Дорога дракона

Надежда Сухова

Старший брат в плену у богов, и Женька с Максиком сделают всё возможное, чтобы спасти его. Каждого из них ждёт своя дорога, каждому придётся заплатить за неё свою цену.

Разговор с богом

Женька пришёл в себя в темноте. Глаза пока ничего не видели, но он помнил, что произошло, и старался разведать обстановку, не привлекая внимания. Он понял, что сидит, прислонившись спиной к стене, под ним — камни и доски. Запах сырости и тлена говорили о близости подвала. Чья-то тёплая рука коснулась его щеки, и Женька дёрнулся от неожиданности.

— Тиши, тише… — произнёс женский голос. — Всё хорошо.

— Приходит в себя? — спросил мужской.

Тартанов поднял голову — и сквозь пелену мрака проступило озабоченное и взрослое лицо Максика.

— Где я?

— Всё там же, старик, в Ховринке, — второй мужской голос, слева.

Женька вспомнил, куда и зачем они пришли, вспомнил вой, который заставил его отстать от Шу, вспомнил другую больницу — обитаемую, но как две капли воды похожую на эту.

— Встать сможешь? — заботливо поинтересовался младший брат и протянул старшему руку. Ухватившись за неё, Женька принял вертикальное положение и почувствовал, как горит левая скула. Даже дотронуться до неё было больно.

— Это я тебя двинул, — признался тот, что говорил слева, и Женька наконец-то опознал в нём Бешу. — Ты тут носился, как полоумный, кричал, отбивался. Надо было тебя как-то утихомирить, чтобы ты в дыру какую-нибудь не свалился ненароком.

— Я что… напал на вас? — ужаснулся Женька, вспомнив свою схватку с санитаром.

— Не то чтобы напал… Скажем, ты вёл себя немного неадекватно, — сгладила ситуацию Шу.

— Галлюцинации — это нормально. Каждый третий видит тут что-нибудь… — начал Беша, но Женька прервал его:

— Это была не галлюцинация. Я уже бывал в этой больнице, но в другом её состоянии. Она функционировала, везде горел свет, в палатах лежали люди.

— Ховринка никогда не функционировала, — осторожно заметил из-за спины брата Кот.

— Откуда тогда я знал, куда идти? Я тебе с точностью до шага могу сказать, где какой поворот, куда ведут лестницы и что находится в подвале. Говорю же: я тут уже был. Я просто вспомнил это. Правда, немного неожиданно.

— Ты рвался спасти брата, значит, и он тут бывал? — подозрительно спросила Шу.

— Да! — выдохнул Женька.

— Нет! — одновременно с ним запротестовал Максик. — Я бы это запомнил.

— Ты не мог запомнить: ты лежал, привязанный к кровати.

— Такое тем более бы запомнил!

— Тебя накачали лекарством, ты вообще мог коньки отбросить и не заметить.

— Не шуми! — Беша хлопнул старшего Тартанова по груди. — Разберёмся с этим позже, ладно?

Тот согласно кивнул.

— Этаж чист, вы проверили? — обратилась Шу к Свену.

— Да, здесь никого.

— Тогда надо спешить.

Группа снова спустилась на пятый, в то разветвление, которое Женька с Шу не успели проверить и где бродил Раф. Комната, которую выбрала королева для вызова бога, находилась в центре.

— Идите в крыло напротив, займите там удобную позицию, чтобы хорошо просматривалось это помещение, — напутствовала она Бешу. — Когда бог появится, сразу не стреляйте, иначе парализуете его, и он ничего не сможет сказать. Ждите моей команды.

— А когда мы выстрелим и его парализует, что будем делать? — глаза Максика зажглись нехорошим огнём.

— Снимем с него часы — в них прибор, с помощью которого лига может вызвать подмогу или дать себя обнаружить коллегам. Уничтожим прибор — и пленник наш с потрохами.

— Всё ясно! — Беша хлопнул Максика по плечу. — Пошли, напарник, выбирать огневую точку.

