Город моего сердца

Ника Черменская

Психологический роман о возвращении к себе, поиске своего места в жизни и предназначения. Эта книга похожа на метафорические карты. В ней каждый найдет ответ на свой вопрос: с чего начать изменения в жизни, или как наконец отпустить человека?Переводчица Амалия в один день решает бросить все и переехать в другую страну. В город, который она увидела на той самой метафорической карте. И с этого начинается ее новая жизнь – новое место, интересы, люди… Но почему все кажется настолько знакомым?

Глава 4

Рывком сажусь на кровати. Несколько невыносимо долгих секунд пытаюсь понять, где я, и что здесь происходит. Сердце часто колотится. Темно. Через пару секунд вспоминаю, почему я не в своей московской квартире. Точно. Переезд.

Беру телефон. Четыре часа утра. Сажусь на кровати, пытаясь глубоко дышать. Все в порядке, просто плохой сон. Через пару минут дыхание приходит в норму, но спать не хочется. Иду на кухню, не включая свет — в утренних сумерках и так видно очертание предметов, а больше мне и не нужно.

Сыплю прямо в чашку травяной чай. Производитель уверяет, что это особый успокаивающий сбор, который подарит вам спокойствие и крепкий сон. Все равно торопиться завтра некуда, можно обойтись им, без успокоительного. Точнее, сегодня. Нужно будет узнать, какие лекарства здесь отпускаются без рецепта. Просто на всякий случай.

Медленно пью ароматную воду — язык не поворачивается называть это чаем. Наверное, нужно написать днем Анне, договориться о сеансе. Но не хочу. Я благодарна ей за поддержку и работу, которую мы делали этот год, но хочу оставить все прошлое в прошлом. Тем более, глупо возвращаться к снам, когда мы говорили о них в самом начале. Это просто реакция на яркие впечатления. Для психики переезд — стресс, даже если я ему безумно рада.

Но не могу в это верить. Есть что-то странное в этом автомобиле, который мне снится. Я знаю, что он разобьется. В такой дождь и на такой скорости. Но что-то в нем не то. Мне кажется, я знаю его лучше, чем любой другой — марка, обивка, панель, ручки, рычание мотора — абсолютно все. Я была у него за рулем. На пассажирском сидении. На заднем сидении. Видела со стороны. Наверное, так и должно быть. Это тот автомобиль, в котором мы были во время аварии. Поэтому он так врезался в память. Это объяснение устраивает Анну, но не меня.

Меня смущает, что он появился, такой знакомый, неизменный ото сна ко сну, только недавно. Разве эти сны не должны были быть со мной еще пять лет назад? Да, может быть, психика только сейчас стала ассимилировать те переживания. Но каждый раз он оставляет это чувство — не страх от приближающейся аварии, а смесь недоумения, душевной боли и чего-то еще, слишком сильно напоминающего вину и стыд. И я не готова говорить с Анной об этом.

Также, как не готова говорить о мужчине, которого вижу в этих снах. Просто силуэт, я не могу определить ни его возраст, ни внешность, но почему-то чувствую, что он не похож ни на кого из тех, кого знаю. Анна наверняка скажет, что это просто фигура, отражающая теневую сторону моей личности или какие-то вытесненные процессы. Спросит, что я ощущаю от его присутствия. Но я правда ничего не чувствую! Только мне почему-то не дает покоя и он. Не как напоминание о прошлом, а как головоломка.

Нужно вернуться в кровать. Утром придет Оливия. Можно, конечно, прикинуться нездоровой или что-то в этом духе, если она вновь начнет выпроваживать меня из квартиры. Но после того, как вчера меня приняли за местную, кажется, я начала втягиваться в эту маленькую авантюру. Всегда любила француженок. Загадочные, красивые, уверенные в себе. Они для меня — символ свободы и того самого счастья, которое мы строим своими руками. По крайней мере, всегда ими казались. После переезда все больше склоняюсь к мысли, что и здесь, и в любом другом месте мира люди — это просто люди. Среди них есть те, кто соответствует этому стереотипу, есть те, кто полностью ему противоположны. А есть те, кто просто живет. И ты сразу не поймешь, соответствуют они твоим предположениям, или нет.

