, но я не собирался давать ему передышку.

— Ты втянул меня в это, даже не спросив, чего хочу я, — продолжил я медленно, — А теперь, когда все катится к черту, ты винишь меня?

— Она сбежала, Альдо! Она выставила тебя дураком перед всей семьей! — крик Данте прорезал воздух. — Ты хоть понимаешь, что это значит?

— Я понимаю одно, — я прервал его резко. — Это ты не подумал, когда сунул мне её. Ты ошибся. Прими это, как мужчина.

— Если я найду её, я… — начал он, но я перебил.

— Ты даже пальцем её не тронешь, — глухо сказал я, — Это не просто девчонка. Вы сами решили отправить ее в Нью-Йорк, так что я буду решать, что с ней делать.

Его молчание говорило больше, чем любые слова.

— Я жду тебя здесь. Приезжай, обсудим это лицом к лицу. Нужно решать проблему.

Не дождавшись ответа, я отключил звонок и с силой бросил телефон на стол. Старый ублюдок, ненависть к которому была к которому была глубже, чем простая злость.

Несмотря на то, что его появление в Нью-Йорке было слишком рискованным и, возможно, глупым, он — единственный кто грамотно решит этот вопрос.

Я даю направление, но Данте — тот, кто проложит дорогу. Я бросаю кость, а он заставляет стаю рвать друг друга за нее.