Боярская честь. Грани чести

Иван Щукин, 2022

Вчерашний архимаг попадает в другой мир, где он – подросток, напрочь лишенный магических способностей. Собственная слабость после былого могущества кого-то иного могла бы привести к отчаянию. Но память героя о прежней силе и сложном пути её достижения ещё свежа. А значит, и в этом мире герой сделает всё для того, чтобы шаг за шагом становиться сильней и сильней.

Интерлюдия 2

Шаги паренька давно стихли, а Иван Васильевич всё так же сидел в беседке и размышлял. А подумать было о чём.

Разговор с Маркусом пошёл совсем не так как планировалось. Точнее — этот разговор вообще никто и не собирался планировать. Боярин рассчитывал, что просто велит пацану готовиться к переезду, а тот, как всегда, испуганно согласится — и всё.

Вот только не ожидал Иван Васильевич, что с приёмышем произошли такие перемены. И перемены ли? Может быть, это и есть его истинное лицо, а всё, что было раньше — притворство? Как он там сказал — так жить легче? Хм. А ведь действительно — к иностранцам русские относятся иначе. Снисходительнее, что ли.

Это что же получается? Маркус умнее, чем все его считали? А может, он ещё и смелее?

Боярин задумчиво подергал себя за ус и хмыкнул. Очень даже может быть. Вспомнить хотя бы, как прошёл разговор. Парень определённо боялся, Иван Васильевич это видел, но при этом пытался что-то требовать, настаивать на своём, а потом ещё и честью попрекнул. Его, старого боярина, попрекнул! И ведь в точку попал, гадёныш! За живое задел! Иван Васильевич впервые за много лет понял, что ему стыдно. Стыдно за то, что он выполняет приказ главы рода и не ищет этих поганцев, которые совсем страх потеряли. Это надо же! Поднять руку на представителя Старшей семьи! Да за это всю их родню вырезать мало! В назидание другим детям боярским. И не важно, что досталось именно Маркусу. Он Дёмин! Официально! И только другие Дёмины могут решать его судьбу!

И зря Миша боится, что такое могли сотворить их внуки. Ни Илья, ни Славка до такого не опустятся. Если бы они захотели проучить приёмыша, то не стали бы собирать толпу прихлебателей.

— Слушаю тебя, Ирина, — отвлекся от своих мыслей боярин, почувствовав присутствие ключницы. Она стояла за высокой живой изгородью и не решалась потревожить его покой.

— Боярин, может, вам поесть собрать? — несмело спросила женщина, показавшись ему на глаза. — Я сегодня рыбку запекла. Вкусную.

— Спасибо за заботу, Ирина Велемировна, но сыт я, — слегка склонил голову боярин, выказывая уважение. И вдруг резко добавил: — Говори, зачем пришла!

Ирина вздрогнула от неожиданности, растерялась, но лишь на секунду. Упрямо поджав губы и сделав шаг вперед, она низко поклонилась, задев землю рукой, и заговорила:

— Именем Макоши тебя прошу, Иван Васильевич! Не губи мальчика! Пропадет он без рода, ты же знаешь.

— Что же ты, Ирина, именем бабьей богини за воя просишь? — с жёсткой усмешкой на губах спросил боярин. — Аль хочешь ты, чтобы он навечно под юбкой твоей остался?

— Да какой он вой, Иван Васильевич?! — не сдавалась женщина. — Юнак он несмышлёный. Глупый да беспомощный. И добрый. А для воина доброта — это вред один. Вы злые все!

Последние слова Ирина произнесла с вызовом и упрёком, уже без тени страха глядя на боярина. Но Дёмин, к её удивлению, не вспылил, а наоборот — рассмеялся.

— Иди, Ирина. И не бойся. Ничего я с твоим Маркушкой не сделаю.

— А переезд как же? — упрямо спросила ключница.

— Так надо, женщина! — уже без тени улыбки отрезал боярин. — Для его же блага. Сама видела, что с ним сделали.

— Нашли их? — словно не замечая перемены в настроении собеседника, задала очередной вопрос женщина.

— Найдем, — по-волчьи ощерился Иван Васильевич. И веско добавил: — Обещаю.

