Лилии для Эйвери

Ольга Алейникова

Лилиан – нежеланный и нелюбимый ребёнок своей матери. Пытаясь оставить в прошлом мучительные события детства, девушка больше не доверяет людям. Она дарит свою любовь и заботу только цветам, пока вся её жизнь не переворачивается с ног на голову. Теперь Лилиан точно знает: у неё есть шестилетняя сестра, но ей нельзя оставаться с жестокой матерью, неспособной на любовь, и приёмным отцом, чья привязанность к девочке кажется подозрительной.Но что это на самом деле: спасение ребёнка или приговор?

ЭТАН

Январь, 2018 год

Мне жарко и невероятно затекло всё тело. Открываю глаза и пытаюсь осознать, где нахожусь. Вдруг вспоминаю весь вчерашний день и моментально прихожу в себя. Хочу встать, но замечаю, что на моей руке лежит голова Лилиан. Девушка спит, сидя прямо на полу, опираясь на меня.

Неожиданно желание куда-то бежать пропадает. Я смотрю на Лилиан и не могу сдержать улыбку. Девушка выглядит такой спокойной и милой. Именно милой, и никак иначе. Я испытываю огромное чувство благодарности и умиления, понимая, что она проспала так всю ночь, охраняя меня и мой сон.

Мне не хочется её будить, но долго ждать я тоже не могу. Провожу свободной рукой по завязанным, как обычно, в хвост волосам и останавливаюсь на щеке Лилиан. Девушка лишь дёргается во сне, но не просыпается.

— Лилиан, — тихо зову её я, затем повторяю её имя ещё несколько раз.

Наконец, она открывает глаза и смотрит прямо на меня. Даже такой сонный взгляд украшает её. Я снова улыбаюсь.

— Доброе утро, — произношу я, девушка улыбается в ответ.

— Не могу поверить, что проспала так всю ночь, — тихо говорит она и убирает голову с моей руки. Мне вдруг становится жутко неуютно, словно я остался с неприкрытым тылом. — Всё тело жутко болит.

— Тебе не стоило оставаться со мной здесь. Могла бы отлично выспаться в постели, — говорю я, хотя на самом деле рад видеть её рядом.

— Не хотела тебя бросать, — говорит Лилиан. Она встаёт и делает несколько наклонов в разные стороны, чтобы размять тело. — Я сварю нам кофе.

Такие обычные слова кажутся мне очень приятными. Я встаю и пытаюсь найти своё пальто. Смутно помню, как вчера Лилиан снимала его с меня. Пальто висит на вешалке при входе. Достаю из кармана телефон и понимаю, что мне никто не звонил. Значит, новостей нет.

Нужно срочно собираться и ехать в полицейский участок, хотя едва ли я узнаю что-то новое. Смотрю на время и буквально ахаю.

— Лилиан, уже десять утра, — кричу я.

Девушка выглядывает с кухни и застывает. На её лице я вижу разочарование.

— Я опоздала на работу, — говорит она с отчаянием. — Вот чёрт!

Прохожу на кухню и сажусь за барную стойку. Смотрю, как Лилиан варит кофе. Смотрю? Нет, скорее любуюсь. Она делает всё так легко и естественно, словно всё это вполне обычная практика наших с ней совместных дней.

О чём я вообще думаю? Не могу отделаться от собственных мыслей, и меня это злит.

— Разве плюс работы на себя не в том, что можно приходить, когда захочется? — спрашиваю я, только чтобы нарушить неловкое молчание. Хотя, похоже, саму Лилиан оно не напрягает.

— Да, но чем больше я буду спать, тем меньше заработаю, — отвечает девушка и разливает кофе по чашкам. — Вчера пришлось попросить мою помощницу задержаться подольше. Я несу потери.

Лилиан улыбается и ставит передо мной чашку кофе. Аромат моментально заряжает меня энергией, хотя я не сделал ещё и глотка. Девушка садится рядом и размешивает сахар в чашке.

