Рыцарь моего сердца

Мила Дрим

Я – графиня, он – прославленный рыцарь.Я любила его всегда, и эти чувства были взаимны.Между нами годы одиночества, непонимания и тоски.Тоски друг по другу…Сумеем ли мы простить ошибки друг другу?Сможем ли мы быть снова вместе?Теперь, когда каждый несет столько боли в своем сердце.История любви леди Джосалин и рыцаря Рэя.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Роюсь в своих сундуках в поисках подходящего платья. Сокрушенно вздыхаю, когда понимаю, что ничего из того что у меня есть — не годится.

А мне так хочется быть красивой!

Ведь завтра — наша свадьба с Рэем.

Мы условились обвенчаться в деревенской часовне.

Да, это просто, но для нас это совершенно неважно. Самое главное — чтобы Господь соединил нас в союзе.

О нашей свадьбе не знает никто, кроме меня, Рэя и священника, с которым мой любимый договорился.

Догадываюсь, что после венчания поднимется скандал. Дедушка будет ругаться, родители Рэя, верно, тоже. Но слово Божье, церковь все еще имеют вес в нашем мире.

«Они смирятся».

Эти слова Рэя крутятся в моей голове и придают мне сил.

И тотчас я понимаю, что не так уж важно, что на мне будет простое, а не бархатное, платье. Что голову мою украсит не золотой гребень, а венок из живых цветов.

Единственное, что имеет значение — что я стану женой моего возлюбленного, моего Рэя.

Счастливая улыбка расползается по моему лицу. Взгляд мой опускается на платье синего цвета. Почти в тон глаз моего любимого. Именно его я откладываю в сторону.

Именно в нем я предстану перед Рэем, и его же снимет мой муж, когда наступит наша первая брачная ночь.

При мыслях об этом событии кожа покрывается мурашками. Мне страшно и одновременно я жажду оказаться в объятиях любимого.

Сердце подсказывает — нам будет хорошо.

Потому что я знаю — Рэй никогда не сделает мне больно.

— Джосалин! — голос дедушки пробивается сквозь мои мечтательные мысли.

Спешно убираю платье, накрываю его сверху покрывалом. Окидываю беглым взглядом свою спальню — кровать заправлена, сундуки закрыты, на полу ничего не валяется.

Поправляю на себе платье и иду на зов своего дедушки.

А он, меж тем, кричит так, что воздух трещит от его голоса.

Что поделать, ведь дед — не нарочно.

Он почти оглох на одно ухо, а другое слышит, как говорит дедушка, «через раз».

— Иду! — кричу так, что саднит горло.

Выхожу в коридор.

Как же здесь темно! Оно и понятно — через маленькие, узкие оконца солнечным лучам непросто пробраться внутрь.

Как бы дедушка не упал тут… Спешу к нему навстречу.

— Джосалин! — повторяет он.

Мне кажется или в его голосе слышна строгость?

Я напрягаюсь, и следом ощущение тревоги подкатывает ко мне.

Стараясь не показывать своих чувств, сворачиваю на лестницу, быстро сбегаю вниз, заворачиваю в зал и…

Застываю на месте.

Рядом с дедом стоит высокий, широкоплечий незнакомец. Но одного только взгляда на него для меня достаточно, чтобы понять, что этот незваный гость имеет прямое отношение к моему Рэю.

У незнакомца почти такой же оттенок волос, только белее, наверное, от седины. Когда он выступает вперед, свет падает ему на лицо, и я вижу глаза, своим цветом напоминающие мне глаза моего любимого.

Только у Рэя они ярче и смотрят по-доброму.

У меня почти не остается сомнений, что незваный гость — его отец.

Мужчина смеривает меня внимательным взглядом. Стоящий рядом дедушка хмурится и чуть сощуривает глаза.

— Так вот значит как выглядит леди Джосалин, — цедит сквозь зубы гость.

— Я — барон Болдуин, отец Рэйнольда, — продолжая меня разглядывать, говорит он.

— Почему вы здесь? — взволнованно спрашиваю я. — Вас прислал Рэй? С ним что-то случилось?

— Случилось, — барон буравит меня взглядом, — его будущая жизнь находится под угрозой.

От слов будущего свекра мне становится дурно.

Руки трясутся, перед глазами — пелена. Едва различаю сквозь неё лицо барона.

— Что с ним? — слетает с моих губ.

Барон меняется в лице. Делает шаг вперед и говорит:

— Эта угроза — ты, Джосалин!

