СТРИНГЕР специального назначения. Снять фильм в зоне контртеррористической операции

Ирина Мороз (2024)

Жизнь отряда специального назначения — всегда плотно закрытый от простого обывателя мир. Чтобы сделать фильм, нужно не просто понять суть и смысл их «бытия», но и «одним лаптем войну похлебать», как выразился один из бойцов. Свой непростой путь профессионального роста в роли военного журналиста, режиссера-документалиста с юмором раскрывает в книге ее автор — Ирина Мороз.

Раздел 7. Парашюты

август 2009

Поезд прибывает рано утром, но меня встречает целая делегация: десантники из группы «Купола», создатель сайта «Автомат и гитара» Наташа Плотникова, и шумная компания активистов этого сайта. Я знала только Наташу, но мы быстро знакомимся, находим общий язык, и весело общаемся.

Потом десантники увозят меня в часть, заселяют в комфортный номер, приглашают на обед. Мы обсуждаем возможные сценарии клипа, но скованность уходит далеко не сразу. в какой-то момент я в сердцах говорю:

— Спорим, что через пару дней вы уже спокойно матом при мне разговаривать будете?

Десантники меня дружно заверили, что они такие слова в своем лексиконе не используют совсем. В это время зашла девушка в белом халате и чепчике, принесла нам обед, а выходя из зала, спросил:

— Ребята, а что вы такие тихие? что-то случилось?

Это вызвало у нас взрыв смеха, после которого вся нелдовскость очень быстро растворилась.

Дальнейшие воспоминания сливаются в одну радостную картину: ярко-белые парашюты на фоне синего неба, зеленое поле неспелой пшеницы и мягко приземляющиеся с неба десантники. Не удалось мне прыгнуть с парашютом — иначе я бы застряла еще на несколько дней, пока проходила бы предстартовую подготовку. Но даже не жалела об этом — таких красивых кадров в моей коллекции еще не было! Тем более, что в качестве компенсации меня выкинули с высотного тренажера и с парашютной вышки — аж три раза! Но самым большим праздником были сами ребята-десантники — такие простые, лёгкие на подъем — с ними работалось легко и просто, а клип на их песню родился просто стремительно.

сентябрь 2009

Ежедневно твержу себе, что я уже накаталась до чертиков по России-матушке, устала от похождений и хочу мирной семейной жизни. Успела подготовить ребенка к школе, сварить борщ и сесть за монтаж. Набирая телефонный номер, я совершенно не отождествляла друга с тем, что он по совместительству ещё и выпускающий в парашютном клубе. Разговор по делу вышел короткий. Потом еще более короткий разговор не по делу:

— На эти выходные приезжают на прыжки вся наша братия из области. Ты ничего не говори сейчас, просто имей ввиду.

Я еще не успела ничего подумать, но уже спросила:

— А прыгнуть дашь?

— Конечно! Приезжай!

Выключив телефон, я задумалась: Ну почему у меня не получается жить тихо и мирно? Кажется, только что говорила о том, как это здорово. И один краткий разговор нарисовал в моем воображении крепкую дружную десантную братию, шум мотора и белые парашюты в небе…

И истинные желания вмиг сдувают с меня пыль рутинно-мирной жизни. Буду жить как умею.

У меня есть друзья-десантники, которые живут в разных городах области, и встречаемся мы обычно только в одном месте: на аэродроме в Логиново, на прыжках. Так как это бывает достаточно редко, то и встречи всегда получаются яркими и запоминающими, даже если прыжки из-за непогоды отменяются.

Я знала, что уже в четверг вечером ребята собрались на аэродроме. А я не смогла приехать в тот день, были другие задачи. И вообще, если уж честно, не было у меня времени ни на прыжки, ни на эти встречи — все мои сроки летели к чертям, не успевала я с монтажом. Сидеть бы мне дома да тихо работать. Но я не видела десантуру уже полгода! Это не просто приятели, это замечательные друзья, я не могла такую встречу пропустить!

Мне пришлось выехать на электричке рано утром. Вечером планировала уже уехать обратно, увижу, прыгну, и — домой, за монтаж! Вышла на нужной станции, оседлала велосипед. Ещё семь километров до аэродрома. Дорогу знала плохо, одна по ней никогда не ездила, но, в общем-то, выбралась без особых плутаний. В этом году на велосипеде я почти не каталась, поскольку дома меня не было. Но это же небольшой километраж — справлюсь!

