Время Странника. Хроника Гирода

Кир Гвоздиков

В Прималон – цивилизованную столицу Империи Россигард, где уживается магия и научный прогресс, – возвращается лорд-защитник Императрицы Кайс Эмберский после пятилетнего отшельничества. Слишком часто он сталкивался со смертью, но она всегда щадила его, даже в самоубийственной миссии, где выжил только Кайс. И теперь все, чего он хочет, – это покоя. Но Прималон встречает его прохладно, а кто-то и вовсе не рад внезапному возвращению лорда-защитника, который может разрушить чужие планы… Книга содержит нецензурную брань.

Глава 7

«ГОСПОЖА АВЛИЦКАЯ»

Мне было грех роптать на судьбу. Если бы плот перевернулся в пять часов дня, акулы бы растерзали меня в клочки. Но в двенадцать ночи они утихомириваются. А особенно когда море штормит.

Габриэль Гарсиа Маркес, «Рассказ человека, оказавшегося за бортом корабля»

Кайс стоял на высочайшем выступе и смотрел на багряное небо, чей вид пугал его. Зловещие тучи ходили по кровавому небу, давая понять, что такое настоящее зло. Взгляд его опустился вниз, в пропасть, перед которой он стоял.

Снег, приятный и мягкий, находился внизу, на самом дне, такой белый, что с подобной высоты на него свободно было смотреть. Снег манил его к себе, призывал сделать шаг в пропасть, туда, где его будет окружать лишь свет, а не грозящие ему небеса тьмой и кровью.

Один шаг. Всего один.

— Даже не думай, — возразил голос у него за спиной. — Все дело в газе, который выделяется снизу.

Ловкач обернулся и увидел перед собой Филиппа, сидящего на валуне и пьющего воду из глиняного кувшина. Вокруг камня росла зеленая трава с полевыми цветами, отделяя границу от бездушного снега.

— Ты все правильно понял. Эти горы находятся на юго-западе нынешней Империи Россигард. Их название…

— Горы Отчаянных, — договорил Кайс. — Я слышал о них, но не был здесь.

— Верно. Сейчас они носят такое название. Хочешь свалиться и разбиться в лепешку? — Филипп подошел к нему и для примера, показал полет кувшина в пропасть. — Не советую, тебе не понравится умирать.

— Где я? — спросил Кайс у Золотоглазого.

— Ты же сам ответил на свой вопрос.

— Где я нахожусь? Это сон, верно? Только чей: твой или мой?! — воскликнул Кайс и Филипп, поняв, к чему тот клонит, спокойно ответил:

— Это сон. Твой сон на моих воспоминаниях.

Он был предельно серьезен, отвечая на вопрос Ловкача, затем отвернулся от него, вглядываясь в багряное небо и бормоча себе под нос:

— Это я назвал так эти чертовы горы. Я пришел сюда от полного отчаяния: недавно я потерял лучшего друга и свою любимую…

— Это твои воспоминания? — удивился мужчина, не веря тому как это может быть.

— Да. Сейчас идут войны между людьми и демонами. А я тут. Размышляю, думаю о дальнейшем…

Парочка молчаливо смотрела вдаль; туда, где тьма сгущалась. Казалось, эти горы единственное место, куда можно было прийти и спрятаться от всего этого зла. Кайс всматривался во мрак, и его сердце начинало биться сильнее, страх поглощал его. Он даже не представлял, как тогда люди сражались с этой холодной тьмой. И смогли ее победить.

В небе, над ними, запорхали существа столь ужасные, что когда Кайс взглянул вверх, его чуть не вывернуло от мерзости. Десяток существ, с крыльями как у летучих мышей. У тварей не было глаз, лишь только отверстия, напоминающие впалый нос, и пасть полная клыков. Вот так выглядели демоны, сбежавшие из ада и не вселившиеся в людей. Один из немногих видов.

— Тебе пора проснуться, — произнес Филипп, толкая Кайса прямо в пропасть. — Это моя ноша, не твоя. Но боль у всех общая.

