Лилии для Эйвери

Ольга Алейникова

Лилиан – нежеланный и нелюбимый ребёнок своей матери. Пытаясь оставить в прошлом мучительные события детства, девушка больше не доверяет людям. Она дарит свою любовь и заботу только цветам, пока вся её жизнь не переворачивается с ног на голову. Теперь Лилиан точно знает: у неё есть шестилетняя сестра, но ей нельзя оставаться с жестокой матерью, неспособной на любовь, и приёмным отцом, чья привязанность к девочке кажется подозрительной.Но что это на самом деле: спасение ребёнка или приговор?

ЭТАН

Январь, 2018 год

Забавный факт из области математики: самое маленькое число, открытое на сегодняшний день, даже не имеет названия. Разве это не странно в нашем мире, где всё имеет свои имена? Всё ли?

Как можно объяснить сложившуюся ситуацию? Каким словом передать то, что творится в моей душе? Страх? Смятение? Неопределённость? Едва ли. Я словно то самое наименьшее число, которое не имеет никакой ценности в этом мире.

Не знаю, зачем я сделал это — пошёл к Лилиан, был любезен, а потом вдруг разрушил все её надежды. Хотелось быть с ней милым и вежливым, но сомнения не позволили мне принять ни одной её попытки понравиться мне.

Я сижу на кухне в доме матери и смотрю, как она ставит цветы в вазу. На лице мамы улыбка, знаю, что давно не дарил ей ничего.

— Как дела у тебя дома? — спрашивает она и ставит вазу с цветами на стол. — Хочешь чая?

— Нет, спасибо, — отвечаю я с лёгкой улыбкой. — Просто присядь. Дома всё в порядке.

— Прости, что я всегда так злюсь на тебя, — неожиданно произносит мама. Вижу, что она волнуется. — Но я никак не могу понять, что заставило тебя жениться на этой, — мама запинается и подбирает слово, я её в этом не виню, — женщине.

— Шерил — не самое лучшее в моей жизни. В отличии от Эйвери, — вижу, как мама тяжело вздыхает. — Ради Бога, прими её уже, мама. Она ни в чём не виновата!

— Я знаю, Этан, — отвечает мама тихо. — Она чудесный ребёнок, но разве она не вырастет такой же, как её мать?

— Не вырастет, — отрезаю я. Мне очень хочется в это верить. — Я этого не позволю.

— Что ж, — подытоживает мама. — Это моя вина. Я воспитала тебя таким. Этой девочке очень повезло. Возможно, родной человек необязательно должен иметь те же гены.

Некоторое время мы молчим. Я пытаюсь осознать услышанные слова и гадаю, стоит ли советоваться с матерью сегодня, когда-либо вообще.

Но, с другой стороны, у кого мне ещё искать поддержки? Сестра, как сумасшедшая, только и повторяет, что мне следует пойти навстречу Лилиан, что это пойдёт всем на пользу, а я не хочу в это верить.

— Недавно я познакомился с девушкой, она — старшая дочь Шерил, — начинаю я осторожно. Мама лишь хмыкает.

— Ещё один брошенный ребёнок? — саркастично спрашивает она. — Тебе мало одной дочери?

— Она уже взрослая, мама, — поясняю я. — Ей двадцать четыре, у неё своя жизнь, и с матерью она не общается.

— И в чём же тогда дело?

— Она ищет встречи с Эйвери, — произношу я и чувствую, как закипает злость. — Не знаю, как поступить.

— Этан, — размеренно отвечает мама. Она переминает пальцы. — Разве все вы не получите от этого только выгоду?

С непониманием смотрю на маму. Что она имеет в виду? И можно ли верить её словам? Чёрт, Этан, ты стал сомневаться уже во всех. Так нельзя.

— Общение с родной сестрой пойдёт девочке на пользу, — поясняет мама. — И тебе больше не нужно будет уходить пораньше с работы, просить соседку забрать дочь из школы. Тебе будет легче. Ведь мужчине, какой бы он ни был, тяжело даётся растить ребёнка одному. И даже не спорь!

— Ты могла бы забирать её, — лишь отвечаю я. Лучшая защита — это нападение. Мне хочется переубедить всех, что они ошибаются. Но, возможно, это я не прав?

— Не начинай этот разговор, — отрезает мама. — Может, лучше поужинаем?

