Перо и волына

Сергей Зверев, 2002

Он опять остался один на один с рвущимися к его горлу врагами – отмороженными бандитами и не менее отмороженными ментами. Друзья Константина Панфилова, несгибаемого Жигана, убиты, а сам он в последнюю секунду уходит от гибели. Одним шрамом больше – одним меньше, не в этом суть – считает непокоренный Жиган. Ему не привыкать смотреть в вороненый зрачок ствола или видеть хищный блеск ножа. Он умеет сломать хребет противнику, перетерпеть боль, найти силы для новой схватки. А вот чего Жиган не умеет, так это изменять самому себе.

Глава 8

Артур и Жиган приехали в ресторан «Райский уголок» чуть раньше остальных гостей. У входа их встретил импозантный молодой мужчина с бэджем «Администратор» на строгом темном костюме.

— Добро пожаловать в наш ресторан, — приветствовал он Артура. — Ваш кабинет готов. Пожалуйста, пройдите за мной.

Вскоре они оказались в довольно просторном помещении со стенами, покрытыми дубовыми панелями, и большим круглым столом, вокруг которого были расставлены шесть стульев с высокими спинками.

Стол был сервирован для приема гостей: шампанское «Моэт», коньяк «Мартель», водка «Абсолют», минеральная вода «Перье». Шампанское, как и положено, стояло в ярко начищенном ведерке со льдом, бутылки минеральной, очевидно, только что из холодильника, покрылись испариной, белоснежная скатерть была украшена вышивкой по краям.

Кроме напитков, на столе был и сервиз из дорогого английского фарфора, хрустальные бокалы и рюмки, а также небольшая металлическая ваза с полевыми цветами.

Артур и Жиган сели рядом. Константин с улыбкой посмотрел на вазу, а Артур пояснил:

— Это я попросил. Не люблю я этих роз, гвоздик и ребят попросил, чтобы ничего такого не приносили. Слишком много похорон видел в последнее время, поэтому охапки цветов вызывают у меня неприятные ассоциации. Минеральной хочешь?

— Нет, спасибо, — отказался Панфилов.

— А я вот люблю минеральную воду, особенно «Перье». «Нарзан», конечно, тоже неплох, но «Перье» с лимоном напоминает мне о чем-то непрожитом. Что-то такое дивное, из другой жизни.

Друзья Артура прибыли почти одновременно. Первым появился невысокий, но моложавый и подтянутый кавказец, одетый, как и виновник торжества, в строгий черный костюм и белую сорочку, при галстуке. На вид ему можно было дать не больше сорока. Когда чуть позже Константин узнал, что гостю уже за пятьдесят, он был немало удивлен.

После традиционного рукопожатия и дружеских объятий Артур представил Константину друга:

— Гурам. Это Костя — я его больше знаю как Жигана. К сожалению, крестил не я, но погоняло точное.

Гурам разговаривал с едва заметным грузинским акцентом, как, впрочем, и следующий друг Артура, который пришел почти сразу же после Гурама, — Валера Кутаисский, как представил его Артур.

Валера был примерно одного возраста с Артуром, но выглядел его прямой противоположностью.

Невысокого роста, грузный, с солидным брюшком, основательной лысиной, которую он то и дело промокал носовым платком, круглым лицом с мясистыми губами и крупным носом с горбинкой — ни дать ни взять, партийный функционер.

Валера Кутаисский был крупной фигурой в определенных московских кругах. Жигану несколько раз доводилось слышать о нем не только от Артура. Коронован он был давно, а свой первый срок получил еще много лет назад за «скок» — квартирную кражу.

— Погода как у нас на Кавказе, — засмеялся он, усаживаясь на отведенное для него за столом место и с шумным сопением утирая пот. — Но на юге дышится легко. Воздуха много, простор. Не люблю московские каменные джунгли летом.

— Обычно Валера в такое время отдыхает где-нибудь у моря, — объяснил Артур с улыбкой. — Но по моей просьбе задержался.

— Разве я мог проявить неуважение к старому другу? А, генацвале Костя? Жаль только, что Артур не разрешил преподнести ему настоящие подарки от всего сердца.

— Я тебя знаю, — откликнулся Артур, потягивая минеральную воду. — Если бы не мой запрет, ты б притащил в этот ресторан скаковую лошадь. Костя, знаешь, у него, между прочим, собственная конюшня в Подмосковье.

В ответ Валера загадочно улыбнулся и развел руками:

— Артур, с тобой трудно разговаривать, ты видишь людей насквозь.

— То же самое можно сказать и о тебе, Валера, — добавил Гурам.

— Э, Гурамчик, дорогой, — отмахнулся тот, — мы собрались здесь для того, чтобы делать комплименты дорогому юбиляру, он это заслужил.

