Пламя надежды

Кристен Тайч (2024)

Ха, кажется, Судьба не устанет преподносить мне сюрпризы на протяжении всей жизни, будь та длинной или короткой. Ведь неизвестно, существует ли лекарство от этой внезапно появившейся дьявольщины на моём плече в самом деле. Ну, хотя бы потому, что о нём не слышало ни одно из ныне живущих бессмертных существ, а всё остальное покрывается байками да легендами. И даже если оно всё-таки есть, смогу ли подвергнуть опасности всех тех, кто так старательно ищет пути спасения для меня, практически не смыкая глаз, в то время, когда я опустила руки и просто хочу прожить эти две недели, как никогда раньше, утопая в сладких объятиях?

❥๑━━ Глава 4 ━๑❥

— Ты выключишь или мне выкинуть его к чёртовой матери?

Недовольный сонный голос раздаётся позади и тянет с меня одеяло, когда будильник на телефоне трещит вне себя от злости.

Всё тело начинает ныть, а сердце щемить, стоит только подумать о смене положения, но мужской голос продолжает:

— У тебя нет ни капли сострадания, ты прямо как всег…

— Да выключаю, выключаю! — Открывая наконец припухшие глаза, я беру с тумбочки телефон и смахиваю экран. — Перестань ныть, умоляю.

Минутку.

Осознание того, что это не моя тумбочка, как и не моя кровать с бельём с незабудками, тормошит и заставляет обернуться на звук за спиной.

Я быстро переворачиваюсь, не обращая внимания на дискомфорт в мышцах и голове, но вижу только руку, закрывающую голову чёрным атласным одеялом.

О. Боже. Мой.

Я же не…

Я тороплюсь заглянуть под одеяло со своей стороны и облегчённо выдыхаю, прикрыв глаза, видя своё платье на себе же, на что ехидный голос — ну конечно же — реагирует:

— А что, нужно было снять его? Прости, ты была так настойчива, что я позабыл о таких мелочах.

Этот нахальный голосок — теперь уж точно — я узнаю где угодно, а потому сдёргиваю из-под его руки одеяло и спрашиваю:

— Что ты здесь делаешь?!

Кейдан жмурится, но не пытается вернуть свою защиту от ослепляющего утреннего солнца, которое светит ему прямо в лицо.

— А я-то думал, это в моей кровати лежит полуголая девица, — он поворачивает голову ко мне и приоткрывает один сощуренный глаз.

Не дождавшись ответа, парень тут же отворачивается обратно, закрывая глаза положенной сверху рукой, и небрежно продолжает:

— К тому же, ты обещала выключить свой неугомонный будильник. Даже псу не понравится, что его разбудят в семь утра после такой-то ночки.

Снова я не понимаю, о чём он говорит.

Спустя несколько секунд раздаётся мелодия ещё одного будильника. Но я же вроде отключила. Или нет?

Приходится зайти в настройки будильника, как вижу десять поставленных подряд таймеров с чередой в пять минут. Вроде этот был последний. Зачем я столько…

О нет!

Вновь хватаю телефон и пялюсь на время, которое показывает 07:26, и не верю своим глазам.

— Я опаздываю!

Скидывая одеяло и собираясь бежать в ванну умываться, останавливаюсь, сделав всего пару шагов.

Я не у себя дома. И остался всего час до похорон моей счастливой жизни.

— Куда можно опаздывать в семь утра?

Я поворачиваюсь на сонный голос Кейдана. Он уже расположился поверх одеяла и, облокотившись на массивную кожаную спинку кровати, собирается устроить мне допрос в первый же рабочий день, на который я почти опоздала.

— Ты больше не студентка, забыла?

Его взъерошенные вьющиеся волосы заставляют меня невольно улыбнуться, вспоминая, что на вечеринке они были идеально уложенными в вояж. Нужно быть слепой, чтобы не увидеть его весьма неплохого подкаченного тела, которое он специально демонстрирует, находясь лишь в чёрных спортивных штанах, и которое меня уже жутко бесит.

