Хранители семейных историй. Цикл «Пиши как художник»

Марина Генцарь-Осипова

Это третий сборник из цикла художественных рассказов «Пиши как художник». 50 рассказов лонглиста вошли в сборник по следам текстового марафона «Хранители семейных историй», совпавшего по времени с глобальным карантином. В условиях 2020-го из-за ограничений и нагнетания чувствовалось особое настроение и потребность в эмоциональном наполнении. Сборник получился глубоким, искренним и душевным. Читая рассказ за рассказом, вы будете встречать самых разных хранителей семейных историй.

Ксения Ганжа

@ksanaganzha

ПОСЛЕДНЯЯ ВСТРЕЧА

Представьте себе обычный панельный дом. 9 этажей, серый фасад. За дверью подъезда томятся тяжелые запахи сигарет и канализации. Сурово грохочет лифт. Спит навеки голодный центральный мусоропровод. Ничего, что может привлечь внимание даже самого бдительного сыщика.

⠀

Но если вы подниметесь на пятый этаж, то обнаружите возмутительно-оранжевую металлическую дверь. Она, как крышка шкатулки, прячет за собой мое самое доброе воспоминание. Квартиру под номером 88.

⠀

Когда бабушки и дедушки не стало, пристанище их жизни было нещадно выпотрошено многочисленными родственниками, которых всегда оказывается гораздо больше, чем вы себе представляли, если речь заходит о наследстве.

⠀

Именно поэтому я так переживала, стоя на пороге полутемного коридора. Перед глазами раскинулась безжизненная гостиная. Бумажки на полу. Чужие следы. Одинокая ножка от табуретки. Ни стола. Ни стульев. Ни даже дурацкого ковра на полу. Шкаф с распахнутыми дверцами словно приглашал обняться и поплакать на руинах былого счастья.

⠀

Слева молчаливо ждала спальня, где я не надеялась найти ничего ценного. Но оказалось, что у меня с родственниками разные представления о настоящих сокровищах. И если телевизор бесследно исчез, то бабушкины стеклянные броши, бусы из янтаря и пять маленьких слонов, вырезанных из кости, остались на своем месте.

⠀

На балконе обнаружился набор дедушкиных отверток, в зале — диапроектор «Этюд-2С» со слайдами в коробках из-под советских квадратных вафель. Пухлые альбомы с фотографиями. В кладовке лежал старый бинокль.

⠀

Вещи собраны в коробку. Квартиру продавали, и я знала, что это наша последняя встреча. Кажется, она мучительна для нас обеих. В каждой комнате хранилась частичка прошлого, каждый закуток готов был рассказать какую-то историю.

⠀

Уже в дверях, я вдруг услышала, как скрипнула балконная дверь. На старой люстре зазвенели хрустальные подвески. Ветер или приглашение остаться?

⠀

Я села у стены в коридоре и закрыла глаза. Мне хотелось в последний раз вспомнить, как все это было. В последний раз услышать, что расскажут эти стены.

⠀

Тишина убаюкивает. Слышно только как часы на кухне тихо отбивают ритм, созвучный ритму в моей груди. И шепот.

Он становится более ясным. Отчетливым. Я узнаю́ его.

* * *

— Стреляй в бабушку, — шепнул мне на ухо отец.

⠀

Я чуть не задохнулась. Идея выглядела фантастически прекрасной и пугающей одновременно.

⠀

— А разве так можно? — свистящим от волнения шепотом выдохнула я.

⠀

— Можно. Только хорошо прицелься.

⠀

Я воровато оглянулась на маму. Такая красивая. Красное платье, белый пояс и широченные плечи. Они внушали страх.

⠀

Я, конечно, мечтала о таких же. С такими плечами можно поколотить всех мальчишек в садике, а потом меня бы взяли работать моделью.

⠀

Но дедушка сказал, что с ними, того и гляди, может ветром унести в другую страну. Такие перспективы пугали, и мечту пришлось пока отложить. Мальчишки того не стоили.

⠀

Мама и плечи смотрели телевизор.

