Жемчужина Тамерлана

Ольга Баскова, 2021

У древнего могучего воина Тамерлана был свой секрет. Он завоевал многие земли и народы благодаря необычной жемчужине, которая помогала ему в бою. Но судьба драгоценности оказалась намного длиннее жизни воина. В наши дни у обыкновенной пенсионерки из приморского городка украли сокровище, а затем убили ее, прикрепив к груди бубновый туз…

Глава 8

Кеш, 1352 г.

Ерден, Батар, Арвай и еще несколько юношей, добровольно влившихся в отряд дерзкого и отважного Тимура, лежали в засаде за холмом вместе с предводителем, который зорко вглядывался в даль.

Сыну Тарагая уже исполнилось шестнадцать. Он отрастил бороду, как и подобало взрослому мужчине, раздался в плечах и сильно вытянулся. Его фигура, стройная, гибкая и мускулистая, говорила о том, что молодой человек посвящал военному делу и охоте все свободное время. Серо-голубые глаза уже давно не смотрели с доверчивостью и простотой. Они пронизывали собеседника насквозь, как бы пытаясь разглядеть его душу, и обжигали холодом.

Юноша давно понял: спокойная жизнь не для него. Сначала он сам украл барана у своего соседа, а потом, ободренный успехом, сколотил банду из ровесников, и они грабили соседей, угоняли их скот, а потом стали охотиться за караванами, часто проходившими мимо Кеша.

Вот и сейчас Тимур и его сорванцы сидели в засаде в ожидании богатой добычи. Он был уверен, что вскоре мимо алычовой рощи, вдоль берега реки должен пройти большой караван — навьюченные горбатые верблюды, которых вели богатые купцы.

Сын эмира не знал наверняка, но был уверен, что они богатые, потому что таковыми в его представлении были все торговцы. Тимур рассчитывал поживиться не только овцами или коровами — тем, что сорванцам обычно удавалось отобрать у жителей близлежащих селений. Сегодня друзья планировали захватить тюки с дорогими материями и драгоценности.

— Тимур, а ты не боишься, что караванбаш побьет нас стрелами? — спросил Арвай, самый маленький, худой и самый осторожный в их шайке. — Мне отец рассказывал… Да и караванщики, которые часто останавливались в Кеше. Богатые караваны всегда охраняют хорошо вооруженные люди.

Тимур покачал головой:

— Нет, Арвай, не боюсь. Спросишь почему? Да потому что я стреляю не хуже караванбаш. Кроме того, мы нападем на них внезапно. Уверен, караванщики не ожидают нападения здесь. А это значит что? — Он посмотрел на друзей.

Юноши переглянулись и ничего не ответили.

— А это значит, что мы застанем их врасплох, — пояснил вожак и самодовольно вскинул голову. — Они и оружие вытащить не успеют. А мы тем временем сами побьем их и ограбим.

Глаза Батара, такого же сорванца, как и Тимур, загорелись от предвкушения битвы.

— Здорово! — воскликнул он, проводя рукой по смуглому лицу, на котором только начал пробиваться темный пушок. — Что же мы потом сделаем с добычей?

— Поедем в город и продадим, — решил сын Тарагая, — а на вырученные деньги купим лошадей.

«Если сами не погибнем», — подумал Ерден и погладил непокрытую горячую голову, на которую палящее летнее солнце нещадно бросало лучи.

— Искупаться бы, — будто прочитал его мысли Батар. — Жарко… И пить хочется.

— Что вы как женщины! — буркнул Тимур, покраснев от злости. — Разве вам не хотелось завладеть богатствами каравана? Разве не вы подбивали меня ограбить купцов? А теперь, когда мы почти у цели, ноете, будто изнеженные девушки.

— Так-то оно так, — подал голос один из юношей, — но…

Тимур прислушался и знаком велел ему замолчать.

— Чувствую, как земля дрожит, — прошептал он, прижимаясь к серой каменистой почве. — Караван идет…

Сорванцы недоуменно посмотрели на своего предводителя: они ничего не слышали. Но вскоре из-за деревьев с темно-зелеными глянцевыми листьями показался первый верблюд, которого вел за узду караванщик.

