Притворись нашей мамой

Регина Янтарная

— Хочешь, чтобы я тебя отпустил? — небесные глаза мужчины охлаждают мой пыл. — Но Вы же сами сказали, что есть оправдание моему поступку! — бормочу бессвязно. Злой рок отнял у Златы всё! Теперь она боится любить и не верит мужчинам. Обстоятельства вынуждают её подписать невыгодный контракт с властным заносчивым майором.

Глава 16

Злата

Опускаю глаза, и всю оставшуюся дорогу до дома Удальцова еду молча.

Злюсь на себя. Снова это сделала! Не дала отпора наглецу, когда он меня поцеловал. Может быть, я сама провоцирую его на близость. Привлекаю мужчину неподобающим скользким поведением?

Прикинулась лапушкой, молчу, не сопротивляюсь. Нечестно это? Надо рвать, кричать, биться за свою честь. Так что ли?

Вот и главный врач решил, что я легкодоступная. Как Аксёнов сказал: — я бы тебя выпер, но у тебя слишком сильный покровитель.

Противно. Веду плечами.

Демид косится, но ничего не говорит. Делает вид, что между нами ничего не произошло.

Подъезжаем к подъезду. Пока майор паркуется, выхожу из машины, выглядываю у каруселей белокурую головку, джинсовую юбку. Заметив, застываю около детской площадки.

Алёнка сидит на качелях, болтает ножками, общается с «коллегами по песочнице».

Неожиданно спрыгивает.

И кровь стынет в жилах. Кажется, что металлическая сидушка сейчас шибанёт её по заднице.

— Ах! — подпрыгиваю на месте.

Металл проходит в сантиметре от мягкого места малышки. И мой взгляд перемещается на толпу маленьких девчонок с хвостиками — антеннами, хвостиками-локаторами и другими приспособлениями, сооружёнными из рыжих, тёмных, светлых волос, видимо для связи с космосом.

Моя подопечная горячо спорит, машет пухлыми ручками, делит какое-то имущество. Перевожу взгляд на тётю Таню — сидит мирно на скамейке, играет в телефоне. Меня безумно поразил тот факт, почему она не следит за девочкой каждую секунду?

Надо будет ей сказать…

— Алёнушка, — зову девочку. — Иди сюда!

— Мамочка! — громко отзывается малышка, смотрит в мою сторону, бежит к машине.

Болтающиеся недалеко взрослые мамашки, следящие издали за спиногрызами, собранные в неугомонные стайки, перестают клевать косточки невидимым врагам, и тут же переключают своё внимание на меня, майора и Алёнку.

Ладно бы они! Те, что сидят на лавочках, приклеенные одной рукой к мобильному, второй — к коляске, также теряют интерес к электронному миру. И устремляют своё внимание на меня.

Повисает гремящая тишина.

Я в растерянности, не ожидала вот так в одну секунду стать эпицентром дворовых новостей.

Встряхиваюсь. Не смотрю по сторонам, протягиваю руки для объятий своей девочке.

Но она проносится вихрем мимо меня и обнимает папу.

Острое чувство ревности пронзает моё сердце. Ругаю себя: — Злата, это не твой ребёнок. Не смей привязываться к девчонке!

— Злата, возьми пакет, — майор протягивает мне пакет с продуктами. Сам берёт за руку дочь.

Послушно беру тяжёлый объёмный пакет. Идём к подъезду.

Оборачиваюсь, смотрю назад, тётя Таня как играла, так и осталась играть в телефоне на детской площадке. Мило. А главное, очень надёжно. Думаю, может позвать? Решаю, что не стоит. Пусть осознает, что была не права!

Заходим в квартиру, и ароматы обалденного ужина тут же берут наше обоняние в плен. Злость на дневную няню тут же улетучивается. Она заботливо приготовила нам ужин.

— Поужинаем, потом в парк, — уточняет Демид, бросая косой взгляд на меня.

— Не поздно? Разве Алёнушке не нужно вовремя лечь спать?

— Нормально. Мы же не расскажем Тане, что нарушили регламент. Верно?

Две пары голубых глаз смотрят на меня выжидательно.

— Хорошо, — нехотя соглашаюсь.

Едва садимся за стол, как в дверь звонят. Вздрагиваю.