Пыль моря

Константин Волошин (2025)

Вторая половина XVII века. Ватага русских разбойников, промышляющих на Амуре, попадает в засаду манчжуров. Так начинается череда приключений, полная смертельных опасностей. Путешествие по Китаю, через леса к морю. Участие в войне династий Мин и Цин. Морские сражения на джонках, пиратские рейды по островам Юго-Востока. Тайвань, Филиппины, Моллуки, Сулу. Встречи с испанцами, португальцами и голландцами. Тёплые, но чужие моря, скитания и невзгоды, победы и поражения, дружба и предательство. И тоска по родине…

Глава 14. Скоро в путь

Река вошла в свои берега, но её болотистые низины ещё темнели полосами грязи и прошлогодней травы. Мутные воды неслись на запад, с каждым днём усмиряя свой бег. На полях покрикивали крестьяне, погоняя ленивых медлительных волов. Неумолкаемый птичий звон наполнял округу.

Тин-линь с деловым видом носился по берегу, где заканчивали последний ремонт лодок. Старший Дау собирался в торговый поход к низовьям. Работники торопились побыстрее закончить работы.

Временами лицо Тин-линя озарялось непроизвольной улыбкой, и он ненадолго задумывался, отрешаясь от забот дня. Дела шли хорошо. Пропуск на юг со вчерашнего дня лежал у него в кармане. Оставалось только проводить старшего брата. Гуан-пин благосклонно отнёсся к приобщению младшего отпрыска к торговле и долго не раздумывал. Он даже повеселел и перестал придираться к Тин-линю.

Надоедали юноше только нескончаемые беседы со Гуан-пинем, но терпением он запасся и делал серьёзное лицо, внимательно вслушиваясь в поучения старшего брата. К тому же это могло пригодиться на каждом шагу.

Тин-линю дали большую лодку с товаром, среди которого находились и его прошлогодние меха. Трое работников и приказчик также давались в помощь молодому купцу, да и своих людей ему разрешили взять по своему усмотрению.

Оставались считанные дни до отплытия. Волнующая тревога временами заполняла грудь молодого человека. Он долгие часы мог обсуждать с И-дуном и Мишкой предстоящий поход, не замечая тоскливого выражения их лиц.

А Мишка рвался на север, в родные амурские места, где вольная и просторная жизнь текла без его участия. Мишке надоели постоянные разговоры о предстоящей поездке, и он всё чаще ловил себя на мысли о побеге. В такой суматохе не трудно будет скрыться. Вот только с дорогой и харчами ничего придумать не мог. Изловить его не представлялось труда, а до малолюдных мест далеко. Нет, решиться на такое дело у Мишки не хватало мужества. К тому же отношение с молодым хозяином становились всё лучше. Тин-линь уже не замечал разности в национальности, и того, что Мишка по существу был его рабом. Да и Мишка редко вспоминал об этом, но тяга к своим была так сильна, что его теперешнее положение не радовало, а даже несколько злило. И что самое неприятное, Мишка понимал, что начавшаяся дружба удерживает его от опрометчивого шага или просто стесняет его неустойчивую натуру. Эта дружба заставляла его задумываться над последствиями побега.

И-дун и Ювэй тоже сильно сдерживали его пыл. Он нашёл в них хороших и преданных друзей. Они никакими недомолвками не давали ему понять, что он ниже их по положению. Даже наоборот, нередко прибегали к его помощи в некоторых делах. Но тоска не оставляла парня, настроение постоянно менялось, от хорошего к резкому и сварливому, что в общем не было свойственно его горячей душе.

Работа отвлекала Мишку от мрачных мыслей. Он старался на совесть. Весна взбодрила отощавшее тело. Хозяин постоянно подкармливал своего работника. Ему нужны были сильные и выносливые спутники. Мишка, как и прежде, отличался силой, но за прошедший год возмужал и раздался в плечах ещё шире. Китайцы с завистью поглядывали на мускулистую спину, тронутую весенним загаром. Никто не осмеливался задевать его, зная, что он всегда получит поддержку у молодого хозяина, а пуще того опасались, что увесистый кулак не оставит без отметины любую физиономию. Но Мишка не задирался и предпочитал отделываться шутками, когда случались перепалки между работниками.

