Империя. Оружие Владык

Иван Лебедин, 2017

Близится время Великой, Галактической войны. Опасаясь грядущего поражения, Империя стремится усилить свое влияние во внешних мирах. Не желая стать очередным сырьевым придатком стремительно наращивающей свою мощь Империи, окраинные миры ищут защиты в далеком космосе, у расы под зловещим названием «ТУРАЛЫ».

Глава 4

Рууку сложно было осознать крушение планов, которые он выстраивал долгие десятилетия. Он не хотел, не готов был смириться с тем фактом, что все закончилось грандиозным поражением, а уцелевшие корабли членов Конфедерации в панике разлетелись по своим мирам.

Священный жрец не понимал, почему Мастера, тысячелетиями игнорировавшие Великое Государство, вдруг встали на его защиту. И это была лишь малая толика того, что он не понимал. Последние события вообще заставили Руука усомниться в том, что он правильно понимал устройство мироздания и планы Вселенной, которую он до недавнего времени считал своей союзницей.

Сидя напротив Серенида на борту меняющего цвет и форму корабля, окруженного межпланетниками, которые Священный жрец, желая привлечь как можно большее число сторонников, выдавал за «Призрачную армию», Руук пытался принять решение о том, что делать дальше. Однако злость с примесью отчаяния мешала ему сосредоточиться.

Ученик внимательно смотрел на Учителя, терпеливо ожидая, что тот скажет, но Священный жрец молчал, и Серенид не выдержал:

— Учитель, — тихо обратился он.

— Да, мальчик мой? — отстраненно спросил Руук.

— Мы не можем оставаться на одном месте. Как только члены Конфедерации осознают, что произошло, они постараются показать Империи, что они не при чем и наперегонки бросятся сюда, чтобы, как говорится, принести «на блюде» наши головы и таким образом получить расположение Императора и избежать его гнева, — глядя в янтарные глаза жреца, произнес элийец.

— Я понимаю это, мальчик мой.

— Тогда… Почему мы ничего не делаем, чтобы этого не допустить?

— Ты что-то хочешь мне предложить?

— Для начала улететь. Причем туда, куда за нами смогут последовать только безумцы. А среди членов Конфедерации таких нет.

— Ты предлагаешь другую галактику? — с легким смешком уточнил Учитель.

— Не думаю, что все так печально. Уверен, и в нашей Галактике найдется место, чтобы спрятать три десятка кораблей.

— Возможно… ты и прав… — задумчиво посмотрел на Серенида Священный жрец, — пожалуй, стоит начать с начала.

— С какого именно начала? — подозрительно посмотрел на Руука Ученик.

— С самого, что ни на есть.

— Любопытно, — приподняв бровь, заявил Серенид.

Пару часов спустя остатки «Призрачной армии» Руука, вслед за кораблем, непрерывно меняющим цвет, размер и форму, вошли в ближайший к ним межпространственный тоннель.

*****************************************************************************

Николас пришел в сознание от мокрых струй, хлеставших по его лицу. Над ним простиралось грозовое небо, то и дело пронизываемое молниями.

Несколько раз поскользнувшись на глинистой, сырой земле, принц поднялся на ноги и огляделся. Повсюду до самого горизонта тянулась безжизненная, кое-где разбавленная большими валунами, долина.

Вспоминая последние события, он попытался углядеть остатки своего корабля, однако на «Штормбрекер» не было и намека.

Весьма озадаченный, Николас пошел вперед, что получалось у него крайне нелегко. Он то и дело падал в какую-либо из бесчисленного количества луж. Выругавшись, принц поднимался и продолжал свой путь сквозь плотную стену холодного дождя.

Его одежда промокла насквозь, а сам он так сильно дрожал от холода, что тело практически ходило ходуном. Окоченевшие ноги с каждым шагом все менее охотно соглашались двигаться дальше, но какое-то внутреннее чувство подсказывало принцу, что сдаваться еще рано, и он, собрав силы, которые, как ему казалось, исчерпались уже давно, медленно, но упорно продолжал свой путь.

Он брел, ни на что не надеясь и ничего не ожидая, его тело ныло от бесчисленных падений, а пальцы на руках и ногах окоченели, когда на горизонте показался большой белый шатер.

Тканевое сооружение казалось таким нереальным в этой Вселенной серого холода и грязи, что окажись оно миражем, принц бы даже не расстроился. Без надежды обрести приют внутри загадочной пологой пирамиды, Николас поплелся в ее направлении.

