Любой ценой. Том II

Наталья Антарес, 2020

В то время как Ян Агапов готовится к своему главному поединку, Доминика с головой окунается в работу и безуспешно пытается вернуть свою жизнь в привычное русло. Но события внезапно принимают опасный оборот, и Мика вновь вынуждена вмешаться в стремительно выходящую из-под контроля ситуацию, чтобы избежать очередной трагедии на ринге. Вот только она и не предполагает, насколько прочная связь успела сформироваться между «Хитменом» и шаманским амулетом, и уж тем более не догадывается, что вскоре и ей самой придется погрузиться в тяжелые воспоминания о прошлом.

ГЛАВА

VII

Несмотря на то, что виза в США по праву считалась одной из самых сложных для получения, мне удалось без эксцессов пройти через многочисленные препоны и выйти победителем в неравной борьбе с бюрократической машиной. Моему успеху значительно поспособствовала работа в турфирме: во-первых, я столько раз выступала в роли посредника между нашими гражданами и американским дипломатическим ведомством, что была прекрасно осведомлена обо всех потенциальных нюансах и потому заранее прикинула, как обойти подстерегающие меня подводные камни, а во-вторых, я лично натаскивала своих клиентов перед непростым собеседованием в посольстве — учила, как себя вести, о чем говорить, а о чем благоразумно умалчивать, так что ответы на любые заковыристые вопросы буквально отскакивали у меня от зубов. Немаловажное значение имел также внешний вид претендента на заветный штамп: расфуфыренные барышни с боевым раскрасом и декольте до пупа вызывали у визового офицера весьма недвусмысленные ассоциации, и въезд в США роковым красоткам, как правило, не разрешали, а вот к деловым женщинам, неброско, но дорого одетым в стиле «кэжуал», должностные лица в подавляющем большинстве случаев относились гораздо более лояльно.

К назначенному часу я явилась в посольство в кроссовках и джинсах и с минимумом косметики на лице, а в процессе общения с визовым офицером вела себя непринужденно и естественно. Мой английский легко позволял поддерживать диалог практически на любую тему, но я намеренно избегала типичной ошибки неопытных соискателей, наивно полагающих, что владение языком Шекспира на уровне носителя существенно снизит вероятность отказа. На самом деле демонстрация лингвистических познаний требовалась разве что от участников образовательных программ и обладателей международных грантов в области фундаментальных научных исследований, а для всех остальных безукоризненный английский выступал скорее жирным минусом. Миграционное законодательство США отличалось крайней степенью суровости, и сотрудники посольства с параноидальной настойчивостью пытались вычислить желающих «навеки поселиться» на земле обетованной. Как только визовый офицер слышал беглую английскую речь, у него в голове моментально загоралась красная лампочка, и все мысли сразу же начинали вращаться в строго определенном направлении: отсутствие языкового барьера значительно облегчало интеграцию в чужой стране, и вместо того, чтобы восторженно глазеть на Статую Свободы, предприимчивый выходец из бывшего соцлагеря, по недосмотру американских дипломатов въехавший на территорию Штатов рядовым туристом, запросто мог озаботиться нелегальным трудоустройством. Таких историй я знавала воз и маленькую тележку и, в принципе, была вполне согласна, что настороженное отношение к кандидатам базировалось на совокупности объективных причин, поэтому изначально не стала блистать своими познаниями и в качестве единственного средства коммуникации уверенно пользовалась великим и могучим.

Вторым по распространенности заблуждением, нередко оказывающим туристам медвежью услугу, я по праву считала в корне неверное мнение, гласящее, что если ты незамужняя, бездетная молодая женщина, то тебе светит разве что виза невесты, а побывать в США в туристических целях тебе уж точно не суждено. Реальная практика многократно опровергала подобные страшилки, и по мере возможности я старалась развенчивать господствующие среди наших соотечественников мифы, но стереотипы сидели в мозгах на удивление прочно, и выкорчевать их оттуда приходилось едва ли не силой. В действительности, семейное положение кандидата мало кого волновало, так как прагматичные янки легко допускали, что ради американской мечты запросто можно оставить дома семерых по лавкам с опостылевшим супружником в придачу, но даже само предположение о том, чтобы бросить квартиру в хорошем столичном районе и высокооплачиваемую работу в динамично развивающейся отрасли, выглядело для них поистине смехотворно. Хотя мой загранпаспорт и пестрел различными визами, я не производила впечатление глубоко несчастного человека, которому плохо живется у себя на родине — напротив, в личной беседе я всячески подчеркивала, что с тех пор, как мне удалось совместить страсть к путешествиям с источником стабильного дохода, я ощущаю бесконечную внутреннюю гармонию и совершенно не стремлюсь к глобальным переменам, а посему мне нет резона рвать когти за рубеж и на четвертом десятке с нуля строить светлое будущее.