Однако братья Гу и Шоу-вэй, ведавший дворовым хозяйством, частенько не давали ему прохода. Мишка терпеливо сносил ругань и палку, но злоба росла в нём с каждым днём. Правда, в эти суматошные дни его оставили в покое. Он работал далеко, и встречаться с врагами приходилось редко. Мишка лелеял мечту посчитаться с ними в последний день перед отъездом, но его останавливал И-дун, уговаривая стерпеть и не ввязываться в такое опасное дело.

Через три дня старший Дау отбыл со своими тремя лодками в низовья.

Тин-линь приступил к своему делу. Их было не так много, но молодой купец суетился без надобности, и часто одно приказание отменял другим. Работники посмеивались тихонько, но не злились. Все знали хозяина, как доброго и весёлого человека, и радовались, что работают под его началом.

За эти дни напряжённой работы на берегу реки все забыли о тех днях, когда шла охота за соглядатаями. Всё вроде успокоилось, за работой не стало хватать времени на слежку. Помаленьку забывать стали о нависшей опасности. Один Ювэй ещё немного вспоминал старые заботы и изредка докладывал свои наблюдения. К ним относились со смешком, а Ювэй даже обижался на невнимание к его постоянным заботам.

— Вы смеётесь, а Сю-дун продолжает обнюхивать старика. Да и братья Гу постоянно шатаются поблизости, — Ювэй недовольно надувал губы и со злом щурил глаза.

— Ничего, дедушка стал осторожен, и не допустит ничего, что могло бы ему повредить, — Тин-линь нетерпеливо оттолкнул мальчишку от себя.

— А я вам говорю, что потом спохватитесь, да будет поздно! Вы давно не бывали у дедушки, а он спрашивал о вас у меня. Обижается.

— Вот это ты правильно заметил, малыш. За беготнёй забыл и про деда. Спасибо, что напомнил. Сегодня же загляну к нему.

Тин-линь и на самом деле смутился. Ему стало стыдно, что мелкие заботы заслонили от него любимого деда. А так много хотелось сказать ему. Дед становился всё хуже, и Тин-линь опасался, что осенью он может не застать его в живых. С такими грустными мыслями Тин-линь заспешил в усадьбу Дау.

Дед встретил внука не особенно радостно.

— Забыл за делами старого. Небось, стыдно стало? Садись, негодник.

— Дедушка, прости, но для меня так непривычно стало вокруг с этими сборами, что и впрямь из головы выскочило. Прости глупого.

— Ладно уж, сиди. Погрызи орешков и рассказывай новости. Ты же знаешь, как трудно стало их добывать. Все меня покинули, один ты у меня остался. Сяоли тоже глаз не кажет. Тоже свои заботы.

— Да, Дархань через несколько дней выезжает в Гирин, у неё хлопот целый рот. Я тоже давно её не видел.

— Что нового в городе? Видать, хиреет наш старый городок? Гирин всё себе тянет. Вишь ты, новый город, а как быстро силу набирает. Ты ж через него путь держать будешь?

— Да, деда. Ещё не решил всех вопросов торговли. Может, в Гирине останусь, но не исключено, что и до Мукдена придётся добираться. Боязно и тревожно мне одному в такой путь пускаться, но начинать когда-то надо.

— Правильно, внучек. Начинать надо. Пора. А по осени и свадьбу сыграем. Небось заждался, а?

— Вот ты, деда, всегда так! Настроение только испортил. Я и думать об этой свадьбе не хочу! Жениться на деньгах, которые мне и принадлежать не будут — у меня нет никакой охоты.

— Обычаи нарушать нам нельзя. В них наша сила. Подчинись старшему, и не ропщи. Помни назидательные изречения Сына Неба¹⁹. Они определят твоё поведение и отношение в жизни.

— Дедушка, что ты говоришь? Ты меня поражаешь! Давно ли так стал думать? И не ты ли учил меня совсем другому?