— У тебя уже есть работники? — спрашиваю я, делая глоток. — Это хороший показатель роста бизнеса.

— Не то чтобы работники, — Лилиан пожимает плечами. — Кэтлин подрабатывает время от времени. Я прошу её иногда подменить меня или помочь в праздники. О расширении бизнеса говорить пока рано.

— У тебя всё получится, — говорю я. Лилиан едва заметно улыбается. Мои слова ей приятны, безусловно.

— Есть какие-нибудь новости? — спрашивает она. Я отрицательно качаю головой.

— Ни одного звонка. Сейчас поеду прямиком в участок.

— Тебе нужно принять душ, переодеться, позавтракать, — возражает Лилиан, но я не готов с ней согласиться.

— Это может подождать. Ещё успею.

Лилиан допивает кофе, встаёт и ставит чашку в раковину. Она молча смотрит на меня и ждёт, пока и я закончу нашу маленькую утреннюю трапезу.

— Мне нужно в душ, — говорит она, наконец, со смятением в голосе.

— О, — только и протягиваю я. — Тогда мне пора.

— Вообще-то, — так же неуверенно произносит Лилиан. — Я думала, мы выйдем вместе. Не подождёшь немного?

Я киваю в знак согласия и Лилиан спешно выходит из комнаты. Мне остаётся только допивать кофе в тишине и одиночестве. Зато есть время оглядеться, хотя едва ли я могу найти здесь что-то необычное.

Такой же порядок, как и в прошлый раз. Да, тогда всё вышло глупо. Я вспылил и наговорил глупостей. Не думаю, что Лилиан всё забыла и простила. Просто сейчас нам обоим не до выяснения отношений.

Допиваю кофе и ставлю чашку в раковину рядом с чашкой Лилиан. Замечаю, что улыбаюсь, видя их вместе. Кажется, я схожу с ума.

Выхожу в гостиную и рассматриваю книжную полку для того, чтобы отвлечься от странных мыслей. Здесь довольно интересная коллекция литературы, книги не новые, некоторые зачитаны практически до дыр.

Рука сама тянется к роману Харпер Ли, и я достаю книгу. Долго верчу её в руках, не решаясь открыть, словно в этом есть что-то личное. Но в конце концов я всё же открываю книгу и замечаю множество заметок на полях и подчёркнутых цитат. Ощущение, будто я читаю чужой дневник, но мне уже сложно остановиться.

«Ничего не надо страшиться, кроме страха».

Что ж, эта девушка, наверняка, знает всё о страхе. Ничего удивительного, с такой матерью. Я часто представляю Лилиан маленькой девочкой, светловолосой и улыбчивой, как Эйвери. Но, должен признаться, едва ли они похожи. Лилиан кажется мне в разы несчастнее.

Я перелистываю пару страниц и вновь останавливаюсь.

«Она — одна из немногих особ женского пола, которых он в состоянии терпеть около себя сколько угодно времени».

Я улыбаюсь и провожу пальцами по линиям, которые Лилиан оставила в книге. Сердце пронзает необъяснимое чувство, словно я знаю эту девушку много лет. Странно, что могут сделать пару цитат в какой-то книге.

— «Убить пересмешника»? — слышу я голос Лилиан и оборачиваюсь. Ощущение, словно меня, как мальчишку, застали врасплох.

— Прости, — оправдываюсь я, но вижу, что девушка не злится. — Стало интересно, только и всего.

— Всё в порядке, — с улыбкой отвечает она. — Это хорошая книга. Одна из любимых, пожалуй.

— Ты все их прочла? — спрашиваю я, возвращая книгу на место.

— Почти все, — девушка пожимает плечами.

Только сейчас я замечаю, что она уже переоделась. На ней чёрное тёплое платье без каких-либо необычных штрихов и украшений. Но и оно ей к лицу. Чёрт, есть хоть что-то, что ей на самом деле не идёт?