⠀

Слева у стола суетилась бабушка. Спиной ко мне.

⠀

Хотя внутренний голос подсказывал, что хорошие дети так с бабушками не поступают, но уж папа ей точно зла не желал. Он всегда говорил, что теща — его любимый член семьи.

⠀

Поэтому я уверенно подняла руки, покрепче зажмурила левый глаз и… Хлопок!

⠀

В воздухе заплясали цветные искры. Затем завыли сирены. А потом я поняла, что завыли вовсе не сирены, а мама с бабушкой.

⠀

Хлопушка выпала из рук, а я срочно удрала под стол. В голове крутилась одна мысль. Кажется, я убила бабушку.

⠀

Когда суматоха улеглась, и меня вытащили из укрытия, началось следствие. В комнате остались двое обвиняемых. Маленькая девочка в костюме Снегурочки и маленький мальчик в костюме Папы. Судьей объявили дедушку, а мама и бабушка удалились в спальню для снятия телесных повреждений.

⠀

Я стояла, закрыв глаза. Вернется мама, и нам с папой вынесут приговор.

⠀

Наконец, она вошла:

⠀

— У мамы синяк.

⠀

— Где? — голос дедушки.

⠀

— Ну… — нерешительная пауза, — на попе.

⠀

Вдруг зазвучал смех. Дедушка смеялся все сильнее. К нему присоединились папа и мама. В спальне смеялась бабушка.

⠀

Хохот стоял такой, что звенели хрустальные бокалы на столе. Дребезжали стекла серванта. Звенели подвески на люстре. Вся квартира резонировала от смеха.

⠀

Я резко открыла глаза.

Передо мной все еще была пустая серая гостиная.

⠀

И только подвески на люстре тихонько плакали.

⠀

Дзинь. Дзинь.

⠀

Я глубоко вдохнула, чтобы справиться с наваждением. Снова прислушалась.

⠀

Часы на кухне продолжали выводить сердечный ритм. Их мерный гипнотический стук погружал все глубже. К следующему воспоминанию.

⠀

Прячусь у бабушки на кухне.

⠀

Кружка в мелкую трещинку. Холодный чай. Старые часы словно подволакивают ногу.

⠀

Шарк-шарк. Шарк-шарк.

⠀

Мне 27. И я прячусь у бабушки на кухне, потому что дома бушует скандал. Я развожусь.

⠀

В коридоре бабушка разговаривает с мамой по телефону, и даже отсюда слышно ее возмущение, которое рвется из трубки. Можно легко представить, что она говорит:

— Так нельзя! В нашей семье никто не разводился! А о ребенке она подумала?

⠀

Папин голос чуть тише, но тоже прекрасно различим:

— Кому она будет нужна? Что скажут люди?

⠀

— Что-что? Что-что? — тихо спрашивают часы.

⠀

Кажется, что у нас с кружкой на столе много общего. Я тоже изнутри покрыта мелкими трещинками. Меня тоже наполняет что-то холодное.

⠀

Бабушка с дедушкой молча зашли на кухню. Он сел рядом. Она отвернулась к раковине. Часы затаили дыхание.

⠀

— Знаешь, что я тебе скажу, Ксюша? — бабушкин голос решительный. Твердый.

⠀

— Что-что? Что-что? — снова раздалось над ухом.

⠀

Она обернулась и сурово посмотрела мне в глаза:

⠀

— А я бы с ним тоже развелась. И матери твоей сказала, что нечего тут ерундой заниматься. Подумаешь, экая беда. Ну, чего ревешь? Лучше бы пирог достала из холодильника. Лёва, налей горячий чай. Этот совсем простыл.

⠀

Дедушка улыбнулся и похлопал меня по плечу.

⠀

Внутри затягивались трещинки. Внутри разливалось тепло.

⠀

Я долго плакала, прежде чем нашла в себе силы встать. Забрала коробку. На секунду остановилась в дверях. Квартира смотрела вслед.

⠀

На кухне часы ободряюще шептали:

— Тише-тише. Тише-тише.

⠀

Я вышла.⠀