Третье место в перечне «вредных советов», регулярно всплывающих на специализированных форумах, занимала рекомендация заранее приобрести билеты и забронировать номер в отеле, а потом распечатать всё это добро на цветном принтере, аккуратно подшить в папочку и принести с собой на собеседование. Данная тактика была изначально обречена на провал, но количество наших сограждан, упрямо наступающих на те же грабли, даже не думало уменьшаться. Визовые офицеры очень не любили, когда соискатели бежали впереди паровоза, и видели в этом явный инструмент давления: мол, я уже и деньги на билеты потратил, и за проживание заплатил, неужели вы теперь посмеете меня отфутболить? И ведь отфутболивали, да еще как, и я давно уяснила для себя, что на вооружение следовало брать нейтральные фразы «потихоньку прицениваюсь к отелям» и «подыскиваю оптимальный вариант стыковки».

Одним словом, в посольстве для меня всё сложилось наилучшим образом: мой запрос был одобрен без малейших проволочек, и в установленные сроки мне прислали долгожданное подтверждение. В совокупности вся процедура заняла двадцать с хвостиком дней, и я почти не сомневалась, что за это время промоутеры Агапова и Рамиреса непременно достигнут консенсуса, но по факту моим чаяниям не суждено было оправдаться. Июль, поэтично именуемы й в народе «макушкой лета» давно перевалил за половину, но воз был и нынче там — невзирая на то, что Земля активно полнилась слухами, представители обоих боксеров по-прежнему хранили интригующее молчание, и я уже начала постепенно настраиваться на самый неблагоприятный исход. Хотя с другой стороны, почему сразу неблагоприятный? Быть может, срыв поединка, наоборот, стал бы для Яна спасением, и мне следовало страстно молиться, чтобы Броуди, де ла Крус и руководство стримингового сервиса безнадежно увязли в финансовых дрязгах, а многострадальный контракт на проведение реванша так никогда и не был подписан… Рассуждая логически, ну что сделает «Хитмен», если бой все-таки сорвется по независящим от него обстоятельствам? Его главной целью был «Эль Гато», прочие оппоненты не интересовали Агапова даже за бешеные деньги, и я склонялась к тому, что он скорее добровольно выплатит онлайн-стримингу внушительную неустойку, чем выйдет на ринг против кого-то кроме Рамиреса. Остаточной энергии амулета хватало на еще один бой, но этим боем априори должен был стать реванш с «Эль Гато. Но допустим, вмешаются форс-мажоры, и в очередном раунде напряженных переговоров президент «Gloria Boxing» сумеет аргументированно убедить своего медиапартнера в экономической нецелесообразности третьей встречи Агапова и Рамиреса, а взамен предложит не менее привлекательный для зрителей вариант. Да, мидлвейт годами напоминал застойное болото, но пока «Хитмен» самозабвенно избивал мешков, незаметно повзрослело новое поколение талантливых проспектов, с детства лелеющих мечту триумфально войти в зал славы. И вот сейчас эта молодая поросль созрела для серьезных противостояний, а отдельные прыткие индивидуумы уже успели обзавестись поясами и активно наступали возрастному экс-доминатору на пятки. И пусть Ян с безапелляционной уверенностью заявлял журналистам о неотвратимости реванша — кто знает, возможно, его показная бравада скрывала панический страх перед туманным будущим, и в душе он испытывал жуткий стресс, а весь этот «трешток» был лишь неуклюжим способом замаскировать тревогу. Я могла только догадываться, как Агапов поступит, если продуманная до мелочей схема внезапно даст сбой — устроит такой же демарш, как в прошлом году, и бесконтрольном приступе отчаяния начнет обвинять всех кого не попадя в трусости, подлости и несоблюдении обязательств, или на него обрушится жесточайшая депрессия, порожденная горьким осознанием полнейшей бессмысленности бытия. Мне было тяжело с этим смириться, но, проанализировав ситуацию с нескольких позиций, я вынуждена была неохотно признать, что при необходимости выбирать из двух зол, я бы скрепя сердце проголосовала за третий бой с «Эль Гато», так как иного способа заставить «Хитмена» перевернуть страницу, к сожалению, не существовало.