Перо и волына

Сергей Зверев, 2002

Он опять остался один на один с рвущимися к его горлу врагами – отмороженными бандитами и не менее отмороженными ментами. Друзья Константина Панфилова, несгибаемого Жигана, убиты, а сам он в последнюю секунду уходит от гибели. Одним шрамом больше – одним меньше, не в этом суть – считает непокоренный Жиган. Ему не привыкать смотреть в вороненый зрачок ствола или видеть хищный блеск ножа. Он умеет сломать хребет противнику, перетерпеть боль, найти силы для новой схватки. А вот чего Жиган не умеет, так это изменять самому себе.

Глава 4

— Ты бы хоть сказал чего-нибудь.

Подцепив ухоженными ногтями очередную сигарету из длинной зеленой пачки, Катька сунула ее в уголок рта и демонстративно щелкнула зажигалкой: мол, от таких ухажеров знаков внимания не дождешься.

Долбан, отбойщик Порожняка, сидел напротив Катьки с таким видом, как будто нежданно-негаданно угодил на скамью подсудимых.

В какой-то степени его можно было понять. Граждане вокруг оттягивались по полной программе. Водка, коньяк, шампанское лились рекой, из динамиков доносились звуки модного шлягера, перемешанные с женским смехом, суетились официанты, вынося горячие блюда и новые бутылки.

В общем, среди отдыхавших Долбан был единственным, кто находился на работе. Выпить нельзя, телку снять нельзя, даже похавать как следует в такой обстановке невозможно. Набьешь желудок — поневоле расслабишься. При такой работе, как у отбойщика, этого лучше не делать.

По всем вышеизложенным причинам Долбан сумрачно сидел, положив перед собой на стол раздутые от парафина кулаки. В ответ на замечание Катьки он только буркнул:

— А че?

— Ниче, — передразнила та, кривляясь, — хоть бы анекдот даме рассказал.

— Че без толку базарить? — не поднимая головы, протянул он.

— Тебя Саша зачем здесь оставил? — нравоучительно сказала блондинка. — Чтобы меня развлекать. А ты сидишь как пень. Расслабься.

— В другой раз.

— Вот Саша вернется, я ему все расскажу.

— А, — отмахнулся Долбан, — че я, клоун?

Повертев в руках опустевший стакан, Катька затушила сигарету и встала из-за стола.

— Ладно, пойду в бар, выпью что-нибудь. А то с тобой от тоски подохнуть можно. И не ходи за мной, понял? Я никуда не убегу.

Повесив на плечо сумочку, она вышла из кабинета, сопровождаемая тяжелым взглядом отбойщика. Не сводя взгляда с ее виляющих бедер, Долбан пересел к двери, откуда был хорошо виден бар.

Усевшись на высокий винтовой стул, подруга Саши Порожняка заказала себе коктейль, прикурила от услужливо поднесенной барменом зажигалки и окинула зал привычным выжидательно-оценивающим взглядом.

Собиравшийся здесь контингент по уровню благосостояния был явно выше среднего. Многие приходили с любовницами, кое-кто с женами. В общем, обстановка для свободной женщины не слишком благоприятная.

После того как Саша привез ее сюда и неожиданно смотался, оставив на попечение этого кретина с надутыми, как воздушные шары, кулаками, Катька Добрынина на вполне законных основаниях могла считать себя свободной женщиной. По крайней мере, на ближайшие пару часов.

Потягивая коктейль, она неторопливо курила и ждала проявления интереса к своей особе. Ее глаза рассеянно блуждали по рядам разнокалиберных бутылок с иностранными наклейками. Долго ждать не пришлось.

Изрядно поддавший посетитель, лет тридцати пяти, среднего роста и довольно крепкого телосложения, встал из-за столика в середине зала и, пошатываясь, направился к стойке бара. На его простом грубоватом лице заиграла похотливая улыбка.

Он сел на винтовой стул рядом с блондинкой и, развязно щелкнув пальцами, позвал бармена.

— Конины хочу.

— Какой предпочитаете? — уточнил бармен. — У нас есть грузинский, армянский, молдавский, лучших сортов. А также для ценителей «Наполеон», «Мартель», «Реми Мартен».

— Ладно, — отмахнулся посетитель, — ты мне баки не забивай. Я этой херни не просекаю. Че самое клевое?

— Я бы порекомендовал «Реми Мартен» с черной этикеткой — двенадцать лет выдержки, букет тончайший.

— Наливай, я сегодня гуляю.

Клиент пошарил по карманам коричневого замшевого пиджака, бросил на стойку ворох измятых банкнот. Потом он наклонился в сторону молча наблюдавшей за ним девицы.

— Надеюсь, дама не откажется со мной выпить? Угощаю от всей души.

Катька безразлично пожала плечами:

— Как хотите.

— Эй, человек, — оживился клиент, — разлей там на двоих.

Бармен откупорил небольшую черную бутылку с золотистыми буквами на этикетке, наполнил две рюмки, поставил их на стойку. Посетитель в замшевом пиджаке мгновенно осушил рюмку и отодвинул ее от себя:

— Повтори.

Катька тянула свой коньяк медленно, словно оценивая достоинства дорогого напитка. На самом деле ей было совершенно безразлично, что в рюмке: «Реми Мартен» или азербайджанский коньяк «Апшерон». Главное, чтобы угощение было дармовым.

— Впервые здесь? — спросила она, покосившись на открытую дверь кабинета, за которой маячила сумрачная физиономия Долбана.

