СТРИНГЕР специального назначения. Снять фильм в зоне контртеррористической операции

Ирина Мороз (2024)

Жизнь отряда специального назначения — всегда плотно закрытый от простого обывателя мир. Чтобы сделать фильм, нужно не просто понять суть и смысл их «бытия», но и «одним лаптем войну похлебать», как выразился один из бойцов. Свой непростой путь профессионального роста в роли военного журналиста, режиссера-документалиста с юмором раскрывает в книге ее автор — Ирина Мороз.

Захват в заложники

Оказалось, что всё решает практика. Поэтому уже на следующий день нас с Татьяной посадили в «Газельку» и увезли отдельно от остальной массы журналистской братии. С нами были лишь телевизионщики с НТВ и оператор со «Звезды». Мы подъехали как раз вовремя — «террористам» раздавали последние ценные указания. Я смотрела на эту разномастную толпу и поражалась подобранным типажам. Легко поверишь в то, что это происходит на самом деле!

Нас попросили найти себе укрытие. «Террористы» же спрятались в окопе. Недолго думая, я скользнула в тот же окоп. Теперь я рискую пропустить взрыв, но зато сумею набрать «вкусных» «крупнячков»! «Террористы» охотно позировали. Но вот последовала команда — приготовиться! Я выскользнула из окопа и затаилась в кустах: так удобнее было наблюдать за дорогой. Из леса выехал «Урал», следом, не спеша, трюхали автобусы… Сейчас начнётся…

ВЗРЫВ!!! Громкий звук, столб черного дыма взметнулся над «Уралом»! Застрочили автоматы, «террористы» понеслись к автобусам, начали выкидывать из них людей, толкая в спину прикладами, награждая пинками…

Всех вывели на обочину, забрали всё ценное. Выкрутили из рук камеры и фотоаппараты, забрали сотовые телефоны, заставили снять цепочки и кольца. На головы надели мешки, руки связали за спиной. Я очень порадовалась, что я не в толпе, а «за кадром».

Правда, мешки с голов скоро всё-таки сняли. Но головы поднимать не разрешали.

— Голову ниже! — это была основная угроза.

Непослушным и нерасторопным заметно «прилетало» — их подпинывали, толкали. Кое-кого отвели в сторону и «расстреляли». Остальные двигались вперёд — где-то бегом, где-то ползком прошли не меньше двух километров. Никто уже не шутил и не скалился. А спектакль не спешил заканчиваться. В ближайшем лесу «террористами» были пойманы и жестоко «зарезаны» грибники. Потом один из «террористов» подорвался, и оставшиеся читали молитву, наводя ужас на людей своими возгласами «Аллах Акбар»…

Но вот всё закончилось. Люди поднимаются с колен, террористы с улыбкой просят их извинить за грубое обращение. Возвращаются камеры, фотоаппараты их владельцам. Защелкали затворы объективов, всем захотелось иметь фотографию в обнимку с «террористами»…

***

Я не поехала на экскурсию в Златоуст — хотела успеть смонтировать материал, чтобы мы смогли на вечернем подведении итогов разобрать свои ошибки.

На просмотр пришли и «террористы» — смеялись больше остальных. Как же хорошо, что происходящее там было «не по правде»…

***

Больше у нас не было лекций. Нас каждый день грузили практикой: показывали минометный обстрел, устраивали реальный бой и давали нам задания: пресс-службе — подготовить пресс-релиз, журналистам — задавать вопросы и подготовить репортаж. Нам, снимающей братии — сделать свой фото — или видеоотчет. А потом наш полковник ругался:

— Ты снимал в открытый рост во время боя! Ты полез в бой, бежал по прямой — тебя снял снайпер! Ты бликовал своей камерой! Кому известно, что ты оператор, а не гранатометчик? Никто разбираться не будет!