Клетка

Лиза Бетт, 2023

Одна ошибка, и твой мир разрушен. Вместо дома – враждебный особняк. Вместо друзей – безразличная охрана. Вместо любви – ледяная постель врага. И надо бы смирится, ведь выход отсюда только один, но именно ненависть придает желания жить. Ненависть к одному единственному человеку. Своему новому хозяину.

Глава 14 Кейт Наши дни

— Черта-с-два ты выйдешь из дома ночью! — Майкл подрывается с пола и в бешенстве тычет в мою сторону пальцем. — Слышишь меня?

— Отвали! — огрызаюсь. Подкатываю глаза и отмахиваюсь от его наставлений. Разговор с Синтией немного привел меня в себя. В обществе подруги я чувствую себя спокойнее. Пусть даже это общество не в живую, а по телефону.

Подумать только, я хотела доверить этому типу свой секрет! Как я могла забыть, какой он тиран, любящий отдавать команды? Больше я не совершу ту же ошибку.

— Ты не имеешь права приказывать мне, ты не моя мамочка! И не мой папочка! Так что вали, мне надо собираться! — С этими словами, я разворачиваюсь и достаю из косметички тушь.

Каждой клеточкой своей кожи я чувствую бешенство Майкла. И по моему телу проходят мурашки. Я усилием воли заставляю себя не обращать внимания на тепло, зарождающееся внизу живота.

Майкл продолжает стоять на месте и сверлить мою спину взглядом.

— Лилит говорила тебе о похищениях? — он кажется взял себя в руки, и моя кисть с тушью замирает на полпути. Я откладываю свое занятие, ловлю его отражение в зеркале и вздыхаю.

— Хватит изображать из себя заботливую наседку, тебе это не идёт!

— Это не шутки, Кейт! А может, ты захотела стать секс-рабыней? Я могу тебе это устроить. — Его голос становится ниже, в нем появляются странные нотки, которых я доселе не слышала. И глаза цвета черного кофе сверкают недобрым блеском. Мне становится не по себе.

Я отгоняю дурное предчувствие и заставляю себя закончить начатое. Макияж наложен, я могу отправляться.

— Если бы я захотела стать, кем ты там сказал, — после паузы заговариваю, — я бы выбрала кого-нибудь посимпатичнее, чем ты, себе в господины.

С этими словами я покидаю комнату, оставив ошарашенного парня стоять и смотреть вслед.

Накидываю куртку, беру в руки сумочку, провожу привычную ревизию в ней, я в последний раз оглядываю свое отражение в зеркале. Остаюсь довольна.

Берусь за ручку двери, но по металлу ударяет мужская рука, и я вздрагиваю. С таким трудом обретенное спокойствие растворяется без следа. Пелена бешенства снова падает на глаза, и я роняю сумку и оборачиваюсь к Майклу, чтобы обратить против него всю свою ненависть.

— Ты! Никак не успокоишься! — замахиваюсь для пощечины, но Майкл перехватывает мое запястье, лишив меня возможности ударить. Вторая рука так же блокирована им и заведена за мою спину вместе с этой. Он скручивает меня так ловко, что мне даже обидно. Мои запястья надежно зафиксированы где-то в районе поясницы, вторая его рука ложится на мою шею. Он что душить меня собрался?

— Ты! Идиотка! Неужели не понимаешь, чем это может обернуться? Тебя просто продадут, как вещь. И какой-нибудь жирный папик, заплативший за тебя, будет трахать тебя в рот, пока его жена шопится в бутиках Италии. И ты больше никогда не увидишь Лилит и Синтию! И не сможешь попросить их о помощи. — Выпалив всё это, Майкл впивается глазами цвета черного кофе в мое лицо, ожидая возражений.

Но я молчу. Я просто парализована тем, что мне померещилось. Он так похож на него. Он просто копия Джека. И если бы сейчас можно было поставить их рядом, я приняла бы их за братьев.

Но Джек мертв — услужливо напоминает мой мозг. А значит, это лишь иллюзия, которая преследует меня вместе с данной им клятвой.

— Кейт? — Майкл не понимает, что со мной. Да я и сама не понимаю. Одно я знаю точно — прямо сейчас в эту секунду я не боюсь его. Я до умопомрачения его хочу… Наверно поэтому расцепив наши взгляды опускаю взор на его красивые губы и облизываю свои. И он срывается с цепи. — К черту!

Набрасывается, нападает на меня как зверь, как чудовище, изголодавшееся по бренной плоти. Сжирает мой рот, сминает мои губы, завладевает ими без остатка, выбивая из моих легких остатки кислорода.

Моя шея горит от того насколько сильно он сжимает ее, но мне не страшно. Я сбивчиво стону от напора, который срывает все преграды. Майкл догадывается, что перегибает, выпускает из хватки мою шею и запястья и с силой прижимает меня к стене собой.