— Внук, ты отправляешься в далёкие края, и там не мешает вспомнить заповеди нашего милостивейшего Сына Неба. Без твёрдых знаний назидательных изречений тебе нелегко придётся в чужих местах. Не пренебрегай ими и помни хорошенько. Помни, что духи добры к предельно праведным и добропорядочным людям. Чти их, и не забывай законов предков.

— Понял, дедушка. Спасибо, что напомнил. До сих пор я мимо ушей пропускал слова Гуан-пина, но теперь я вспомню все его наставления. И ты, дедушка, поможешь мне.

— Правильно, внучек. Всегда слушай старших. Они передадут тебе необходимый опыт и знания. И храни маньчжурские иероглифы пуще глаза. И помни, что без них ты никто.

— Постараюсь непременно. У меня хороший приказчик, он не допустит моих промахов.

— Не забудь прийти проститься с дедом. Чую, что не дожить мне до зимы. Слабею я. Читать не могу, а как много ещё осталось не узнанным. Но глаза отказывают мне. Ноги не слушаются, и я только любуюсь, как носятся по двору мальчишки. Когда-то и я так бегал.

— Деда, не надо мрачных мыслей. Всё ещё будет хорошо.

— Конечно, внучек, всё будет хорошо. Смерть неизбежна, и не надо так переживать о её приходе. На небе так хорошо, а я уверен, что похоронят меня в хорошем месте. Я уже говорил Ши-хэну, и он заверил меня, что так и будет. И ты не волнуйся. Я буду тебе помогать во всём и после смерти. Как порадовал меня Гуан-пин! Он подарил мне на день рождения превосходный гроб. Никак не ожидал от него такой чести, — дед умильно прищурил глаза, щёки порозовели от прилива крови.

Тин-линь знал всё это, но сейчас в голове его шевелились тяжёлые мысли. Неужели так и есть на самом деле? Неужели и после смерти душа продолжает жить, и её надо снабжать всем необходимым, как и при жизни?

Старик говорил, а юноша уже не вникал в смысл его слов. Сомнения змеёй вползали в его молодое сердце и тревожили его необъяснимыми и загадочными явлениями «мира теней».

— Да ты не слушаешь меня! — гневно воскликнул старик и его дряблые щёки затряслись.

— Прости, дедушка! Но так тревожно стало на душе от твоих слов, что я задумался.

— Ты всё равно не додумаешься до истины. Её давно додумали мудрецы. Исполняй все предписания предков — и жизнь твоя потечёт в благоденствии.

— Дедушка, я подумал, что совершу большой грех, если опоздаю к твоей кончине и не принесу богатые жертвы. Всё ли приготовлено к переходу в мир теней?

— Не беспокойся, внучек. Гуан-пин позаботился об этом. Ты не помнишь, но мне на пятидесятидевятилетие подарили отличное шёлковое одеяние с вышитым «шоу». Тёмно-синее, красивое. Этот иероглиф хорошо помог мне в продлении жизни. Не многие могут похвастать такой долгой жизнью. Я доволен всем и без сожаления отправлюсь в мир теней.

— Да, дедушка, Гуан-пин и место для твоей могилы выбрал отличное. Сухое и высокое. Но я надеюсь, что я успею проститься с тобой. Не думаю, что братья поспешат с твоими похоронами.

— Гуан-пин обещал мне дождаться всех родственников. Я спокоен.

Тин-линь с гнетущим чувством в груди ушёл от деда. Остаток дня находился под впечатлением откровенного разговора. Только сейчас осознал, что дед уже не жилец на этом свете. Скоро наступит день, когда он уже не сможет получить удовольствие поговорить со своим любимым дедом о самом сокровенном и волнующем. Тяжёлый вздох вырвался из груди. Думы про близкий отъезд не могли изгладить тяжести впечатления от разговора с дедом.

Сны всю ночь тревожили неосознанными страхами. Он часто просыпался и с трудом засыпал.

Примечания

19

Сын Неба — титул китайских императоров.