Спустя несколько минут были заполнены еще два пустовавших места. Эти гости прибыли с огромным букетом орхидей.

— Боря, — укоризненно сказал Артур, обращаясь к прибывшим, — Славик, я же просил, чтобы без цветов и крупных подарков.

Боря был маленьким вертлявым субъектом с очень подвижным лицом, на котором мгновенно отражались самые разнообразные эмоции. Только что он был веселым радушным гостем, и тут же сама печаль.

— Дорогой мой Артурчик, неужели мы так обидели тебя? Ты посмотри, нет, ты только посмотри, какая это красота. Знаешь, ехал по Тверской-Ямской, вот увидел в витрине цветочного магазина и не смог удержаться. Тут же, тут же остановился и послал людей. А Славик ни при чем. Нет, он, конечно, при чем, это от нас обоих, я в том смысле, что он тоже выразил свое восхищение этим букетом. Ты посмотри, какая прелесть, Артурчик.

Словоохотливый Боря мог бы продолжать говорить бесконечно, но Артур жестом прервал его:

— Хорошо, хорошо, я верю.

За исключением Константина все остальные гости Артура хорошо знали друг друга.

— Костя, познакомься, это Борис Исаакович. Для тех, кто сидит за этим столом, просто Туз. И наконец, Вячеслав. Для некоторых — Соболь.

Вячеслав был самым импозантным среди гостей. Высокий, седой, осанистый, всем своим внешним видом — холеным ухоженным лицом, как-то по-особенному элегантно сидящим костюмом, модным галстуком, аккуратной прической, над которой, судя по всему, потрудился дорогой мастер, и в особенности тростью с резным набалдашником, изображавшим голову тигра, — Соболь напоминал наследственного аристократа, каким-то непонятным образом угодившего в небольшой московский ресторанчик.

Немедленно появились официанты, которые аккуратно и сноровисто расставили на столе закуски, открыли бутылки со спиртным, разлили по бокалам шампанское. Выполнив свою работу, они тут же исчезли, оставив клиентов наслаждаться праздником в узком кругу.

Взяв бокал с шампанским, Артур встал из-за стола.

— Сидите, друзья мои, сидите. Я, с вашего позволения, на правах именинника поднимаю этот бокал за вас, за моих настоящих преданных друзей. Каждому из вас я многим обязан в этой жизни. Жаль, что с нами нет еще одного настоящего человека, вы знаете, о ком я говорю. Надеюсь, что мелкие неприятности, которые случились с ним, быстро закончатся.

— Закончатся, закончатся, — в своей торопливой манере добавил Боря Туз. — Я уже позаботился об адвокатах.

— За вас, друзья мои, — поклонился Артур.

Гости одобрительно зашумели, подняли бокалы. Выпили.

Затем первым со стороны гостей слово взял Валера Кутаисский:

— Там, где я родился, в честь именинников любят произносить такой тост. Две лошади паслись на прекрасном горном лугу. Одна из них — дивный скакун, в серых яблоках жеребец. Рядом — рабочая лошадь, обычная, гнедая, изнуренная тяжелой работой, с нечесаной гривой и нестриженым хвостом. Ударил гром, разразилась гроза, засверкали молнии. Резвый нетерпеливый скакун бросился бежать к единственному дереву на склоне горы, чтобы под ним укрыться от суровой грозы. Гнедая посмотрела ему вслед и тяжело вздохнула. Она была уже немолода, и сил у нее не хватало, чтобы гнаться за серым в яблоках жеребцом. Но в ту минуту, когда скакун оказался под кроной дерева, в нее ударила молния. Так выпьем же, друзья мои, за мудрость, которая приходит с годами, за мудрость, которая состоит не в том, чтобы быстро бежать, а в том, чтобы знать, нужно ли это делать!

— Не мог все-таки без лошадей обойтись, — засмеялся Артур, выпив шампанского после тоста Валеры.

— Это еще не все, — продолжил тот. — Хоть ты и просил не делать тебе крупных подарков, но я осмелился нарушить твой запрет. Хочу, дорогой генацвале Артур, сообщить тебе, что ты являешься владельцем одного из лучших скакунов моей конюшни.

Валера Кутаисский достал из внутреннего кармана пиджака портмоне, вынул оттуда цветной фотоснимок и протянул его Артуру:

— Теперь этот красавец будет зарабатывать деньги на бегах для тебя. Ахалтекинец чистых кровей, зовут Туркмен. Можешь в любое время приезжать к нему в гости. Надеюсь, что и на бегах мы будем видеться с тобой теперь, дорогой мой Артур, чаще.

