Боярская честь. Грани чести

Иван Щукин, 2022

Вчерашний архимаг попадает в другой мир, где он – подросток, напрочь лишенный магических способностей. Собственная слабость после былого могущества кого-то иного могла бы привести к отчаянию. Но память героя о прежней силе и сложном пути её достижения ещё свежа. А значит, и в этом мире герой сделает всё для того, чтобы шаг за шагом становиться сильней и сильней.

Глава 3

Самый простой и верный способ обмануть человека — это прикинуться другом.

Публий Овидий Назон

Спускался я медленно. И не из-за боли, которая и не думала утихать, а из-за страха. Причём страха странного: липкого, с ватными ногами и подрагивающими руками.

Почему странного? Да потому, что такое чувство было для меня в новинку. Для меня прежнего. Нет, я не бесстрашный идиот, который способен игнорировать любую опасность просто потому, что не осознает последствий. И не великий смельчак, который может посмотреть смерти в глаза, сплюнуть и усмехнуться. Вот только раньше я не боялся просто так — чего-то гипотетического. У моего страха всегда было лицо или причина. То есть источник. А значит, этот источник можно было устранить. И понимание этого заставляло сконцентрироваться и бороться.

Но сейчас я разве что не дрожал из-за предстоящего разговора с Иваном Васильевичем. И это, чёрт подери, было странно. И очень, очень неприятно. Похоже, что влияние личности Маркуса на моё сознание намного сильнее, чем думалось. Чёрт!

Я замер перед дверью заднего входа, уткнулся в неё лбом и, до боли сжав кулаки, сосредоточился. Сейчас у страха тоже была причина. И ею являлся отнюдь не предстоящий разговор, а Маркус. Значит, нужно бороться именно с ним. Устранить, задавить и загнать в глубины мозга.

Постепенно в моём сознании стало зарождаться привычное и такое родное в данный момент бешенство. Оно, подобно снежной лавине, смело все прочие чувства и даже немного притушило ставшую уже привычной боль.

Ну, ё-моё! На смену одной хрени пришла другая! И это перед действительно, как мне кажется, важным разговором. И выбор-то какой богатый! Либо дрожать и бояться, либо тихо кипеть, сдерживаясь, чтобы не нахамить или, не дай Бог, не полезть в драку. Ага, в драку. Со Стихийником ранга Богатырь, шестого из семи возможных.

Последняя мысль, как ни странно, развеселила, и я, не сдержавшись, весело фыркнул. А спустя секунду понял, что практически успокоился. На смену страху и бешенству пришла весёлая злость. Тоже не самое полезное качество для важного разговора, но уж лучше так.

Беседка, в которой меня ждали, располагалась в саду, рядом с маленьким рукотворным прудиком, и со стороны походила на какой-то сказочный теремок.

Иван Васильевич сидел внутри, на лавочке, вальяжно откинувшись на спинку и закинув ногу на ногу. Он задумчиво глядел куда-то вдаль и на моё появление вроде как не обратил внимания. Но стоило мне сесть напротив, как глава Средней ветви рода резко перевёл взгляд и удивлённо вскинул брови. А я вдруг понял, что совершил совсем несвойственный Маркусу поступок, а именно — уселся без приглашения перед старшим членом рода. Настоящий владелец тела, скорее всего, остался бы стоять у входа в беседку, ожидая, когда его заметят и милостиво разрешат присесть. А то и оставят стоять. М-да…

— Живот болит, — буркнул я и постарался сделать вид, что смутился. Получилось, кажется, не очень, так как брови Ивана Васильевича поползли ещё выше.

— Сильно? — всё ещё удивлённо меня разглядывая, спросил он.

— Постоянно, — поморщился я. И, явно неожиданно для собеседника, добавил: — Кстати, хотел на эту тему с вами поговорить…

Как там в поговорке: удивить — значит победить? Ну, насчёт победить не знаю, а вот удивил я его стопроцентно. И, похоже, сломал шаблон. А следовательно, и разговор боярину придется строить по-другому.

— Я слушаю, — задумчиво протянул он.

— Добромила сказала, что мне нужна помощь целителя более высокого ранга. И посоветовала обратиться в княжескую клинику.

— И-и? — вопросительно протянул боярин.

— Так не самому же мне к княгине за разрешением идти? — пожал я плечами, и постарался придать лицу наивное выражение.