Крик Ловкача заглушал его же страх. Он видел перед собой тот снег, к которому он так стремился, но к которому, уже больше не хотел.

Проснувшись в горячем поту, Кайс тут же начал ощупывать себя.

Всего лишь кошмарный сон. Кайс сам предпочел каюту знатных особ в винтажном стиле, мечтая почувствовать себя так, как когда-то пять лет назад. Но сейчас он все больше и больше возвращался к себе пятнадцатилетней давности.

Выйдя из каюты, он пошел к лестнице, ведущую на палубу. Ему нужно было всего лишь уединения с самим собой. Глядя на волны, которые разрезаются огромным адмиральским кораблем, он видел всю красоту этого мира, звезды на ночном небе освещали его и пробуждали мысли. Жалел ли он, что отказался от морской службы ради придворного статуса? Чтобы это изменило, ведь не он выбирал свою судьбу, а за него все сами решили. Да и что не делается, все к лучшему.

— Оказывается, я ничего не знаю, — бормотал себе под нос лорд-защитник, ощущая теплый ветер кожей, хотя зима подступила куда ближе, чем казалось ранее. — Не знаю, почему так ведет себя природа, что было до нашего мира, почему мне снится Филипп…

— Тебе снится Филипп? — подошел вечно с угрюмым лицом Механик. — Знаешь, я знал Золотоглазого.

— Ну да, а Создатель вам вино подливал, — усмехнулся Ловкач, но в душе надеялся, что этот странный тип не воспримет его сны всерьез. — И судя по запаху, до сих пор подливает.

— Можешь не верить, — улыбнулся брестонец, впервые продемонстрировав свою улыбку, — но есть ли доказательства того, что он мертв? Он всех нас переживет, этот Филипп Золотоглазый.

— Ладно, не хочу продолжать этот разговор. — Кайс уже собирался уйти от чудака, но тот остановил его:

— Знаешь, он снится тебе не случайно. Ты даже не понимаешь с чем все это завязано.

— А ты, я гляжу, понимаешь.

— Ты обладаешь малой крупицей ложных знаний, Кайс. Цервковь врет людям, а народ несет им свои дары. Не Создателю, а другим людям. И ради чего?

— Чтобы в ад не попасть, — сухо ответил Ловкач, желая поскорее вернуться в кошмарные сны, нежели оставаться тет-а-тет с этим ненормальным.

— Ага. Рай и ад — две крайности одного мира, но почему тогда демоны заселили Гирод, а не те же ангелы? Если люди стремятся в рай, они не должны были открыть ворота к небесам?

— К чему ты это все? — насторожился Кайс, явно не понимая, чего от него хочет Механик.

— Просто ответь, — попросил его тот.

— Не знаю, не был религиозен, не задумывался над этим. Рай там, где солнышко, — иронично вылилась фраза из уст Ловкача. — Ад внизу, ибо там смерть, сойдет ответ?

— Ты летал на дирижабле в небесах — ты видел рай?

— Нет.

— Фодинцы живут в горной местности и копают тонелли под землей, они, наверное, живут в аду?

— Нет. Хотя, возможно условия там адские…

— Ты веришь в это как ребенок, мир живет верой, необъяснимые вещи просто выставляют сказкой. К чему я это все? А вот к чему. Если верить натурфилософии, то человеческая душа — это эктоплазма, с накоплением заряженных частиц, которые формируются энергией от зависимых поступков: плохих или хороших. После смерти заряженная эктоплазма притягивается к одному из двух миров, то есть, отправляется либо в рай, либо в ад. Эти три мира связанны между собой, два из них параллельны друг другу.

— И?..

— Верх, низ, — развел руки Механик и, нервно усмехнувшись, ответил: — Это все метафорично.

— Допустим, но зачем мне знать это?

— Чтобы ты осознал свою значимость, коли к тебе приходит существо из другого мира.

— Филипп — пришелец? Но разве он не человек?

— Его силы вышли за грани человеческих, ибо он был избран.