— Мне уже пора, — отказываюсь я. Обстановка начинает на меня давить. — Эйвери ждёт у соседки.

Я возвращаюсь домой в разбитом состоянии. С кем бы я ни говорил, все убеждают меня сделать то, чему противится всё моё нутро.

Свет в окне Руби горит, и я могу со стороны наблюдать, как Эйвери сидит в гостиной за столом и выполняет домашнее задание. Она сосредоточена и внимательна, словно ей давно уже не шесть.

Руби открывает почти сразу после звонка в дверь. Она улыбается и приглашает войти, но я отказываюсь. Руби — хорошая девушка. Я благодарен ей за то, что она так часто помогает мне с Эйвери.

Мы познакомились около восьми лет назад, когда я только переехал в эту квартиру. Начался дождь и Руби брела к дому обречённо-мокрая и грустная. Я догнал её и предложил поделиться зонтом. Мы разговорились, и уже через пару дней занимались сексом прямо на полу в моей квартире после неудачной попытки распаковать вещи.

А потом всё как-то сошло на нет. Она нашла ужасного парня, а через пару месяцев ревела мне в плечо, когда он её бросил. Так мы и подружились, и больше не предпринимали попыток спать друг с другом или строить какие-то отношения.

— Прости, что задержался, — начинаю я, но Руби меня перебивает.

— Прекрати, Этан. — Она кричит Эйвери, чтобы та собиралась. — Ты ведь знаешь, как я люблю твою дочь.

Эйвери выходит с рюкзаком и обнимает меня. Я целую её в макушку, и девочка улыбается. Мне приятно, что она не злится.

— Ещё раз спасибо, — говорю я Руби, и она закрывает дверь.

Я беру Эйвери за руку, и мы спускаемся по ступенькам вниз.

Дом Руби довольно большой, чего нельзя сказать о нашей квартире, но я склонен верить, что это не самое главное. В конце концов, главное — уют и спокойствие, хотя и этого в нашей семье не очень много.

— Как дела в школе? — спрашиваю я у Эйвери. Девочка снова улыбается.

— Мисс Саммерс рассказывала нам о цветах. Ты знал, что они питаются солнечным светом и водой? Если чего-то не хватает, цветы погибают. Правда, это необычно? — спрашивает она, я натянуто улыбаюсь.

— Действительно, интересно.

Этот разговор напоминает мне о Лилиан, и я стараюсь отогнать эти мысли. Но как долго получится игнорировать факт её существования?

Мы переходим дорогу и поднимаемся в квартиру, но, когда я хочу открыть дверь, то замечаю, что она не заперта. Не припомню, чтобы я хоть раз забывал закрыть её.

Я осторожно захожу в квартиру и вижу, что в комнатах горит свет.

— У нас гости? — спрашивает Эйвери удивлённо. — Тётя Мэдлин снова приехала?

Я молюсь, чтобы это было так, но понимаю, что это утопия. Из кухни выходит женщина и останавливается на пороге комнаты.

— Мама? — спрашивает Эйвери, и её голос дрожит. Она делает шаг вперёд и сразу же останавливается.

Знаю, что она невероятно скучала по матери, но этот страх мне тоже понятен.

— Привет, родная, — с улыбкой произносит Шерил. — Скучала по мне?

Она подходит ближе к дочери и приседает. Эйвери едва заметно улыбается.

— Да, — только и отвечает она.

— О, ты такая милая, — улыбается Шерил и проводит рукой по щеке дочери. Я не верю ни единому слову. — Так выросла. Ты уже ходишь в школу, правда?

— Правда, — говорит Эйвери и не без труда разрешает Шерил себя поцеловать.

— Я купила тебе подарок, — произносит жена и указывает на диван. Там лежит такая большая кукла, о которой может только мечтать любая девочка.

— Вау, — шепчет Эйвери и подходит к дивану. Она проводит рукой по волосам куклы и поднимает на меня глаза. Она уже почти не играет в куклы, но эта игрушка особенная. Это подарок вечно потерянной матери.

— Всё в порядке, милая. Конечно, возьми её. Правда, очень красивая? — спрашиваю я, и дочь утвердительно кивает. — Отнеси её в комнату, а мы с мамой пока поговорим.

Она берёт куклу и уходит в детскую. Я знаю, что Эйвери чувствует неловкость, но ей, безусловно, приятно видеть мать. Какой бы она ни была.

