Отель Хартвуд. Настоящий дом

Келли Джордж, 2017

Мышка Мона осталась одна и без крыши над головой. Пытаясь найти укрытие посреди бушующей грозы, совершенно случайно она набредает на удивительную гостиницу для лесных зверушек. В отеле «Хартвуд» есть всё, о чём только можно мечтать: тёплые и сухие постели, вкусная еда, уют и безопасность. Моне так хотелось бы остаться там навсегда! Но в огромном лесу водятся не только добрые существа, и теперь над новым домом Моны тоже нависла угроза…

3

Проблемы с Тилли

Следуя за Жилем, Мона покинула весёлые танцы и вернулась в лобби, к освещённой свечами лестнице у камина. Было видно, что в отеле много этажей.

— Идёмте, идёмте. — Ящер поманил её лапой. — Тилли на кухне.

Жиль и Мона спустились на этаж ниже, а там прошли до самого конца коридора. Ящер толкнул распашную дверь, и мышка увидела помещение, которое было меньше и лобби, и тем более бального зала, но все же больше любого из прежних укрытий Моны.

Кухню наполняли ещё более аппетитные запахи. Корзинки с орехами и ягодами свисали с корней в потолке над длинным столом, ломившимся от горшков и мисок, ложек и подносов. Большие кухонные шкафы были утоплены в земляные стены; некоторые отделения были распахнуты, открывая взору стопки тарелок и кувшины с сухими семенами и всевозможными травами. В мойке, сделанной из большой ракушки, возвышалась гора грязных кастрюль и сковородок. В углу был очаг, а над ним висел котёл, в котором бурлило желудёвое варево.

Упитанная дикобразиха помешивала варево своей длинной иглой. Повариха была не одна. За столом сидела, отщипывая кусочки от гигантского пышного пирога, рыжая белка с пушистым хвостом.

— Не суй свои пальчики во всё подряд, Тилли, дорогуша, — проворчала дикобразиха. — Тут должно остаться для мистера Хартвуда. Ты знаешь, как он успевает проголодаться на вечеринках.

— Да, мисс Колючклз. — Белка неохотно отставила блюдо. — Но после вечеринки… мне же нужно будет убираться. Я просто не успею чего-то поесть.

— Я приберегу для тебя несколько кексов с семечками, дорогуша.

— Мне больше нравится желудёвое суфле, — пробормотала белка достаточно громко, чтобы её услышали.

«Суфле? Должно быть, именно так называется этот пирог», — подумала Мона.

— Оно для гостей, и ты это знаешь, — отозвалась дикобразиха, поворачиваясь к белке и потрясая иглой-мешалкой.

В этот момент она увидела Жиля и Мону:

— Это ещё что такое? Жиль? Кого ты сюда привёл? Уж точно не гостью.

— Само собой, нет. — Жиля как будто оскорбило это предположение. — Это новая горничная, Мона. Мона, это мисс Колючклз, наша кухарка.

— Здравствуй, голубушка, — произнесла дикобразиха.

— А это, — продолжил Жиль, указывая на белку: — Тилли.

Мона протянула лапку.

Но Тилли не протянула свою в ответ. Вместо этого она распушила хвост:

— Новая горничная?

— Только на этот вечер, — объяснил Жиль. — Она поможет тебе прибраться после вечеринки. В любом случае это приказ мистера Хартвуда, а не мой. Он хочет, чтобы ты показала ей, где взять щётки и передник.

— Мышь? Помощница? Мыши слишком малы, чтобы быть горничными. — Хвост Тилли распушился ещё сильнее и сделался больше её самой. — И она не сможет никому помочь сделать что-то чище. Только грязи нанесла!

— Это твои проблемы, а не мои, — заявил Жиль и направился к выходу из кухни, но не раньше, чем дикобразиха попросила:

— Если ты возвращаешься наверх, то захвати суфле, пока Тилли не слопала его подчистую.

— Я встречаю гостей. Подавать еду — не моя работа, — пробурчал Жиль, но всё же забрал суфле и удалился.

Тилли даже не протестовала, когда её разлучили с любимым лакомством. Она по-прежнему поедала Мону глазами, да с таким свирепым видом, что мышка невольно затрепетала.

Мона опустила глаза: её лапки и правда до сих пор были очень грязными.

— Была гроза, — пробормотала она.

— О, дорогая! Ах ты бедняжка, — разразилась потоком сочувствия мисс Колючклз. — А где чистая тряпка?

Дикобразиха открыла шкафчик под раковиной и порылась там. Она достала тряпку, на вид сделанную из мягкой коры, и вручила её Моне, которая быстро вытерла лапки и даже хвост.

