Двести второй

Савелий Громов (2022)

Военные приключения. Книга написана от первого лица на основе реальных событий. Имена персонажей изменены или имеют собирательные образы. История начинается в восьмидесятые годы с призыва главного героя повествования в пограничные войска КГБ СССР в Забайкалье. После окончания армейской учебки главный герой попадает в Афганистан. В составе экипажа БТРа саперного взвода, в который входят советские мальчишки разных национальностей (русский, бурят, узбек и украинец) из разных частей бывшей когда-то огромной и великой страны СССР и четвероногий сапер — овчарка по кличке Джек, они колесят по пыльным дорогам войны, попадая в смешные, а иногда и трагичные ситуации, выполняя свой интернациональный долг. Дружный экипаж БТРа в боевой части, где они служили, в шутку прозвали «Четыре танкиста и собака». Боевые события сопровождаются воспоминаниями о гражданской жизни пацанов в СССР, помогая создавать атмосферу той эпохи, в которой росли и взрослели эти мальчишки. Книга написана легко, с юмором.

Глава 7

Восточные сказки, куда ты придурок в атаку без каски?…

Солдатская переделка: Блестящие и Arash — «Восточные сказки»

— Еще в 1979 году, в самом начале этой войны, находясь на очередной операции, выкатываемся мы к кишлаку на БТРах, разворачиваемся во фронт, чтобы встать на блок и замкнуть кольцо. И вдруг видим, как навстречу нам из-за крайних дувалов кишлака, который мы блокировали, на полном скаку вылетает эскадрон басмачей под зеленым знаменем.

Развернувшись цепью, эскадрон, галопом размахивая саблями, и с остервенением всаживая шпоры в бока своих разгоряченных коней, с гиканьем, улюлюканьем и воем бросается в атаку на наши БТРы.

Комитетчик замолчал, вглядываясь куда-то вдаль. Затем, как будто стряхнув с себя наваждение, он молча достал из своей пачки сигарету, неспеша размял ее, между большим и указательным пальцем и прикурил.

Глубоко затянувшись и медленно выпустив табачный дым, он продолжил:

— Между прочим, на галопе лошадь развивает скорость до 70 км/ч.

— Страха не было, но зрелище я вам скажу было завораживающее! — он снова ненадолго прервался, но сделав пару глубоких затяжек, продолжил:

— Топот копыт, поднимающих пыль, хрипы взмыленных коней, сабельные клинки, сверкающие на солнце полированной сталью.

Было ощущение абсолютной нереальности происходящего, как будто попал на съемки исторического фильма или провалился в прошлое.

Он снова замолчал, видимо вновь погрузившись в свои воспоминания.

— Товарищ майор, а что дальше-то было? — неторопливо спросили мы, когда молчание майора изрядно затянулось.

Он глянул на нас каким-то рассеянным взглядом и отбросив в сторону начавший ему жечь пальцы, окурок сигареты, спокойно ответил:

— Что, что? Покрошили мы этих горячих афганских парней из крупнокалиберных пулеметов вместе с их резвыми скакунами — в мелкий винегрет!

— А что делать? — доставая новую сигарету и чиркая спичкой о коробок, выговорил он, сквозь крепко стиснутые зубы с зажатой в них сигаретой.

— Ждать, когда они на своих «арабских мустангах» до нас доскачут и нашинкуют нас своими вострыми сабельками в мелкий фарш на Бешбармак?

Если помните, энергия пули КПВТ в два раза выше, чем у пулемета ДШК, и даже выше, чем у 20-миллиметровой авиационной пушки.

Это вам не в углу наложено.

Пуля КПВТ, пролетая рядом с телом человека, может вырвать кусок мяса или оторвать конечность.

Примечание: КПВТ — Крупнокалиберный Пулемет Владимира Танковый.

ДШК — Крупнокалиберный Пулемет Дегтярева — Шпагина.

ШВАК — Шпитального, Владимирова Авиационная, Крупнокалиберная.

Майор несколько раз глубоко затянулся и медленно, как бы подбирая слова, заговорил вновь, угрюмо глядя перед собой неподвижным взглядом:

— БТРы открыли огонь практически одновременно. Мы, те, кто был в тот момент на броне, даже не сделали попыток спрыгнуть внутрь под броню или соскочить с БТРа на землю. Так и смотрели, не двигаясь с места, как завороженные.

Как только загрохотали пулеметы, вся эта атакующая конная лава точно налетела на плотную огненную стену встречного порыва ветра. Только этот встречный ветер был пострашнее того штормового ветра, который в открытом океане рвет в мелкие клочья паруса и в щепки разбивает деревянные суденышки.

На наших глазах этот смертельный ветер своими густыми свинцово-стальными ударами рвал в клочья живую плоть атакующих всадников и их коней, которые быстро таяли под его неудержимым и сокрушительным напором, исчезая в облаках поднятой с земли непроницаемой серой афганской пыли.

Вот только что оглушительно грохотали крупнокалиберные КПВТ, как вдруг все разом смолкло. Тишина стояла гробовая, как будто кто-то разом выключил весь звук.

А впереди перед нами, в нескольких десятков метров, тихо оседает плотная серая пыль, словно медленно падающий на сцену пыльный занавес, за которым мы видим лежащие на земле бесформенные, размочаленные в кровавый фарш туши коней вперемешку с разорванными телами их всадников.

Все эти окровавленные груды туш и тел в кровавых лужах темно-красными мазками густо покрывали желто-зеленое полотно песочной бахчи, мрачным холстом раскинувшейся перед нами.

— Картина этого смертельного пейзажа была абсолютно статична. Ни единого звука, никаких тебе стонов или хрипов, и ни малейшего движения.

И только невесть откуда взявшийся здесь круглый, как мяч «перекати-поле», одиноко катился через этот смертельный пейзаж, легко преодолевая на своем пути раскромсанные тела людей и изуродованные туши коней. Легкий и невесомый он, плавно перелетая через них, катился по окровавленной земле, постепенно окрашиваясь в темно-красный цвет, в цвет крови.

Мы, наверное, минуты две молча, не отрываясь, смотрели на эту — жуткую картину триумфа, хаоса смерти.

Из оцепенения нас всех вывел резкий звук внезапно включившейся рации.

Вот именно в эти минуты я и осознал, пацаны, что это такое — Сука-Война!