Святые с улицы Бримо

Илья Сергеевич Ермаков, 2020

Если Ходячая Старость собирает отряд Восьми Призраков Йорма, это может означать только одно: демонам не поздоровится. Днем они – душепопечители Церкви на улице Бримо, любители бейсбола и вкусной пиццы, а ночью – последний щит этого мира от сил зла. Каждый из них хранит свою личную историю. Когда дело касается капризов строптивой беременной принцессы, политических игр во Дворце или угрозы вторжения Легиона демонов, они не могут оставаться в стороне. За ответами на все вопросы и разгадками мрачных тайн им предстоит отправиться в самое Пекло Огненной Геенны…

Глава 4. Кардинал Ноа де ла Мар

Звонкий дружный смех разносился из душепопечительского центра, когда Экзорцист и Доктор Смерть вернулись из подвала с бутылкой кагора. Оба запыхавшиеся с всклокоченными волосами, своим видом они вызвали недоумение у остальных.

Варан раскладывал игральные карты на столе. Сирена раскладывала оставленную пиццу на тарелки. Рыжая Бестия приготовила бокалы. Кексик прижимала к себе Апельсинку. Сова и Анчоус сидели рядом с Ходячей Старостью и слушали его смешные истории.

Заметив двоих товарищей на пороге, все замерли, бросив на них озадаченные взгляды.

— У вас такой вид, будто вы вылезли из Огненной Геенны, — нарушила молчание Сова.

— Почти угадала, — кивнул Доктор Дэз.

— Мальчики, что с вами случилось? — забеспокоилась Бестия.

— Забавно, Сова, что ты упомянула об Огненной Геенне, — подметил Экзорцист, — мы только что видели одного парня, который заглянул в наш мир оттуда.

Реакция слушателей последовала незамедлительно. Все семеро вскочили со своих мест с гласным вопросом:

— Что?!

Пауза.

— Дэз, Экзорцист, что случилось в подвале? — серьезно спросил Ходячая Старость.

— Вам лучше присесть, — посоветовал Доктор Смерть.

Остальные послушались совета. Стоять остался только ходячая Старость.

— Я жду объяснений.

Двое замялись.

Экзорцист и Доктор Дэз обменялись неловкими ужимками и решили, что говорить должен именно Экзорцист.

— Такое дело… бутылка… там стояла пустая стеклянная бутылка на столе…

— И ты ее разбил? — догадался Анчоус.

— А как ты узнал? — встрял Дэз.

— Элементарно!

— Мальчики, не начинайте! — буркнула Сирена.

— А ну-ка тише, тише! — попросила Кексик. — Продолжай, Экз!

Переведя дух и сглотнув комок, Экзорцист продолжил:

— Да… я услышал, как Дэз вошел в подвал и испугался… выронил бутылку, она разбилась, а потом…

Все зависли в ожидании кульминации истории.

— Появилось облако дыма, а из него вышел… в общем…

— Демон, — закончил за него Доктор Дэз.

— Что?! — раздался хор голосов.

— Демон? — переспросил Анчоус. — Это еще как понимать?! Что вы опять натворили?!

— Тише, Анчоус, пусть они расскажут, — попросил его Ходячая Старость.

— Простите, пастор…

Получив разрешение, Экзорцист продолжил рассказывать:

— Мы с Дэзом облили его святой водой… так что все нормально! Демон сдох… как бы…

— Вы угробили демона из бутылки? — выгнул бровь Варан.

— Похоже на то, — кивнул Дэз, — лично проверил — одно мокрое место осталось. Хотите посмотреть?!.

— Но, пастор Джозеф, — Экзорцист обратился к Ходячей Старости по настоящему имени, — как такое возможно? В смысле… как демон мог оказаться в подвале нашей Церкви? Я думал они вообще не могут переступать порог святых мест! Вы же помните, как это случилось… тогда… в тот раз…

Оба: Экзорцист и Ходячая Старость — знали, о ком конкретно шла речь. Кое-кто не смог войти в Церковь из-за присутствия внутри него демонов.

— Да, Экзорцист, я все помню, — ответил спокойно Ходячая Старость, — и все же… вы меня сильно озадачили.

— Озадачили? — переспросил Анчоус.

— Боюсь, я не имею ни малейшего понятия о том, как демон смог проникнуть в наш мир. Исходя из того, что вы мне рассказали, можно сделать несколько выводов. Первый — бутылка, которую ты разбил, оказалась на самом деле порталом из Огненной Геенны, через который демон прорвался в наш мир. Второй — некто открыл портал. Дальше… только вопросы. Кто открыл портал? Как он это сделал? И главное — зачем? Сейчас у меня нет ответов. Должен признать, этот день становится все более странным…

— Странным? — спросила Бестия. — О чем вы?