— Ага, — кивнул Иван Васильевич и зачем-то разгладил усы. — Мне, значит, идти предлагаешь.

— Вам. Или Михаилу Васильевичу. А, может быть, ещё кто-то есть, кого княгиня примет.

— Угу, — снова кивнул боярин и посмотрел на меня так, словно видел впервые. При этом в его взгляде появилась та безуминка, которая последние полтора года пугала и более крепких духом людей, чем Маркус Дёмин. — Чего ещё прикажешь у княгини попросить?

— Я не приказываю, а прошу, — со злостью промямлил я. Да, именно со злостью и промямлил! Сам удивляюсь, как так получилось. Наверное, из-за того, что в моём сознании вновь началась невидимая со стороны борьба страха с яростью. И, по-моему, побеждала именно ярость, так как последующие слова сорвались с губ помимо воли: — Ведь если пойду сам, то у княжеских людей возникнут вопросы о том, что со мной случилось. А правдивый ответ, боюсь, не пойдет на пользу боярскому роду Дёминых.

— О чести рода, значит, печёшься? — произнес Иван Васильевич таким тоном, что страх Маркуса снова начал побеждать. А от моей части сознания добавились скачущие по спине мурашки. Да и вообще как-то жутковато стало. И, ко всему прочему, в беседке начало стремительно холодать, а поток маны вокруг нас забурлил так, что у меня появилось вполне обоснованное желание сбежать.

— Кому-то надо же! — сквозь зубы выдохнул я и посмотрел боярину в глаза. И не отвёл взгляд даже тогда, когда стол под его руками покрылся ледяной коркой, а у меня от холода начали стучать зубы.

— Кому-то надо ЖЕ, говоришь… — задумчиво повторил за мной боярин и неожиданно улыбнулся. Причем заразительно так. Он вообще мне чем-то напоминал комдива Котова из фильма «Утомленные солнцем» в исполнении Михалкова. И лицом, и повадками. В кругу семьи может быть добрым, домашним и открытым. Весь из себя рубаха-парень, с располагающей улыбкой и озорным блеском во взгляде. А когда надо, натягивает на лицо волчий оскал, а фразы становятся командами.

Я в ответ лишь пожал плечами, радуясь тому, что холод вокруг начал отступать.

— К сожалению, у нас с княгиней сейчас довольно непростые отношения, — вновь заговорил Иван Васильевич. — У нас — имеется в виду род Дёминых. Так что с лечением придЁтся обождать. А что Добромила говорит?

— Ничего определенного, — развел я руками. — Может, пройдёт через годик, а может, так и буду ходить скособоченным.

— Ну, будем надеяться на лучшее, — вновь улыбнулся боярин. — В крайнем случае, придумаем что-нибудь. Я вообще о другом хотел с тобой поговорить…

— Даже догадываюсь, о чём, — вновь не сдержался я.

— Да? — удивлённо вскинул брови Иван Васильевич. — Ну-ка, ну-ка?

— Изгоняете?

— Да Светлые Боги с тобой, Маркус! — очень реалистично всплеснул руками боярин. — Откуда такие мысли?

— Василиса просветила…

— Понятно… Васька, как всегда, поспешила. И с Совета сбежала, не дослушав. И тебя вот напугала. Да и Миша, Михаил Васильевич то есть, погорячился. Впрочем, его понять можно — на ранг ты всё же не сдал!

— Значит, не выгоняете? — спросил я, пытаясь изобразить облегчение и не выбиться из роли ещё сильнее. А на самом деле не веря ни одному слову боярина.

— Нет, не выгоняем, — твёрдо ответил Иван Васильевич. — Ты эти мысли брось. Несмотря ни на что — ты Дёмин. Семья. Мы, Старшие семьи, это понимаем. Но, как видишь, есть ещё Младшие, которые хотят отличиться, прославиться и заработать репутацию в роду. К сожалению, их желания порой затмевают разум, заставляя вначале действовать, а потом думать. Понимаешь?

Я в ответ покивал, мысленно стряхивая лапшу с ушей. Ведь как убедительно вещает мужик! Будь тут Станиславский, он бы умилился и воскликнул: «Верю!». Настоящий Маркус тоже повёлся бы. Вот только я ни на секунду не забывал, что за человек сидит напротив. Главный разведчик и особист рода Дёминых в одном лице.

