Двести второй

Савелий Громов (2022)

Военные приключения. Книга написана от первого лица на основе реальных событий. Имена персонажей изменены или имеют собирательные образы. История начинается в восьмидесятые годы с призыва главного героя повествования в пограничные войска КГБ СССР в Забайкалье. После окончания армейской учебки главный герой попадает в Афганистан. В составе экипажа БТРа саперного взвода, в который входят советские мальчишки разных национальностей (русский, бурят, узбек и украинец) из разных частей бывшей когда-то огромной и великой страны СССР и четвероногий сапер — овчарка по кличке Джек, они колесят по пыльным дорогам войны, попадая в смешные, а иногда и трагичные ситуации, выполняя свой интернациональный долг. Дружный экипаж БТРа в боевой части, где они служили, в шутку прозвали «Четыре танкиста и собака». Боевые события сопровождаются воспоминаниями о гражданской жизни пацанов в СССР, помогая создавать атмосферу той эпохи, в которой росли и взрослели эти мальчишки. Книга написана легко, с юмором.

Глава 11

Не для тебя придет весна. Не для тебя Дон разольется. И сердце девичье забьется с восторгом чувств — не для тебя…

Русский романс на стихотворение «Не для меня» за подписью офицера морской пехоты А. Молчанова — полное имя неизвестно

Еще находясь в учебке, я получил письмо от своей девушки, которая обещала ждать меня из армии. Такие письма в армии получал каждый пятый солдат. Как правило, они начинались со слов:

— Прости…, но мы должны расстаться. Я полюбила другого…

Почему-то, прочитав эти строки, я сразу вспомнил гениальную сцену из фильма Леонида Гайдая «Иван Васильевич меняет профессию».

Зина Тимофеева:

— Шурик, ты прости, что я тебе мешаю, но я должна сообщить тебе ужасное известие.

— У меня сегодня в кафе увели перчатки. И я полюбила другого.

— Ты меня понимаешь, Шурик?

Шурик:

— Ну, перчатки, что перчатки?

Зина Тимофеева:

— Да, не перчатки, а я полюбила другого!…

В каждом втором таком письме были примерно такие слова:

— Не суди меня строго, молодость слишком коротка, чтобы терять два года на ожидание…

Как реагировали солдаты на такие письма? По-разному были и те, которые, получив такое письмо, пытались свести счеты с жизнью.

— Слава Богу — таких идиотов в Погранвойсках было немного!

Мне повезло, на моем пути встретился очень мудрый человек, «гуру житейской философии», прапорщик Жуйко, он же «товарищ Жуков».

Проходя мимо курилки и заметив, как изменилось мое лицо, когда я стал читать письмо от своей девушки, он не прошел мимо, а подошел и, видимо, через плечо вчитался в текст письма, которое я держал перед собой.

Поняв, в чем дело, он хлопнул меня своей железной рукой по моему левому плечу, и пока я оглядывался через левое плечо, он справа выхватил у меня из рук письмо своей правой рукой. А затем, не выпуская моего письма из рук, обошел меня и уселся напротив меня:

— Послушай меня, сынок, я, не читая твоего письма, могу дословно рассказать то, что там написано, — сказал он ровным голосом, глядя мне прямо в глаза.

— И что творится в твоей тупой башке, солдат, я тоже отлично представляю, — продолжил он, не повышая голоса.

Прапорщик достал пачку сигарет и ловко щелкнул по ней снизу ногтем большого пальца, выбил из пачки две сигареты, которые вылетели из нее аж на половину. Достав из пачки обе сигареты, одну сигарету он протянул мне, а другую, размяв между большим и указательным пальцем, сунул себе в рот.

Затем, как заправский фокусник, он продемонстрировал пустую ладонь правой руки, в которой через мгновение появился спичечный коробок. Положив коробок на свое колено, он открыл его одной рукой и вытащил из него спичку.

После этой же рукой, поставив коробок в вертикальное положение и обхватив его с одной стороны большим пальцем, а с другой спичкой, зажатой между средним и указательными пальцами, прижал спичку к боковой полоске коробка безымянным пальцем и, подняв коробок сантиметров на пять, резко ударил основанием спичечного коробка по своему колену. Спичка, по инерции скользнув по «чиркашу» коробка — вспыхнула.

Прапорщик поднес к горящей спичке скрученное в жгут письмо и поджег его с одного конца. Вслед затем, сунув мне в лицо горящий жгут, как ни в чем небывало быстро сказал:

Прикуривай

Я непроизвольно прикурил.