Кейдан начинает опускать голову и ухмыляться, шмыгнув носом, но ничего не говорит, отчего я закатываю глаза и отворачиваюсь, скрывая вспыхнувшие щёки.

— Почему я должна оправдываться перед тобой? — бросаю ему в ответ и параллельно смотрю маршрут отсюда до работы.

О, всего пятнадцать минут!

Я опять смотрю на время и хватаюсь за этот мизерный шанс успеть на работу без задержек.

— Что-то я не заметил поблизости никакой припаркованной женской машинки. — По спине бегут мурашки, когда Кейдан хрипло говорит уже над самым ухом.

— Не понимаю, о чём ты…

Перебивая, он тычет пальцем в телефон, показывая на выбранный мною маршрут.

Оказывается, я выбрала на личном транспорте, а не на общественном, на котором получается аж на 35 минут дольше…

Просто смайл рука-лицо.

От напряжённости я даже фыркаю.

— Где можно..?

Показывая большим пальцем на дверь за своей спиной, Кейдан добавляет:

— Так куда ты так торопишься?

— Я опаздываю на стажировку.

Парень еле сдерживает истерический смех, но одна весьма ироничная усмешка всё же вырывается.

— Ты пошла на тусовку, зная, что рано утром тебе нужно на работу? — спрашивает он, поправляя непослушные густые волосы, которые так и спадают ему на лицо.

— Я не хотела идти.

— Тогда зачем пришла? — выгибает одну бровь тот.

— Ты всегда такой душка или сегодня я сорвала куш? — прищурившись на нём, я упираю руки в бока.

Подняв уже свои руки вверх и тихо посмеиваясь, Кейдан решает уступить этот спор.

— Ванная там. Поторопись, если хочешь успеть.

В чём-чём, а в этом он точно прав. Поэтому вместо «любезничаний» с ним я тороплюсь привести себя в более-менее нормальное состояние. Насколько это сейчас, конечно, возможно.

Зайдя в ванную, которая больше похожа на ещё одну комнату по размерам, манит только одно. Душ. И меня разрывает от желания смыть с себя всю эту усталость и весь вчерашний вечер в целом.

Видя на мраморной чёрно-белой столешнице, плавно перетекающей в раковину, несколько пар тёмных махровых полотенец и проверив, что дверь точно закрыта на замок, я снимаю эту мятую сорочку, которую Молли считает платьем, и настраиваю воду погорячее.

Такого быстрого принятия душа было катастрофически мало, но это лучше, чем совсем ничего. Замотав тело огромным полотенцем, которое мне почти до колен даже с моим ростом, выхожу из ванной в спальню, но никого, кроме меня, в ней уже нет, и облегчённо выдыхаю.

Только подойдя к кровати, замечаю записку, написанную от руки чёрной гелевой ручкой:

❝ Как закончишь — спускайся.

И не забудь одеться, потому что вчера ты, видимо, это сделать забыла❞.

После этих слов с записки мне хочется придушить Молли за её проделки, но времени остаётся неумолимо мало, и я обещаю себе разобраться с ней потом.

На кровати также лежит большая чёрная коробка, которую не сразу заприметила из-за записки и такого же цвета постельного белья. Открывая её, уже тихо молюсь всем богам на этого парня, который сейчас спасает мою задницу.

Интересно, как он так угадал с размером одежды?

Или это так же очевидно, как и цвет волос?

Надев на себя вещи, оставленные Кейданом, — чёрные капроновые колготки и такую же тёмную юбку почти до колен с завышенной талией и высоким разрезом сбоку, который удивительно хорошо подчёркивает длинные ноги — я застёгиваю пуговицы на пудровой блузке. Схватив короткий пиджак из коробки и свою небольшую сумку, в которую запихнула вчерашний день и платье вместе с уже почти разряженным телефоном, бросаюсь из комнаты к лестнице. Возле выхода на первом этаже меня ждёт он, подбрасывающий в воздух брелок с ключами, уже полностью одевшись в уличную одежду.