Ходячая Старость обвел взглядом все присутствующих, поправил очки на носу, а затем сложил руки на коленях и дал ответ:

— Ко мне на исповедь приходил Император Селиван.

— Вы шутите?

— Не сегодня, Варан.

— Император… а что он хотел? — спросила Сова.

— Пастор не имеет морального и духовного права разглашать таинства исповеди, — отчеканил Анчоус.

— Не будь занудой! — буркнул Дэз.

Но на этот раз Ходячая Старость полностью поддержала Анчоуса.

— Он прав. Я не могу говорить вам о том, что мне рассказал Император. Сам факт его появления в нашей Церкви в образе простого прихожанина меня потряс. Единственное, что я вам скажу, так это то, что речь шла о его дочери.

— Принцесса! — ахнула Сирена. — Как она?

— В полном здравии и порядке. Ребенок вот-вот появится на свет. Просто… после вашей истории о демоне из бутылки мне показалось, что этот день продолжает полнится странными сюрпризами. Кто знает, что еще ждет нас сегодня?

Ходячая Старость поднял строгий взгляд на Доктора Дэза и Экзорциста. На мгновение друзьям показалось, что он отругает обоих за такой проступок, но нет. Ходячая Старость вообще их редко ругал. Редко это значило почти никогда.

— То, что случилось сейчас с вами в подвале нашей Церкви, нельзя оставлять без внимания. Нам придется спуститься туда и все убрать. Будет крайне неприятно, если кто-то случайно забредет в подвал за бутылкой кагора и заметит на полу… как вы сказали?

— Кровавые останки демона, — помог ему закончить Дэз.

— Вот-вот! И никому ни слова об этом. Нас могут неправильно понять. Будем решать проблемы по мере их появления. Сначала вычистим пол в подвале, а потом начнем искать ответы на вопросы, которые нас волнуют. В первую очередь нужно понять, кому понадобилось открывать порталы в Ад. Это вполне годится для шоу «заговор против Империи».

— Считаете, что появление Императора и демона из бутылки не случайны? — догадалась Бестия.

— Безусловно! Здесь все связано! Нам придется развязать этот крепкий узел, чтобы во всем разобраться.

Каждый из присутствующих понимал, к чему клонил Ходячая Старость. Всех объединяла одна общая мысль, заставляющая кипеть кровь в жилах. Эта мысль дарила им адреналин, который они так жаждали.

— Значит… новая миссия для Восьми Призраков Йорма? — убедился Дэз.

— Дело о порталах в Огненную Геенну! — добавила Сирена.

— Именно так, друзья мои, — кивнул Ходячая Старость и легко улыбнулся, — ваше время снова пришло.

А потом они услышали шаги, разносящиеся из коридора за дверью.

— Кто-то идет, — первым услышал шаги Варан.

— И их несколько, — добавил Анчоус.

— Слышу шуршание балахона, — расширил картинку Дэз.

— Это может означать только одно, — ахнула Бестия.

Кексик шикнула, призывая всех к молчанию.

Экзорцист раскрыл подозрения и произнес шепотом не без дрожи в голосе:

— Кардинал Ноа…

Двери распахнулись.

На пороге душепопечительского центра появилась процессия из пяти человек. Среди них оказался горбатый старик с седой бородой до пола, высокий бритый фанатик, еще один тощий старик с седыми редкими волосами и один молодой юноша с золотистыми волосами.

Все четверо святош-фанатиков служили свитой для пятого, самого важного, участника процессии.

Этим участником был… сам Кардинал Ноа де ла Мар.

Никто из присутствующих не сомневался, что этот человек — самый страшный человек с самой пугающей и омерзительной наружностью, которого они когда-либо встречали в своей жизни.

Так, Рыжую Бестию всегда по-настоящему пугал облик Кардинала. Она чувствовала в нем что-то жуткое и неприятное.

Кардинал Ноа, по совместительству, являлся самым высоким человеком, которого они видели. Будучи на голову выше Анчоуса, он был выше всех присутствующих.