Вцепляюсь ногтями в его плечи, обтянутые спортивной мастеркой, отражаю его грубые выпады, не уступаю ему в этом безумстве дикой ласки.

Наш поцелуй на поцелуй вовсе не похож.

Он похож на поединок двух врагов.

Мои губы горят, мой язык плавится от жара нашей игры, в груди разрастается пожар со скоростью лесного верхового. Он ударяет прямиком к паху и желание слиться с этим мудаком воедино становится невыносимым.

Момент, когда он снимает с меня блузку, я упускаю. Когда мои джинсы оказываются на полу, я тоже не понимаю. Не понимаю. Но охотно позволяю Майклу подхватить меня под ягодицы и вжать в стену своими бедрами.

Бретелька черного кружевного лифчика соскальзывает, голая грудь оказывается в плену его огромной лапы. Майкл рычит от удовольствия, а мои глаза подкатываются от блаженства, когда он нежно для творящейся вокруг грубости касается моего соска, обводя его большим пальцем. Я больше не могу дышать.

— Майкл… — Я даже не понимаю, зачем и когда произношу эту мольбу, но он как мне кажется понимает все без пояснений.

Сдвигает мои трусики, вынимает свой стоящий колом ствол и проводит головкой между моих бедер, по-прежнему удерживая меня на весу.

Оставляет наконец в покое мои губы и ловит потемневший взгляд.

И я будто после анестезии прихожу в себя.

— Оставь меня!

— Кейт! — на его лице гримаса боли, головка упирается во влажное лоно, но я наконец протрезвела, и поняла, что едва не позволила случиться этому беспределу. Нельзя мне с ним спать! Я храню девственность для Стива!

— Хватит! Прекрати! — ударяю его по плечам, груди, пытаюсь оттолкнуть, и мне наконец удается.

Моя голова идет кругом, Майкл тоже растерян.

Он тупо уставился на меня и несколько секунд силится понять, что только что произошло. Что только что чуть не произошло.

— Боже… Боже… — взываю к всевышнему с запозданием. Торопливо поднимаю с пола блузку и дрожащими руками выворачиваю, едва успев расправить на себе белье.

— Мы спятили, — Майкл выдыхает сбивчиво. Я бы согласилась с ним, но боюсь вообще вступать с ним в диалог. Слишком плохо кончаются все наши стычки.

Вместо этого торопливо одеваюсь, натягиваю джинсы, тороплюсь поскорее прикрыть голое тело. Тело, которое только что едва не стало его.

А ведь я все еще помню, каким горячим был его… И таким твердым. Он порвал бы меня надвое, не останови я его. Порвал бы, я истекла бы кровью и сожалела потом всю свою жизнь, что отдалась этому мудаку.

Мудаку, который кажется тоже протрезвел. Мрак в его черном взгляде развеялся, и ясность разума постепенно возвращается.

— В последний раз прошу тебя, уйди. — Умоляю его, уже не стесняясь при этом выглядеть глупо. — Ты же видишь, нам нельзя оставаться наедине! Если ты сейчас же не уйдешь, ты погубишь нас обоих…

Я не узнаю свой хриплый голос.

Бросаю последнюю фразу и позорно сбегаю в ванную, чтобы наконец остаться одной.

Едва я оказываюсь в темном помещении, из глаз градом катятся слезы. Я прижимаюсь к двери, меня трясет.

Я смотрела на Майкла, но видела в нем Джека. Как такое вообще возможно? Я что, схожу с ума?

Нет, Просто Джек — единственный мужчина, рядом с которым я не замирала от страха. Не единственный. Стив тоже не вызывает во мне этих разрушающих чувств. Но Стив и не вызывает во мне этого дикого желания целоваться до потери сознания. Не вызывает желания коснуться его обнаженного тела, не вызывать вообще никаких подобных чувств. Это откровение я так боялась осознавать, что тут же пытаюсь его подавить и найти отговорки.

Просто Стиву не дали шанса себя проявить. Будь между нами все серьезно, скажем после свадьбы, он наверняка бы оказался умелым любовником, рядом с которым я таяла бы.

Как когда-то таяла с Джеком.

Как только что таяла с Майклом.

Ударяюсь затылком о дверь. Тело все еще горит, мне физически больно думать о том, что он делал со мной. Меня разрывает на части от неутоленной похоти, но я лучше провалюсь сквозь землю, чем вновь позволю ему к себе прикоснуться.

Внизу живота снова заныло. Я не должна думать об этом бабнике сейчас! Он для меня никто!

Еще несколько минут просто сижу в темноте, чтобы унялся пульс.

Потом поднимаюсь, включаю свет и ужасаюсь, на что стал похож мой макияж. Умываюсь. Крашусь по-новой. И только потом покидаю свою тихую обитель.

Майкла нигде не видно. Он ушел.

Внутри колет разочарование.

Он, всё же, выполнил мою просьбу.

Так тому и быть…

Надеваю куртку, вновь беру брошенную сумку и покидаю квартиру.