— Тебе идёт. — Слегка улыбнувшись, говорит парень, когда едва оглядывает меня с головы до ног и, хмыкнув носом, продолжает: — Пошли.

Разворачиваясь, тот распахивает массивную дверь на улицу. Я бегу за ним, натягивая чёрные лаковые каблуки, также приготовленные им.

— Постой, я хотела тебя…

Он останавливается и через плечо смотрит на меня с нескрываемым удивлением, приподняв в недоверии одну бровь.

— Я хотела тебя поблагодарить… — Стараюсь добавить последнее слово как можно быстрее, чтобы не создавать неловкую ситуацию, но, кажется, это не так-то просто сделать в его присутствии.

— А, — Кейдан вновь отворачивается и идёт на улицу, — пустяки.

Он расстроился?

Что с самооценкой этого парня не так?

Он что, правда думает, что каждый человек противоположного пола хочет от него только одного?

Хоть он и симпатичен… Ну ладно, это слово не про него. Признаюсь, он чересчур круто смотрится со спины в тёмных джинсах и цвета красного вина рубашке, но это ведь не делает его богом.

Тогда он либо глуп, либо самовлюблённый нарцисс. Хотя, это ли не одно и то же в данном случае?

Мне кажется или я правда слышу, как он вновь ухмыляется?

Я же не сказала всего этого вслух? Верно?

Щёки распаляются, и я прикрываю их уже похолодевшими ладошками.

— Постой здесь.

Оставляя меня одну возле каменных светлых ворот с неким узором со стороны улицы, Кейдан уходит, а через пару минут на дорогу выплывает отполированный, чёрный, как смоль, автомобиль.

Если чёрный не фаворит в его цветовой палитре, то я ничего не понимаю в этой жизни.

Не дав рассмотреть машину получше, водитель открывает дверь, нажав на кнопку изнутри, и она взмывает ввысь.

— Ч-что? Ты не обязан этого де…

— Агнесс? — слегка высовывается он на соседнее сиденье и смотрит поверх солнцезащитных очков прямо мне в глаза.

— Да?..

— Заткнись и садись.

С безразличием Кейдан усаживается обратно на водительское место и нажимает на педаль газа, что под капотом начинает реветь, и я вздрагиваю. Боясь остаться не с ногами, а с ластами, быстрее сажусь, и спорткар срывается с места, оставляя позади себя клубни дыма.

В машине переплетаются несколько ароматов, один из них — это определённо дорогая кожаная обивка, а второй очень похож на мужской одеколон. Нотки ванили и крепкого кофе так подходят хозяину этого автомобиля, что подобрать другой идеальный вариант просто невозможно. Вся приборная панель и двери подсвечиваются тёмно-синим неоновым цветом, что производит неизгладимое впечатление.

И чем он занимается, что может позволить себе такую роскошь в наши-то дни?

Признаюсь, я бы открыла рот от дороговизны и шика этого автомобиля, если водителем был кто-то другой. Но так как у этого парня мы уже выявили комплекс бога, то обойдётся.

Я пытаюсь вспомнить вчерашний вечер, но всё всплывает лишь обрывками. Пытаюсь вспомнить, как я оказалась в постели с этим парнем, но в голове зияет пустота.

После пары минут копаний в себе и своих воспоминаниях, ухватившись за крошечный проблеск в этой темноте, кое-что начинает проявляться.

— Что вчера произошло? — неуверенно спрашиваю я у него.

Кейдан едва ли заметно теряет контроль над дорогой и сразу же возвращает его, что, как кажется, мне это просто почудилось.

— Что именно тебя интересует?

Он сильнее обхватывает руль, и кожаная оплётка поскрипывает.

