Пиво, стихи и зеленые глаза (сборник)

Михаил Ландбург, 2006

Каждая новелла, вошедшая в сборник – сжатый до нескольких страниц роман. Насколько емок иврит, насколько спрессованы мир и война, история и религия, жизнь и смерть, любовь и ненависть, на, казалось бы, крошечной территории Израиля; настолько насыщены тексты Миши Ландбурга. Каждого приехавшего в Израиль поражает то, как на протяжении считанных километров меняется климат, природа, пейзаж страны. Так и читателя новелл и на иврите и в авторском переводе на русский, захватывают резкие, но такие естественные повороты сюжета. В книгу известного израильского писателя Михаила Ландбурга вошли новеллы, написанные пером мастера и посвященные вечным темам: любви, верности, одиночеству, жизни, смерти…

Розы на подушке

Задержав задумчивый взгляд на дверном окошке, Вика неторопливо повернула ключ.

— Соскучилась? — спросил Нир.

Вика не ответила.

— Очень? — Нир протянул букетик из трёх чайных роз.

— Присядь! — сказала Вика, принимая цветы.

В комнате оказался один-единственный стул.

— А ты? — спросил Нир.

Не выпуская из рук розы, Вика присела на колени Нира.

— Удобно? — поинтересовался Нир, смущаясь оттого, что громко хрустнули его колени.

Вика улыбнулась и, кивнув на двери спальни, прошептала:

— Там удобнее!

Опустив розы на подушку, она закрыла глаза; Нир лёг рядом в надежде, что на сей раз у него получится…

— Ты чего? — спросила Вика.

— Мне бы отдышаться!

— Отдышись! Я подожду!

Нир продолжал лежать недвижный, но вдруг, приподняв голову и широко раскрыв глаза, он принялся декламировать из «Интернационала»: «Это есть наш последний и решительный бой…»

И тогда Вика заплакала.

По спальне носился нежный запах роз.

— Ты зачем здесь? — спросила Вика.

Нир объяснил:

— Оттого, что больно мне видеть, как в одиночестве томишься…

Вика вздрогнула.

— Женщины томятся в любом случае, — шептала она, прикрывая заплаканное лицо чайными розами, — и в браке томятся, и в одиночестве…

— А в чём больше?

— Что тянется дольше! — отрезала Вика. — Что тянется дольше, в том и томятся больше!

— Как у мужчин! — заметил Нир. — У мужчин процесс томления похожий…

— Лжёшь? — не поверила Вика.

— Конечно!

— Печально!

— Очень!

Они помолчали, потому что каждый стал думать о своём… Потом Вика спросила:

— Отдышался?

— Не уверен! — признался Нир.

— Что ж, подожду ещё…

— Кажется, сегодня придётся ждать долго, — всхлипнул Нир и стал одеваться.

Возле двери Вика, озабоченно взмахнув ресницами, спросила:

— Куда ты теперь?

— Вернусь к себе в реанимационную…

Вика покачала головой.

— Да, тебе нужно отлежаться! — сказала она.

— Отлежусь! — пообещал Нир. — Приду в себя, и тогда мы…

— Нет! — вскрикнула Вика. — Вряд ли мы… Вряд ли уже…

Нир вспомнил про «Интернационал».

— Попытаюсь ещё… — сказал он.

— Придёшь? — у Вики были сухие бледные губы.

— Позвоню, — сказал Нир, — лучше я позвоню…

Вика закрыла глаза.

Постояв немного за дверью, Нир подумал о чайных розах и, отдышавшись, стал спускаться по лестнице.