Высокий и тощий, носящий красные длинные облачения Кардинала, Ноа имел весьма запоминающуюся и неоднозначную внешность. Главным образом, она заключалась в том, что седые волнистые переплетающиеся жидкие волосы росли только из правой части лысой морщинистой головы. Волосы спадали на правое плечо и немного залезали на лоб и лицо. Что касалось левой части головы Ноа, то она не имела волосистого покрова, а только морщины, складки и уродливый красный шрам, тянущийся к кончику левой брови.

Ноа носил круглые очки в серебристой оправе, за которым скрывались его выразительные пугающие серые глаза, имеющие в своем арсенале приковывающий к месту пронзительный взгляд. Очки сидели на крючковатом длинном носу. Лицо Кардинала обезображено морщинами и множеством маленьких болезненных ямочек на щеках, словно на его кожу однажды обрушился маленький метеоритный дождик. Из волос на его голове еще была маленькая треугольная жидкая бородка. Усов Ноа не имел.

Кроме лица Ноа, в глаза бросались длинные руки Кардинала и тонкие бледные пальцы, увенчанные острыми белыми жуткими отточенными ногтями.

Сам образ Кардинала Ноа де ла Мара сразу ассоциировался с жутким человеком крайне неприятной наружности. Все в Церкви боялись Кардинала. Кроме того, что Ноа являлся главой Церкви Йорма, он также приходился Императору Селивану Первым Советником и правой рукой, имеющей по своим командование армию гвардейцев.

Порой Бестия задумывалась: «Что такой скверный человек, как Кардинал Ноа, делает на посту главы Церкви?».

Этот человек никак не вязался с ее представлениями о духовенстве, религии и святости.

Ноа боялись все, кроме… Ходячей Старости.

Голос Кардинала такой же холодный, жуткий, грубый и пугающий, как и его наружность.

— Добрый вечер, пастор Джозеф и… члены душепопечительского центра.

Ходячая Старость сохранял полное спокойствие при виде Кардинала и вел с ним вежливую формальную беседу.

— Добрый вечер, Кардинал.

Он встал и поклонился.

Остальные тоже поприветствовали вошедших гостей кивком головы.

— Чем мы обязаны такой честью? — продолжил Ходячая Старость.

— Ничего официального, пастор Джозеф. Просто пришел проверить, как идут дела в душепопечительском центре нашей Церкви.

Кардинал, оставив свою свиту у дверей, прошел размеренным шагом к центру комнаты. Он держал руки у пояса, сжимая пальцы в кулачок.

Герцог при виде Кардинала спрятался за стол. Апельсинка враждебно потянулась, вытянула хвост, но спрыгнула со стула и спряталась вместе с вараном.

— Работа центра идет полным ходом, Кардинал. Сегодня нам даже удалось предотвратить тяжкий грех, посягавший на главный дар Создателя.

— Неужели?

Кардинал замер и с интересом взглянул на Старость.

— Какой же это грех?

— Самоубийство, Кардинал Ноа.

— Ах… вот оно что… и кто же остановил несчастного?

Старость взглянул на Сову и даже заставил ее укором поднять руку, как это делают примерные ученицы.

— Я, Кардинал Ноа.

Кардинал прошел к Бродячей Сове и остановился прямо перед ней.

— Как тебя зовут?

— Л…

— Твое имя душепопечителя.

— Бродячая Сова.

— Хм…

Пауза.

Затем Кардинал зашуршал своей алой мантией и развернулся к Ходячей Старости.

— Я не буду переставать попрекать вас, пастор Джозеф, за то, что вы продолжаете якшаться с этой молодежью. Я остаюсь сторонником того, что миссию душепопечения можно доверить лишь людям с большим жизненным, профессиональным и духовным опытом.

— Кардинал Ноа, уверяю вас, лучших душепопечителей, чем мои подопечные, вам ни за что не найти.

Ходячая Старость всегда гордился своими ребятами и никогда не скупился на похвалу. В особенности, перед лицом Кардинала.

Ноа не понравился такой резкий ответ. Кардинал вплотную приблизился к Ходячей Старости и просверлил его своим ледяным взглядом.

Раздался холодный шепот Ноа:

— Я бы не был так… уверен.

Ходячая Старость ответил вежливым молчанием.

— До меня дошли сведения, что этим утром Император Селиван Леконт покидал Дворец.

— Какой-нибудь важный визит?

— Как бы не так, пастор Джозеф…

Кардинал Ноа довольно улыбнулся.

— Он вырядился под простолюдина и проник в эту Церковь в образе обычного прихожанина.

— Правда? Не заметил…

— Спрошу прямо, пастор Джозеф. Был ли сегодня Император Селиван Леконт у вас на исповеди?

