Боярская честь. Грани чести

Иван Щукин, 2022

Вчерашний архимаг попадает в другой мир, где он – подросток, напрочь лишенный магических способностей. Собственная слабость после былого могущества кого-то иного могла бы привести к отчаянию. Но память героя о прежней силе и сложном пути её достижения ещё свежа. А значит, и в этом мире герой сделает всё для того, чтобы шаг за шагом становиться сильней и сильней.

Глава 4

У меня настолько туманное будущее, что я слышу, как где-то там кричит ёжик…

Шутка из интернета

Остаток дня я провёл в своей комнате. Даже на ужин спускаться не стал. Правда, Ирине это не понравилось, и она принесла еду на подносе, а потом ещё и проконтролировала, чтобы я всё съел. Ну, почти всё. С аппетитом были проблемы из-за множества разнообразных мыслей, которые настолько меня загрузили, что я практически не обращал внимания на окружающую реальность. Причём мысли были странные и довольно неожиданные. И что самое странное, личность Маркуса и вся ситуация в целом не имели к ним никакого отношения.

А дело было в том, что я вдруг осознал: очень хочу жить. Да, именно жить! Хоть так, в чужом мире и чужом теле. И это было неожиданно. Не само желание, которое в принципе является нормой для любого человека, а то, что раньше я на такие темы не размышлял. Несмотря на то, что уже дважды приходилось умирать. А тут вдруг понял, что можно и окончательно зажмуриться. Да ещё и некстати вспомнились слова эльфийки про Ничто, которое её, уже мёртвую, пугало до безобразия.

В общем — загрузился я по полной. И думал, думал… А потом ещё и сон не шёл. Наверное, выспался за время выздоровления в клинике. В итоге, когда понял, что скоро сойду с ума, вскочил и принялся собирать вещи. И это, как ни странно, помогло и успокоило. А мысли переключились на то, что гардероб Маркуса не мешало бы поменять, так как шмотки были по большей части неудобные, а многие ещё и такой дикой расцветки, что пришлись бы впору какому-нибудь трансвеститу. В общем — жуть и тихий ужас!

Часа через два отобрал всё самое необходимое и хотя бы более-менее нормальное и упаковал в два громадных чемодана. А затем с чистой совестью завалился спать. И заснул. Но ненадолго. Показалось, что только-только сомкнул глаза, а уже будят.

— Маркус, просыпайся, дитятко, — ласково произнесла тетя Ирина и погладила меня по волосам.

— А? Что? — приняв сидячее положение, непонимающе захлопал глазами я.

— Вставать пора, боярич, — улыбнулась ключница. — Боярин Иван сказал, что рано за тобой заедет. А надо ещё и успеть вещи собрать.

— Так я уже собрал ночью. Не спалось что-то, — ответил я и махнул рукой в сторону чемоданов.

— Как собрал?! — удивленно воскликнула женщина. — А чего же так мало?

— Да хватит на первое время, — махнул я рукой и зевнул.

— Да как же хватит, Маркус? — всплеснула руками Ирина и заглянула в шкаф. — Ты же почти ничего и не взял! И гармошка твоя? Ты что же, и её оставишь?

— Это аккордеон, — зачем-то уточнил я. И добавил: — Да, его я тоже оставлю.

— Нет, так дело не пойдет, — немного помолчав, решительно заявила ключница. — Я тебе там в нищете прозябать не позволю! Но уж коли тебе самому всё собирать лень, то я позже всё упакую да и пришлю в новый дом. А кстати, куда тебя переселяют-то?

— Да я и сам пока не в курсе, — пожал я плечами, с ужасом понимая, что избавиться от жутких шмоток так просто не получится. Ирина Велемировна не тот человек, который просто так от задуманного отступит. Насколько помню, даже боярин Святослав не мог её переспорить и со всем соглашался. Правда, делал потом всё по-своему. Вот и я лучше поступлю так же, чем буду себе нервы мотать.

— Всё-таки какие вы, мужики, безответственные! — тут же сменила тему женщина. — Его из дому выселяют, а он даже не потрудился узнать, куда именно! Ну как так можно, Маркус?

— Узнаю, тёть Ирин! Обязательно узнаю. Вот как только на место прибуду, так сразу.

— Насмешничаешь надо мною, что ли? — с подозрением покосилась она на меня.

— Да как можно?! — возмутился я. И поспешил увести разговор в сторону: — Тёть Ирин, ты бы вышла, мне одеться надо.