Приехала я, когда инструктора-десантники уже гоняли ребят на стапелях. Отвлекать не стала, побежала сразу договариваться насчёт прыжка. Мне выдали почти новенький купол Д-6. Обычно в РОСТО все купола уже «бывалые», потерявшие свой первоначальный цвет, сумки — выгоревшие на солнце, кое-где подштопанные. А мой парашют светился незапятнанной новизной.

Я ликовала: друзья-десантники рядом, купол дали самый залихватский, что еще нужно для счастья? Как оказалось — погоды. Свистело прилично, с десантными куполами в такой ветер не сунешься. Была надежда, что ветер поутихнет со временем. Прыжки отложили до вечера. Я малость приуныла. Но, в общем-то, не сильно: можно в спокойной обстановке пообщаться с десантурой, посмотреть фильмы. Вечером ветер был все равно достаточно резким, с порывами. Если не считать порывов — он укладывался в норму.

Всё-таки приняли решение выпустить спортсменов. Для спортивного купола такой ветер не страшен. И вот загружается первый борт в разноцветных костюмах и касках, а мы начинаем строиться и надевать парашюты. Но я не верю, что нам разрешат прыгнуть. Хотя ветер становится поспокойнее, но всё же он скачет на верхней грани дозволенного. Я оказываюсь в третьем борту. Парашют привычной тяжестью давит на плечи. Мне немного страшно: год не было прыжков. Да ещё ветер! Страшно уже не немного. Но вот второй борт грузится в самолет! Значит, и мы скоро?

В небе расцветают белые парашюты. У пацанов-перворазников восторг в глазах! А меня больше волнует приземление при таком ветре. Наверняка будут протаскивания! И вот один за другим парашюты касаются земли. Купола наполняются ветром. Кое-кого протащило по земле несколько метров, но достаточно быстро все купола погасли. Я внутренне успокоилась. А самолёт уже подкатился на линию посадки.

Я иду первым номером, значит прыгать буду крайняя. Самолете разбегается, и взмывает в небо. От привычного пейзажа замирает сердце от восторга: как я люблю смотреть на землю сверху! Остатки страха растворяются в радостном пении души: наконец-то я прыгну! Уходит первая «четвёрка», следом — ещё одна. На Д-6 прыгают только двое — нас кидают отдельным заходом с тысячи метров. Я раскрываю глаза пошире и делаю шаг в люк.

— 501, 502, — начинаю я отсчёт. Меня разворачивает, я вижу уходящий в небо самолет. На самом деле — это я ухожу к земле.

— 503, кольцо, 504, 505, — продолжаю я счет, не спеша дергать кольцо — знаю, что прибор у меня взведён на пять секунд. И все же благоразумие взяло верх: дергаю кольцо — наверное, за полсекунды до сработки прибора.

Купол вываливается с громким хлопком, меня подбрасывает вверх. Я смотрю на искрящийся белизной купол, потом осматриваюсь вокруг: угрозы столкновения нет: второй парашют на приличном от меня расстоянии. Я расправляю стропы управления и поворачиваюсь по ветру. Хм, а ветер в небе дует совсем в другом направлении! Конус внизу показывает север, а здесь дует конкретно с востока! А меня неуклонно крутит вправо. Мне приходится постоянно дорабатывать левой стропой. Вот уже земля близко! Я бросаю стропы, и натягиваю задние лямки, чтобы снизить скорость полета и смягчить приземление. Меня тем временем опять завернуло вправо, и я иду на стыковку левым боком. Доворачиваться на такой высоте уже нельзя.

Готовлюсь к посадке. Касаюсь земли и ухожу в кувырок. Стропы запутываются вокруг меня, одна стропа проходит под коленками. А купол наполнился и давит на меня. Я, хоть и вскочила сразу же, рискую упасть от подсечки — стропа под коленками пытается меня согнуть. Бежать в паутине строп сложно, но нет времени на обдумывание: купол хочет продолжить гонки. Пытаясь на ходу выпрыгнуть из опутавших ноги строп, я прыжками скачу к краю купола. Купол нехотя гаснет. «Восемнадцатый!» — выдыхаю я, балдея от счастья. Понимаю, что я люблю прыжки «от и до!». Не только сам прыжок, но и укладку, и висение на стапелях.

