Город моего сердца

Ника Черменская

Психологический роман о возвращении к себе, поиске своего места в жизни и предназначения. Эта книга похожа на метафорические карты. В ней каждый найдет ответ на свой вопрос: с чего начать изменения в жизни, или как наконец отпустить человека?Переводчица Амалия в один день решает бросить все и переехать в другую страну. В город, который она увидела на той самой метафорической карте. И с этого начинается ее новая жизнь – новое место, интересы, люди… Но почему все кажется настолько знакомым?

Глава 9

Не думала, что это так сложно. Закрываю ноутбук и смотрю на смартфон. Вспоминаю, что время было видно и там. Видимо, никогда уже не изменюсь.

Знакомое кислотное жжение в глазах. Выхожу на балкон, сажусь в кресло и прикрываю веки. Нужно меньше сидеть перед монитором. Нужно меньше сидеть перед монитором. Повторяю себе, как мантру, последние годы. Но как перестать это делать, когда твоя работа — именно здесь? Чем бы люди не занимались в нашем веке, провести день без ноутбуков, смартфонов и прочих мониторов сложно. Здесь все. Работа, развлечения, общение, хобби и обучение. Но даже сейчас, когда онлайн остается только работа, этого достаточно, чтобы по утрам просыпаться с ощущением песка в глазах. Нужно купить себе защитные очки. Думаю, это бессмысленно, но вдруг нет?

Почему-то раньше я могла сутками проводить за компьютером и не замечать этого. Но сейчас, когда оказалось, что существует что-то еще, кроме жизни на износ, не могу себя заставить работать в прежнем ритме. Да это и не нужно. Кроме как сейчас, когда из-за неожиданно открывшейся страсти к шитью чуть не проспала дедлайн.

Та коробка, которую забрала у Оливии, оказалась настоящим сундуком с сокровищами. Кроме ниток, не пришлось ничего докупать. Теперь у меня в гостевой спальне, которая превратилась в импровизированный кабинет, стоит манекен. В шкафу аккуратно сложены купленные ткани, а в ящике стола — швейные принадлежности. Я рада. Было бы хуже, если бы мой дом в итоге превратился в смесь секретарской с архивом, как прошлая квартира. Кругом были распечатки для перевода. А здесь даже в кабинете будто не прежняя Адель, а кто-то незнакомый. Но мне нравится быть этой новой девушкой.

Кажется, уже стало легче. До ужина еще пара часов, так что встаю и иду в кабинет. Хочу закончить перешивать платье к выходным — возможно, удастся в нем куда-нибудь сходить.

Подхожу к столу, выдвигаю ящик, беру нужную нитку и отматываю около полуметра. Затем вынимаю из подушки нужную иголку, вдеваю в нее нитку, и отрезаю. Задвигаю ящик. Ловлю себя на ощущении дежавю — как будто я так делала миллион раз прежде. Можно подумать, что это влияние последней пары дней. Но нет. Это ощущение появляется каждый раз, начиная с первого. Каждый раз, когда вынимаю нитку из ящика стола. А потом снова — когда поправляю на манекене платье.

Раньше думала, что это совершенно безобидное чувство. Ну да, кажется, что такое уже было. И что? А оказалось, это жутковато. Как будто ты забыл клочок из своей жизни, но помнишь, что он был. И усиленно начинаешь искать — когда. Может, держала швейные принадлежности в столе, когда училась в школе? Не помню такого. Может, видела, как так делает кто-то другой? Но кто?

Эти вопросы почему-то пугают меня. Теперь понимаю, что действительно боюсь не помнить чего-то. Потому что это значит, что последствия аварии могут быть серьезнее, чем казались. А еще — что я могу потерять и те немногие воспоминания, которые у меня есть.

Подхожу к платью, и начинаю обшивать подол. Пришлось его немного укоротить, чтобы выглядело более современно. И обрезать рукава. Мне нравится легкий струящийся материал и глубокий изумрудный цвет — в таком идеально идти в театр, музей или ресторан. Очень светское платье. Благородное, но смелое.