— Ко мне приходят на исповедь разные люди. Если бы это был Император, я бы точно его узнал. Кардинал Ноа…

— Я понимаю, что вы дали священную клятву Создателю хранить таинства исповеди, но дело касается политики, пастор Джозеф.

— Я вас не понимаю, Кардинал…

— Если вам известны какие-либо важные политические сведения, которые могли бы поменять ход нынешнего правления, вы должны их сообщать мне.

— Хм… не думаю, что это в вашей компетенции…

— Я — Первый Советник Императора…

— Значит, вы все узнаете и без моей помощи.

— Ах, пастор Джозеф… не вам ли знать, что человек сильнее откроется священнику на исповеди, чем преданному слуге.

— Хм, не задумывался над этим.

Взгляд Кардинала Ноа наполнила неподдельной злостью.

— Хватит лгать мне, Джозеф. Я знаю, в какую игру вы играете. Вы и ваши подопечные остаетесь в стенах этой Церкви только потому, что я нахожу ваше общество… весьма забавным и полезным. Не советую вам впредь перечить мне, Джозеф. Мы оба знаем, какими последствиям могут обернуться ваши необдуманные действия.

Ходячая Старость снова промолчал.

Кардинал повернул голову в сторону присутствующих при этом деликатном разговоре душепопечителей и холодно буркнул:

— Восемь Призраков Йорма… последний щит людей от зла… какая… нелепость…

Кардинал выпрямился и добавил уже громче и увереннее:

— Смотрите, как бы вас не заметили… случайно ночью…

Пауза.

— Не беспокойтесь, Кардинал Ноа, — ответил ему смело Доктор Дэз, — мы сильнее завяжем наши маски.

Это позабавило Ноа, и он одарил своего оппонента легкой усмешкой.

Кардинал, выяснив все, что хотел, развернулся к выходу и зашагал в коридор.

— Доедайте свою пиццу и возвращайтесь к работе. У вас ее еще очень и очень много.

Четверо фанатиков удалились следом за Кардиналом и захлопнули за собой деревянные двери.

Шаги в коридоре стихли, и в душепопечительском центре послышали вздохи облегчения.

— Свинство! — буркнула Сирена. — Как он вообще посмел вас так допрашивать, Ходячая Старость?

Одноглазый Варан схватился за полотенце, висящее на спинке стула, и принялся вытирать лицо.

— Я прямо весь вспотел, когда он вошел! И почему меня всегда бросает в дрожь, когда Кардинал Ноа заходит к нам?

— Не тебя одного, поверь, — поддержала его Кексик, — я прямо замираю и пошевелиться не могу! Стою столбом и не моргну!

— Спокойно, дети мои, ничего страшного не случилось, — Ходячая Старость опустился на мягкое кресло-подушку.

Но у Экзорциста оказалось иное мнение на этот счет.

— Как это не случилось? Мне показалось или Кардинал… шантажировал вас! Он отдает такие приказы и даже не стесняется нас! И его свита… они явно осведомлены обо всех его кознях!

— Не могу не согласиться с Экзорцистом, пастор Джозеф, — кивнул Анчоус, — будь ситуация другая, я бы сказал, что мы не должны оспаривать решения главы Церкви, но это… переходит все границы! Это недостойное поведение для Кардинала!

— Но достойное для человека, у которого в руках есть власть, — парировала Бестия.

Все дружно уставились на нее.

— А что я такого сказала?

За Бестию заступился Ходячая Старость.

— Она права. Кардинал — приближенный Императора. Нам остается только гадать, кто кого тянет за ниточки. Кардинал имеет оказывает большое влияние на императорскую семью, мы не можем этого отрицать.

— Это же неправильно! — встрянул Доктор Дэз. — Он хочет выведать политические секреты!

— И он имеет право делать то, что считает нужным. Задача Кардинала — защищать Императора. Если он узнал, что Селиван Леконт явился инкогнито ко мне на исповедь… это должно что-то значить. Как минимум, это означает, что есть ряд вопросов, в решении которых Император не может довериться своему верному Первому Советнику.

Они понимали, что Ходячая Старость прав, как всегда.

Герцог и Апельсинка, убедившись, что опасность в лице страшного Кардинала Ноа исчезла, вышли из-под стола.

— Это не наше дело, — добавил Ходячая Старость.

От этих слов всем стало тоскливо.

Но следующие слова Старости вселили в сердца душепопечителей надежду на лучшее:

— Это дело для Восьми Призраков Йорма.