Женька опять с тоской слушал, как затихают их шаги и голос Беши. Присутствие этого королевича придавало ему смелости, а близость брата — спокойствие. Лишившись их поддержки, Тартанов опять начал проваливаться в оцепенение.

— Помоги Коту приготовить комнату, а мы со Свеном закончим проверять этаж, — королева вынула из-за пояса пистолет и вышла. Мальчишка безмолвно последовал за ней.

— Не нравится мне, что в нашем деле появился посторонний, — обратился Женька к Коту, который выкладывал из рюкзака банки с краской, кисточку, свечи и другие ингредиенты для ритуала.

— Свену можно доверять, — ответил Кот. — Он преданный паж. Шу спасла его от гибели, правда, ненадолго. Парень болен, думаю, ты это успел заметить. Странный феномен: его человеческая и драконья сущности вступили в конфликт. Ни лекари, ни колдуны не могут разгадать тайну его недуга: чем сильнее становится дракон внутри Свена, тем слабее — сам Свен. Жить ему осталось всего ничего: год, может, и того меньше. Когда был выяснен диагноз, боги хотели убить парня, раз толку от него мало: воином ему не стать, только время зря на обучение тратить. Его мать обратилась к королеве — в память об отце, погибшем в схватке с пришельцами, сохранить мальчику жизнь. Шу укрыла парня от ока богов, и вот уже третий год он с матерью скрывается от них благодаря королеве. Только лучше парню не становится. Говорят, скоро он уже не сможет ходить, потом — есть, а потом и дышать. Но Свен благодарен королеве за подаренные три года жизни, и потому беззаветно предан ей: он умрёт за свою госпожу, не моргнув глазом.

Женьке стало жалко Свена и захотелось перевернуть весь мир, лишь бы найти причину его заболевания и избавить пажа от медленной смерти.

— Свечи расставь шестиугольником, чтобы между ними было расстояние примерно в метр, — вернулся к своей задаче Кот. — В центре поставь чашу и высыпь в неё содержимое тех банок.

Сам он в это время писал на стенах краской слова на незнакомом языке. Эти фразы Женька встречал в Вовкином дневнике. Когда он выполнил все требования напарника, тот велел Тартанову завесить проём белой простынёй. Пока что Женька закрепил её гвоздевбивателем по верхнему краю проёма, но после возвращения Шу и Свена простыню нужно было растянуть по всем краям, чтобы она стала продолжением стены и замкнула круг заклинаний.

— В магической клетке не должно быть никаких прорех, — объяснял суть манипуляций Кот. — Если появится хоть малюсенькая щель, бог ударит в неё всей своей силой, как клином между досок, и разорвёт ловушку.

— А окна? — Женька кивнул на противоположную стену.

— Очисти от снега подоконники и положи на них вот эти монеты, — Кот кивнул на мешочек, лежавший на полу. — Расстояние между ними должно быть не больше, чем три пальца. И залей каждую расплавленным воском, чтобы пленник не смог сбросить их и чтобы ветром не сдуло.

Женька достал монету из мешочка и с любопытством рассмотрел. На ощупь она была приятная, чуть шершавая из-за хитрого рисунка и тёплая, словно всё это время лежала на батарее.

— Почему бы такие же не положить в дверном проёме? — Женька подкинул монету на ладони, и она опустилась обратно, с силой впечатавшись в кожу. Пока этот кусочек металла был статичен, его вес почти не ощущался, но стоило придать ему движение, как монета словно наливалась тяжестью. Женька проделал этот фокус ещё пару раз, пока Кот объяснял суть воздействия этой монеты:

— На ней узор Повелителей драконов, и поэтому монета реагирует на присутствие магии. Чем ближе магический объект, тем сильнее притягивает его монета. Если бог надумает бежать через оконный проём, окажется слишком близко к оберегу и не сможет уйти. А дверной проём высокий, и силы притяжения узора может не хватить.

Тартанов понимающе кивнул и начал раскладывать монеты на подоконнике. Когда он заливал воском последний оберег, в наушнике у него зашуршало и раздался голос Беши:

— Женька, будь моей жертвой.