Стараюсь, чтобы стежки выходили как можно аккуратнее. Все же отсутствие практики сказывается. Приходится смотреть онлайн курс на Youtube, чтобы вспомнить нюансы. Но видимо, это как с велосипедом или плаванием — окончательно разучиться невозможно. Постепенно чувствую себя все более уверенно.

Звонит телефон. Вызов через мессенджер. Анна. Вспоминаю, что давно не общались.

— Салют! — по привычке, здороваюсь на французском.

— Здравствуй, — слышу в ответ. Понимаю, что больше месяца практически не говорила на родном языке. Да и речь не слышала. Только писала или читала.

— Я знаю, нам не стоит так общаться с клиентами, но я хотела узнать, все ли у тебя хорошо.

— Да, спасибо, — на самом деле, много чего можно обсудить. Эмоциональные качели. Постоянные дежавю. Страх от слишком резких перемен. Вернувшийся жар в груди. Но я не могу. Я должна справиться сама.

— Рада за тебя, — секунд десять только треск в динамике. Наконец, она продолжает. — Хотела узнать, нужны ли мои услуги. Оставляла на всякий случай окошко под тебя. Но сейчас клиентов много, и вот звоню узнать…

— Можно ли взять другого в это окошко? — чувствую, что Анне неловко это делать. Видимо, психологи тоже люди. — Да, конечно.

— Спасибо. Но если что-то понадобится, звони.

И тут я решаюсь. Это страшно, но именно она училась меня быть честной. Значит, нужно действовать.

— Анна, — пару секунд подбираю слова. Оказывается, с непривычки сложно думать на русском. — Спасибо тебе за все. Но если понадобится помощь, я попробую найти специалиста здесь. Все-таки мне комфортнее в живом формате. Плюс — погружение в языковую среду. Судя по нашему разговору, я и думаю уже на французском.

— Конечно, — отзывается она. Пытается добавить голосу теплоты и вроде улыбается. — Я счастлива, что у тебя все получилось.

— Не без твое помощи.

— Нет, ты все сделала сама. Я просто немного побыла рядом, — она правда верит в то, что говорит. Что эти безумные перемены, этот переезд за несколько месяцев, смена работы и стиля жизни — все моих и только моих рук дело. И впервые мне кажется, что она права.

— Спасибо тебе за это, — и тут добавляю то, чего говорить не хотелось. — Ты была единственным настоящим человеком в моей прежней жизни. Ты единственная, с кем мне хочется попрощаться по-настоящему.

— Значит, не так хорошо делаю свою работу, — смеется Анна. — Иначе ты бы и не вспомнила обо мне. Нужно обсудить с супервизором.

Тоже смеюсь. Она больше не позвонит. И я тоже. Это расставание. Но такое, каким должно быть — икреннее, честное и с благодарностью за все, что было. Без ниток в будущее и обид. Видимо, это еще один сеанс. Бонусный, так сказать.

— Теперь у меня есть опыт экологичного расставания, — смеюсь в ответ.

— Тоже важная вещь, — соглашается она. Прощаемся. Уже собираюсь отключиться, но слышу ее голос:

— Адель?

— Да?

— У тебя акцент.

— Я работаю над ним, — действительно, сейчас он почти незаметный, но я все равно слышу, что речь местных едва уловимо отличается от моей. Только как она это поняла?

— Не этот. На русском.

— Что?

— Французский акцент. Когда говоришь по-русски. Мне просто показалось, что тебе важно будет это услышать.

— Да, конечно. Спасибо.

— Вот теперь прощай.

— Прощай, — и нажимаю отбой.

Сажусь на диван. Почему Оливия решила, что гостям удобнее будет спать на диване, а не кровати? Глупая мысль сейчас. Просто не хочу думать о том, что происходит. Не понимаю этого. Нельзя же забыть родной язык за месяц? Да хоть за полгода! Нельзя приобрести акцент за такой короткий срок. Или можно? Это слишком странно.

Но ясно понимаю одно — через Анну судьба снова дает мне зацепку, с помощью которой смогу понять себя. У меня акцент. Видимо, назад дороги нет. Вчера еще была, теперь — нет. И это нужно принять.

Возвращаюсь к шитью.