— Пф, — насмешливо фыркнула ключница, — да чего я там у тебя не видела?

Но из комнаты всё же вышла. А я потёр глаза, потянулся и решительно вскочил с кровати… Чтобы сразу же согнуться от боли в боку. Блин, забыл совсем! Надо срочно с этим что-то делать. Кстати, если мне не изменяет память Маркуса, то где-то у него один полезный артефакт валялся. Болеутоляющий. Он же боли не терпел совсем и после каждой тренировки его с собой таскал. Артефакт, конечно, слабенький, но хоть что-то. А вообще, по-хорошему надо как можно скорее адаптироваться к нынешней жизни и местным реалиям и что-то уже с этой болью делать. Если род Дёминых с лечением не поможет, то придётся самому крутиться. Как-никак, архимаг я или погулять вышел?! А архимаг — это не только убойные заклинания, но и знания. Так что — живы будем, не помрём!

А вообще заметил, что настроение у меня сегодня, несмотря на недосып, отличное. То ли пословица про «утро вечера мудренее» верна, то ли вливаться начал в местную жизнь… Но как бы там ни было, появилась некая уверенность… Даже не в своих силах, а просто в себе. Как там сказал Торсон — стать самым-самым? Ну что же — попробуем!

До приезда Ивана Васильевича я успел выпить чаю, съесть пару бутербродов с копчёным мясом, которые тётя Ирина впихнула в меня чуть ли не силой, и перетащить чемоданы за калитку — к дороге. Немного постоял, глядя на пустынную поутру улицу, и вернулся в дом. За шпагой и ножом. Решил, что первым делом надо будет проверить, сохранились ли мои боевые навыки. Понятно, что без магии я здешним бойцам не соперник. Но и безропотно идти на убой, как Маркус, не собираюсь. Если понадобится, то зубами грызть буду! Так что оружие — вещь очень нужная. И даже странно, что я сразу об этом не подумал. Всё же сказывается, похоже, на мне натура боярича. Сказывается. И это очень и очень плохо.

Повесив клинок и нож на пояс, я вернулся на улицу и походил вокруг чемоданов, привыкая. И, как ни странно, никакого дискомфорта не было. Шпага в ногах не путалась, а средних размеров боевой нож и вовсе не ощущался. Ещё и в руку ложился как-то чересчур привычно. Но самым странным было то, что от ощущения боевого холодняка в ладони у меня не сносило крышу. Не появлялась привычная багровая пелена перед глазами — последствия неудачного эксперимента по пробуждению памяти крови. Впрочем, кровь-то сейчас в моих жилах течет другая. Чужая! Бррр! Как-то прям не по себе от этого факта!

От размышлений о делах кровавых меня оторвал цокот копыт. А спустя минуту из-за поворота показались четыре лошадки, что без труда тащили большой крытый экипаж черного цвета. Поравнявшись со мной, кучер осадил лошадей, что-то негромко пробурчал себе под нос и, спрыгнув на землю, ловко засунул мои чемоданы в багажник. Или как там у карет место для багажа называется? Я не помню. И, как ни странно, Маркус тоже. Значит, будет багажник.

— Запрыгивай! — раздался из экипажа голос Ивана Васильевича, и я, придерживая ножны одной рукой, осторожно открыл дверцу и нырнул внутрь.

А неплохо, однако, тут кареты делают! Не лимузин, конечно, но два широких и удобных кожаных дивана по комфорту ему, по крайней мере, ничуть не уступают. Да ещё и ход мягкий очень — никакой тряски. Плюс личный водитель!

— Как настроение? — дружелюбно поинтересовался боярин.

— Боевое, — на автомате ответил я, пытаясь пристроить ножны так, чтобы не мешались.

— Оно и видно! — хохотнул Иван Васильевич, глядя на мои мучения с оружием. — И с кем воевать собрался?

— Да думаю, найдётся, с кем, — пожал я плечами и, мысленно плюнув, отстегнул шпагу и положил себе на колени.

— Ну, может, оно и правильно, — с лёгкой улыбкой произнес мой попутчик. — Надо всегда быть готовым к неприятностям.

— Угу, — пробурчал я. — Хочешь мира — готовься к войне!

— Отлично сказано! Сам придумал?

— Нет, — покачал я головой и нахмурился, изображая усиленную работу мысли. — Кажется, какой-то древний китайский мудрец сказал^[1].