— Чего?

— Походи по комнате, чтобы я смог выбрать точку обстрела.

Женьке пришлось сначала походить, потом побегать, а потом и вовсе изобразить некое подобие броуновского движения, чтобы Беша смог рассчитать амплитуду движений пленника и выбрать точку, где его лучше всего подстрелить.

— На метр левее, — командовал он, и Тартанов перемещался по его приказу. — Да, ещё полшага. Вот так. Теперь назад чуть-чуть. Ещё… Да! Запомни эту точку. Здесь он как на ладони, так что если будет бузить, загоняй его к этой метке. Тут я его сниму, как в тире.

Женька отлил немного краски на пол, где ему указал королевич.

— Максик рядом с тобой?

— Тут он. Беспокоишься?

— Присматривай там за ним…

— Вообще-то это его отрядили присматривать за мной. Я, знаешь ли, буду за нашим гостем следить в прицел.

— Беша! — Женька разозлился из-за его небрежного тона. — Он хоть и повзрослел внешне, но остался всё таким же пацаном. У него нет опыта — одни амбиции.

— Амбиции — это хорошо. Это половина победы, — усмехнулся королевич. — Вторая половина, правда, это опыт. Ладно, не волнуйся, присмотрю за твоим парнем.

Когда вернулись Шу и Свен, Женька закрепил края простыни на полу и стенах, а Кот нанёс надписи на ткань.

— Начнём! Мы и так сильно задержались, — королева оглядела комнату. — Беша готов?

— Да. В той точке, — Женька указал на разлитую краску, — у него самый лучший обзор.

— Ладно. Все по местам! — скомандовала Шу.

— Принято! — отозвался в рацию Беша.

— Кто будет вызывающим? — Кот тем временем зажёг свечи на полу и стоял в этом огненном кругу с ножом в руке.

— Я! — в один голос ответили Женька с Шу.

Кот оценивающе оглядел их и вынес вердикт:

— Лучше Женька. Королеве не нужно портить репутацию.

Шу бросила на него гневный взгляд, но смолчала.

— Нужны несколько капель твоей крови, — Кот протянул Тартанову нож.

Тот сделал надрез на предплечье, кровь закапала в чашку.

— Всё, выходи из круга! — приказал Кот, а сам надел на шею амулет на кожаном шнурке. Амулет представлял собой металлический равносторонний треугольник, опущенный углом вниз. В том углу был вырезан вертикальный ромб, ещё два отверстия в виде ромба, но уже горизонтальных, располагались вдоль основания треугольника. Таким образом, он походил на жуткую маску с открытым ртом. От неё Женьке стало не по себе: он вдруг вспомнил, как бог, которого они собрались призвать сюда, в несколько приёмов одолел Вовку — парня, который был сильнее каждого из присутствующих. Но первая волна страха схлынула, и на её место пришла решимость. Сейчас в большинстве были драконы, двое из которых переполнены жаждой мести — и пусть теперь этот громила попробует провернуть свои фокусы!

Кот протянул королеве маленький блокнотик:

— Напиши его имя.

Она быстро черкнула слово и вернула блокнотик колдуну. Тот вырвал листок, поджёг его, кинул в чашу и затараторил, произнося одну и ту же фразу. Женька различал в ней лишь слово «грин», решив, что так и зовут бога. Огонь от листка перекинулся на ингредиенты, и те вспыхнули, словно их облили бензином. Комната озарилась оранжевым маревом. Хорошо, что это крыло смотрело не на жилые дома, а на больничный парк, иначе свет привлёк бы ненужное внимание. Кот повторял заклинание минуты две, его голос становился всё тише и тише, а пальцы в волнении теребили амулет. Женьке стало казаться, что они что-то напутали и никакой бог к ним не явится, но вдруг раздался треск, будто кто-то разорвал ткань. Тартанов невольно оглянулся на дверь: не нарушил ли кто-то целостность простыни. В следующую секунду его ослепила вспышка, пламя свечей увеличилось в размерах, и теперь они полыхали, как газовые горелки. Из центра круга поднялся тонкий вихревой столб, который ширился с каждой секундой и в конце концов взорвался. Силовой волной Тартанова ударило в грудь. Он отшатнулся назад и едва устоял на ногах. Свена, поскольку он был слабее, откинуло к стене. Шу успела присесть на одно колено, чтобы увеличить сопротивление волне. Кот же лишь покачнулся. Его глаза смотрели прямо перед собой, пальцы, теребившие амулет, остановились. На несколько секунд он замер, как статуя, а потом из ниоткуда в центре круга материализовался парень. Его колени были согнуты, будто он собирался сесть на стул, но, поскольку такового не оказалось, парень просто грохнулся на пятую точку. И тут же вскочил, озираясь.