— Угу, — промычал клиент, приложившись ко второй рюмке.

— То-то, я думаю, лицо незнакомое, — кокетливо улыбнулась Катька. — Вообще-то я здесь многих знаю. И меня тоже знают.

— Может, познакомимся? — облизывая губы после коньяка, спросил клиент. — Меня, это, Леней зовут.

— Екатерина.

— Че, так серьезно?

— Ну, Катя, — хихикнула она. — Но это только для близких знакомых.

— Так посидим еще минут пять и будем, это, — он хохотнул, — близкими знакомыми.

— Не знаю, не знаю, как получится.

— А че? — недоуменно спросил замшевый пиджак. — Еще налить?

— Не откажусь. Только… у меня уже есть пара на этот вечер.

Леня стал озираться по сторонам.

— Че-то я никого не просекаю.

— Он вышел на пару минут.

— Кто такой?

— Саша, — хитро улыбнувшись, сказала Катька. — Его здесь многие знают. Особенно те, кто раньше сидел.

Замшевый пиджак фыркнул:

— Ну и что? Я сам… это… из командировки недавно вернулся.

— Далеко где-нибудь были?

— На северах. А чей-то ты меня, как прокурор, на «вы» называешь?

— Так ведь мы еще не пили на брудершафт, — провокационно засмеялась блондинка.

— Щас будет сделано, — оживился Леня.

Еще несколько купюр перекочевало из кармана замшевого пиджака в руки бармена.

— Повтори еще два раза. Дама хочет выпить на брудершафт.

Бармен выразительно посмотрел сначала на Катьку, потом на Долбана, который уже испытывал явное желание разогнать скуку кулаками.

— На брудершафт не рекомендую.

— Че?

Замшевый пиджак с таким изумлением посмотрел на бармена, словно перед ним заговорила каменная статуя. А тот, не обращая внимания на клиента, сказал блондинке:

— Катерина, Саше это очень не понравится.

— Какой, бля, Саша! — взорвался клиент. — Я, бля, никакого Сашу, в натуре, не знаю! Ты чего, халдей, пасть разеваешь? Тебя кто спрашивает?

— Слышь, мужик, угомонись, — невозмутимо сказал бармен, — посидел рядом с девочкой и вали отсюда. Если Саша узнает…

— Пошел ты на хрен вместе со своим Сашей! Я сам, бля, круче любого Саши! Я уже весь район на уши поставил!

Пока клиент в замшевом пиджаке разорялся, бармен сделал едва заметное движение головой. Отбойщик, дождавшийся своего часа, тут же выскочил из кабинета и метнулся к стойке бара.

— Да мы с Рахитом, бля, тут весь город обуем! Вы еще все, пидоры гнойные, на цырлах перед нами бегать будете! Я, бля…

— Ты, козлина, дристани отсюда!

Огромный кулачище Долбана возник перед лицом разбушевавшегося клиента.

— Кто козлина? — задыхаясь от негодования, проговорил тот.

— У тебя че, шрапнель в ушах? Че шары вылупил?

— Да я, бля…

— Только не здесь! — выкрикнул бармен, быстрыми профессиональными движениями убирая со стойки посуду.

— Пошли выйдем!

Долбан схватил Леню за шиворот и потащил к выходу. Из-за столика в зале выскочил какой-то хлипкий субъект и, размахивая руками, заорал:

— Ленчик, бля, что за гнилые базары? Куда эта бычара тебя тащит?

У входа в зал мгновенно появилась охрана заведения — два крепких молодых человека с одинаковыми короткими стрижками и похожими, словно у близнецов, лицами. Их схожесть подчеркивала и одежда: черные брюки и синие рубашки с нашивками «Секьюрити» на рукавах.

Увидев, что происходит, они направились к повздорившим клиентам.

— Что случилось? — строго спросил один из охранников.

Отбойщик Саши Порожняка, тащивший своего соперника за полу замшевого пиджака, на мгновение остановился.

— Сами разберемся.

Охранники, хорошо знавшие в лицо и Порожняка, и его телохранителя, отступили в сторону.

— Только без лишнего шума. Нам тут ментов не надо.

— Какие менты? — взвился замшевый пиджак.

Долбан грубо толкнул его в плечо.

— Шевели копытами, сучара!

— Ты кого сучарой назвал, бык картонный? — взвизгнул хлипкий парнишка, торопившийся на помощь Ленчику. — Да я за братана…

— Умолкни, Рахит! Мы не в банке, без тебя справлюсь!

Но Рахит, пытаясь разорвать на груди рубашку, по-прежнему рвался на помощь:

— Вы че? Вы на кого наезжаете?

Охранники, переглянувшись между собой, тут же взяли парнишку под руки и вывели из зала.

— Пошли, проветришься.

Ленчик двинулся следом.

— Э, не троньте братишку!

— Нам твой братишка не нужен. Пусть воздухом подышит, остынет.

Так они и вышли во двор заведения — вначале охранники, тащившие Рахита, потом Ленчик, следом за ним Долбан. Подруга Саши Порожняка, из-за которой и началась вся эта заваруха, проводила мужчин безучастным взором и заказала у бармена новый коктейль.

— А ты разве не пойдешь с ними? — поинтересовался тот, наливая в высокий стакан мартини с соком.

— Да ну их, — вяло махнула она рукой. — Мне хотелось отдохнуть, потанцевать, а Саша оставил меня с этим идиотом, которому только кулаки почесать хочется.

— У него работа такая.

— А мне что за дело? Я культурно отдыхаю…