— Тогда совсем хорошо, — неожиданно весело рассмеялся Иван Васильевич. Похоже, что у него сегодня на редкость отличное настроение. Не к добру это.

— И что же в этом хорошего? — насторожённо поинтересовался я. И бросил взгляд в окно.

Наш экипаж как раз выехал за пределы поселка Дёмино, но повернул не направо, к городу, а налево — на окружную дорогу. Странно.

— Так я тебя как раз к китайцам решил поселить, — пояснил боярин. — А ты вон, оказывается, с их культурой знаком.

Не понял. Он меня чего, решил в Китай отправить?

— Не понял… — озвучил я свои мысли, — в Китай, что ли?

— Нет, — махнул на меня рукой Иван Васильевич и захохотал. Весело ему, блин! — Лет сто назад род Дёминых выкупил одну заброшенную деревушку к югу от города. А к настоящему времени город изрядно вырос, и земля та оказалась уже в его черте. Старый князь в своё время на данные владения хотел лапу наложить, но не тут-то было. Мы там проложили дорогу, построили вдоль неё домики, и получилась улица. А потом эту улицу китайцами заселили. Её теперь так и называют — Китайская. Правда, мало кто знает, что она нашему роду принадлежит.

— Особо понятней не стало, — хмыкнул я. И поинтересовался: — А что за китайцы?

— Беженцы из Поднебесной, — пожал плечами мой собеседник.

— Слуги рода?

— Нет. Община.

— Это как?! — удивился я.

— Да не забивай себе голову, — отмахнулся боярин. — Главное, что жить ты будешь хоть и в городе, но на землях рода. Выделили тебе отдельный дом и даже ключницу нашли.

— Ключницу? — переспросил я. Блин, как-то иначе мне моё житие в городе представлялось.

— Ну а что? Будет за порядком следить — всё тебе хлопот меньше. Она, конечно, не Ирина Велемировна, опыта маловато. Зато девка молодая, — Иван Васильевич неожиданно подмигнул, — горячая!

Так! Кажется, теперь всё встало на свои места. Я с недосыпа и забыл, кем у нас Иван Васильевич работает. А он, видимо, по своей шпионской натуре решил мне соглядатая подселить. Точнее — соглядатайку. Да не просто подселить, а ещё и подложить. Чтобы уж наверняка контролировать всё, что только можно. Не удивлюсь, если эта самая «молодая да горячая» ко мне в постель в первую же ночь прыгнет. Тут, похоже, расчёт на то, что шестнадцатилетний пацан вляпается в эту «медовую ловушку» по полной. Правда, одного факта боярин не учел. Ну да откуда ему знать, что в тушке наивного и недалекого Маркуса теперь живет другой человек? Ниоткуда!

Но что-то мне это всё не нравится. Хотя боярина понять тоже можно. Ему ведь по должности положено всё знать. И проще приставить к барчуку девку для пригляда, чем потом информацию из третьих рук получать.

Да и мне так, на самом деле, проще будет. А то с Ивана Васильевича станется ещё и «хвоста» за мной пустить.

— Ладно, посмеялись — и хватит, — перешёл на серьёзный тон боярин. — Сейчас речь не о китайцах с ключницами. И даже не о доме, в котором тебе предстоит какое-то время жить. Речь о твоём будущем. Да, Маркус, именно о будущем. Поэтому слушай внимательно то, что я тебе сейчас скажу.

Иван Васильевич замолчал и пристально посмотрел мне в глаза. У меня создалось ощущение, что он раздумывает, стоит ли продолжать этот разговор.

— Переезд из нашего поселка можешь расценивать как экзамен, — всё же решил продолжить боярин.

— Экзамен? — удивленно переспросил я.

— Не перебивай! — рыкнул Иван Васильевич. — Да, экзамен! На самостоятельность, на взрослость, на то, достоин ли ты быть боярином рода!

— Эмм… — я хотел было снова вставить слово, но наткнулся на бешеный взгляд и промолчал.