— Последнее, что я помню, как хотела утереть тебе нос, выпив тот бокал… — Произнося это, мне становится неловко и стыдно одновременно. — Но что-то пошло не так. И не знаю, правда ли я слышала крик и всю эту панику у выхода из дома или мне это привиделось, как и моя чернеющая… — Я невольно смотрю на свои руки, чтобы убедиться, что они правда нормальные. — Но после того как в глазах потемнело, не помню больше ничего, и раз я проснулась с тобой в одной кровати, то ты должен знать всё остальное.

Выдавливаю я это из себя чуть ли не с силой, но другого шанса узнать недостающие элементы памяти у меня может не быть. Поэтому к чёрту гордость, если она может помешать мне в этом.

Кейдан не торопится отвечать, будто вспоминает сам, что же было правдой, а что — галлюцинациями.

— Скорее всего, у тебя идиосинкразия на этиловый спирт. Никакой толпы и чернеющих рук я не заметил. По крайней мере, вчера.

Руль резко дёргается вправо, и мы выворачиваем на главную улицу, где начинают виднеться шпили нужного мне здания.

— Что касаемо твоей отключки, ты ничего не помнишь, потому что ничего и не было. Я отнёс тебя в комнату и ушёл обратно. С тобой всё это время была твоя подруга.

Я перевариваю его слова, словно это что-то несъедобное.

Идио… Чего?

— Идиосинкразия — это непереносимость. В твоём случае это непереносимость алкоголя, проще говоря, — фыркает он, словно этот термин — первое, чему учат ребёнка в год.

Но если подумать, его слова кажутся не такими уж и нереальными, в отличие от моих. К тому же, если вспомнить, сколько я выпила вчера, то несложно и аллергию заработать на одно только слово «вечеринка».

— Прости, я совершенно не умею пить…

— Бывает, — сухо отвечает тот.

Парень ловко перестраивается из третьего ряда в первый и плавно паркуется возле парадного входа в холдинг.

Я умру, если не спрошу его об этом.

— Кейдан?..

Парень с лёгким недоверием поворачивается ко мне уже нахмурившись.

— А мы… То есть… Ну… — Я смотрю на свои коленки, теребя подол юбки, как на самое интересное место на планете, и тихо прочищаю горло перед тем, как проложить, но он уже отвечает.

— Нет. У меня нет привычки пользоваться девушками без их согласия. — Кейдан выглядит оскорблённым и говорит эти слова, будто оправдывается передо мной за свою чистую совесть.

— Тогда как мы оказались в одной постели?

— Это моя комната. И, видимо, после выпитого забыл, что сам принёс тебя туда. Я уснул раньше, чем ушла твоя подруга.

Зараза. У него что, на всё есть ответ?

Ну, зато теперь могу вздохнуть спокойно.

Собираясь открыть дверь, я благодарю его, на что он с ухмылкой смотрит в моё окно.

— Это сюда тебя взяли на стажировку?

— Да, а что?

Я смотрю то на многоэтажное зеркальное здание, то на моего собеседника.

Он вновь ухмыляется.

— Говорят, что начальство там всю кровь из работников высасывает. Не боишься?

Теперь усмехаюсь уже я.

— Это единственная компания, которая откликнулась на моё резюме. Поэтому будь там хоть сам дьявол, без боя не сдамся.

Я вижу в его взгляде проблеск сомнения и немного уважения, хотя с последним не уверена.

Времени осталось пять минут до начала рабочего дня. Я спешно открываю дверь, выходя и попутно благодаря Кейдана за всё, что он для меня сделал. Вот только последняя фраза, сказанная мне, вонзает нож прямо в сердце.

— Кстати, красивая татуировка. Что это, б… бесконечность? — спрашивая, он наигранно запинается на последнем слове.

— Что?? — испуганно чуть ли не взвизгиваю я.

Стоит мне обернуться, как машина с пробуксовкой улетает вперёд и уже сливается среди прочих автомобилей на дороге.

Да он блефует! Не может быть!