Танцующая с ветром

Ксения Анатольевна Вавилова, 2023

Морской шторм принес в своих объятьях, лишив памяти о прошлом. Она не говорит на местном наречии, но быстро учится.Одни говорят, что она ведьма. Другие называют шпионкой.Сама же она утверждает, что не помнит своего прошлого, но так ли это и можно ли доверять женщине с зелеными глазами.

4 — Духи воды

Первый день путешествия прошёл спокойно. Корабль покинул порт, растворившись в утреннем тумане. Холодный камень быстро удалялся. Поглядывая на тёмные, неприветливые скалы, я желала как можно скорее выбросить из головы воспоминания об острове и его обитателях.

Горло всё ещё садило, и доктор запретил мне есть что-то твёрже передавленного желе. Грызущему орехи Керо хотелось отвесить подзатыльник, чтобы не дразнился. Сам мальчишка, улыбаясь во весь рот, проговаривал название предметов, на которые я указывала, и веселился, когда не удавалось повторить его произношение.

— Вы делаете успехи, — заметил Широ.

Он в компании позеленевшего Рокеро изучал какие-то бумаги. Шестой принц бросил в мою сторону неприязненный взгляд.

— Зачем учить язык, если вы собирались вернуться на родину? — спросил он.

Рядом с ним, почтительно опустив взгляд, стоял слуга. Его задачей было вовремя подхватить господина под локоть и отвести в сторону, чтобы царственные особы не слышали, как шестой принц освобождает желудок.

— Знания никогда не бывают лишними, — отозвалась я.

Сощурившись, он хотел сказать что-то ещё, но вдруг выпучил глаза, прикрывая рот рукой, слуга тут же увёл его. Все сделали вид, что не слышал жутких звуков.

— Это тебе за излишнюю подозрительность! — легкомысленно засмеялся Керо. — Духам не по нраву твоё отношение к их дочери, вот они и мстят! Имина, уговори духов пожалеть моего брата.

— Не стоит, — щурясь, словно сытый кот, пригревшийся на солнце, произнёс Хэчиро. — Небольшая болтанка собьёт с него лишнюю спесь и пойдёт на пользу.

Облокотившись на перила, он стоял на верхней палубе. Рядом толпились слуги, кто с зонтиком, кто с веерами, кто с напитками и финиками. Прикрыв лицо от солнца, я подняла глаза, наткнувшись на смешливый взгляд.

— Теперь я обязана ему помочь, — пробормотала я и, увидев удивлённое лицо Широ, пояснила: — Из чувства противоречия.

Улыбнувшись, он тихо, так, чтобы не услышали братья, произнёс:

— Рокеро родился слабым, но гордым. Будьте осторожны.

Кивнув, я направилась к шестому принцу, что, пошатываясь, возвращался на площадку. Лицо его приобрело землистый оттенок и блестело от пота. Кажется, он единственный на корабле не получал удовольствия от тёплого солнечного дня, лёгкого бриза и потрясающей синевы моря.

— Знаю один трюк… — начала было я и замялась, встретившись с ним взглядом.

— Не вынуждайте меня быть грубым, — вцепившись в перила, он прошёл мимо.

— Зря отказываешься от предложения морской ведьмы, — произнёс появившийся в коридоре Широ. Вид он имел самый серьёзный, только пляшущие в глубине глаз бесята выдавали его настрой.

Рокеро смотрел на брата волком, но перечить не стал. Вот только от взгляда, которым он одарил меня, хотелось прыгнуть за борт.

— Я попросил Имину задобрить духов воды, — сохраняя серьёзное выражение лица сказал Широ. — Прошу, позволь ей помочь.

— А если не выйдет? — испугалась я.

Выдохнув, шестой принц сделал неопределённый жест рукой, не глядя на меня.

— Ладно, хуже не будет.

Выведя принца на нос корабля, я отправила служанку на кухню. Не решаясь коснуться его, мне оставалось лишь суетиться рядом, ставя стул и поправляя подушки.

— Прошу, садитесь и смотрите прямо перед собой, — попросила я. — Выберите точку на горизонте и не сводите с неё взгляд.