— Руки вверх! — скомандовала Шу, молниеносно выпрямившись и направив на незнакомца пистолеты. Женька со Свеном последовали её примеру, окружив гостя.

Надо признаться, что он не производил впечатления божественной особы. Обычный смазливый плейбой: тонкий прямой нос, красиво очерченные губы, глаза с чуть опущенными внешними уголками, тёмные волнистые волосы, зачёсанные назад. Встретив его на улице, можно было решить, что этот парень работает фотомоделью. А сейчас он выглядел, как фотомодель, устроившая себе выходной: гость был босиком, в просторных спортивных штанах и чёрной майке-алкоголичке.

Быстро окинув взглядом помещение, бог заметил знаки на стенах и с досадой вздохнул. Королева же несколько секунд растерянно смотрела на него, а потом яростно чертыхнулась.

— Что такое? — насторожился Женька.

— Это не он! Мы вызвали не того!

— Королева? — то ли обрадовался, то ли рассердился бог. — Что всё это значит?!

— Как? Почему не того? — Кот пришёл в себя после транса.

— Мне дали не то имя!

— Это не он похитил Вовку? — Кот повернулся к Тартанову, и тот отрицательно мотнул головой. Он впервые видел этого парня. И даже если принять во внимание ночное время суток и дальность расстояния, с которого они с братом наблюдали за битвой, сегодняшний гость был, конечно, крупнее Ветра, но гораздо меньше того здоровяка.

— Всё пропало… — прошептала Шу и закрыла ладонью глаза.

— Раз вы не того вызвали, то, может, отпустите меня? — миролюбиво поинтересовался бог.

Женька понимал досаду и отчаяние королевы, но ему не хотелось сдаваться.

— Погоди, давай спросим его! Может, он сможет нам помочь?

— Помочь в чём? — бог развернулся в его сторону.

— Ты знаешь Ветра?

— Знаю, — кивнул бог. — Он мой напарник.

— А богиню? Такую невысокую, хрупкую, — продолжал Женька.

— Это его сестра. Да, её я тоже знаю. А что случилось?

— А такого здоровяка под два метра ростом? Мускулистый, коротко стриженый…

— Он мой командир.

— Как его зовут? — вырвалось у Шу.

— Дима. Вы хотели вызвать его? Зачем?

— Он забрал моего брата, — сурово ответил Женька. — И я хотел, чтобы твой командир его вернул.

— Боюсь, это невозможно. Сожалею, — бог опустил глаза.

— Что значит «невозможно»?! Почему?

— Потому что твоего брата уже нет среди живых.

— Я недавно его видела! — Шу потеряла всякую осторожность и приблизилась к богу. — Говорила с ним, как с тобой.

— Это всего лишь тело. Душа того дракона отправлена в лимб. И будет там до тех пор, пока её не найдёт Ахерон.

— И что потом? — вступил в разговор Кот.

— Ахерон должен убивать всех, кому нельзя находиться в лимбе. Таков приказ.

— Какой ещё приказ?! — Женька ринулся на гостя и толкнул его в грудь, но, прикоснувшись к нему, ощутил невыносимый холод и отпрянул.

— Я не люблю, когда меня трогают без разрешения, — с полуулыбкой сообщил бог. — Всё, чем я могу вам помочь, это выразить своё сочувствие. Я был против данной задумки, но Дима — мой командир, и я не мог ослушаться его приказа.

