Двести второй

Савелий Громов (2022)

Военные приключения. Книга написана от первого лица на основе реальных событий. Имена персонажей изменены или имеют собирательные образы. История начинается в восьмидесятые годы с призыва главного героя повествования в пограничные войска КГБ СССР в Забайкалье. После окончания армейской учебки главный герой попадает в Афганистан. В составе экипажа БТРа саперного взвода, в который входят советские мальчишки разных национальностей (русский, бурят, узбек и украинец) из разных частей бывшей когда-то огромной и великой страны СССР и четвероногий сапер — овчарка по кличке Джек, они колесят по пыльным дорогам войны, попадая в смешные, а иногда и трагичные ситуации, выполняя свой интернациональный долг. Дружный экипаж БТРа в боевой части, где они служили, в шутку прозвали «Четыре танкиста и собака». Боевые события сопровождаются воспоминаниями о гражданской жизни пацанов в СССР, помогая создавать атмосферу той эпохи, в которой росли и взрослели эти мальчишки. Книга написана легко, с юмором.

Глава 20

И там мне выдали винтовку — трехлинейку, трехдюймовку. Без приклада, без патронов, без прицела, чтоб по противнику стрелять, не попадать, на всякий случай…

Песни Советских улиц — «Бежит по полю санитарка», автор неизвестен

В тот день нас всех, выстроив на ПУЦу (ПУЦ — полевой учебный центр), распределяли по подразделениям.

Мы с Жоркой попали в саперный взвод: он водителем-механиком, я наводчиком-оператором КПВТ и ПКТ бронетранспортера.

Затем экипажам приказали построиться отдельно, и Зампотех повел нас на площадку, где стояла боевая техника. Сверяясь со своим списком, он выкрикивал номера боевой техники и фамилии членов экипажа. Услышав свои фамилии, экипажи выходили из строя и приступали к осмотру и приему вверенной им боевой техники, а остальные шли дальше за Зампотехом. Пока нас не осталось только двое — я и Жорка.

Сказать, что мы сильно огорчились, когда увидели свой БТР, приданный нашему взводу — это ничего не сказать.

— Мы просто охуели!

Это был БТР-60ПБ. То, что это ПБ (ПБ — Плавающий Башенный), можно было понять сразу по волноотражательному щитку на нижнем лобовом листе корпуса и по уплотнительным резинкам на открытых люках.

Глядя на него, в голове почему-то начинал дребезжать противный голос «Ослика ИА» из мультфильма «Винни-Пух»:

— Жалкое зрелище!

— Душераздирающее зрелище!

Часть передних колес были спущены, и поэтому БТР стоял, накренившись на одну сторону. Со стороны казалось, что его только что подбили. Не хватало только языков пламени и черного дыма из моторного отсека, и хоть картину маслом пиши — «Слава павшим героям!».

Зато на борту БТРа красовался свежей белой краской аккуратно проштампованный через трафарет номер бронника — 202-й!

На мой вопрос:

— Товарищ Капитан и, за что нам такое счастье-то привалило?

Зампотех (заместитель командира по технической части) невозмутимо ответил:

— Вы ж саперы, а значит, все мины ваши!

— Не сегодня так завтра — подорветесь.

— Так зачем новую технику на дерьмо переводить?

— Вам и этого металлолома хватит!

Зампотех уже убежал, а мы все стояли перед покосившимся БТРом и пережевывали услышанное. И вдруг Жорка взорвался:

— На дерьмо переводить?

— Кто дерьмо?

— Мы дерьмо!

–Да ты сам говно собачье, жлоб вонючий, дерьмо, сука, падла, крот штопанный…

Хорошо, что Зампотех уже был далеко и не слышал Жоркиных криков.

— Жорка, пасть закрыл!

— Че разорался, как потерпевший?!

— Нравится тебе или нет, его задача боевую технику сохранить.

— А наша задача, брат, — вернуться домой живыми и здоровыми.

— Назло — врагам, на радость — маме!

— Так что, как говорится — будем посмотреть!

— Пошли-ка лучше на это Чудо-Юдо глянем!

— Жорка, анекдот про Чудо-Юдо знаешь?

— Не-а!

— Тогда слушай!

–Великая Отечественная война. Немцы преследуют партизан в белорусских лесах. Подходят к болоту. Вдруг из болота навстречу им поднимается Чудо-Юдо.

Немецкий офицер спрашивает Чудо-Юдо:

— Вас из Дас?

— Кто ты есть?

Партизан?

Не-е! Чудо-Юдо — я, — отвечает чудище болотное.

— А-а-а, Юде?! — радостно произносит офицер.

— ЗОЛЬДАТЕН, АХТУНГ!

ФОЙА-А!

Примечание: Юде (иудей, еврей) — обращение к еврею, перевод с немецкого.

