Прощённая

Нэн Джойс

Ничего не предвещало беды, когда Алиса с Антоном собирались на романтическое свидание. Но роковая случайность перевернула всю жизнь. Теперь Алису обвиняют в преступлении, и под угрозой не только её свобода, но и безопасность мамы. Правда, есть особенный способ искупить вину. Алисе придётся на месяц остаться в чужом доме. Она должна делать всё, что захочет его хозяин. А хочет он больше, чем просто проучить её.

© Нэн Джойс, 2023

ISBN 978-5-4493-1741-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

— Я мигом, детка, — Антон лихо паркует машину у магазина.

— Может, это хороший повод бросить курить?

— О, только не в такой день, — он наклоняется ко мне.

Целует в шею. Губы сменяются языком — самым кончиком проводит там, где бьётся пульс. Мурашки бегут по телу. На месте влажного следа становится холодно.

— Я уверен, что покурить мне сегодня потребуется. Такая ответственная задача предстоит, — и хитро улыбается. — Ага! Кажется, кто-то покраснел, — задорно смеётся мне в лицо.

— Всё, иди, — упираю ладони в его грудную клетку.

— Только никуда не выходи. Жди в машине.

В распахнутую дверь ныряет запах мокрого асфальта и аптечной ромашки. Целое поле белым ковром за мягким изгибом просёлочной дороги. Небо золотисто-свинцовое далеко позади, над городом. А в той стороне, куда везёт меня Антон, солнце нетерпеливо ползёт к горизонту.

Надеюсь, Антон не будет нетерпеливым. Вспоминаю, как обтягивает его железобетонную грудь рубашка в чёрно-красную клетку, и кажется, что петли, удерживающие пуговицы, вот-вот лопнут. Вспоминаю его сильные руки с жилками на бицепсах. А ещё жадные поцелуи, атакующие мой рот вчера вечером, на прощание. После того, как я пообещала, что сегодня точно «всё будет».

Катька говорит, что месяц отношений — более, чем достаточно. И что она бы такому красавчику и на первом свидании дала. И всё же я не могу отделаться от ощущения, что что-то не так. Нет, он и вправду красивый. И весёлый. Целеустремлённый. Знает, чего хочет. В том числе он хочет меня.

Его огромное тело… как только представлю, как он окажется на мне через несколько часов… становится страшно. Я уверена, что мне будет больно. И отношусь к предстоящему процессу скорее как к процедуре, которую необходимо пройти. Перетерпеть. И постепенно мне начнёт нравиться.

Катька говорит, что мне уже давно пора в свои девятнадцать расстаться с девственностью. Ленка говорит, что я его не люблю, и так нельзя. А я где-то между их мнениями застряла и не знаю, чего хочу на самом деле.

И хорошо, что Антон такой инициативный. Хорошо, что он привезёт меня сегодня в домик, где мы будем только вдвоём, целые сутки, и я точно никуда не убегу.

Смотрю в боковое зеркало. Старушка, вышедшая из магазина, резко обернулась и прижала к щекам смуглые руки. С досадой покачала головой. Её сумка на колёсиках опрокинулась, и по асфальту катятся яблоки.

Я выскочила, стала собирать.

— Спасибо, дочка, — она подставляет пакет. Я пытаюсь поднять сумку, но одно колёсико отвалилось. — Ох, ну что же за беда!

Сажусь на корточки:

— Куда-то болтик подевался. Гайка тут. А винт… Найти бы и прикрутить…

— Здравствуйте, — Антон возвышается над нами. — Элис, я же говорил, жди в машине, — недовольно озирается по сторонам.

— Тут маленькая авария. Не видишь болтика нигде? — перемещаюсь гуськом, выискивая блестяшку.

— Пое-ха-ли, — раздражённо.

— Сейчас-сейчас. О, вот он!

Антон тянет меня за локоть. Мне приходится встать. Так больно его пальцы вцепились в мою руку.

— Ты чего? — высвобождаюсь, потираю саднящую кожу.

— Чем больше времени мы потратим на всякую фигню, тем меньше сможем провести вдвоём.

— Одна минута ничего не решит.

Я с невозмутимым видом иду к тележке. Пока чиню колесо, Антон нервно постукивает мыском ботинка по асфальту.

— Спасибо, дочка, — старушка широко улыбается. — Вот, возьми. На счастье, — протягивает мне красное яблоко.

Мы идём к машине молча.

— Почему ты меня никогда не слушаешься? — Антон так расстроен, что даже забыл открыть передо мной дверь — Я же о тебе забочусь. Здесь незнакомое место, алкашня какая-то ошивается. А если бы тебя украли?

Я хмыкаю и сажусь на пассажирское. Надо попросить Антона помочь попрактиковаться. Инструктор говорил, что чем дольше перерыв после обучения, тем сложнее будет сесть за руль.

— Зря смеёшься. Ещё бы минута, и те двое у пивного ларька полезли бы к тебе.

— Перестань.

— Ты не обратила внимание, как они на тебя пялились, пока ты в таком виде… — трогает меня за подол сарафана. Рычит: — А, к чёрту! Как же ты хороша, — его ладонь скользит вверх по бедру, к моим трусикам.