Он тоже прикурил и, не глядя, бросил горящее письмо в металлический ящик с песком.

Выдохнув густую струю табачного дыма, прапорщик рассеянно спросил, никому не обращаясь.

— Так, о чем это мы?

Затем, как будто вспомнив, продолжил:

— Запомни, сынок, ваши будущие жены еще учатся в школе.

— А это!

Он небрежно махнул рукой с сигаретой в сторону металлического ящика с песком, где догорало письмо моей теперь уже бывшей девушки.

— Это, сынок — гормоны!

— Когда гормональный туман в твоей башке рассеется, и мозги начнут работать — поймешь!

— А сейчас. Смир-р-но! — неожиданно громко рявкнул он.

— На построение Бего-о-м Марш!

Я подскочил, как ошпаренный, вытянулся и, бросив недокуренную сигарету в ящик с песком, резвым сайгаком поскакал к казарме.

С этого момента мне вдруг стало как-то сразу плевать на полученное письмо и на ту, которая мне его написала. Все мои чувства к ней и воспоминания о ней сгорели вместе с письмом в солдатской курилке в ящике с песком.

Современные психотерапевты нашему прапорщику, как раньше говорили — даже в подметки не годятся! Умел дядька профессионально справляться с психологическими проблемами вверенных ему солдат, вовремя оказав психологическую помощь, не имея никакого представления о существовании таких понятий, как эмоциональные триггеры и незакрытые гештальты.

Трюку с зажиганием спички одной рукой прапорщик научился, когда лежал в госпитале с простреленной левой рукой. Рука давно уже восстановилась, а привычка зажигать спичку одной рукой осталась. С годами этот навык был отточен до совершенства.

Многие солдаты копировали этот трюк со спичечным коробком, но до той легкости и виртуозности, с которой проделывал этот трюк прапорщик, им было — «как до Пекина — раком».

Вообще, теория построения крепкой советской семьи прапорщика Жуйко не была секретом за семью печатями. Он щедро делился ею с солдатами.

Смысл ее был в том, что основным условием построения долгосрочных отношений между мужчиной и женщиной является разница в возрасте между ними, которая должна быть не менее пяти лет. Хотя, как добавлял он, бывают исключения, только подтверждающие это правило.

Природа устроена так, что женщины взрослеют раньше и тянутся к более зрелым, чем их ровесники мужчинам.

Но есть и обратная сторона этой медали — женщины стареют раньше. И взяв в жены ровесницу, со временем мужчина обнаруживает рядом с собой не ту юную хрупкую девушку, в которую он когда-то влюбился, а женщину, потерявшую формы и привлекательность и практически ничем не отличающуюся от его состарившейся матери или тещи, и тогда брак начинает трещать по швам или распадаться.

На Востоке давно уже поняли эту простую истину, и такой проблемы у них не существует. Да и на Руси в старину это хорошо понимали, и браки заключали с учетом этой простой истины.

Лев Трошкин, получив от гражданки такое же письмо от своей девушки, длинно и замысловато выругался, а затем намазал ваксой подошву своего кирзового сапога и, сделав отпечаток на развернутом тетрадном листке в клеточку, написал размашистым подчерком:

«Дура, если бы не я и мои боевые товарищи, тебя бы уже драли китайцы!»

Предлагался еще вариант:

«Если бы не мой сапог — ты бы сейчас стонала под китайскими сапогами!»

Но после моего предложения написать в скобках, что сапог — это смертельное химическое оружие, особенно после марш-броска и последовавшего за этим предложением дикого гогота пацанов — Лева тут же отказался от этого варианта.

По приколу я посоветовал Леве заменить формулировку «драли китайцы» на «драли двухметровые китайцы».

Лева, немного подумав, а возможно и вспомнив виденных нами на заставе «Ночных тигров» (НОАК), согласился, что фраза «двухметровые китайцы» — звучит намного весомей, взял и переписал текст своего ответного послания!

Пока он ходил за конвертом, пацаны, немного посовещавшись между собой, подредактировали текст Левиного письма, аккуратно внеся в текст свои редакционные правки.

Лева пришел с уже подписанным конвертом в руках. Не глядя на текст, он сложил листок своего послания в несколько раз и вложил его в конверт.

Зло плюнув на конверт, Лева быстро запечатал свое письмо.

В итоге на гражданку письмо ушло к его бывшей девушке в варианте, отредактированном нашими пацанами, которые искренне сочувствовали Левину горю. Ответ звучал так:

«Дура! Если бы не я и мои боевые товарищи, тебя бы уже драли — двухметровыми китайцы!»