— Создателем? — предположил Ловкач и, судя по тому, как кивнул Механик, он угадал. — Бред. Даже если и так, ты-то откуда знаешь это?

— Скажем так, — брестонец продолжал гнуть свою линию и проигнорировал вопрос, — а что если рая и ада, в общем понимании, не существует? Ты смотришь на ночное небо, видишь бесконечное количество звезд, но пути к ним всегда разные. И это за гранью твоего понимания, но так и есть. Возможно, какие-то из них и есть рай и ад, разные мосты связывают их. Вселенная — это паутина. Миры — это узлы невидимой линии, что зовется судьбой. Пускай пути к ним далеки, но все взаимосвязано.

Ловкач медленно попятился от чудака подальше, но тот заметил и как настоящий псих, что желает убедить человека в реальности происходящего, схватил его мертвой хваткой.

— Я знаю, что ты думаешь обо мне. Сумасшедший? Верно, ты не будешь нормальным, когда многочисленные тайны вселенной постепенно начнут открываться перед тобой. Я, милорд хренов, настоящее воплощение чуда и свидетель бесконечной жизни. Постоянная реинкарнация не позволяет мне обрести покой, но и в стороне оставаться не могу.

— Хочешь сказать, что ты бессмертен? — Кайс не мог вырваться из рук Механика. Ему оставалось либо пропускать всю болтовню мимо ушей, либо внимательно слушать и попытаться уверовать.

— Нет, — дыхнул перегаром на него лысеющий алкоголик. — Я возрождаюсь со старыми знаниями и памятью. Но я не бессмертный.

— И когда ты обретешь покой?

— Когда Гирод будет уничтожен, — серьезно проговорил Механик, что Кайса бросила в холодный пот. — Но я этого не хочу. Это моя ноша, Кайс, я не вправе мечтать о смерти и покое. Я поклялся оберегать этот мир от ошибок прошлого и клятву свою сдержу даже после смерти.

Кайс не хотел верить словам Механика, но его нутро подсказывало, что тот не врет. Словно прокаженный он слушал этот бред и втягивался в него как в настоящую истину. За всю жизнь он никогда не думал о мироздании, вере и прочей сверхъестественной ерунде, жил реальной жизнью в реальном времени и реальными проблемами.

— Я — Забвенный.

Такое слово в последний раз он слышал из разговора натурфилософа Льва Марградского с Бертой Симплекс. Он рассказывал о людях, что в начале Эпохи Конца разрушали устои прошлой цивилизации, стирали память и историю. По его еретичной теории, именно люди, что звали себя Забвенными, создали Церковь, провозгласили известные каноны и установили собственные правила. Вместе с последним Забвенным умерла и последняя память о мире до Эпохи Конца.

— Ты стиратель прошлого? Но как же строить будущее, не зная прошлого?

— То прошлое несло много запретных знаний, что погубило человечество, а мы направляли род людской в нужном направлении, чтобы не сгинуть, но и ошибок не совершить.

— И какую же ошибку совершили люди той эры?

— Перестали верить в Создателя, — усмехнулся Механик, словно для него это была шутка. — А насчет Филиппа. Если он приходит к тебе, значит дело дрянь, и скоро ты все сам узнаешь.

Брестонец пошел гулять по палубе, насвистывая одну известную тюремную мелодию, а Кайс, вспомнив о письме короля Рейтара, нахмурился. Стране угрожала опасность, а он даже письмо прочесть не может, чтобы понять, о чем идет речь. Скоро рассвет, свежесть морского воздуха могла пробить любой насморк, но не негативные мысли.

— Нас ждет весьма оптимистичный сценарий, — пробубнил Ловкач и направился в свою каюту, надеясь, что Золотоглазый к нему более не явится.