Подчинившись, Рокеро не удостоил меня ни ответом, ни взглядом. Гордо вздёрнув голову, он сидел, стиснув челюсть. Похоже, моё общество его раздражало, ухудшая и без того дурное состояние.

Пришли служанки, установили над принцем зонт и принялись обмахивать опахалом. Я разлила чай и, вспоминая, как изящно выходило у Юри держать пиалу, попыталась скопировать её жест.

— Вот, попробуйте.

— Что это? — не сводя взгляда с горизонта, холодно спросил он.

— Чай с имбирём и мятой.

Брошенный в мою сторону мимолётный взгляд был полон такого жгучего презрения, что я едва не уронила пиалу на принца. Стоило бы весь чайник с кипятком ему на ноги перевернуть.

— В свёртке лёд, — строго произнесла я. — Приложите ко лбу и затылку.

Резкая перемена тона от мягкого и услужливого к строгому и жёсткому заставила его оторваться от созерцания горизонта и удивлённо посмотреть в мою сторону. Должно быть, теперь он считает меня невоспитанной нахалкой. И пусть считает. Как только сойдём на берег, я отправлюсь в посольство и пока-пока, царственные особы.

Не дожидаясь, когда он выплеснет на меня своё недовольство, я поспешила в каюту. Там в плетёном коробе сидела сорока. Лечить птиц я не умела, а добить — рука не поднялась. После того как Широ забрал послание, слуги хотели выбросить птицу, а я отстояла. Замотав в одеяло, вытащила стрелу, обработала раны и стала надеяться на природную живучесть сороки. Та была вялой, но хоть кровь больше не шла.

Ночью уснуть не удалось. Поднявшийся под вечер ветер нагнал туч. Огромные волны бросались на корабль, заливая палубу. В каюту с потолка проникала вода. Немного. Но расползающееся мокрое пятно на обоях не давало мне заснуть. Старые жёлтые разводы намекали, что кораблю не впервой так промокать, но мне от того легче не становилось.

Где-то в глубине корабля раздался приглушённый хлопок. Стены дрогнули, заставив пламя свечи задрожать. Ещё не понимая, что происходит, я подскочила на ноги, прижимая к груди короб с сорокой.

Было тихо. Ни голосов, ни топота ног. Быть может, мне показалось? Корабль задел что-то, бревно или лодку, унесённую в море штормом. Свеча трепетала, влага просачивалась в каюту. Едва опустившись на койку, я бросила взгляд на свечу и уже не смогла отвернуться. Пламя медленно нагибалось относительно самой свечи. Прежде чем вещи повалились с полок, я с коробом под мышкой выскочила из каюты.

Стоило затушить свечу, — подумала я, когда зазвенел колокол на верхней палубе.

Вмиг начались суета, паника и давка. В узкие коридоры хлынул народ — и где только вся эта толпа пряталась днём. Корабль выделили специально для принцев, меня взяли за компанию, о количестве слуг и охраны, что плыла с нами, я даже не подозревала. Теперь вся эта орава бегала, кричала, мужчины бесцеремонно толкались, таща сундуки, женщины выли, волоча тюки тряпья. Меня несколько раз едва не спихнули за борт, пробиваясь к лодкам.

Ещё до того, как я добралась до нижней палубы, корабль повторно дрогнул, и теперь мне не нужна была свеча, чтобы понять, что мы тонем. Деревянный корпус застонал, вода вокруг корабля вспенилась, люди закричали громче прежнего.

Паника неожиданно начала сходить на нет. Люди из сталкивающихся друг с другом одиночек превратились в поток. Они связывали друг с другом доски, ящики и опускали на воду. А руководил всем этим Широ. Стоя на бочках, он громко командовал, раздавая указания, и выглядел словно скала, окружённая бушующим морем людей.

С трудом протиснувшись на палубу, пытаясь найти угол, где никому не буду мешать, я взобралась на верхнюю палубу. Корабль оказался посреди моря, утопая в темноте. Ветер трепал завязки плотного халата, бросая в лицо растрепавшиеся волосы.