Гости зааплодировали. Польщенный Артур долго смотрел на снимок, потом отложил его в сторону и опустил голову.

Жиган, сидевший рядом, увидел на глазах у юбиляра слезы.

После небольшого перерыва, когда гости закусывали, виновника торжества поздравил Гурам. Последовал еще один цветистый кавказский тост, после чего Гурам торжественно снял с пальца перстень с внушительным, на пару карат, бриллиантом, и преподнес его Артуру.

— Этот перстень ручной работы, — объяснил он. — Недавно я был в Амстердаме. Как вы знаете, это ювелирная столица Европы, нет, пожалуй, всего мира. Зная о том, что у моего друга скоро юбилей, я выбрал южноафриканский бриллиант, заказал огранку октаэдрической формы и вставил его в оправу из золота и платины. Уверяю тебя, Артур, это не предмет роскоши, это всего лишь знак уважения.

— Благодарю, Гурам, — сказал Артур, надевая перстень на безымянный палец правой руки. — Вы знаете, друзья мои, что я всегда спокойно относился к таким игрушкам. Но то, что получено из ваших рук, ничего, кроме слов признательности, вызвать не может.

Когда настал черед Бори Туза, по лицам присутствующих Жиган заметил, что все готовятся выслушать длинную многословную речь. Так оно и вышло.

— Сейчас, когда мы все собрались в этом уютном ресторанчике для того, чтобы отметить круглую дату в жизни нашего большого друга Артура, я хотел бы вернуться на несколько лет назад, когда мне, тогда еще скромному кандидату экономических наук, посчастливилось познакомиться с юбиляром. Только-только приоткрылось окошко, через которое в нашу жизнь проник воздух свободы. Я и еще несколько моих приятелей решили создать банк. Все вы знаете, сколь трудно делать первые шаги на подобном поприще. Мы с огромным трудом наскребли первоначальный капитал и начали работать. Финансовые потоки, проходившие через наш банк, своей скудостью напоминали тонкие, готовые вот-вот пересохнуть ручейки. И тогда счастливый случай в лице нашего общего друга Шакро-старшего свел меня с уважаемым Артуром. Я рассказал ему о наших трудностях, и Артур обещал помочь. Помощь не заставила себя долго ждать. Свои счета в нашем банке разместили сразу несколько нефтяных компаний. Вы сами понимаете, что это значило в свое время. Лично я обязан Артуру еще несколькими услугами. А один раз он, безусловно, спас мне жизнь, предупредив о планах конкурентов. Всем понятно, что в финансовой сфере, которой я занимаюсь, информация подобного рода бесценна. Безусловно, я счастлив, что могу присутствовать сегодня здесь и выразить слова благодарности такому выдающемуся человеку. Долгих лет жизни тебе, Артур, и подарок от нас со Славой. Все здесь присутствующие, наверное, знаете, может быть, за исключением нашего нового молодого знакомого Кости, что Слава теперь живет в Испании. У него особняк на берегу Средиземного моря, в прекрасном курортном местечке под Барселоной. Мы приглашаем тебя, дорогой Артур, отдохнуть этим летом в любое удобное для тебя время у Славы Соболя. Вот билет авиакомпании «Иберия» на рейс до Барселоны в «люкс»-классе с открытой датой. А чтобы ты не чувствовал себя стесненным, мы преподносим тебе эту пластиковую магнитную карточку, которая займет лишь маленькое отделение в твоем бумажнике. Но стоит она двадцать пять тысяч долларов.

Артур смущенно покачал головой, принимая подарки.

— Похоже, я прямо на глазах превращаюсь из босяка в жирного кота.

— Не пугайся, дорогой. Тебе с твоей комплекцией это не угрожает, — под общий смех успокоил Артура Валера Кутаисский. — Посмотри на меня, генацвале, и ты поймешь, кто настоящий жирный кот.

Очередь наконец дошла и до самого младшего за столом Константина Панфилова.

— Судьба свела нас с Артуром за решкой, — сказал он и тут же поправился, чувствуя, что разговаривать на блатной фене в этой компании не принято, — за решеткой, в колонии. Я считаю, что всем, что у меня сейчас есть, я обязан этому человеку. Может быть, он думает по-другому, но я-то знаю это наверняка. Боюсь только, что мой подарок немного опоздал.

Он вынул из внутреннего кармана пиджака и положил на стол перед Артуром небольшой продолговатый конверт.

— Здесь полностью оплаченная путевка на полный курс лечения в швейцарской клинике. Но сегодня я вижу рядом с собой абсолютно здорового, полного сил и желания жить человека. Хочу выпить за то, чтобы о моем подарке он не вспоминал еще лет двадцать…