Хранители семейных историй. Цикл «Пиши как художник»

Марина Генцарь-Осипова

Это третий сборник из цикла художественных рассказов «Пиши как художник». 50 рассказов лонглиста вошли в сборник по следам текстового марафона «Хранители семейных историй», совпавшего по времени с глобальным карантином. В условиях 2020-го из-за ограничений и нагнетания чувствовалось особое настроение и потребность в эмоциональном наполнении. Сборник получился глубоким, искренним и душевным. Читая рассказ за рассказом, вы будете встречать самых разных хранителей семейных историй.

Ася Бриз

@asya_breez

ТАЙНА БУМАЖНОГО САМОЛЕТИКА

Декабрь. День, прозрачный, как стеклышко, но холодный и короткий.

Как рукопись Ланы. Она вообще-то Лена, но так ее зовут только мамины подруги. Wordовский лист будто вобрал в себя холод улицы и выдавал мерзлые строки.

⠀

«… нет ничего более черного, чем белый цвет. Мы привыкли, что пустота и неизвестность темные. Почему? В белых лепестках цветов нет пигментов и они только отражают солнечный свет. Они пустые…»

⠀

Курсив мигал, отсвечивая всполохом горы в глазах застывшей девушки.

Лана чувствовала себя альпинистом, взобравшимся на середину склона. Он уже не чувствует пальцев, но все еще смотрит вверх — туда, где вершину съели туман и пурга. Дома ждет горячий чай и близкие, а впереди холод и обледеневшие скалы. Но повернуть вспять нельзя. Почему? Альпинисты так не делают.

⠀

Девушка вздрогнула, ощутив, как от рукописи «Горы» веет холодом.

⠀

Она сидит у компьютера, а ее молодость уже покупает билет на самый скорый поезд.

⠀

Легкая французская музыка смешивалась с ароматом кофе. Потоки морозного воздуха проникали в кафе вместе с посетителями и подчеркивали прелесть аромата. Запах окутывал людей, вызывая улыбки и желание сфотографировать круассан с чашечкой.

⠀

У Ланы по венам текла крепкая арабика. Романтичный флер крался на цыпочках вдалеке. Вместо щебечущих подружек Лана видела утонувших в гаджетах людей.

⠀

«Мы поколение, расщепленное между реальностью и кроличьей норой интернета», — на листе появилась ни к чему не привязанная фраза.

⠀

В этот момент пространство пронзил бумажный самолетик.

Он приземлился аккуратно между капучино и надкушенным круассаном и, кажется, порвал реальность.

⠀

Девушка удивленно оглянулась.

Бариста наливал кофе, а молодой человек в черной рубашке аккуратно перекладывал документы.

⠀

«Кто пустил самолетик?»

⠀

В складке крыльев виднелась надпись: «Хранитель семейных историй».

⠀

«И что это значит?»

⠀

Будто сыщик в детективе, она подняла листик, рассматривая на свету. В правом нижнем углу выдавлено без чернил — адрес и время, 10.00, завтра. Девушка покрутила странное послание, украдкой вдохнула аромат. Бумага, кофе, слабые ноты древесного парфюма.

⠀

Альпинист ее воображения разбил палатку на перевале. Молодость сдала билеты.

Утро следующего дня принесло новые сюрпризы.

⠀

— Мужчина оплатил заказ, — официант улыбнулся и торжественно поставил на стол изящный букетик полевых цветов, а вслед за ними, между кофе и круассаном лег бумажный самолетик.

⠀

— Постойте, — официант оглянулся, — а где он сам?⠀

Парень в черной рубашке пожал плечами:

— Уже ушел.

Лана хотела спросить, как выглядел мужчина, но постеснялась и, выдохнув волнение, глотнула кофе. На гладком, блокнотном листе значилась надпись: «Хранитель семейных историй». Самолетик источал древесный аромат. В нижнем левом углу — новый адрес и то же время: 10.00, завтра.

⠀

Кофе, цветы и послание ждали ее и следующим утром, а вот ответов не было.

⠀

Она бежала. Хотелось выплюнуть легкие. Стены коридора смазались.

Бумажный самолетик настигал, шурша ужасом.

Лана ускорилась, мышцы взорвались отчаянием.

Со стены выпрыгнула тень:

— Хранитель семейных историй, — проскрежетал сгусток тьмы и наставил пальцы пистолетиком. — Кто сказал, что они добрые?

Из пальцев вырвалась пуля. Лана задохнулась криком.

Вязкая тень самолетика опустилась на грудь. Она резко дернулась и села в постели.