Вода бурлила, корма медленно просаживалась, подсвеченная пожаром.

— Где, демоны их раздери, лодки? — не выдержав, вслух спросила я.

В свете разгорающегося пожара лодки плавали в десятках метров от корабля. Несколько мужчин, вооружившись верёвками прыгали в воду. Несколько мгновений я смотрела, как волны уносят шанс на спасение.

Слугам, жившим во дворце, негде было научиться плавать, — догадалась я.

Вернувшись на нижнюю палубу, я разыскала одного из принцев, ориентируясь на шестиугольник на груди, и сунула ему короб с сорокой.

— Головой отвечаешь! — грозно прикрикнула я, пытаясь пробиться через гомон людей.

Он что-то заговорил в ответ, но, забывшись, заговорил на родном языке слишком быстро, взволновано и непонятно. Сбросив халат, я ухватилась за верёвку, скомандовав привязать другой конец к мачте. Широ над головой повторил мою команду на своём языке.

Намотав толстый канат на руку, взобралась на ограждение и, прежде чем трусость и страх успеют меня остановить, бросилась в воду. Холод вмиг сковал тело, выбив воздух из лёгких. Соль попала в нос, обжигая. Барахтаясь, я выплыла на поверхность, запоздало осознав, что стоило обмотать верёвку вокруг пояса, поплыла к ближайшей лодке.

Мышцы разогревались, вода уже не казалась такой уж холодной. Тело действовало инстинктивно, и вскоре я даже начала получать удовольствие от плавания. Если бы не тонущий корабль и не умеющие плавать люди, я бы ещё побарахталась.

Привязав верёвку к кольцу на носу лодки, дала отмашку и едва не свалилась, когда та пришла в движение. Ещё не достигнув корабля, мне бросили следующую верёвку.

Во второй раз море приняло меня в свои объятия более благосклонно. Солёная вода выталкивала меня на поверхность, помогая плыть. Было бы совсем хорошо, не пытайся она выжечь мне глаза и нос.

В первые две лодки погрузили принцев. Вёсел не нашлось, и слуги гребли руками. Я продолжала подтаскивать лодки к оставшимся на корабле людям, когда Широ крикнул:

— Имина! Плыви к нам!

Привязывая верёвку к очередной лодке, я подняла голову. Корабль сильно накренился. Пожар охватил каюты, освещая перекошенные в ужасе лица оставшихся на корабле. Стоять на палубе было невозможно, и люди висели на снастях и мачте, подтягивая лодки, чтобы немедленно устроить давку за право сесть в неё. Те, кто поменьше и послабее, падали в воду, в панике барахтаясь, ослеплённые солью и страхом. Взобравшись на нос, голосили служанки, осознавая свою судьбу.

— Имина! — вновь раздался голос Широ. — Там опасно, плыви к нам!

Собираемые под руководством четвёртого принца плоты оказались брошены, все спешили на лодки. Подтянувшись, я взобралась на палубу и вцепилась в ящики. Женщины не сразу отреагировали на мой призыв помочь, слишком занятые скорбным воем.

— Так и сдохнете здесь, куры тупые, если будете реветь! — в ярости закричала я. — Хватайте ящики, всё, что умеет плавать.

Слов они не разобрали, но верно истолковали интонацию и рёв прекратили. Кто на ящиках, кто на бочках, а большинство, вцепившись в плоты, опустились на воду. Я, как могла, торопила их, нужно отплыть от корабля как можно дальше, прежде чем течение утянет нас на дно.

Я и не заметила, как буря закончилась. Небо прояснилось, ветер утих, море успокоилось. В одной из лодок зажгли фонарь, и все потянулись за ним. От усталости я едва двигалась и, ухватившись за верёвку, лежала спиной на воде. Море нежно укачивало тело волнами, а луны серебрили поверхность воды. Небо перемигивалось звёздами.

— Красиво, — обронила я вслух, чувствуя соль на губах.

Одна из женщин, повернувшись, долго смотрела на меня, чтобы после, молитвенно сложив руки, поклониться.