Вообще, Дёмины по сути своей наемники. Род был основан лихим командиром «солдат удачи» три с половиной сотни лет назад. Получил он земли и боярский титул из рук Великого Князя, мгновенно стал благородным человеком, но с одной лишь земли кормиться не захотел. А потому за мзду малую периодически со своей ратью «приходил на помощь» другим боярам, зарабатывая золотишко да закаляя своих людей в постоянных битвах. Род постепенно матерел, обзавёлся множеством детей боярских и со временем стал силой, с которой не могли не считаться даже князья. А заработок перестал ограничиваться одной лишь войной. К настоящему времени Дёмины могли предоставить не только умелых воинов, но и высококлассную охрану, профессиональных телохранителей или незаметных разведчиков, способных многое разнюхать о противниках нанимателя.

Восемьдесят лет назад во главе рода встал Василий Васильевич, отец нынешних бояр и прадед Василисы. Мужик он был, судя по всему, умный и хваткий. Подумал он, подумал, да и разделил старшую семью рода на три ветви, по числу сыновей. И каждой ветви нарезал свой фронт работ с соответственной подготовкой.

Охарактеризовать их можно просто.

Старшая ветвь — Война. Всё те же высококлассные наёмники, которые за денюжку придут и наваляют вашим врагам.

Средняя ветвь — Разведка, Контрразведка и Диверсии. В зависимости от ситуации, могут как накопать компромата на нужного человека, так и прикопать этого самого человека, предварительно по-тихому вырезав всю его охрану.

Младшая ветвь — Охрана. Как ни странно, но именно младшая ветвь со временем стала самой многочисленной и приносящей основной доход роду. Охрана домов или караванов, отдельных людей или другого боярского рода. Причём помимо бойцов Дёминых, нанимателя охраняла ещё и многолетняя репутация.

В общем, род сильный, славный, многочисленный и о-очень зубастый. И Иван Васильевич, который в данный момент снова натянул на себя образ рубахи-парня, являлся главой именно средней ветви и был опасен вдвойне.

Может, попробовать ему вновь игру поломать? Или не стоит…

— Их нашли? — всё же решившись, задал я вопрос.

— Кого? — не понял — или сделал вид, что не понял — боярин. Скорее всё же второе.

— Убийц.

— Каких ещё убийц? — на этот раз всерьёз нахмурился он.

— Так моих… — наивно хлопая глазами, уточнил я. — Они ведь убить хотели…

— Прям уж так и убить, — негромко пробурчал Иван Васильевич и (о, чудо!) отвел глаза. Причем я готов был поклясться, что мужику реально стыдно! Вот только понять бы, за что именно. — Ты же там один был против четверых. Хотели бы убить — убили.

— Хотели, хотели, — уверенно произнес я, разозлившись. Эти твари ведь своего добились, и Маркуса реально убили. Зарезали, как барана. И если бы не Торсон, то проблемы в виде приёмыша у рода Дёминых больше не было. А этот му… сидит тут и их выгораживает. — Если бы я одного не вырубил, то точно убили бы.

— Ты вырубил?! — удивленно воскликнул боярин, впившись внимательным взглядом в моё лицо. — Как?!

— Не знаю, — пожал я плечами, внутренне матерясь на собственную несдержанность. Ну кто меня за язык тянул? — Как-то само получилось. Я сначала сознание потерял, а потом один из них нож мне в пузо воткнул и, не вынимая, лезвие вниз повел. Я очнулся и ударил. А он и отрубился.

— О как! — вроде бы спокойно сказал боярин, но в его взгляд вновь вернулась безуминка, а в беседке опять стало холодать.

Безуминка… Это я очень демократично называю это… Даже не знаю, как охарактеризовать. Просто чувствую, что внутри у боярина кипит постоянная буря из смеси отчаяния и ярости. Ярости настоящей — не чета моей. И вот этот ураган отнюдь не добрых чувств периодически прорывается наружу, до мокрых штанов пугая окружающих.

— Скорее всего, спонтанная активация… — задумчиво произнес Иван Васильевич, окинув меня долгим взглядом. — Не хочешь снова попробовать на ранг сдать?

— Как?! — с искренним недоумением в голосе спросил я и, похлопав ладонью по животу, поморщился. — Лечиться мне надо, Иван Васильевич!

— Ах, да… — недовольно скривился он. — Тогда подождём. Хотя надо бы попробовать. Надо.

