За Серебряным утесом

Ольга Пашута (2024)

Их было двое — Он и Она, но люди уничтожили их, заставив пойти на страшную сделку с Великим Хроносом с помощью пограничницы Малуши. Но и этого им оказалось мало и тогда люди призвали Смерть. Так родилось проклятие Серебряного утеса, связавшего судьбы всей долины в тугой узел

Глава 5. Малуша

— Как вы посмели отобрать Жизнь? Играючи и бездумно! Ироды окаянные, — усиленный неизвестно откуда взявшимся здесь многократным эхом голос заставил мужчин сжаться в комок и заткнуть уши ладонями.

Митяй пригнулся к самой земле и вдруг с испугом отдернул руки от головы, поддавшись обманчивому ощущению ползущей по ним змеи, но открывшаяся реальность вызвала у бывалого мужика совершенно неконтролируемый приступ паники. Видано ли такое? Из его ушей обильно сочилась кровь, алой струйкой стекая между пальцев и оставляя следы на одежде. Украдкой он бросил взгляд на Степана. Тот изо всех сил зажимал уши, но участь Митяя не миновала и его — кровавый ручеек затекал в рукава рубахи, расползаясь по ним яркими багровыми пятнами, которых Степан совершенно не замечал.

— Иссушенные ваши души! — продолжала гневаться женщина. — Не будет вам нигде покоя, ваша доля — чахнуть и сохнуть. Призываю Великого Хроноса в свидетели!

При ее последних словах над каменном пятачком взвился ветер, легко приподнявший женскую фигурку в воздух. Она зависла над плато на высоте двух метров и вдруг резко выкинула вперед руку со скрюченными пальцами. Степан с Митяем и без того выпучившие глаза от страха одновременно схватились за горло — казалось, кто-то сжимал его изо всех сил, медленно перекрывая доступ кислорода. Они захрипели, беспомощно извиваясь и пуская носом пузыри, и в накрывшем приступе животного ужаса ощущая, как та же неведомая сила бесцеремонно тащит их вперед сквозь кусты и коряги. Сопротивляться этой мощи им даже не приходило в голову — быть бы живу! Одежда с треском рвалась, цепляясь, за коряги и пни, камни обдирали голые ноги, а в глаза каждую секунду целились острые ветки. Степан поскуливал от страха, вывалив наружу уже синеющий язык, но неумолимая и беспощадная сила продолжала тащить его вперед, пока не бросила безвольно болтающегося мужика на колени прямо перед зависшей в воздухе женщиной.

Она была довольно молода. Даже слишком молода для управления такой мощью. И если бы не искаженные гневом черты лица, могла претендовать на звание настоящей красавицы: большие светлые глаза, опушенные длинными ресницами, широкие брови вразлет, аккуратный носик, припухшие нежные губы и россыпь веснушек, притаившаяся на переносице и щеках. Длинные медного цвета волосы развевались на ветру, напоминая плащ, способный закрыть девушку целиком. Она была слишком молода и удивительно красива, но ни Степан, ни бухнувшийся на колени рядом с приятелем Митяй не видели этого. От священного ужаса, пронзившего их тела и разум, зубы выстукивали мелкую дрожь, а глаза застилала серая пелена.

— Отступники! — вновь загремевший голос разорвался в головах мужиков вспышкой невыносимой боли. — Отныне и во веки веков ни вам, ни вашим потомкам не будет более места нигде в мире. Не забыть вам никогда сотворенное зло! Жить вам и мучиться, ибо никто и никогда, покуда хотя бы капля вашей крови будет течь в жилах потомков, не сможет покинуть этих мест. Ибо награда им смерть — скорая и мучительная! Таково мое слово вам! И Великий Хронос тому свидетель!

Невидимая стальная хватка, сжимающая шеи мужиков, ослабла и они упали на четвереньки, с ужасом ощущая, как произнесенное проклятие ядовитой змеей вползло под кожу, растворяясь внутри и становясь их неотъемлемой частью. Как накрыло оно темной вуалью долину и всех живущих в ней…

Женщина исчезла, просто растворившись в воздухе. Митяй осторожно выпрямился и поднялся, дошагав на дрожащих ногах до края каменного плато. Сверху долина выглядела по-прежнему безмятежной — все так же курился дымок над домами, развлекались лаем дворовые псы, да сновали по своим делам сельчане. Но он чувствовал, что все изменилось! И был уверен, что каждый человек внизу ощущал безотчетный страх, с которым теперь предстояло сжиться всем им без исключения.