— Благодарю за беседу, боярин, — ещё раз склонилась в поклоне женщина. — Прости за дерзость мою.

— Ступай, Ирина Велемировна. Не держу я зла.

Не дожидаясь, когда ключница уйдет, Иван Васильевич поднялся и по неприметной тропинке пошёл к воротам. Дойдя до своего экипажа, он бросил заспанному кучеру короткое «домой», расслабленно растёкся по удобному сидению и покачал головой, дивясь поведению Ирины.

Смелая женщина. Очень смелая. Мало того, что вообще решилась его о чём-то просить, так ещё и на своём настаивала. Совсем как Маркус до этого. И ведь не испугалась репутации боярина, именем которого последний год в посёлке разве что детей не пугают.

Неистовый безумец — так его теперь за глаза называют. И ведь верно зовут. Почти. Неистовый — несомненно. Ибо есть цель: отомстить. Отомстить, не считаясь ни с чем. А безумие… Иван Васильевич прошел по самому его краю. В тот день, когда на его глазах живьём сгорели жёны, дети и внуки. И лишь он один выжил. Стоял, закованный в ледяную глыбу, и смотрел, как погибают самые дорогие люди.

Вдвойне повезло тогда Михаилу. И в том, что был он в столице вместе с одной из жён и не сгорел с остальной роднёй. И в том, что Иван смог немного прийти в себя до его приезда. Иначе убил бы. Сгоряча. За то, что всё случилось в доме сына Михаила Васильевича. И никто не знал, кого винить.

В тот день безумие коснулось его разума и ушло. Ушло, чтобы иногда прорываться спонтанными выбросами Силы. Как сейчас, когда внутренняя обивка экипажа покрылась льдом, кучер привычно запахнулся в тулуп, а лошади понесли быстрее, чтобы согреться.

К приезду домой Иван Васильевич немного успокоился, усилием воли задавив нахлынувшие воспоминания и их последствия. Но от предложенного прислугой ужина отказался. Вместо этого велел вызвать Дмитрия, своего самого смышлёного помощника, поднялся в рабочий кабинет и набулькал большой стакан «Филатовского» коньяка. Несколько секунд посверлил его ненавидящим взглядом и быстро, чтобы не передумать, опрокинул в рот, не чувствуя вкуса элитного напитка. И лишь когда алкогольное тепло разлилось по венам, временно вытесняя поселившуюся там стужу, смог чуть-чуть расслабиться и распрямить сведённые ненавистью пальцы.

— Вызывали, Иван Васильевич? — заглянул в кабинет Дмитрий Шведов. Незаменимый помощник, который практически полностью взвалил на себя дела Средней ветви.

— Да, Дима. Проходи, садись. Выпьешь?

— Спасибо, боярин, но откажусь. Ещё работать сегодня.

— Твоё дело. А я, пожалуй, повторю, — боярин вновь наполнил стакан, но в этот раз сразу всё пить не стал. Лишь отхлебнул, отставил в сторону и посмотрел на заместителя. — Дим, я завтра Маркуса в город переселю. К китайцам. Думаю, так всем лучше будет. Так вот, надо к нему человечка приставить. Пусть походит, понаблюдает… Ну, как обычно.

— Что-то определённое искать? — кивнув в знак понимания, уточнил Дмитрий.

— Не знаю, — подёргав себя за ус, ответил боярин. — Пусть просто смотрит и докладывает обо всём необычном.

— Необычном? — вопросительно приподнял бровь Шведов.

— Да, удивил меня пацан сегодня, — пояснил Иван Васильевич. — Не сказать, чтобы сильно, но неожиданно. И вот теперь гадаю, к добру ли это али ко злу.

— Понял. Сделаю, — деловито произнес Дмитрий, не задавая лишних вопросов. К необычному поведению боярина он за последние полтора года успел привыкнуть. А приказы не обсуждал, как бы абсурдно они ни звучали. — Это всё?

— Нет, — покачал головой Дёмин. — Найди-ка мне этих уродов, что такое с мальчишкой сотворили.

— Доставить?

— Нет, пока просто имена. И, Дима, это надо сделать тихо. Не привлекая внимания. Так что сам займись.