Прильнул ко мне, впился в губы.

Я перехватываю его пальцы, настырно сдвигающие ткань.

— Невозможно долго на тебя злиться, — шепчет в губы, и отпускает меня. — Ты обезоруживаешь своей нераскрытой сексуальностью. Я не знаю, как вытерплю эти полчаса дороги.

— Мне не понравилось, что ты не помог ей.

Смотрит в мои глаза внимательно. Его лоб стягивается в горизонтальную гармошку. Удивлённо-умилённый взгляд.

— А мне понравилось, что ты такая отзывчивая. Надеюсь, твоей отзывчивости сегодня и на меня хватит… Всё-всё-всё, — выставляет ладони, защищаясь от моих рук. — Всё, едем, — хохочет. — Кому хочешь позвонить?

— Маме.

— Ты же помнишь? Никто не знает, где ты сегодня ночью.

— Разумеется. Я сказала, что остаюсь у Кати.

— А Кате что сказала?

— Что мы с тобой на ночной экскурсии на теплоходе.

Мама успокаивает тем, что чувствует себя гораздо лучше, и я со спокойной душой прощаюсь.

Ромашковое поле остаётся позади, и с двух сторон нас обступает сосновый лес. Я чуть приоткрываю окошко, чтобы вдохнуть этот пленительный запах хвои после дождя. Ветер скорости забил в салон, сметая набок мои распущенные волосы. В просвете, где проложен газопровод, на меня нахлынул яркий блик солнца. Заиграл белым золотом в волосах, и исчез, превращая их снова в обычные тёмно-русые.

— Красиво, — шепчу я и улыбаюсь.

— Нихера себе, — Антон присвистнул. — Ущипни меня! Это сон. Я просто не верю своим глазам.

— Ты же говорил, что терпеть не можешь загород.

— Лимонов двадцать стоит, не меньше.

— Что?

— Астон Мартин. Карбоновый кузов. Двенадцатицилиндровый двигатель, с двойным турбонадувом, как пить дать.

Я всматриваюсь в зад машины перед нами.

— На такой тачке, и тащится как черепаха, — Антон кривит губы. — Ну вообще не ценит того, что имеет.

— По-моему, с ним что-то не так, — бормочу я.

Иномарка постепенно замедляет скорость, и вдруг резко берёт в диагональ. Антон бьёт по тормозам, и мой ремень безопасности больно давит на рёбра.

Астон Мартин спрыгнул с горки. Грубо приземлился. Проехал ещё чуть вглубь, и встал на опушке.

— Вот это повезло так повезло, — Антон потёр ладони друг об друга. Быстро отстегнулся. — Надо срочно оказать первую помощь. Хозяин такой машины отблагодарит не сраным яблоком, а зелененькими бумажками. А если что серьёзное, может и квартиркой.

Я иду вслед за скачущим вприпрыжку Антоном. Подбежал к машине, открыл водительскую дверь, наклонился низко.

— Вы как? — его обеспокоенный голос прозвучал нежно.

Помогает девушке выбраться из автомобиля, придерживая под локоть. Её тонкие шпильки утонули в мягкой после дождя земле. Стройные ноги согнуты в коленях. Но и без этого они кажутся невероятно длинными, просто бесконечными от тонких браслетов босоножек на щиколотках до кромок чёрных хлопчатобумажных шорт. Бежевый топ на узких бретельках чуть задрался, обнажая аккуратненький накаченный животик с продолговатым овалом пупка. Девушка убрала с пухлой груди мягкие линии белых волос за спину, и повернула на меня голову. Её большие серые глаза показались мне невероятно грустными. И первое, что я подумала: как можно быть такой печальной, если она так красива? Это просто неестественно.

— Вашу машину нужно вытащить. И не стоит вести её самой после того, что произошло, — Антон с участливым видом прижимает ладонь ко лбу блондинки. — У Вас, кажется, жар.

— Всё в порядке, — убирает его руку. — У вас случайно воды нет с собой?

— Есть, — я бегу к машине. — Сейчас!

На заднее сидение. В рюкзак похолодевшими руками. Там пусто. Куда же я её положила? Пальцы ко лбу. Кажется, жар у меня. Сначала нервы из-за предстоящей ночи, затем эта авария. И ещё какое-то странное чувство мешает мне сосредоточиться и вспомнить элементарное. Ревность?

— Слушай, детка, — Антон возвращается на водительское сидение. Берёт свой телефон. — Её нельзя вот так бросать. Я сейчас кое-кому позвоню. Тебя там встретят. А я дождусь с ней эвакуатора. Ты же справишься? Здесь по прямой минут двадцать, и ты на месте, — отдаёт мне документы на машину.

— Я…я не знаю. Давай я лучше подожду с вами.

— Нужно внести оставшуюся часть платы за дом вовремя, иначе могут снять бронь. Мы же не хотим лишить себя романтической ночи, верно? — перегибается между сидениями, целует меня в лоб. — Я приеду очень скоро, — приоткрывает свою дверь.

— Как же ты… Антон!!!

Его тело как пушинка. Подлетает над капотом красно-металлического пятна. Визг тормозов. И мой сдавленный крик. Тонет в горле, как асфальт в крови.