— Что же мы натворили? — сухими губами прошептал Митяй, упав на колени и уткнувшись лбом в горячий и равнодушный к его запоздалому раскаянию валун.

*******

Малуша сидела на крыльце и бережно осматривала зайчонка, который пару дней назад приковылял к ней с поврежденной лапкой.

— Чего дрожишь-то, дурашка? — ласково приговаривала она, быстрыми и аккуратными движениями ощупывая лапу зверька. — Все у тебя хорошо, травками да заговорами обошлись. Вечером к своим побежишь.

Она знала, что он ее отлично понимает. На то пограничницы здесь и поставлены, чтобы помогать детям леса. Конечно, не только ради этого, чего уж лукавить! Но Малуша относилась к тем, кто заботу о зверье ставил превыше всех остальных задач. Именно ради этого она и стала пограничницей, живущей вдали ото всех. В самых непроходимых местах, где граница настолько истончена, что без хозяйского пригляда неразумные существа примутся шастать туда-сюда, невольно или осознанно творя беды.

Она выпустила зайчишку из рук, и он тут же пустился наутек, но со двора не пошел — не разрешила ему еще Малуша. А потому притаился в сочной зелени, тяжело дыша и поглядывая на ведьму большущими глазищами. Добрая она, но вот пахнет странно и распространяет вокруг себя что-то… для зайчишки то осталось необъяснимым и немного тревожащим. Хотя он, как и все дети леса, пришел в мир уже с твердым знанием — коли беда настигла, беги к пограничнице. Кто вкладывал непоколебимую уверенность в силу пограничниц в их умишки, зверью было невдомек. Все эти размышления, да слова лишние не для них, для людей такое оставлено.

При мысли о людях Малуша, до того момента улыбающаяся и жмурящаяся под приветливыми солнечными лучиками, игриво щекочущими лицо, нахмурилась. Она встала со ступенек и одернула доходящее до щиколоток темно-зеленое платье, подпоясанное мудреным ремешком, который преподнесли ей в дар после успешного прохождения обряда посвящения в пограничницы. Люди… Будь ее, Малуши воля, она бы никогда не помогла ни одному из них! Но с того дня, как она поселилась здесь, прошло много времени и люди подбирались к границе все ближе и ближе. Они стремительно занимали новые земли, бездумно уничтожая все, чего не понимали или боялись. К Малуше они относились так же — она не обольщалась их учтивыми речами и обильными дарами, с которыми они смиренно приходили сюда, когда нуждались в помощи. Отказать им пограничница не могла, но истинные лица людей знала слишком хорошо! Лица тех, кто уничтожает лесных детей без меры и надобности на то! Убивает для забавы даже самых редких и ценных из существ! Перед ее глазами вновь промелькнула картинка смерти белых волков, которых она считала одними из самых удивительных созданий, вступивших в сделку с Великим Хроносом.

На душе посмурнело. Малуша собралась было пойти в дом, как всем своим существом ощутила резкий изгиб пространства, произошедший где-то поблизости. Так умели делать только посланники, а значит возмездие за ее спонтанный поступок не заставит себя ждать. Девушка вздохнула и смиренно сложила руки на груди, развернувшись к небольшой калитке в частоколе ограды, надежно скрытую от посторонних глаз. Дверца тихо скрипнула и во двор, нагнувшись, чтобы не удариться головой о бревна, шагнул высокий молодой парень, одетый в типичный наряд посланника: светлая рубаха на выпуск, добротные штаны и жилет из хорошо выделанной кожи. По их цвету сразу было понятно, кто отправил пограничнице весточку — черный цвет принадлежал исключительно наставнице Власте, а значит дела обстояли даже хуже, чем предполагалось.

— Доброго здравия, Малуша, — улыбнулся парень и протянул ей запечатанный конверт. — У меня для тебя новости.

Она с надеждой взглянула на посланника:

— А на словах есть, что сказать?

— Не полагается мне, — он замялся, но все же поделился своими наблюдениями. — Власта уже который день лютует, а сегодня с утра потребовала собрать широкий синклит, на котором и ждет тебя.

Малуша похолодела — дела совсем уж плохи!