— Это книги моей мамы, — говорит Лилиан и, видя моё удивление, уточняет. — Моей приёмной мамы. Я почти готова. Ещё пару минут, хорошо?

Я соглашаюсь и продолжаю осматривать всё вокруг, пока Лилиан собирает сумку. На комоде под лампой я замечаю фотографию и долго её рассматриваю. Лилиан здесь явно года на три-четыре младше. Рядом с ней молодой мужчина, он точно старше её. Волосы ещё темнее моих, такие же глаза. Их объединяет только одно — счастливая улыбка.

Долго думаю, кто этот парень, почему она хранит это фото столько лет. Где он сейчас, и почему я о нём не слышал.

— Это Джейсон, — прерывает мои размышления Лилиан. Я оборачиваюсь. Она уже надела пальто и смотрит на меня с нетерпением. — Он мой брат. Сын моих приёмных родителей.

— Он милый, — только и отвечаю я, хотя чувствую, что на душе стало легче.

Мы выходим из квартиры вместе, но молчим и чувствуем неловкость. Я за многое благодарен Лилиан, но это не мешает мне злиться на неё из-за Эйвери. Думаю, сама Лилиан испытывает что-то похожее.

— Позвони мне, хорошо? — просит девушка, когда мы выходим на улицу. К сожалению, нам в разные стороны. — Когда узнаешь что-нибудь. Любую мелочь.

Я обещаю позвонить, благодарю её ещё раз и ухожу. Делаю над собой усилие, чтобы вдруг не обернуться. Не понимаю, зачем мне это нужно.

Чем дальше я отхожу от дома Лилиан, тем яснее становится мой разум. Просыпается вчерашний страх и негодование, хотя я, безусловно, веду себя гораздо спокойнее.

Мне приходится вновь ловить такси, и я обещаю себе, что больше не буду доводить себя до состояния, в котором нельзя вести автомобиль.

До участка ехать около двадцати минут, и эти минуты кажутся мне вечностью. Я боюсь узнать, что они не нашли Эйвери, но ещё больше боюсь, что её нашли, но с ней приключилось что-то плохое.

Когда я уже почти подъезжаю к участку, раздаётся телефонный звонок. Сердце начинает вновь бешено колотиться.

— Мистер Хант, — слышу я в трубке мужской голос. — Это сержант Роджерс. Мы нашли Вашу дочь.

Оставшуюся дорогу я не могу усидеть на месте, и как только такси останавливается, выбегаю из автомобиля и не сбавляю скорость ни на секунду.

В полицейском участке, как и всегда, полно народу. Я то и дело верчу головой в поисках Эйвери. Ожидаю увидеть её где-нибудь, сидящей на стуле, или играющей с кем угодно, но дочери нигде нет.

— Мистер Хант, — слышу я уже знакомый голос. Передо мной сержант полиции.

— Что с Эйвери? Где она? С ней всё в порядке? — вопросы льются рекой, но сержант медлит, кажется, несколько лет, прежде чем ответить.

— Ваша жена и правда забрала её с собой в гостиницу, — говорит сержант. Он предельно спокоен и собран. Я успокаиваю себя только этим. Ведь, если бы что-то случилось, я бы сразу понял. Правда ведь? На самом деле, не знаю. — Мы нашли Вашу дочь, но миссис Хант в номере не было. Мы ждали её появления до утра, но она так и не пришла. Номер она не сдала, значит, рано или поздно вернётся хотя бы за вещами. Так что — мы её найдём.

— Эйвери, — почти стону я, полицейский утвердительно кивает.

— Мы обнаружили девочку в номере. У неё был приступ эпилепсии, но мы успели вовремя, — говорит мужчина, и я почти теряю сознание от ужаса. — Сейчас её осматривают врачи, но её жизни ничего не угрожает.

— Приступы не смертельны, если всё делать правильно, — поясняю я. Полицейский снова кивает. Он кладёт мне руку на плечо.

— Мы всё делали правильно. Её скоро привезут.

