Этернум. Том III

Наталья Антарес, 2022

Устав от невыносимой обстановки на борту звездолета, Альма Бернович решает не возвращаться из увольнения и навсегда забыть о Космофлоте. В тот момент она еще не знает, что впереди ее ждут космические сражения, головокружительные погони, встречи с загадочными инопланетными расами и непростой выбор между офицерским долгом и поиском истины.

Глава

XVII

По бесстрастному лицу коммандера Рэнда было решительно невозможно понять, какого рода эмоции вызывает у него этот неожиданный реверанс со стороны таргоциата, но если говорить обо мне, то я была согласна в первую очередь с тем, что с интуицией у Делмарит всё и вправду обстояло наилучшим образом. Еще недавно мне казалось, что достаточно сбежать с «Этернума», и моя перевернувшаяся с ног на голову жизнь в одночасье наладится сама собой, однако теперь я начала с ужасом осознавать, чем мог бы закончится для меня акт дезертирства. У меня действительно что-то переклинило в мозгах, потому что иного объяснения столь опрометчивому поступку я по сей момент упорно не находила, и мне следовало благодарить провидение за внезапное и такое невероятно своевременное появление старпома в рекреационной зоне. Возможно, на первых порах Шрин бы и помог мне адаптироваться на Тарго, но неужели кто-то в галактике еще верил в альтруизм таргоцианских наемников? В сирнайский зоопарк меня бы, конечно, не продали, но перспектива ублажать клиентов «Источника блаженства» за стол и кров заманчивой совершенно не выглядела, а ведь наемник довольно четко выразился о крайне скудном наборе вакансий на здешнем рынке труда. Судьба улыбнулась мне за считанный миг до падения в пропасть, и рядом с Рэндом мне не то чтобы море было по колено, но чувствовала я себя куда спокойнее, причем вовсе не из-за того, что мне больше не нужно было тащить на своих плечах тяжкий груз ответственности, а скорее от самого факта присутствия ригорца на расстоянии вытянутой руки. Я то и дело украдкой посматривала на старпома, словно лишний раз желая убедиться, что он — не плод моего воображения, и снова и снова ловила себя на мысли, что вселенское одиночество мне отныне не грозит. Не важно, где мы, на «Этернуме», или на Тарго, главное, мы — опять команда, и если потребуется мы встанем плечом к плечу против всего мира и будем, как и прежде, надежно прикрывать друг друга.

С объективной точки зрения мои рассуждения представляли собой квинтэссенцию эгоизма — я думала преимущественно о собственном благе, забывая, что у самого Рэнда скорее всего были абсолютно иные планы на увольнительную, в которые уж точно не входило вынужденное посещение злачных мест. Мало того, ригорец так и не успел полностью завершить постоперационную реабилитацию, и хотя он держался довольно бодро, я небезосновательно подозревала, что для окончательного выздоровления ему еще далеко. Доктор Маркус отпустил своего пациента на Тарго с расчетом, что через несколько часов тот благополучно вернется на корабль и продолжит прерванное лечение, но с тех пор, как ситуация вышла из-под контроля, я уже боялась что-то либо прогнозировать. Регенератор успел восстановить ригорцу большую часть поврежденных кожных покровов, но даже принимая во внимание, что медотсек «Этернума» был оснащен передовым оборудованием, а организм коммандера Рэнда отличался поразительной живучестью, сокращение реабилитационного периода никому не шло на пользу. Шрин сам говорил, что Тарго не может похвастаться высочайшим уровнем медицинского обслуживания, и кроме как «латать дыры» и «штопать раны» таргоцианские эскулапы ничего толком и не умеют. Я не знала, насколько серьезными последствиями угрожают старпому сложившиеся обстоятельства, но заноза смутного беспокойства, прочно засевшая где-то очень глубоко внутри, регулярно заставляла меня болезненно морщиться от нехороших предчувствий.

Естественно, что Рэнд заметил мои душевные метания, и когда мы оказались в замкнутом пространстве турболифта, он наклонился пониже, дабы немного компенсировать внушительную разницу в росте, и вполголоса спросил:

— Вы странно на меня смотрите, энсин. Со мной что-то не так? Или с вами?

— Всё нормально, сэр! — поспешила заверить ригорца я, но, похоже мой чересчур быстрый ответ встревожил его еще сильнее, и в ультрамариново-синих глаза, утопающих в глубоких впадинах под изогнутыми костяными гребнями, промелькнула мрачная тень. На фоне ослепительной синевы радужки треугольные зрачки казались пронзительно-яркими, а их насыщенно желтый цвет в сочетании с золотистыми прожилками на склерах образовывал причудливую, инопланетную гармонию. Это были именно те глаза, в которые можно было смотреть вечно и всякий раз открывать для себя новые оттенки знакомых красок, но если взгляд другого обладателя необычных глаз, адмирала Тер-Шелла, напоминал зияющий портал в преисподнюю и порождал иррациональный страх перед ледяным касанием бездны, то в случае с коммандером Рэндом я ощущала лишь заботу и тепло. Даже капитан Майкрофт — эталонный офицер, кумир всего экипажа, мужественный, харизматичный и воплощающий в себе все мыслимые и немыслимые достоинства, никогда не внушал мне подобных чувств, а после недавних событий я вовсе перестала страдать идеализмом. Но в этом стремительно летящем в тартарары мире я отчаянно нуждалась в ком-то, кому могла бы беззаветно доверять, и лучшей кандидатуры, чем ни разу не запятнавший своей репутации старпом, мне на ум не приходило.

Узкая, костлявая ладонь коммандера Рэнда лежала на кобуре с бластером, чтобы в любое мгновение без промедления вытащить оружие, но сейчас тонкие, длинные пальцы ригорца вдруг ослабили хватку и на долю секунды мне почудилось, будто он собирается взять меня за руку, как это уже однажды произошло в инженерном, когда тактильный контакт помог объединить наши разумы и установить телепатическую связь с Ортаном из Четвертой Плотности. Но сегодня дальше мимолетного порыва дело не зашло — то ли Рэнд резко передумал нарушать рамки субординации, то ли посчитал, что Шрин может неправильно интерпретировать его дружеский жест, и у меня из груди бесконтрольно вырвался раздосадованный вздох, как если бы я уже настроилась ощутить прикосновение ригорца, однако, в последний момент мне безжалостно обрезали крылья. По едва различимому движению зигзагообразной линии рта я догадалась, что старпом собирался мне что-то сказать, но в итоге всё же предпочел промолчать, и мне стало дискомфортно вдвойне. Не знаю, что я хотела от него услышать, и почему так и не дождалась ни слова, но повисшая между нами недосказанность подействовала на меня угнетающе, поэтому я была только рада, когда турболифт достиг нужного этажа, и мы наконец-то вышли в коридор.

— Нет, ну что это опять у вас за похоронный вид? — возмутился Шрин, смерив осуждающим взглядом наши хмурые лица, — на ваши улыбки я уже даже не надеюсь, но предлагаю вспомнить, что вы на отдыхе, а не на задании. Мы почти на месте, вход в купальни сразу за поворотом. Коммандер, вы уже придумали, как объяснить лейтенанту Ичиру, куда подевался «Этернум», или прибегните к чистой импровизации?

— Лейтенант Ичир — член экипажа, и он заслуживает знать правду, — безапелляционно лязгнул Рэнд, и всё тем же чеканным тоном добавил, — за исключением некоторых деталей вроде посещения «Источника блаженства» в вашей компании, капитан. Я могу быть уверен, что вы не скомпрометируете меня и энсина Бернович?