— Как ты могла явиться сюда без предупреждения? — спрашиваю я у Шерил, когда дочь закрывает дверь в свою комнату.

— Здесь моя семья, — только и отвечает Шерил.

Она садится на диван и закидывает ногу на ногу. В каждом её движении столько наигранности. Да, они с Лилиан совершенно непохожи.

— Вряд ли, — отвечаю я, всё ещё оставаясь на месте. Не хочу подходить к ней ближе, никогда. — Почему ты не рассказала, что у тебя есть дочь?

— Ах, ты про Лилиан, — отвечает она так, словно ей нет никакого до этого дела. Словно? Да так и есть. — Мы не виделись пятнадцать лет. Не о ком было рассказывать.

— Ты и её бросила, не так ли? — с вызовом спрашиваю я. Шерил хмыкает.

— Её забрала социальная служба. Нам обоим пошло это на пользу, пожалуй.

— Оставлять дочерей без матери тебе, видимо, особенно нравится, — произношу я. — Лилиан совсем не такая, как ты, и в этом заслуга твоего неучастия.

— К сожалению, да. Она выросла скучной, — надменно произносит Шерил. Она встаёт и подходит ближе ко мне.

— К счастью, — поправляю я её.

Шерил проводит пальцами по моей щеке, но я перехватываю её руку. Она смеётся.

— Что с тобой, Этан? — спрашивает она и специально облизывает губы, пытаясь мня завлечь. Этот жест снова возвращает меня в мыслях к Лилиан. Она делала это совсем не так. Может, я, действительно, рано сделал выводы? — Давай развлечёмся.

— У меня другое предложение, — с улыбкой произношу я, смотря в тёмно-коричневые глаза жены, а потом наклоняюсь и шепчу ей на ухо. — Давай разведёмся.

Шерил перестаёт улыбаться и выдёргивает свою руку из моей.

— Обязательно, Этан, — отвечает она нервно. — Я заберу дочь, и мы уедем.

— Сомневаюсь.

— Мама, — кричит Эйвери из детской. Она останавливается в дверях с книгой в руках. — Почитаешь мне?

— В другой раз, дорогая, — резко отвечает Шерил. Она берёт с дивана сумочку, на ходу надевает шубу и идёт к двери. — Мы ещё вернёмся к этому разговору.

Она выходит из квартиры и громко хлопает дверью.

Эйвери молчит, но я вижу в её глазах слёзы. Мне сложно придумать оправдания такому поведению её матери, но дочери они и не нужны.

Девочка возвращается в комнату, и я слышу, как она начинает плакать. Эти слёзы разрывают моё сердце на части. Не могу выносить ни секунды, мирясь с мыслью, что моя дочь несчастна.

Захожу в детскую и обнаруживаю её на полу. Она сидит, обняв колени, и плачет. Рядом лежит книга, несколько страниц вырвано. Я собираю листы в одну стопку и сажусь рядом с дочерью.

— Тебе обидно? — спрашиваю я, девочка лишь всхлипывает. — У мамы дела, ты же знаешь, что она много работает.

Ложь, Шерил не работала ни дня, сколько я её знал.

— Она хотя бы чуть-чуть любит меня? — сквозь слёзы спрашивает Эйвери. Я приобнимаю дочь одной рукой и прижимаю к себе.

— Конечно, она очень любит тебя.

Ещё одна ложь. Шерил не любит никого, кроме себя.

— Мы когда-нибудь будем вместе? — голос Эйвери звучит жалобно. Я вытираю слёзы с её лица и целую в макушку.

— Не знаю, родная.

И это первая правда за сегодня.

Я укладываю дочь в постель и укрываю её одеялом. Эйвери говорит, что уснёт сама и не нужно с ней сидеть, а я не спорю.

Выхожу из комнаты, закрыв за собой дверь, и чувствую, как сильно бьётся еле живое сердце. Как могла Шерил так поступить? Неужели ей совсем не жалко этого ребёнка, который только и делает, что ждёт её?

Я долго смотрю на вырванные страницы из книги, испытывая желание склеить их. Словно таким образом получится склеить всё остальное. Ничего подобного. Едва ли наша жизнь теперь подлежит восстановлению.

Вдруг снова вспоминаю о Лилиан и понимаю, что ни за что на свете не разрешу ей увидеть Эйвери, хотя ещё полчаса назад был готов ей позвонить.