— Ещё совсем недавно я бы не предоставил тебе такого шанса. До вчерашнего вечера. Именно вчера я увидел человека… Нет, пока лишь тень человека, который мог бы стать представителем одной из старших семей рода Дёминых. То, что ты сейчас носишь ту же фамилию, что и я — недоразумение. Именно недоразумение! И иначе, чем временным помешательством моего младшего брата, я это объяснить не могу. Будь моя воля, Дёминым ты не стал бы никогда. Но так уже случилось. Ты им стал. И принялся позорить род. Позорить наше имя, которое дорого для меня, но абсолютно ничего не значило для тебя. Вчера ты попрекнул меня честью… Возможно, даже верно попрекнул. И сегодня я хочу спросить уже у тебя, Маркус Дёмин: готов ли ты ответить за свои слова?

Чёрт!

— Готов ли ты защищать честь рода Дёминых? Стать опорой и защитником нашему имени и людям, что стоят за ним?

Чёрт! Чёрт!

— Отвечай, здесь и сейчас! Да или нет?!

— Да! — почти выкрикнул я в ответ, прочитав во взгляде боярина, что это единственный верный вариант. Стоит сказать «нет», и он попросту оторвёт мне голову. В прямом смысле этого слова. Вот только боюсь, что ответив «да», я лишь взял небольшую отсрочку. Не стоило вчера с ним так разговаривать. Меня оправдывает лишь то, что я ещё не осознал реалии этого мира. За свои неосторожные слова здесь придётся отвечать. И в данном случае — отвечать своей жизнью.

— Тогда докажи, — уже спокойнее, без прежней горячности, произнес Иван Васильевич. — Докажи не словом, а делом. Стань сильнее и умнее. Сдай на ранг. Выправь репутацию. Но главное — перестань позорить род. Сделай это, и будь уверен — в случае чего я встану на твою сторону. Ну, а на нет и суда нет. Думаю, ты это понимаешь.

Я в ответ лишь кивнул. Ещё как понимаю. Это же надо так попасть!

— Вопросы есть? — немного помолчав, поинтересовался боярин.

— Есть, — снова кивнул я и решил перевести тему. — На что мне жить?

— Род выделяет на твоё содержание пятнадцать рублей в месяц…

— Золотых? — с надеждой спросил я. Но Иван Васильевич лишь снова расхохотался.

— А тебе палец в рот не клади, — всё ещё посмеиваясь, произнес он. — Серебряных. За сам дом, как ты понимаешь, платить не надо. Ключнице… Ладно, ей тоже будет платить род. На тебе останется содержание дома и питание для вас обоих. Ну и на себя можешь тратить. Это уже сам думай.

Ага, на себя тратить — как же! Тут как бы голодать не пришлось. На пару с ключницей.

Дело в том, что рубли тут есть золотые и серебряные. А также медные копейки. Пятнадцать серебряных рублей на самом деле не такая уж и маленькая сумма. На десять копеек можно вполне прилично поесть в городе. А если готовить самим, то на пятнадцать рублей вообще можно шиковать. Ещё и останется. Но! То самое содержание дома, что упомянул боярин, стоит очень и очень недешево. Надо платить за воду, за свет, за канализацию. А зимой ещё и за отопление. А так как все эти услуги — магические, то и стоят реально дорого. И если, живя где-нибудь в деревне, можно вырыть себе туалет во дворе, воду брать из колодца, освещать дом лучиной и топить печку, то в городе это запрещено. Не можешь позволить себе услуги артефакторов — значит, и в городе тебе делать нечего. А цены на магические услуги тут такие, что управляющие компании из нашего мира обзавидуются. М-да уж!

Так что на пятнадцать серебряных рублей особо не пошикуешь. Реально — ни о чём. Вот если бы золотые, тогда да. Тут в одном золотом рубле почему-то семнадцать серебряных. То есть — это были бы реально неплохие деньги. А так…

Я открыл было рот, собираясь спросить, не офигел ли боярин, но тут же его и захлопнул. Догадываюсь, что он скажет: заработай. Кстати…

— А работы для меня, случайно, никакой нет? — поинтересовался я.

— Пока нет, — покачал головой Иван Васильевич. Но в его взгляде определённо проскользнуло удовлетворение. Значит, вопрос правильный. Вот только мне от этого не легче.

Хотя — стоп! У меня же есть заначка Маркуса — целый золотой червонец. То есть, как минимум пару месяцев можно не беспокоиться.

— Почти приехали, — негромко произнес боярин и кивнул головой за окно. — И кстати, Маркус, о нашем разговоре распространяться не стоит. Никому!

Примечания

1

На самом деле авторство этого крылатого выражения приписывают римскому историку Корнелию Непоту, а главный герой просто перепутал.