«Госпожа Авлицкая» — самый большой бронированный имперский корабль, оснащенный паровым двигателем и гребными колесами, располагались по бокам позади всего корабля. Вся артиллерия была просто устрашающе мощна: были пушки, как у классических фрегатов, две массивные башни по бокам, в которых установлены два тяжелых орудия. Мощь их была адская, к тому же башни могли крутиться и наводить их в определенную цель. Находились эти башни между двумя паровыми трубами, из которых шел дым от парового двигателя. Железная броня покрывала две оружейные палубы, из которых лился стандартный пушечный залп. Паруса были словно облака, чей нежно-белый цвет закрывал весь кошмар этого боевого монстра.

Кайс шел в капитанскую каюту, где его уже все ждали на совете. Какой адмирал, такой и корабль — мощный, большой, с виду немного неуклюжий. Ганс был крупным мужчиной, и его страсть к большим вещам была очевидна: корабль, длина револьверов, капитанская каюта, эгоцентризм жены.

Когда Кайс открыл двери, то перед собой он увидал огромную стол-карту, на которой были расположены все торговые пути, форты, порты, города и враждебные точки.

— Лорд-защитник, мы вас заждались, — встретила его Роксана в легком красном платье, напоминающее ночнушку.

— Так официально, Рокси, — ухмыльнулся Кайс, разглядывая ее вульгарную одежку.

— Мы в Империи Россигард. Через полчаса будем у ее стен, — так же серьезно, как и его жена, отвечал Ганс.

— Ибо манеры нужно соблюдать, — сухо произнесла магичка.

— Оно и видно, какие вы все… манерные. Зачем вы меня позвали? — недовольно спросил Кайс у своих «радушных друзей». — Я хотел чуть-чуть выспаться, чтобы предстать перед Императрицей в подобающем виде.

— Что ж, ладно. Официально мы здесь или нет, но я добыл некую информацию о наших змееглазых друзьях, — ответил Ганс и уселся за свой рабочий стол. — Прошу, присядьте.

Роксана, так же как и Кайс, не знала, о чем хочет рассказать ее муж. Они сели друг напротив друга, образовав треугольник.

— Откуда информация, милый? Я искала, читала в летописях, но ничего не нашла о них. Как ты, интересно, добыл ее? — видно было по глазам чародейки, что она завидовала тому, что ее муж достал больше информации за один день, чем она за пятнадцать лет. — Может, и цель нападения на город тебе ясна?

— Это ты узнал у того «летающего» трупа? — ухмыльнулся Ловкач, вспомнив битву с форфикулой.

— Да. Так вот, помните, какие глаза были у тех убийц тогда в тронном зале, пятнадцать лет назад? — настроенный на разговор продолжал адмирал.

— Змеиные.

— Цвет глаз вспомни, Кайс.

— Вроде как красные, — Роксана припомнила змееглазых воинов, с которыми им приходилось сталкиваться на войне с Мизрахом. — Или зеленые? У всех разный цвет.

— Именно! По цвету их глаз можно определить степень иерархии этих полудемонов. Красноглазые — это обычные солдаты, исполнители. Зеленые глаза присущи командирам. У серпинтов есть…

— Прости, у кого? — перебил его Кайс.

— Воины-серпинты. Раньше были простыми полумагами, возможно кто-то из них был и наемником, а теперь служат Архидемону.

Роксана и Кайс переглянулись и уже вслушивались в слова Ганса внимательно.

— Теперь понятно. Ганс, любимый, ты вечно начинаешь с конца. — Архивенефик улыбнулась и нежно посмотрела в сторону Ловкача.

— Только этого нам не хватало, — проговорил лорд-защитник.

— К чему я и толкую. Мизраху помогают Архидемон и его последователи. Видимо, их убежище где-то рядом со столицей. Я думаю, они что-то задумали и это глобальнее банальной войны с Империей. Зачем им нужны Свободные Земли? Там ничего нет. Только монстры и разбойники.

— Мне кажется, ты и ответил на свой вопрос. Мизраху нужны монстры и разбойники, они набирают армию и хотят двинуться сразу же на Империю с юга и запада.

— Тогда зачем им нападать на Бельн неподготовленными? — задал наводящий вопрос Кайс.

— И именно тогда, когда Кайс туда прибыл. Совпадение?