На середине рассуждения эти мысли обрываются, я просто поворачиваюсь на другую сторону и, наконец, засыпаю.

— Я говорила, что нужно еще немного попрактиковаться, и освоишься, — Оливия вертит в руках визитку Марка, пока я рассказываю об этом забавной ситуации.

— У него же нет моих контактов. Наверное, нужно написать или позвонить, чтобы у него они тоже были, — замечаю я, протягивая ей чашку с кофе.

— Зачем? Он приятный и ты хочешь с ним пообедать, или похож на того, кому может понадобиться перевод на русский? — Если я что-то и поняла об Оливии, так это то, что ответ «это было бы вежливо» не относится в ее мире к правильным и разумным причинам. Собственно, также, как и ответы «мне было его жаль», «мне было неприятно отказывать» и подобные им. Она во всем ищет личный мотив. Зато причина «я так захотела» для нее — весьма разумная и не подлежащая обсуждению. Захотела — можешь делать.

— Я хочу чувствовать, что обрастаю связями и знакомствами. Даже если он мне никогда не напишет, и я ему тоже, будет казаться, что эта связь есть, — попыталась объяснить свои чувства.

— Но ее не будет. Пока у тебя есть визитка, а у него — ничего, ты можешь в любой момент сделать звонок. Потому что она вроде контакта «до востребования». Но если ты переведешь это в связь, но не станешь поддерживать, эта связь истлеет. Однажды ты захочешь поужинать или тебе понадобится его помощь — а попросить ее уже будет неловко, потому что вы слишком долго не общались.

Оливия протягивает мне визитку, я просто кладу ее на стол. Какое-то время мы молча пьем кофе, глядя на этот клочок картона. Наконец, она прерывает молчание:

— Просто подожди пару дней. Судьба без тебя разберется, как лучше. Не торопи ее.

— Спасибо, — какое-то время я сижу молча, а затем решаюсь задать вопрос, который не дает мне покоя:

— Я вас не обременяю своими беседами? Наверняка, у вас есть и другие дела.

— Есть, — она смотрит мне в глаза и улыбается. — Если ты забыла, я сама предложила завтракать вместе. Если тебе наскучила моя компания — скажи прямо.

— Нет, конечно. Просто мне неловко, что я могу злоупотреблять вашим гостеприимством.

— Мне кажется, мы с тобой — взрослые люди. Если я не захочу это продолжать, то скажу тебе. То же можешь сделать и ты. И, как ты заметила, я ничего не предлагаю из вежливости. Так что я действительно надеялась, что ты согласишься на наши встречи.

— Хорошо, — и, подумав, добавляю. — Извините, если вас обидел этот вопрос.

Она наклоняет голову и какое-то время рассматривает меня, словно поверх воображаемых очков. Затем улыбается и кивает:

— Все в порядке, не извиняйся. Просто у меня самой только сын, а ты напомнила одну девушку, с которой мы были знакомы несколько лет назад. Так что мне самой это в удовольствие.

Она встает, отставляя чашку. Я иду провожать Оливию.

— Вы с ней больше не общаетесь? — Оливия вновь поглаживает котенка, отвернувшись от меня. Затем смотрит в зеркало, улыбается отражению и отвечает:

— В какой-то момент наши пути разошлись. И продолжать общение было не разумно. Но я точно знаю, что у нее все в порядке. Думаю, ты меня понимаешь.

И подмигивает. Скорее не мне, а своему отражению. Иногда мне кажется, что Мэри Поппинс писали с ее близкой родственницы. Создает впечатление женщины, которая знает абсолютно все и обо всех.