— Зачем? Зачем надо было убивать его? — забыв про конспирацию, прокричал Женька.

— Мы не хотели убивать. Дима взял лишь часть его души, магическую оболочку, чтобы одолеть валькирий, но твари оказались сильнее, и наш командир пал. Валькирии порвали его тело на кусочки, однако нам удалось спасти его сущность. Заточённая в капсулу, она может продержаться там лишь двенадцать часов, а потом начнёт растворяться в пространстве, изменяя материю. Из Центра пришёл ответ, что нового тела в запасе нет, поэтому нам пришлось импровизировать.

— И вы засунули вашего дружка в тело моего подданного? — сквозь зубы спросила королева.

— Насколько мне известно, он не был законнорождённым, следовательно, закон о неприкосновенности королевских подданных на него не распространяется, — парировал бог.

— Как мне вернуть моего брата? — Женька наступал на него, оттесняя к точке, помеченной краской.

— Боюсь, что никак, — виновато улыбнулся гость. — Теоретически проникнуть в лимб не так сложно, но вот выбраться обратно — задача не из лёгких. И даже если вы непостижимым образом найдёте там душу дракона и вынесете её обратно в наш мир, вам необходимо будет тут же поместить её в тело. В мёртвое тело. Причем надо соблюсти очень непростое условие: чтобы предыдущая душа уже покинула своё биологическое пристанище, но тело при этом оставалось годным к использованию. Сделать это в домашних условиях невозможно: если тело умирает от старости, душа не сможет в нём задержаться. То же самое касается ранений и болезней: сущность покидает оболочку из-за её нефункциональности, и нет гарантии, что душа вашего брата не сделает так же. И вот тогда он умрёт по-настоящему.

Драконы переглянулись.

— А если вы всё же решитесь вынуть душу из живого человека, то тут же объявится ловец, и о вашем эксперименте сразу станет известно планировщикам, — бог кивнул наверх. — Последствия, как вы понимаете, могут быть плачевными, не говоря уж о том, что спасение брата провалится с треском.

— Что же нам теперь делать? — тихо спросил Кот.

— Вам уже ничего не сделать. А я со своей стороны могу принести извинения и выразить соболезнования.

— Засунь их себе знаешь куда! — Женька направил пистолет богу в лицо.

— Меня не убить этой штукой, если ты не в курсе, — тот был раздражающе спокоен.

— Тебя — нет, но если я прострелю тебе шейную артерию, то через две минуты твоё красивое тело превратится в кусок обескровленного мяса.

— Как-нибудь справлюсь с этим, — бог улыбнулся и резко вскинул руку. Пистолет у Женьки вырвало с такой силой, будто он зацепился за реактивный самолёт. Если бы дракон вовремя не разжал пальцы, их бы оторвало. Бог, хоть и находился в ловушке, из которой не мог выбраться, силу свою при этом не утратил.

В следующее мгновение невидимая сила будто толкнула бога в правое плечо, и Женька увидел, как из раны брызнула кровь: пуля пробила ключицу гостя насквозь. Плохо, что пуля вышла из тела — это снизило эффект, но всё равно даже такого мимолетного касания хватило, чтобы пуля вступила во взаимодействие с магической оболочкой лиги. Бог пошатнулся и осел на пол. Драконы с опаской приблизились к нему. В его глазах светилась ярость: ему явно не нравилось, что его обездвижили таким способом.

— Сними с него часы! — Шу кивнула на левую руку гостя, и Свен бросился выполнять поручение госпожи.

— Свяжите его, — Кот вынул из своего рюкзака верёвку. — Она пропитана кровью горгоны, поэтому чувствительна к магии. Мы наложим на неё заклятье, и он не сможет освободиться от пут.

Свен, отдав часы королеве, принялся стягивать руки бога за спиной верёвкой.

— Что дальше? — Женька взглянул на Кота.