— Не знаю, Роксана, — не стал спорить с ней ее муж. — На это мне ответ не дали. Причину нападения я не могу понять. Но насчет иерархии. Самые главные серпинты — голубоглазые. Это жрецы, кто единственные ведут контакт с Архидемоном и царицей.

— Мы уже встречали в свое время таких полудемонов, — проговорила Рокси, вновь покосившись на Кайса. — Встреча с голубоглазыми — верная смерть.

— Поэтому лучше убить их раньше, чем они тебя заметят, — предположил Ловкач, которого волновал совсем другой вопрос: — Ответьте мне, как нам сражаться с Архидемоном? Единственный, кто свободно побеждал их, был Филипп Великий.

— Его имя Дарк-Кхем. Это имя мне ни о чем не говорит, я не демонолог, но мурашки по коже от понимания с кем нам придется бороться.

Кайс тоже это чувствовал, вспомнив письмо Рейтара. Тут его осенило: вот в чем суть послания, переданное Алексом.

Его не остановить.

Он отвлекся и не услышал, о чем спросила его Роксана.

— Что? — переспросил он ее.

— Ничего, — обидевшись, ответила магичка. — Мы почти приплыли. А куда ты денешь пацана и его дворнягу? И с этим странным типом что делать?

— Алекса можно устроить в армию. Быть может, из него можно слепить и стражника. А насчет Механика…

— Не надо ничего решать насчет Механика, — вступился за якобы Забвенного фон Бюррер. — Мы с ним обсудили одну вещь, для моего корабля. Но я пока вам не скажу, друзья. Рано еще.

— Дело ваше. Ганс, изволь ответить на мой вопрос. Какова длина твоего корабля?

Кайса уже давно мучил этот вопрос, с того момента, как он вступил на палубу «Госпожи Авлицкой».

— Двести два метра в длину, — с гордостью ответил адмирал, будто он сам построил его своими руками.

— Ого! Настоящая морская крепость! Извините, но я хочу прогуляться по кораблю, пока есть возможность.

— Разумеется.

Ганс не держал его, за что поймал недобрый взгляд Роксаны. Выйдя из каюты и закрыв двери снаружи, Кайс услышал ругань семейной парочки, и, улыбнувшись, пошел гулять по кораблю. Он никак не мог сдержать удивление и восхищение кораблем, насколько он был громосток. Такой гигантской лодкой можно было потопить весь флот Мизраха. Масштабам «Госпожа Авлицкая» действительно подходила к Империи. Только там можно было увидеть прогресс человечества в сфере искусства, машиностроения и культуры в целом.

Ловкач любил Прималон. Этот большой, сумбурный город вмещал в себя все новшества, и, не смотря на огромный масштаб территории и количества жителей, чувствовал себя непринужденно и легко, наслаждаясь историческими местами, ведь любая улица, независимо от уровня социального благополучия, веяла духовной и культурной ценностью.

Выйдя на палубу, лорд-защитник бросил свой взгляд на горизонт, синие волны напомнили ему глаза суженой. Вспомнил Элику и ее совсем детский взгляд на мир, наполненный любовью ко всему.

Кайс только сейчас стал терзать себя за то, что его не было дома пять лет, что его не было рядом с малышкой Эликой, с той, которая безумно любит его, а он с такой же силой любит ее. Еще чуть-чуть и вот он дом!

На минуту он представил другой поворот событий. Человек исчез на пять лет, сбежал от проблем, от всех, как трус. Кто примет его так с распростертыми объятиями?

— А, черт с этим! Посмотрим, — бубнил он себе под нос, сплюнув густую слюну в морскую воду, — будь что будет.

Крохотная, но удобная каюта, не смущала большую часть времени провалявшегося в гамаке Алекса. Коржик же весь день спал — ему не привычны морские путешествия. Конечно, за все время, что они на корабле, им было просто нечего делать: корабль осмотрели, поесть — поели, на воду посмотрели, чаек посчитали.

— Коржик, как же скучно, — раскачивался в гамаке юнец.