Тимур напрягся и сжал кулаки.

— Как только я подам сигнал, нападаем, — прошелестел он, и сорванцы вцепились в луки.

Вожак поднес руку к глазам, защищая их от солнца, и внимательно наблюдал за караваном, оценивая обстановку. Как он ни храбрился, не желая показывать своей слабости, но все равно понимал, что друзья правы. Если караван большой, нечего и думать о нападении. Купцы станут остервенело защищать свое добро, и тогда они не только ничем не поживятся, но и рискуют навеки остаться в степи. Если же караван маленький, тогда…

На его счастье, верблюдов и погонщиков оказалось не более двадцати.

Подав товарищам знак, Тимур издал воинственный крик и бросился на купцов. Остальные последовали его примеру.

Мужчины-караванщики сначала остановились в недоумении, потом потянулись к лукам, но шайка сына Тарагая осыпала их градом стрел, и они, вероятно, решили, что пришло время спасать свои жизни. Бросив навьюченных верблюдов, купцы разбежались кто куда, и отряд Тимура их не преследовал. Юные бандиты с радостными возгласами бросились к горбатым животным и принялись стаскивать тюки.

Золота и драгоценных каменьев они не нашли, но это их не очень огорчило. Шайке досталась золотая парча и сладости. Тимур поделил награбленное почти поровну. Почти — потому что по установленному порядку он взял больше всех.

Это казалось ему справедливым: кто, как не он, подбил друзей на ограбление каравана?

Впрочем, сорванцы не спорили. Ошарашенные такой быстрой победой, они схватили трофеи и помчались по домам.

Тимур тоже поволок свои тюки в отцовскую юрту. Он знал: эмир снисходительно относился к его проделкам. Отцу, похоже, нравилось, что сын совершенствует свое военное мастерство — пусть и таким способом.

Бросив добро в углу, юноша вышел наружу и гордо зашагал к реке, надеясь увидеть своих подельников.

Высокий жилистый старик с клинообразной седой бородой возник перед ним как видение, и Тимур вздрогнул и побледнел. Он нечасто встречал саида Куляля и всегда замирал перед ним, зная, с каким благоговением относился к нему отец. Да разве только отец? Все население Кеша ходило к этому святому, чтобы услышать его пророчества.

Куляль жил отшельником на горе в пещере, иногда спускался, чтобы набрать воду из ручья в алычовой роще. Вот и сегодня он с глиняным кувшином в руке медленно шел к ручью.

Поравнявшись с саидом, Тимур остановился и поклонился. Маленькое худое лицо святого будто просветлело, и он произнес, улыбнувшись:

— Поздравляю тебя, Тимур, с восшествием на престол.

Юноша вздрогнул и прерывисто задышал.

Что говорит этот человек? С каким восшествием он его поздравляет? До престола ему, Тимуру, очень далеко. Разве саиду не известно, что они не являются прямыми потомками Чингисхана?

Куляль, заметив замешательство парня, протянул сухую, как ветвь засохшего дерева, руку.

— Я не ошибся, Тимур, — продолжил он, — ты действительно станешь властелином, а потом передашь трон по наследству. Тебе известно, что я никогда не ошибаюсь в своих пророчествах.

Тимур продолжал хранить молчание, и саид дотронулся до его плеча:

— Ступай, ступай, мой мальчик. Тебе суждено изменить мир. Я уже говорил об этом твоему отцу.

Улыбнувшись тонкими губами, Куляль продолжил путь. Юноша еще несколько минут стоял неподвижно, а потом тряхнул рыжеватыми волосами и вскинул вверх правую руку.

Человек, всеми уважаемый в селении, уже не в первый раз подчеркивал, что вскоре он, Тимур, покорит мир. И его слова грели душу и услаждали слух. Но когда же это произойдет? Не нужно ли самому что-нибудь для этого сделать? Но что он может сделать сейчас?

Сын Тарагая подумал, что, когда наступит удобный момент прославить свое имя, он его не упустит.