Я отшатываюсь назад — словно только что получила звонкую и довольно болезненную пощечину.

— Из-за тебя мой единственный сын потерял голову, — продолжает барон. — В моих планах было женить Рэйнольда на дочери барона Бидлера, в приданое которой прилагаются огромные земли и замок. Но мой сын влюбился в тебя.

— Откуда вы узнали?

— Святой отец поведал мне тайну. Иногда, за кружкой хорошего пива, люди становятся разговорчивыми, — барон делает еще один шаг, — я пришел сказать тебе, что вашей свадьбы не будет. Я не позволю этому случиться.

Дрожу, словно одинокий лист на ветру. От страха и боли. Изо всех сил сжимаю ткань платья. Делаю вздох и отвечаю:

— Мы любим друг друга.

— Любовь? — барон кривит лицом. — Не знаю какие там у тебя, женщины, чувства, но я, как мужчина, скажу. Рэй — мой сын. И нас, мужчин, двигает не любовь, а похоть и голод. Но не любовь!

— Он любит меня! — говорю громче.

Барон смеривает меня насмешливым взглядом:

— Уже через полгода ты потеряешь для него интерес.

Стою, борясь взглядом с бароном.

Краем глаза замечаю приближающегося дедушку.

— Что здесь происходит? — громко вопрошает он. — Не обижайте мою внучку!

— Что вы, — барон поворачивается к деду и чуть улыбается ему. — Как я могу обидеть её? Я уже закончил и ухожу.

Дед кивает головой, а барон приглушенно добавляет:

— Старый осел.

— Как вы смеете! — вырывается из моей груди.

— А как ты смеешь портить жизнь моему единственному сыну? — барон зло улыбается. — Если только он женится на тебе, я лишу Рэйнольда его наследства. Он говорил тебе, что доспехи стоят целое состояние? А уж меч и боевой конь… Рэйнольд так мечтает о том, чтобы стать рыцарем. И до сегодняшнего дня я поддерживал его, но теперь… Он не получит ничего! Ни одной золотой монеты.

— Как вы можете так говорить, — я потрясенно гляжу на лицо барона, — он же ваш сын.

— Сын, который ослушался отца, не достоин наследства! Даже если вы женитесь, то будете совсем недолго счастливы. Мечты Рэйнольда о том, чтобы стать рыцарем, будут мучить его. И каждый раз он будет видеть лицо той, кто стал причиной того, что он потерял эту мечту. Тебя.

— Нет, — я мотаю головой. — Он никогда так не скажет и не подумает обо мне.

Злой смех срывается с губ барона.

— Вы уходите? — оглушающее громко спрашивает дед. Он щурится и смотрит на барона.

— Да, — отец Рэя кивает деду головой, — ваша внучка проводит меня.

Сперва я хочу отказаться от этой затеи, но беспокойство о том, что барон может снова нагрубить деду, и он услышит это, вынуждает меня идти.

Мы идем по темному коридору, и наши шаги отдают эхом по пустынному пространству.

Мне не по себе. Чувствую затаившуюся угрозу в бароне. Скорей бы он ушел!

Все меняется внезапно.

Барон хватает меня за руку и оттаскивают за угол и припечатывает спиной к стене. Его пальцы смыкаются на моем горле.

Не могу ни вздохнуть, ни издать звука.

— Так вот ты какая, леди Джосалин, — шипит он мне в лицо.

Его взгляд наполняется ядом.

— Красивая женщина — это зло, — продолжает барон, — а ты — двойное зло, раз мой сын влюбился в тебя. Ты такая бесстрашная! Готова бороться за свою любовь, не так ли? Готова пожертвовать счастьем моего сына, лишь бы он был с тобой!

Мне становится дурно. Ноги едва держат меня. В голове гудит, а горло наполняется горечью. Еще чуть-чуть, и меня вывернет.

— Если ты такая смелая, может, мне стоит позволить Рэйнольду жениться на тебе, — барон прижимается слюнявым ртом к моей щеке и меня пробивает тошнотворной дрожью.

— Позволить ему, чтобы потом самому навещать тебя, — шепчет барон.

Я замираю.

Гляжу широко распахнутыми глазами на уродливое лицо, и сердце мое чувствует — этот человек не лжет. Он сделает то, что говорит.

— Сын никогда не пойдет против отца. Если же мой настолько глупый, что сделает это — я убью его. Уж поверь, Джосалин, мечом я владею куда лучше, чем он.