— Алекс, ты занят? — вошел без стука к нему в каюту Кайс.

— Нет, — недовольно ответил парень, — чем тут можно вообще заниматься?

— Выйдем, поговорим, — позвал его Ловкач, не обращая внимания на спящего пса. Сам Коржик и не пошел бы вместе с ними. Ему было не до этого. — Ты владеешь клинком?

— Ну, я больше по стрелковому оружию, — оправдывался Алекс, не понимая, что затеял лорд-защитник.

— Пойдем на палубу. Научу тебя сражаться в ближнем бою.

Они шли молча по коридору мимо кают моряков. Алекс следовал за Кайсом, не спрашивая у него ничего. Выйдя на палубу, они двинулись на тренировочную площадку для солдат.

— Ну-с, выбирай оружие.

Кайс указал на оружейную стойку и терпеливо ждал, пока парень наглядится. Юноша выбрал шпагу. Ловкач ухмыльнулся и взял подобное оружие. Приняв защитную позу, он громко сказал:

— Нападай!

Алекс на секунду застыл как камень, но все же помчался на мужчину сломя голову, сильно замахнувшись шпагой. Лорд-защитник проворно ушел от удара пируэтом и нанес контрудар в область шеи. Лезвие застыло у горла Алекса, сам же парень после своего замаха больше ничего не успел сделать.

— Первая ошибка — не рвись сразу в бой сломя голову. Ты должен оценить противника, его оружие, боевую стойку, даже характер. Хотя я в твоем возрасте совершал такие же ошибки. Вторая ошибка — большой замах и слишком медленная скорость реакций. Вот скажи мне, как ты стреляешь из лука?

— Ровно дыша, плавно натягивая тетиву, расслабив плечи, не паникуя и не торопясь. Чем спокойней, тем быстрее и точнее попадание в мишень.

— Тут тоже самое, парень. Расслабься и не торопись. Иначе помрешь, — усмехнулся Кайс и рванул на Алекса. Тот, явно не успев понять, что произошло, защищался, как мог, от ударов доблестного воина. — И заметь, я тебе поддаюсь. Ладно, будем еще практиковать защиту.

Тренировка заняла у них несколько часов, отчего юноша уже пожалел о том, что ему было скучно. Матросы бросали свои косые взгляды на тренирующуюся парочку.

Вскоре к ним присоединился и Ганс. Адмирал предложил провести мастер-класс: он с Кайсом против Алекса и десяти моряков. Ловкач хотел было отказаться от этой показухи, но вскоре был уговорен другом-адмиралом. Морячки тоже хотели развеяться и посражаться, хотя бы играючи.

У всех в руках были шпаги. Кайс в паре с Гансом — дьявольский вихрь. Хоть бой был тренировочный, а не насмерть, победители уже ликовали. Матросы ринулись в бой с такой же бестолковой яростью и уверенностью в своих силах, как и Алекс в начале тренировки, но, в отличие от парня, держали дистанцию. Конечно, в этой схватке были муляжи шпаг, — они были не заточены, но ими можно было наделать синяков.

Первому матросу, который с уверенностью в своих силах и массе, Кайс дал с ноги в пах, что вывело моряка из игры. Ганс же фехтовал сразу с двумя соперниками, на третьего, подошедшего сзади, адмирал просто свалился и придавил массой. Откатившись в сторону, он нанес оглушительный удар по первому морячку, который растерялся и выронил свою шпагу. От худого юнги он ушел в сторону пируэтом, и ударил его по ногам, позволив полетать кверху ногами.

Ловкач отскочил от манекена — деревянного муляжа противника — ногами, сделав заднее сальто через очередного матроса, и ударил соперника по его незащищенной спине.

После двух минут в поединке остались только Ганс с Кайсом и Алекс с достаточно крепкими и умными фехтовальщиками.

— Ну что? — обратился адмирал к юноше из Свободных Земель. — Устал, небось? Сдаешься?

Все это время парень держался в стороне, дожидаясь момента для атаки. За время тренировки он уже начал достаточно понимать в тактике ведения боя.