— Давайте я сам поеду в больницу, заберу её, — предлагаю я, понимаю, что говорю слишком громко и быстро. Нужно успокоиться.

Проблема в том, что пока я не увижу дочь собственными глазами, то не смогу расслабиться ни на секунду.

— Пойдёмте, я покажу, где вы можете подождать, — только и отвечает полицейский, не обращая внимания на мои слова. — У нас есть кофе и автомат с печеньем.

У меня нет сил спорить. Сержант заводит меня в какую-то комнату, и мне трудно понять, для чего она здесь существует. Для таких людей, как я? Чтобы томительное ожидание было более комфортно?

Минуты тянутся часами, а часы превращаются в дни. Эйвери всё нет. Я наливаю себе вторую чашку кофе, но ничего не помогает. Неудивительно. Меряю шагами комнату и совсем не чувствую усталости. Только опустошение.

Когда дверь в комнату открывается, моё сердце замирает. Я вижу полицейского, а за ним — свою дочь. Облегчённо выдыхаю и пытаюсь сдержать слёзы.

— Папа, — радостно кричит Эйвери и бросается мне в объятья. — Я соскучилась по тебе.

Я обнимаю дочь так крепко, что боюсь сломать ей что-то. Вдыхаю запах её волос и чувствую, как на смену страху приходит умиротворение.

— С тобой всё в порядке? — спрашиваю я, смотря дочери в глаза. Она утвердительно кивает.

— Мама забрала меня из школы и сказала, что мы все вместе поедем отдыхать. Мы ждали тебя, но ты так и не пришёл, — Эйвери пожимает плечами. — Мама ушла вечером по делам. А мне, — дочь запинается, — мне стало плохо. Я забыла утром выпить лекарство, и вечером тоже. Прости.

— Тебе не нужно извиняться, — шепчу я ей и целую в щеку. — Главное, что всё хорошо.

— Ты позвонишь маме? — спрашивает Эйвери, я стараюсь не злиться. Напоминание о Шерил сводит меня с ума.

— Давай вернёмся домой, а после поговорим, — прошу я, и дочь соглашается.

Полицейский, который привёл Эйвери, передаёт мне бумаги из больницы и обещает позвонить, как только станет известно хоть что-то о Шерил.

Я беру дочь за руку, и мы выходим на улицу. Вдыхаю холодный воздух и понимаю, что действительно дышу.

Мы идём домой пешком, ведь машина так и осталась у квартиры. Но нам обоим это нравится. Эйвери рассказывает о том, что ехала в машине с мигалками и полицейский разрешил ей включить сирену на несколько секунд. Девочка смеётся, когда рассказывает свою историю. И только этот смех лечит все те раны, которые образовались за два дня.

Когда мы, наконец, поднимаемся в квартиру, я чувствую себя в безопасности, словно эти стены могут оградить нас от всего. Думаю о том, что завтра же нужно сменить замки.

— Мисс Саммерс будет ругать меня за то, что я пропустила школу, — говорит Эйвери и садится на пол возле дивана. Так же, как и её старшая сестра. Я улыбаюсь.

— Давай я приготовлю что-нибудь вкусное? — предлагаю я, но дочь поджимает губы.

— Может, закажем пиццу? — просит она, а я не могу сейчас сопротивляться.

До сих пор не могу поверить, что всё реально. Ещё пару часов назад я страдал и боялся, что никогда не увижу дочь, а сейчас она со мной, хитрым голосом просит любимую пиццу.

После того, как я звоню в доставку, то сразу же набираю сообщение Лилиан. Нельзя забывать о своём обещании. К тому же, она и правда переживает. Она заслуживает знать, что всё в порядке.

«Эйвери дома. Всё хорошо. Поговорим позже».

Отправляю и хочу отложить телефон в сторону, но почти сразу же получаю ответ. Видимо, Лилиан действительно ждала новостей.

«Спасибо, Этан. Просто спасибо».

Я перечитываю эти несколько слов раз за разом, пока не замечаю, что слишком откровенно улыбаюсь.