*****************************************************************************

Подойдя вплотную к шатру, принц в нерешительности остановился и прислушался. Он не знал, что или кто ждет его внутри. Ему вообще трудно было представить, кто мог поставить это легкое, белоснежное сооружение посреди бескрайней, пузырящейся жижи. В другое время Николаса подобное не только бы насторожило, но и заставило бы пройти мимо, причем как можно на более дальнем расстоянии от загадочной пирамиды. Но сейчас…

Какой у него был выбор? Был ли у него вообще выбор? Теоретически он мог пойти дальше в надежде встретить еще какое-либо сооружение, способное сойти за жилье, и надеяться, что внутри окажутся желающие оказать ему помощь люди, но это лишь теоретически. На деле он может вообще ничего больше на своем пути не встретить и погибнуть, поглотившись серой, булькающей грязью. И, судя по его изможденному состоянию, столь незавидная судьба будет ожидать его уже весьма скоро…

А если ему все равно грозит смерть, так уж ли рискованно зайти внутрь стоящей перед ним тканевой пирамиды? Может быть, ему повезет именно сейчас, и за пологом именно этого шатра его будет ожидать помощь и милосердие?

Надеясь на лучшее, принц осторожно отодвинул полог…

В самом центре шатра был сложен большой круглый очаг, в котором потрескивали, непонятно откуда взявшиеся в этом безжизненном мире, поленья.

Вокруг очага, на длинной, круглой формы, скамье сидели одиннадцать кудрявых, светловолосых девушек, и не обращая ни малейшего внимания на непрошенного гостя, смотрели на костер. Их длинные, свободного покроя одежды ниспадали до земли, почти касаясь пламени очага, но незнакомки не обращали внимания и на это.

Выпрямившись на сиденьях и одинаково сложив руки лодочкой на коленях, они, не мигая, смотрели на костер.

Их поведение было странным и даже пугающе не живым. Но Николас слишком замерз и отчаялся, чтобы, прислушавшись к говорящим об опасности инстинктам, вернуться из сухого, теплого помещения под струи холодного дождя.

Стараясь быть вежливым, принц сделал два шага вперед, и, набрав воздуху в грудь, уже было приготовился поздороваться и попросить разрешения обогреться, но в это время в шатер вбежал крупный джард.

Обмерев и мысленно попрощавшись с жизнью от когтей и клыков самого свирепого хищника в Галактике, Николас смотрел на незнакомок, которые по-прежнему игнорировали окружающую действительность.

Через мгновенье полог вновь отодвинулся, впустив внутрь очень молодую девушку, даже девочку, столь сильно похожую на Марго, что не будь она столь юной, принц легко бы принял незнакомку за нее.

Обежав по периметру тканевой пирамиды, джард подбежал к девочке и пошел рядом с ней.

Войдя, незнакомка сразу обратила внимание на принца. Наклонив свою изящную головку, она подошла к непрошеному гостю и «журчащим» голосом спросила:

— Почему так долго?

Николас почувствовал себя весьма озадаченным. Он растерялся настолько, что не знал, что сказать.

— Разве ты немой? Амонис нас об этом не предупреждал, — девушка поджала губы.

— Амонис? — услышав знакомое имя, переспросил младший брат Императора, по-прежнему находясь в оцепенении и не понимая, как реагировать на присутствие зверя, который, вопреки бытующему в Галактике мнению, был каким-то образом приручен.

— Ты не немой. Хорошо, — заключила она, обойдя вокруг принца.

Николас напряженно следил за ее передвижениями.

— Что же. Все понятно, — заключила она, отойдя от принца.

Едва незнакомка произнесла последнюю фразу, как остальные девушки обернулись, сосредоточившись на Николасе.

В очередной раз замерев подобно изваяниям, они смотрели на него, не говоря ни слова.

Их поведение изрядно пугало принца, и он, не желая смотреть в их необычные, наполненные пылающими звездами, глаза, перевел взгляд на двойника Избранной.

В ее зрачках также мерцали огоньки, но девочка выглядела более естественной и живой, чем остальные, что на Николаса действовало несколько успокаивающе.

— Я не буду задавать тебе вопросы, — продолжила незнакомка, — ты еще не готов дать на них ответ. Но, может быть, это и хорошо. В первый раз мы встречаем взрослого Мастера с юной сущностью. Возможно, именно тебя нам и не доставало.

— Мастера? — повторил за ней принц.

— Молчи, — шепотом приказала Незнакомка и, отойдя от младшего брата Императора, подошла к подругам, — помните, — сказала она им, — века назад мы хотели попытаться воспитать, а не создать дитя?

— И мы так и поступили, — подала голос одна из сидящих у очага девушек.

— Отнюдь, — возразила девочка, погладив голову джарда, — Амонис — это совсем иное. А теперь сама Вселенная дает нам шанс. Мы обязаны воспользоваться ее милостью.

— Мы воспользуемся всем, что будет нам даровано, ибо ткань мирозданья уже видит грядущую битву, — произнесла еще одна девушка.

Договорив, они все вновь сосредоточились на Николасе, который, понимая, что говорили о нем, набрался смелости и спросил:

— Кто вы такие и что вас связывает с Амонисом?

— Мы Стихии. Истинные, Великие матери, всем подобным тебе.

— Подобным мне — это кому? — переспросил младший брат Императора.