— Атакуй, дедуля, — кинул в него ухмылку внук охотника.

— Дедуля?! Ну, я тебе щас покажу, щегол! — Ганс кинулся на него в атаку, а Алекс решил воспользоваться тактикой отступления и просто побежал прочь.

Адмирал, гнавшийся за парнем, сбил двух оставшихся противников с ног. Кайс, глядя на это зрелище, отбросил шпагу в сторону и направился на капитанский мостик, откуда за ними наблюдала глава Ордена магов.

— Не хочешь присоединиться к ним?

Ганс гонялся за парнем, сам же Алекс дразнил его и смеялся на бегу. Атмосфера на корабле была веселой и живой, все смеялись и улыбались друг другу. Матросы свистали. Один из них даже достал небольшой аккордеон и заиграл «Песнь Морских Псов» — традиционная песня на корабле «Госпожа Авлицкая». Начались пения и пляски — это разбавляло атмосферу на корабле радостью и весельем. Были шутки, добрый смех. Смех — лучшее лекарство и лучшее из того, доброго, что есть в людях. После любви, разумеется.

Роксана понимала, что Гансу необходимо было прочувствовать это. Это было его сокровенным желанием, что так заметно игнорировала супруга. Пускай хоть сейчас насладится моментом, когда у него будет возможность примерить роль отца?

— Кайс, — выдохнула чародейка и взглянула в его глаза, — ты же знаешь, что я за человек.

— Возможно, — пожал плечами мужчина. — А, может, ты и сама не знаешь, кто ты такая. Почему вы не попробуете…

— Это его желание, — со сталью в голосе, остановила его архивенефик. — Не мое.

— Вы так давно вместе, что я не представляю вас разлученными.

— Выгодный союз между двумя семьями. Где-то внутри своего маленького мирка Ганс счастлив со мной. А что же я? Мне приходиться довольствоваться тем, к чему меня вели всю жизнь — статусом и властью.

— Он твой супруг, — поменялся в лице Кайс. — И твой друг. Неужели ваш брак портит вашу с ним связь?

— Хорошее дело браком не назовут, — усмехнулась Роксана и отвела взгляд, дабы Ловкач не видел, как слезы накапливаются в глазах. — Не имея ничего того, о чем я мечтала, мне приходится брать все, о чем мечтали мои родители. Хватит, Кайс, закроем эту тему. Ты меня осуждаешь за то, что я делю брачное ложе с Гансом из-за политического влияния. Так и есть. Почему же тогда ты, сама невинность и непоколебимость, не остепенишься и не наделаешь детишек?

— Ты знаешь, — сухо ответил лорд-защитник. — Я не могу…

— Можешь, — ее тон сменился и стал агрессивным. — Ты просто зацепился за веточку надежды, которая никогда не вырастит древом семьи. Единственное, на что ты можешь рассчитывать — это на любовные слухи. И тебя устраивает такая зацикленная жизнь?

— Мне повезло, — спокойно ответил ей Кайс, сдерживая свою злость на чародейку в глубине души, — что вы подарили мне эту жизнь. Мне грех жаловаться на что-либо, ведь я ваш должник, вы дали мне возможность дышать, ходить, любить.

— Ага. Судьба-злодейка, Кайс. Не стоило тебе возвращаться в Прималон.

— Какая забота, Рокси, — усмехнулся в ответ Ловкач. — Наверное, тебя сам лорд-регент покусал.

— Учесть, что это он инициатор всего «священного похода в поисках лорда-защитника», я скажу, что он заботится о безопасности Империи Россигард в первую очередь. И если он считает, что для этого нужно в срочном порядке найти тебя, то так оно и будет.

— Витман? Я думал, он уже подобрал Берте лучшего лорда-защитника, которым можно будет управлять как марионеткой. Не думал, что он так печется о моей персоне.

— Видел бы ты лицо Императрицы, услышав, что он желает тебя вернуть.

— Она, наверное, поперхнулась?

— Сам у нее спросишь.

