Притворись нашей мамой

Регина Янтарная

— Хочешь, чтобы я тебя отпустил? — небесные глаза мужчины охлаждают мой пыл. — Но Вы же сами сказали, что есть оправдание моему поступку! — бормочу бессвязно. Злой рок отнял у Златы всё! Теперь она боится любить и не верит мужчинам. Обстоятельства вынуждают её подписать невыгодный контракт с властным заносчивым майором.

Глава 19.2

Дёргаюсь, хочу подойти, обнять.

Но он показывает «Не надо».

Знакомый шаман объяснял, что нельзя заниматься практикой холотропа без наставника. Нельзя подходить к мёртвым.

Я и не нарушаю второе правило. Но лишь потому, что мне ни разу в изменённом состоянии сознания не удавалось увидеть Наташеньку.

Муж удаляется, идёт к горе. Ещё мгновение, и он скроется за снежным перевалом.

— Скажи где Наташа! — кричу ему.

Он отвечает. Но я не слышу. Мы сейчас состоим из разных субстанций, он — дух, я — плоть. Мы резонируем во Вселенную по-разному.

Падаю на колени, бессильно плачу. Я снова ничего не узнала!

Меня аккуратно хлопают по плечу. Вскидываю перепуганные глаза. Не ожидала встретить здесь посторонних.

— Демид?

Мужчина кивает и показывает на фигурки двух девочек, они удаляются от нас в направлении моря.

Вижу два грустных затылка. Светленький и рыженький кудрявый.

— Беги за ними, пока не поздно, — приказывает Демид.

Я тут же прихожу в себя. Руки и ноги трясутся. Видимо, тонкое тело не сразу заняло верное положение.

Голова кружится. Еле дышу.

Встаю с трудом, иду к окну на шатающихся ногах.

— Она жива! Она жива! — твержу, убеждая себя.

Распахиваю настежь окно, но горячий июльский воздух не даёт мне свежести. Ползу на четвереньках в ванную.

Наутро просыпаюсь счастливая, с огромной верой и надеждой.

Весь день собираю вещи, убираюсь, переделываю сотню дел. И к 18.00 уже стою у дверей Удальцова.

— Привет, Злата, — дверь открывает няня. Весь её вид кричит о том, что она жутко расстроена.

— Что стряслось? — врываюсь вихрем в квартиру. Скидываю танкетки, бегу к комнате Алёны.

Приплыли. Дверь закрыта. Перед ней сиди на полу Демид. В одних плавках, и в расстёгнутой рубашке. Волосы растрёпаны, в руках вертит мягкую игрушку.

По всему полу разбросаны платья, коробки, яркие обёртки, открытки.

Что за?.. Где Алёна?

Переступаю через мужчину с невменяемым взглядом, вхожу к девочке. Сидит в одних шортиках посередине комнаты, усыпанная коробками, игрушками, яркими свитерками.

— Зайчонок, — делаю шаг в утробу комнаты. И тут же получаю оплеуху.

— Уйди!

— Это же я, твоё Золотце. Мама понарошку.

Девочка поднимается с пола, бежит ко мне. Больно бьёт меня по бедру. Визжит:

— Ты не моя мама! — маленький живой Ёжик с невидимыми колючками продолжает лупасить меня.

Что здесь произошло? Неужели я ошиблась, когда заставила Демида напомнить девочке о матери.

— Хорошо, — пячусь назад. Выбегаю из комнаты как ошпаренная.

— Что случилось? — наклоняюсь к майору, смотрю ему в пустые глаза.

— Она меня теперь ненавидит. Спасибо, Золотце.

— За что?

— Я виновата, — тяжело вздыхает няня Таня. Ругала Демидку на кухне за то, что он прятал подарки от матери, а Алёнка, оказывается, под столом сидела. В прятки играла. Мы не заметили.

— Блин! Моя вина, — бросаю взгляд на майора. — Он что даже на службу не пошёл?

— Куда там! Утром всё случилось. Она весь день ревела, под вечер слёзы закончились.

— Может, ей поговорить с мамой по вайберу? Дайте её номер!

Няня Таня смотрит на меня как на полоумную.

— Лапушка, не хочу я в это лезть. Ты ведь не знаешь всего. Там всё сложно!

— Ничего сложного, дайте немедленно номер! — наступаю на женщину.