— Шу, у тебя есть место, куда мы можем…

Договорить ему не дал новый выстрел винтовки. Пуля прошла совсем рядом с головой близнеца, и все остальные как по команде попадали на пол. Второй выстрел поднял фонтан пыли и мелких камней в десяти сантиметрах от Женькиного лица. Он ринулся назад, и пуля впилась в бетонный пол там, где ещё секунду назад была голова Тартанова.

— Беша, ты офонарел там?! — заорал он.

— К стене! Прижимаемся к стене! — гаркнул Кот, и новым выстрелом чиркнуло по его и без того больной ноге. Он зарычал от боли, схватившись за рану. Шу метнулась к нему, схватила за шиворот и потащила к окну. Позицию Беша занял наивыгоднейшую — в комнате двумя этажами выше, чтобы хорошо просматривалось всё, что может скрыть подоконник, а потому падать на пол было бесполезно: он стрелял по своим, как по кроликам в клетке. Единственное место, где ему было не достать мишени, — стена между оконными проёмами. Туда и устремились Шу с раненым Котом и Женька. Свен же забился в угол по другую сторону от окна, благо его субтильное телосложение позволяло схорониться в этом месте.

— Максик, что там у вас? — почему-то шёпотом спросил Женька.

В наушнике шуршало, сквозь помехи пробивались звуки не то борьбы, не то падения.

— Максик! Ответь! — уже в полный голос кричал старший Тартанов, досадуя, что звуки не выходят за пределы Ховринки. — Макс!

— Хрень какая-то… — наконец, прорвался в эфир голос младшего брата. — Чёрт! — этот крик заставил Женьку вздрогнуть, потому что одновременно с ним в наушнике раздались выстрелы.

— Беша-а-а! — как полоумный заорал старший Тартанов. — Не трожь Максика!!! Я убью тебя, если ты…

— Это не я! — срывающимся голосом ответил близнец. — Она сама…

— Кто?

Снова помехи и глухие хлопки, но потом донёсся обрывок фразы:

–…товка! Она палит по нам!

Женька перевёл взгляд на бога. Тот всё ещё лежал неподвижно, но в его глазах читалось торжество.

— Это он управляет оружием! — догадался Тартанов. — Надо его как-то вырубить.

— Есть одно заклинание, — тяжело дыша, отозвался Кот, но в ту же секунду к ним в комнату влетела Бешина винтовка. Все бросились врассыпную, насколько это было возможно в данной обстановке. Кот отполз к стене и забормотал заклинание, от которого амулет на его шее накалился до красна, Свен попытался в прыжке поймать оружие, но то крутанулось в воздухе, не позволяя схватить себя.

Женька вдруг понял, что винтовка безопасна, потому что в её магазин помещалось пять патронов, и все пять выстрелов она уже произвела. Он вскочил и перехватил оружие в воздухе, но оно вырвалось из рук и с силой ударило Свена в грудь. Тот охнул и свалился на пол, согнувшись пополам.

— Я убью тебя, Лоэнгрин! — Шу выхватила меч и бросилась на бога. — Прекрати немедленно!

Свечи, потухшие и попадавшие в этой неразберихе, вдруг подлетели в воздух и вспыхнули высоким пламенем, пол задрожал, амулет на Коте тоже загорелся, моментально прожёг дырку на его куртке и приварился к коже. Колдун закричал от боли, сорвал с шеи верёвку, пытаясь отодрать раскалённый металл, но ничего не получалось. Вдруг Лоэнгрин ожил и кряхтя поднялся. Верёвка, пропитанная кровью горгоны и заговорённая магическим заклинанием, на которые драконы возлагали надежды, упала к его ногам.

— Куда собрался? — королева преградила ему дорогу. — Верни моего подданного или ответишь за то, что сделал с ним!

— Может быть, это ты ответишь за то, что называешь подданным того, кто им не является?! — глаза бога, доселе дружелюбные и спокойные, теперь разве что искрами не сыпали. Он сделал движение кистью — и винтовка устремилась к простыне, закрывавшей проход, без труда пропорола её и упала на пол в коридоре.