— Ясно. Значит, господин Витман хотел вернуть меня все это время?

— Звучит дико, но я всецело согласна с лордом-регентом — Империи нужна сильная, подготовленная правительница с надежной опорой, что всегда будет рядом: защищать и помогать. Поэтому ты так необходим.

— И ты не хочешь этого, — подметил Ловкач, от чего чародейка развернулась и пошла прочь, ответив ему:

— Не хочу, чтобы ты был инструментом. Не хочу терять тебя, Кайс. Но если у меня нет сладкой карамели, я буду наслаждаться горьким шоколадом.

«Госпожа Авлицкая» приближалась к столице, чем ближе приближалась, тем сильнее волны бились о корпус корабля. Стены уже виднелись на горизонте.

В трюме был, похоже, нескончаемый запас еды и питья, и многих других полезных ресурсов в плаванье. Из этого места доходили до ушей моряков странные звуки, напоминающие вой пса. Даже крысы разбежались кто куда, лишь бы не слышать этот вой. Странно, но когда матросы заходили проверять, что это, никто ничего не видел и не слышал. В конечном итоге, всю вину приписали Коржику, только вот сам пес часто лаял на дверь, которая вела в трюм. Дворнягу гнали оттуда, но он продолжал предупреждать о сущности, что не хотела показываться людям.

Вой прекратился только тогда, когда корабль утром вошел в Империю. Пришвартовавшись, из трюма вылезло нечто напоминающее скелет обтянутый кожей, с красными глазами и маскировавшееся как тень.

Нечто призраком покинуло корабль, спустившись с палубы по цепи якоря прямиком в воду. Трудно ее заметить — фигуру, похожую на человеческую тень. Никто бы не догадался, что это за существо. Передвигаясь под водой, оно залезло в канализационные туннели, и по ним двинулось в центр столицы. Оно голодало.

— Мы прибыли! — лично разбудил адмирал Кайса, хлопая своими громадными ладошами над его головой. — Добро пожаловать в Прималон!

— Как ты сюда вошел?! — поинтересовался спящий Ловкач, резко поднявшийся и протирающий глаза ото сна.

— Это мой корабль, — горделиво поднял голову Ганс, выпрямляясь как напыщенный индюк. — Я все о нем знаю. Ко всему есть доступ. Лазейки, потайные комнаты, абсолютно все! Это мой дворец, моя водная крепость!

— Хитер, морской волк. — Кайс встал на ноги и отошел к двери. — Но прошу, избавь меня от неприсущего тебе пафоса.

— Кстати, к твоей каюте самый лучший проход. Он ведет прямо к моему кабинету.

— Старый развратник.

— Ты так сладко храпишь, Кайс.

Ловкач разозлился и, словно рыча, послал его на три буквы, когда адмирал открыл потайную дверь. Тот же, в свою очередь, не обращая на лексикон друга своего внимания, продолжил:

— Роксана сказала, что ты использовал «Право последней миссии».

— Ага.

«Право последней миссии» — право на то, что после последней принятой и выполненной миссии (обычно достаточно сложной) лорд-защитник может уйти со службы и обрести полную независимость, при этом ничем не обязуясь перед родиной. Императрица пошла на эту уступку ради того, чтобы Кайс вернулся. Довольно хитро придумано, если учесть, что увольнение должно быть получено лично из рук владыки (или владычицы). Это хороший аргумент, чтобы Ловкач вновь вернулся в Империю. Домой. Но у лорда нашлись уйма других причин для возвращения.

— Ты действительно этого хочешь?

Кайс помрачнел и прикрыл лицо ладонью. Сейчас он хотел лишь спокойствия и беззаботных будней.

— А ты как думаешь?

— Оставлю свои догадки при себе.

— Это верно.

После того как он поел, Ловкач вышел на палубу и любовался на город с его огромными стенами. Лорд-защитник любил Прималон, но город за пять лет изменился, ровно как и страна. Прижились бы ему эти изменения? Кайс сам не знал ответ на этот вопрос. Только время покажет, что будет дальше.