Ахтун (Achtung) — команда «внимание, перевод с немецкого.

Фойа (Feuer) — команда «огонь», перевод с немецкого.

Глянули и в очередной раз и охуели. По-другому просто не скажешь, ну нет такого слова в великом и могучем, которое бы так точно выразило наши чувства в тот момент. Наши попытки сходу завести движки ни к чему не привели. Стали проверять топливную систему, карбюраторы, систему зажигания, катушки зажигания, датчик коленвала, пытаясь реанимировать хотя бы один движок из двух. Сняли полики, а под ними оказалось море черного отработанного машинного масла, которое сплошным пятисантиметровым слоем покрывало все металлическое дно БТРа.

Ну, и как можно было довести боевую машину до такого состояния?

Через час, проведя полную ревизию и перемазавшись, как кочегары Титанника, мы сидели на броне 202-го и курили.

Жорка, муслякая огрызок химического карандаша, старательно записывал неисправности и необходимые запчасти в тетрадном листке, разложив его на башне Бронника, как на журнальном столике.

— Как говорится, за неимением гербовой, пишем на броне — вилами, — не отрываясь от своей написанины, озвучил Жорка свой вариант известной поговорки: «за неимением гербовой, пишем на простой».

— Скорее граблями, — глянув на Жоркины каракули, поправил я его.

— Почему граблями? — возмутился Жорка.

–Ну, может и не граблями, но почерк у тебя, Жорка, как у пьяного стоматолога-проктолога.

— Это те, что болные зубы через жопу дергают?

— Не-е-е, не согласен!

— Пусть уж лучше почерк, как у слесаря-гинеколога, — смеется Жорка.

— Пусть! Ты же в техническом ВУЗе учился, так что тебе виднее! — смеясь, соглашаюсь я.

— Что точно могу сказать, Жорка так это то, что с твоим почерком тебе после армии прямая дорога в медицину. И неважно кем ты будешь проктологом или гинекологом твои рецепты прочесть кроме тебя никто не сможет.

— Кстати, Жорка, отгадай загадку: что общего между здоровой собакой и близоруким гинекологом?

— Может быть, у них хороший нюх?

— Возможно, оба те еще парфюмеры.

— Но правильным ответом на данную загадку будет — МОКРЫЙ НОС!

— Фу, мля — смеясь, плюется Жорка.

— Че ты фукаешь, Жорка, назвался гинекологом — полезай в борозду!

— Как говорил прапорщик Жуйко, он же товарищ Жуков: «Товарищи солдаты, что естественно, то небезобразно!»

— Да уж, толковый мужик, наш прапорщик Жуйко, умеет сформулировать так, что не убавить, не добавить. Жаль, что в Союзе остался.

На следующий день мы передали Жоркин список Зампотеху, который тут же внимательно начал его изучать. По ходу прочтения списка зампотех несколько раз беззлобно ругнул Жорку за его неразборчивый почерк. Сделав пометки карандашом на Жоркином замасленном тетрадном листке, он черкнул себе что-то в планшетке, а затем, возвращая нам список, сказал:

— Смотрите! Все, что я здесь подчеркнул, получите сегодня, а остальное в течение двух дней.

— Через три дня машина должна быть на ходу!

— Задача ясна?!

— Так точно! — хором отвечаем мы.

— Выполняйте!

— Есть!

Когда Зампотех отошел от БТРа, я демонстративно швырнул гаечный ключ в люк и, усевшись на броню, стал закуривать сигарету, держа ее промасленными пальцами.

Жорка удивленно глянул на меня и осторожно спросил:

— Савелий, ты че?

— Че! Че?! КПВТ через плечо!

— У тебя, Жаржавело, мозги совсем проржавели?

— Кто из нас водитель-механик?

— В смысле? — возмущается Жорка.

— В смысле, в смысле — «на хую трусы повисли!»

— Вчера о чем говорили?

— Колеса сегодня перебортовывать, чем будем?

— Ни монтажек, ни кувалды!

— Ой, мля-я! Забыл! А че делать-то? — растерянно тянет Жорка.

— Че делать, че делать? — уже спокойнее бурчу я.

— Давай, метнулся за ним «трассером», пока он в отряд на полдня не свинтил!

Жорка, ловко выдернув у меня изо рта мою сигарету, шустро спрыгнул с брони и быстро попылил вслед за шедшим по своим делам зампотехом, в победном жесте вскинув свою руку с зажатой в ней дымящейся сигаретой.

— Тьфу ты, помет крысиный!

— Ну, стервец! — с досадой плюнув, ворчу я.

— Жорка, у тебя же свои есть! — кричу я вслед удаляющемуся Жорке.

Затем оглядевшись, не спеша достаю сигарету из «Жоркиной пачки», неосторожно оставленной им на броне нашего БТРа, и вновь закуриваю.