— Глупцы! — Лоэнгрин занёс ногу, чтобы сделать шаг, но Шу схватила его за запястье:

— Никуда ты не пойдёшь!

Женька не знал, хватит ли ей сил удержать бога, но пока что пленник не двигался с места. Тартанов же осматривался, ища, чем бы обездвижить лигу.

— Убери руку, Шу, — миролюбиво сказал он. — Я не хочу убивать ещё одного дракона.

— Уберу, если вернёшь Вольдемара! — королева приставила к его горлу меч.

— Я уже сказал, что это невозможно, — в голосе Лоэнгрина становилось всё больше металла. — Отпусти меня, и обещаю, что никто в этой комнате не пострадает.

— Я не отступлю, так и знай! — Шу сжала зубы, готовая сцепиться с противником насмерть.

Лоэнгрин выжидающе смотрел на неё, а Женька с замирающим сердцем наблюдал за этим поединком, боясь что-то предпринять, чтобы не попасть под горячую руку или случайным действием не навредить королеве. Ему очень хотелось, чтобы Шу подавила волю бога и заставила его вернуть Вовку, но Тартанов совершенно упустил из виду способности лиги и не заметил, как автомат Кота, лежавший в дальнем углу, бесшумно поднялся в воздух и медленно повернулся в сторону королевы. Один Свен заметил это и за секунду до того, как раздались выстрелы, вырос между своей госпожой и смертоносным дулом. Шесть пуль устремились к цели. Пять из них пробили худенькое тело пажа, но одна всё-таки угодила в левый бок Шу. Королева вздрогнула, запрокинула голову и разжала пальцы. Лоэнгрин сделал шаг и исчез. После этого грохнулся на пол убитый Свен, с гулким стуком упал автомат, а Женька едва успел подхватить осевшую Шу.

— Свен… проверь его… — прошептала королева, слабо отталкивая Тартанова.

— Подожди… сейчас… — он скинул куртку, стянул с себя толстовку и, свернув её в несколько раз, приложил к ране Шу. Хорошо, что пуля прошла не навылет и отверстие было только одно, а значит, кровопотеря будет не такой сильной. Женька прижал толстовку ладонью Шу и велел держать так, чтобы замедлить кровотечение, а сам метнулся к Свену. Парень уже не дышал: одна из пуль пробила ему сердце, другая вошла в шею и вышла через затылок, повредив продолговатый мозг. Смерть наступила мгновенно. Женька поднял глаза на Кота, который прижался к стене, тяжело дыша.

— Как ты?

— Я… не знаю… нормально… — осипшим голосом ответил тот. — Эта хреновина приварилась ко мне…

— Я могу вырезать её, — предложил Женька. — Конечно, под наркозом. Как твоя нога?

— Нога — пустяк, — отмахнулся Кот.

— Что тут у вас?! — в комнату влетел Беша, а за ним — запыхавшийся и раскрасневшийся от бега Максик.

— Свен убит, Шу и Кот ранены, — сообщил старший Тартанов, и Беша, проигнорировав первые два имени, ринулся к брату.

Максик же подошёл к королеве и присел рядом с ней, шаря рукой по карманам.

— Жень, я потерял их! — виновато сообщил он, продолжая хлопать себя по одежде. — Капсулы… Я потерял их!

Женька промолчал. Не хватало ещё отчитывать брата при всех! Перед выездом из Бронниц Женька дал брату контейнер с двумя капсулами панацеи на случай ранения, а он посеял лекарство. Всё-таки младший, хоть и выглядел взросло, оставался малолетним оболтусом. Хотя в той переделке, в которую они с Бешей угодили, он мог вообще погибнуть. Именно поэтому Женька ничего не сказал.

— Надо уходить отсюда, — тихо произнесла королева. — Заберите Свена. Его нельзя тут оставлять.

Максик помог Шу подняться и, закинув её руку себе через плечо, повёл прочь. Она шла молча, прижимая толстовку к раненому боку. Следом Женька нёс на плече убитого пажа. Замыкали шествие близнецы: Беша, как и Максик, поддерживал брата, который тащил злополучную винтовку.