Жемчужина Тамерлана

Ольга Баскова, 2021

У древнего могучего воина Тамерлана был свой секрет. Он завоевал многие земли и народы благодаря необычной жемчужине, которая помогала ему в бою. Но судьба драгоценности оказалась намного длиннее жизни воина. В наши дни у обыкновенной пенсионерки из приморского городка украли сокровище, а затем убили ее, прикрепив к груди бубновый туз…

Глава 3

1941 год. Деревня Власиха

Георгий Константинович Жуков, недавно назначенный командующим Западным фронтом, несколько недель назад приехал в деревню Власиха и развернул штаб фронта.

Так получилось, что этот штаб, представлявший собой комплекс больших зданий, находился рядом с Москвой. Иногда артиллерийская канонада сотрясала стены, но это не мешало генералу думать, как не допустить врага к Москве.

Глядя в окно на осенние коричневые лужи и разбитую дорогу, Георгий Константинович размышлял, что и этот крохотный уголок его страны тесно связан с историей.

Рядом с Власихой находилось село Перхушково, о котором многие слышали. Когда-то в Перхушково, в двухэтажном господском доме, ночевал Наполеон, готовившийся к Бородинскому сражению. Через это село ездил в имение бабушки юный Александр Пушкин. Разумеется, здесь бывал и Лев Николаевич Толстой, собиравший материал для своего знаменитого романа.

Да, несомненно, каждый клочок земли его, Жукова, необъятной Родины, дышит историей. И ни в коем случае нельзя допустить, чтобы немецкие солдаты топтали эту землю своими коваными сапогами.

Генерал побагровел, представив эту картину, его серые, с голубизной глаза омрачились, приятное лицо с правильными чертами посуровело, и он придвинул к себе стакан с водой.

Внезапно в дверь постучали, и перед ним возник его адъютант, подполковник Семочкин, отчеканивший хорошо поставленным голосом:

— Товарищ генерал, разрешите обратиться… К вам просится один боец. Он хочет сообщить вам нечто важное. — И уже более спокойно добавил: — Вы его примете?

— Что за боец? — коротко бросил Жуков.

— Некто Карим Маликов, кинооператор, — пояснил адъютант.

— И вы не знаете, о чем он хочет поговорить? — поинтересовался генерал.

Семочкин покачал головой. На его красивом лице отразилось недоумение.

— Он сказал, его сообщение может изменить ход войны.

Георгий Константинович постучал карандашом по столу:

— Хорошо, пригласите.

Через две минуты в его кабинет вошел смуглый черноволосый мужчина. В его черных миндалевидных глазах затаились тревога и страх, и генерал, оглядев посетителя, почему-то вспомнил о Чингисхане.

Кинооператор приложил ладонь к пилотке и отчеканил с небольшим акцентом:

— Товарищ генерал, разрешите обратиться.

Жуков указал на стул:

— Садитесь. Чай будете?

Маликов кивнул неожиданно для себя:

— Не откажусь.

Генерал выглянул за дверь и попросил адъютанта сделать два чая покрепче.

— А теперь расскажите, что вас привело ко мне, — Георгий Константинович отложил карандаш и придвинул к себе листок бумаги. — Мне сказали, у вас очень важное сообщение.

Карим попытался улыбнуться, но пересохшие от волнения губы не слушались.

— Да. — Он приложил руку к груди. — Я понимаю, в это трудно поверить, но факты говорят сами за себя. — Маликов рассказал про чайхану, старца в белой чалме и свое видение.

Жуков слушал очень внимательно, не сводя с посетителя своих пронзительных голубых глаз.

— Значит, вы уверены, что проклятие Тамерлана действует? — спросил он, когда кинооператор закончил.

Маликов побледнел:

— Да, я уверен. Иначе как объяснить все, что произошло после вскрытия могилы?

Георгий Константинович подошел к окну. На размокшей земле матово поблескивали антрацитовые лужицы. Печальный березовый листок, слетевший с ветки, одиноко покружился в воздухе и плавно опустился на размякшую глину.

— И что же вы хотите? — уточнил генерал, повернувшись к собеседнику, смотревшему на него с надеждой.

— Я так понимаю, что все отменить может только товарищ Сталин, — при упоминании фамилии вождя всех времен и народов Карим побледнел. — Если вы сочтете нужным сообщить ему…

Жуков опустил голову и задумался.

Разговор с кинооператором произвел на него впечатление, о котором он боялся признаться. С одной стороны, все выглядело довольно фантастическим. О таком пишут в восточных сказках, но не воспринимают всерьез. С другой стороны, Маликов был прав. Раскопки могилы повлекли за собой череду неприятных и необъяснимых с точки зрения науки событий. Но стоит ли сообщать о них Сталину? Как воспримет Иосиф Виссарионович такую странную просьбу о возвращении останков Тамерлана в Самарканд? Не посмеется ли, не захочет ли наказать его?

Семочкин принес два стакана темно-янтарного чая, и Георгий Константинович улыбнулся Кариму:

— Угощайтесь.

Кинооператор опасливо придвинул к себе стакан и начал пить маленькими глотками. Он подумал о том, что давно не пил настоящего чая. Этот напиток показался ему божественным, хотя на его родине чай заваривали по-другому, и он получался безумно ароматным и вкусным.

А Георгий Константинович размышлял о том, как донести до Иосифа Виссарионовича все, что он сегодня услышал. Он понимал, что, несмотря на абсурдность просьбы, не сможет отказать кинооператору и умолчать об этом. Сталин должен знать, что случилось в Самарканде. Если он сочтет нужным ничего не предпринимать — что ж, это его выбор. Но что-то подсказывало генералу, что вождь не станет смеяться. Не станет, потому что считает Тамерлана уникальной личностью.

А ведь он и правда был уникальным полководцем. Георгий Константинович подумал, что не знает о жизни Тимура почти ничего — так, общие факты. Вот закончится война — а она обязательно закончится, — и тогда он займется самообразованием, прочитает о Железном хромце. Наверное, у него была очень интересная биография.