⠀⠀

От жуткого крика драло горло. В левом виске медленно бухал кузнечный молот, выбивая набатом странную мысль:

«А что, если послания мне привиделись?»

Она повернулась к столу. Три самолетика. Два букета.

Одна надпись: хранитель семейных историй.

«Розовая романтика окрашивается в красный хоррор?»⠀

Хрустнул венчик цветка. Поцарапал пятку. Лана подняла цветок, чтобы рассмотреть получше.

Ей никогда не снились такие правдоподобные кошмары. Может, цветы галлюциногенные?

Ландыши благоухали свежестью.

⠀

«Нужно перестать читать триллеры». Девушка тряхнула волосами и решительно поднялась.

Наваждение кошмара не рассеялось. Повисло в воздухе образом серийного маньяка и мешало собираться на свидание.

⠀

— 9.50, — подмигнули часы, и Лана с сомнением закрыла дверь. Опаздывает.

Она сбежала по лестнице и едва не кувыркнулась.

Липкая капля ужаса стекла между лопаток.

На нижней ступени невинно застыл бумажный самолетик.

Пальцы подрагивали то ли от холода, то ли от страха, но кофе в картонном стаканчике опасно колыхался. Горький напиток захватил мир и пробрался в душу, а еще почти в каждый двор. Станции дозаправки для людей. Черная бодрость и привычка с молоком: «Не знаешь, что делать? Выпей кофе».

⠀

— Андрей! — проходивший мимо сосед оглянулся.

— Лана?

— Где хранятся семейные секреты?

Парень споткнулся и пролил на темное пальто кофе.

— В могиле, — зло прошипел он, пытаясь очистить одежду. — У тебя все хорошо?

Лана отстраненно кивнула. Сосед не поверил, но бросив:

— Пока! — ушел.

— В могиле, — тихо повторила она и развернула послание.

«Хранитель семейных историй!»

Точка восклицательного знака продавила лист насквозь.

В левом углу выдавлено: «сегодня».

⠀

Если смотреть через поднимающийся пар, реальность расплывается, превращаясь в намек.

⠀⠀

Девушка подняла самолетик. Бумага, окутанная кофейным ароматом, дрогнула и на ней медленно проявились буквы:

«Вспомни заветное желание».

Сердце пропустило удар. Невидимые чернила из сладкой воды. Надпись проявляется при нагреве. Совсем как в ее книге.

⠀

Через пять минут она села в такси.

— Старое кладбище за городом.

— Метель обещают, — буркнул водитель.

«Это ведь логично. Хранитель семейных историй — склеп или могила.

Но что за семья?»

⠀

Метель началась, когда она подошла к старому тису, его веточка выделялась в первом букете.

На вычурном надгробье горела лампада, освещая надпись:

«Истинная любовь — это свет путевой звезды, она не гаснет».

Порыв ветра бросил в лицо колючие снежинки.

Лана натянула повыше воротник и заметила в стороне расчищенную табличку: «Ландышева Мария».

⠀

Белые колокольчики второго букета. Многозначный символ. Корень ландыша, Соломонова печать — с его помощью искали клады. Она прочитала об этом, когда писала новую главу.

У самого надгробья торчала стрела. На оперенье сверкал ключик.

⠀

Метель рвала в клочья пышные сугробы. Взгляд споткнулся о книгу в руках печального ангела.

⠀

«Вспомни заветное желание».

Девушка бережно стряхнула снег с каменной книги.

«Оно исполнялось сейчас, я будто стала героиней собственного романа. Обязательно допишу».

К книге крепилась маленькая коробочка. Не с первой попытки, она вставила ключик.

На красном атласе беззащитно выделялась звездочка эдельвейса.

«Пожалуй, такое признание в любви еще красноречивее первой фразы».

⠀

В этот момент громыхнул выстрел.

⠀

Девушка по инерции упала на колени, прикрывая голову руками. И только спустя бесконечную секунду поняла, что сквозь зажмуренные веки виден свет.

⠀

Искры фейерверка догорали в снежной кутерьме.

⠀

В трех шагах стоял Димка и нос у него был красным, как… она не смогла подобрать сравнение, потому что в руках он крутил переливающееся гранями колечко.

⠀

— Ты в курсе, что делать предложение на кладбище в метель, это как-то… — Лана недоговорила. Димка шагнул вперед и надел кольцо на ее окоченевший палец.

— Ты чокнутая писательница.

Ее счастливый смех распугал даже снежинки.

— Но при чем тут хранитель семейных историй?

— С него начинается наша семья.

⠀

Альпинист спустился. На крыше мира не видно мира, да и холодно. Он осознал, что любит смотреть на девичьи голени и пить чай.