— Так вы их нашли? — решил не сдаваться я.

— Нет пока, — снова поморщился он. — Ищем. И именно по этой причине я сейчас здесь.

И многозначительно замолчал.

— Я вас внимательно слушаю, Иван Васильевич, — подыграл я.

— Мы с Михаилом приняли решение, что тебе пока надо пожить за пределами посёлка.

— Значит, всё-таки выгоняете.

— Да никто не собирается тебя выгонять, успокойся! — повысил голос боярин. — Просто поживёшь пока в городе. Тоже на земле рода. Временно. А мы пока найдём провинившихся…

Я не сдержался и хмыкнул.

— Что? — удивился мой собеседник.

— Да слово вы какое удачное подобрали, Иван Васильевич, — я покрутил ладонью в воздухе, — «провинившихся». Словно они гимназию прогуляли, а не человека зарезать хотели.

— А ты считаешь, что они достойны серьёзной кары? — спросил боярин и с интересом посмотрел мне в глаза. — Может, нам их казнить? Или из рода выгнать? А?

— Ну… — как-то даже растерялся я.

— А может, это тебе стоило побольше времени уделять боевым искусствам, а не висеть на перекладине, как девчонка? Вспомнить, что ты боярин? Пусть не по рождению, но всё же. Сколько лет ты уже в роду? Семь? И всё ещё не нашёл свои яйца? Да, я помню, что мать тебя пыталась оградить от всего на свете. Но её больше нет! А из-за твоей безалаберности и никчёмности, из-за нежелания развиваться и становиться мужиком… Эх, — разочарованно махнул он рукой. — Ладно, забыли. Дело твоё. Только помни, что в следующий раз ты так же не сможешь за себя постоять. И снова будешь бит. А то и убит.

Мне было стыдно! Ведь по сути Иван Васильевич прав. На все сто прав. Стоило Маркусу перебороть страх, плотнее заняться своей подготовкой и пару раз дать сдачи разным уродам, и никто бы на него не напал. Просто не было бы причины для этого. А мне теперь приходится сидеть и краснеть за чужие грехи. А напавшие… Если бы они просто Марка попинали и унизили, то я бы понял. Это мир такой, со своими законами, намного более жёсткими, чем были в моём прежнем. Но дело в том, что взгляд того маньяка до сих пор стоит у меня перед глазами. Он не наказывал Марка — он убивал. И, самое поганое, наслаждался этим убийством и беспомощностью жертвы. А так как жертвой в какой-то мере был я, то и отомстить придётся тоже мне.

— Ладно, — Иван Васильевич хлопнул ладонями по столу, показывая, что разговор подошёл к концу. — Найти мы их найдем. И накажем. Но это уже не твоя забота. Насчёт переезда — я заеду завтра на рассвете. Будь готов. И Ваське не говори пока. Уж очень она горяча да вспыльчива. Наломает дров, не разобравшись.

— Хорошо, — кивнул я, поднимаясь. Мысль о том, чтобы пожить отдельно, мне откровенно нравилась. Намного легче будет адаптироваться. Уж слишком моё поведение отлично от прежнего владельца тела.

— Маркус, ещё один вопрос, — заставил меня остановиться голос боярина. — Почему ты говоришь без акцента?

Чёрт! И что ответить? Валить всё на посттравматический синдром? Так это с тётей Ириной прокатит, а не с таким зубром, как глава Средней ветви.

— Так всё равно уже заметили все, — неопределённо развёл я руками.

— То есть раньше ты притворялся?

Мне осталось лишь кивнуть.

— Зачем?

— Так жить легче.

— Объясни, — приказным тоном произнес Иван Васильевич, сверля меня взглядом.

— Я слабый, — вздохнул я. — Но при этом — боярич. Соответственно, каждый подросток в гимназии захочет самоутвердиться за мой счет. А когда я говорю с акцентом, то окружающие видят перед собой иностранца, к которому по определению относятся иначе, чем к соотечественнику. Как к чудику. А чудиков трогать не принято.

— Но ведь трогали, — уточнил боярин, прищурившись. Причем я совсем не понимал, верит ли он в этот бред, или нет.

— Не так уж и часто.

— Хорошо, иди, — после непродолжительного молчания велел он. — Собирай вещи. Ирине я скажу, чтобы разбудила тебя ко времени.