Люблю и этот, казалось бы, самый муторный момент — нести купол на базу. Идти мне придется где-то с километр, может, чуть больше. Купол весит примерно десять килограмм. Он собран в сумку, сумка закинута за плечи. Лямки режут плечи, но поправлять их неудобно: в руках запаска и шлем. Я иду в сторону старта, вдыхая обалденный запах травы и свежести, радуясь теплому осеннему дню, небу, друзьям…

У ребят было по два уложенных купола, на старте они торопливо одевались и становились в строй. Я по-хорошему завидовала им. Наверное, я могла бы попросить еще один купол. Но на Д-5-транзите без кольца мне летать не хотелось, а Д-6 было немного, и не факт, что есть уложенный. Тем более, что сейчас все заняты делом, и отвлекать людей от работы не хотелось.

— Иринка, не уезжай сегодня! Давай вечером посидим,поболтаем? — просят ребята.

Я соглашаюсь. До ночи мы укладываем купола, потом Лёха поёт нам десантные песни. Мы все помещаемся на ночлег в одной большой комнате — 24 человека. Мы спим как на подиуме: наша постель — это высокий мат, на который приземляются спортсмены-парашютисты, прыгающие на точность. Ещё какое-то время болтаем в темноте, шутим, ворочаемся, потом усталость берет свое, и я проваливаюсь в сон.

Утро начинается с вопля будильника на сотовом. Мы встаём, устраиваем толкучку у умывальника, бежим на завтрак. Выходя из столовой, слышим взревевший мотор самолета. Прыжки начинаются с самого утра! Ура! Ветра нет совсем, конус безжизненно висит. А в небе появляется первая строчка белых парашютов. Второй борт терпеливо ждет приземления самолета. Третий борт одевается.

Я присматриваюсь: их всего семь! Подскакиваю туда, умоляюще заглядываю в глаза старшему, дожидаюсь его благосклонного кивка, и взмахом напяливаю на себя собственными руками уложенный, уже родной такой парашют под номером 16. Грудная перемычка, ножные обхваты, запаска — и я строю. Начинается линия проверки, я замираю: давно не укладывала сама, вдруг что не так? Но проходит первый проверяющий, второй, третий — никаких замечаний не последовало.

В самолет! Ветра нет, выкидывают всех за один раз: семерых перворазников на 800 метрах, нас, двоих с Д-6 — на тысяче. Опять: шаг навстречу пустоте, привычный счет, сиюминутное сожаление, что поставила прибор только на 3 секунды — я ведь не была уверена, что сегодня удастся прыгнуть, но и три секунды свободного падения — тоже неплохо!

О, оказывается, передо мной парень прыгал не на Д-6, а на Д-10! Белый «патисончик» красиво парит в небе на той же высоте, что и я. Эх, парашют Д-10 так и остался моей нереализованной мечтой. Я подходила с этим вопросом к парашютному начальству. Ответ обескуражил: «Поправишься на десять килограмм — приходи». я в тот момент решила, что Д-шестой — совсем неплохой парашют, набирать вес в мои планы не входило.

На высоте опять гуляет ветер, хотя внизу конус висит безжизненной тряпкой. Я разворачиваюсь по ветру, но это играет злую шутку: у земли ветер меняется, и я теперь иду спиной вперёд — очень неприятное ощущение! Натягиваю передние лямки, чтобы погасить скорость. Земля уже у ног, а ветер вдруг обрывается. Я стою на ногах, а купол висит надо мной еще несколько мгновений, будто задумываясь: закрыть меня с головой, или не стоит? Я делаю шаг назад, а купол неспешно струится к моим ногам.

— Девятнадцатый! — улыбаюсь я от счастья.

На базе я неспешно укладываю купол, и мы несём его к стоящему на приколе самолету: пофотографировать ребят. Фотосессия в самом разгаре, когда меня зовет выпускающий. Я бегу к нему, мы идем к начальнику, и меня допускают к еще одному прыжку! Я прыгаю от счастья! Но пока перерыв — самолет на заправке, лётчики — тоже на заправке в столовой. Мы не спеша заканчиваем фотосессию. Ребята потянулись в столовую, а я — на новый прыжок. Все уже привычно и все же радостно: взлёт-парение-стыковка с землей.

— Двадцать! — радостно ору я неожиданно нагрянувшему юбилею. — Ураааааааааааа!!!