— Ну вот, так куда лучше, ведь правда, голубушка? Мона, да?

Мышка кивнула, возвращая тряпку.

— Очень милое имя — как раз для такой хорошенькой малышки. Знаешь, мне кажется, у меня ещё остался пирог с сырной крошкой. Хочешь чуточку? Это самое любимое блюдо наших гостей-мышей.

Тут вмешалась Тилли:

— Не время есть. Вечеринка скоро закончится. А у меня теперь и работы прибавилось: водить её тут и показывать всё…

— Ох, Тилли, цыц! — возмутилась мисс Колючклз. — Прояви хоть немного дружелюбия. Тебе-то уж стоило бы, учитывая, что…

Тилли не издала ни звука. Повисла долгая пауза, но мисс Колючклз не стала заканчивать фразу, а лишь произнесла:

— О, Тилли. День у всех нас выдался длинным, не так ли?

— Так, мисс Колючклз, — наконец согласилась белка.

Дикобразиха повернулась к Моне и объяснила:

— Миссис Торгинс, экономка, приболела, а это значит, что у нас теперь в два раза больше работы. А с этой вечеринкой… Да, содержать в порядке такой большой отель нелегко, это уж точно.

— Обычно я и сама со всем справляюсь, но только не во время фестиваля, — хмыкнула Тилли, затем снова глянула на Мону и вздохнула: — Что ж, лучше нам и правда добыть тебе передник.

— Съешь пирог попозже, голубушка, — сказала мисс Колючклз, и Мону снова повели прочь.

Оставив саквояж в комнате Тилли («Видимо, придётся тебе переночевать у меня», — сказала та), мышка следом за белкой миновала ещё несколько комнат и коридоров, в итоге оказавшись в кладовой, откуда Тилли извлекла метлу, совок и передник.

Передник был просто огромный, и Моне пришлось несколько раз обернуть тесёмку вокруг талии, прежде чем завязать её. К тому же передник оказался таким длинным, что мышке только и оставалось надеяться, что она на него не наступит.

— Мне нужен ключ? — спросила Мона, указывая на тот, что висел на шее Тилли.

Ведь ключ был и у Жиля. А у мистера Хартвуда их имелось целое множество.

— Пфф! — фыркнула Тилли. — Тебя наняли всего на один вечер. Ключи — для настоящего персонала, например для меня. А твоя задача — прибраться только в бальном зале.

«Только» в бальном зале, ну да!

Зал, в котором оставались лишь несколько гостей, подъедавших остатки со стола, теперь казался куда больше, чем раньше. И мусора в нём было тоже намного больше, чем раньше. Крошки кексов с семечками вместе с кусочками грибов и желудей усыпали сучковатый деревянный пол. Моне пришлось вымести всё это метлой — засушенным одуванчиком, перевёрнутым вниз головой. Как и передник, одуванчик был великоват, но ей удалось ухватиться за ручку пониже. Мышка высыпала крошки в ведро, хотя она так проголодалась, что с удовольствием съела бы их.

А ещё повсюду был мёд! Тилли дала Моне тряпку и скорлупку с мыльной водой, но оттирать его было очень трудно.

Ночь выдалась долгой — и особенно из-за Тилли. Всё, что делала Мона, для неё было недостаточно хорошо.

— Всё равно липко, — говорила она, отрываясь от собственной работы, и заставляла Мону возвращаться и снова оттирать медовые пятна.

Всё это время за окнами бушевала гроза и ветер гремел ставнями бального зала. Несмотря на тяжёлую работу, Мона была рада находиться в тёплом помещении. Труд был почти непосильным, но сколько же чудесного было вокруг! Красные ягоды боярышника, свисавшие с потолка яркими гроздьями, которые снимала Тилли. Инструменты на сцене, сделанные из тростинок и стручков: они брякали и постукивали, когда Тилли их двигала. Плетёные шлёпанцы с лямкой из ивовой лозы, забытые каким-то гостем и найденные Моной в углу. И самое прекрасное — солнечно-жёлтые листья, которые Мона помогала Тилли расставлять по желудёвым вазам на столах, чтобы приветствовать гостей поутру.

Ночь завершилась кусочком сырного пирога. Так что, когда Мона укладывалась спать в комнате Тилли на свободной постели из перьев — самой удобной из всех, что у неё когда-либо были, — громкий храп белки её не беспокоил.

Тилли оставалась сварливой, даже когда спала, но сама Мона сварливой не была вовсе. И, когда маленькая мышка наконец уснула, её сновидения наполнили не лесные страхи, а чудеса отеля «Хартвуд».