— Мастерам. Добро пожаловать в Орден, сын наш, — почти одновременно произнесли они.

Вспомнив все, что он когда-либо слышал о свирепом и еще более бескомпромиссном, чем Империя, Братстве Мастеров, принц ощутил, как зашевелились волосы на его голове:

— В каким смысле в Орден? И при чем все-таки здесь Амонис?

— Амонис — тот, кому ты обязан своей сохраненной жизнью и воистину эпохальной судьбой.

— Он — Мастер? — спросил Николас, ощущая то и дело проносящийся по его коже холод.

— Как и ты, сын наш. А теперь отдохни. Пусть твоя внутренняя сущность осознает, что вернулась домой и перестанет ощущать опасность, — прошептала девочка, и принц почувствовал, что его глаза слипаются…

*****************************************************************************

Перед взором Николаса простиралось бескрайнее космическое пространство, освещаемое лишь светом далеких, чуждых звезд.

На первый взгляд все выглядело мирно и спокойно, но спустя секунду начали раздаваться множественные вспышки, выпускающие тысячи серебристых корабликов. Они уже были знакомы принцу, он видел их во время сражения с Конфедерацией.

Явившись, межпланетники замерли, а еще спустя мгновенье пространство содрогнулось, задрожало и начало тянуться и выгибаться, словно кто-то пытался выдуть огромный мыльный пузырь, который растягивался и растягивался, пока, наконец, не лопнул, а из образовавшийся дыры показалась святящаяся, подобно молодой звезде, гигантская сфера.

Сердце Николаса замерло, он чувствовал страх, но не свой, а страх находящихся в серебристых корабликах пилотов.

Страх был не просто силен, его дополняла опустошающая душу безнадежность. Каждому из пилотов хотелось закрыть глаза и бежать как можно дальше от этой ужасной сферы. Однако бежать было некуда. Оставалось лишь ждать, ждать скорой смерти и надеяться отнять у врага в обмен на свою жизнь хоть что-то…

*****************************************************************************

Принц проснулся мокрым от пота. Сердце бешено билось, а разум с трудом соглашался признать, что он находится в шатре, на удобной и просторной кровати, а не перед лицом медленно приближающейся смерти.

Повернув голову в сторону очага, Николас увидел знакомых ему девушек. Подруги безмолвно смотрели на горящий костер. Все, кроме хозяйки джарда. Она играла со своим питомцем. Заметив, что Николас открыл глаза, девочка остановила зверя и повернулась к принцу:

— Ты проснулся. Хорошо. Теперь поешь, — она указала рукой в направлении небольшого столика, на котором дымилось жаркое.

Давно пустовавший желудок принца тут же напомнил о себе, и Николас, позабыв о скромности и манерах, набросился на еду. Он ел с такой жадностью, словно ничего вкуснее в своей жизни не пробовал. Заглатывая кусок за куском, и запивая яство большими глотками свежего морса, принц даже закрыл в наслаждении глаза.

— Во время сна ты тяжело дышал и метался. Почему? — спросила девочка, когда его трапеза подошла к концу.

— Мне приснился кошмар, — добродушно ответил ей Николас, вытирая салфеткой рот.

— Это что-то плохое, да? — уточнила она, приближаясь.

— Вроде того, — благодушно согласился принц.

Отдых и сытная пища сделали свое дело: Стихии больше не пугали Николаса, напротив, в их присутствии он ощущал себя по-домашнему раскованным и защищенным. Откинувшись на кровати и потирая набитый снедью живот, принц расслабленно посмотрел на остановившуюся у его кровати хозяйку джарда.

— Расскажешь, что видел? — попросила девочка.

— Да что рассказывать? Сон как сон, — пожал плечами принц, но утаивать сновидение не стал…

Услышав про светящуюся сферу, девушки у очага резко обернулись и посмотрели на младшего брата Императора. А хозяйка джарда подозвала зверя к себе и, поглаживая его по голове, уточнила:

— Никаких кораблей, кроме серебристых, сфере не противостояло?

— Нет, — ответил Николас, не понимая, почему его сон вызвал у Стихий такой интерес.

— Значит, вот каково будущее… — тихо произнесла хозяйка джарда, подходя к подругам.

— Совсем не обязательно. Мы так давно желаем встретить новое Око, что готовы углядеть его в любом молодом Мастере. Не нужно забывать, что такой сон легко могут нашептать ветры нашей планеты, — произнесла одна из сидящих у очага девушек.

— А если нет? Если он Око? И видел будущее! Видел нашу смерть! — не согласилась с подругой хозяйка джарда.

— Даже если и так, мы знаем, что, когда будущее известно, его можно изменить.

— Можно, — согласилась девочка и приказным тоном добавила, — составьте карты судеб!

— Это всего лишь сон, — громко напомнил принц, обращая на себя всеобщее внимание, — не понимаю, почему он вас так обеспокоил.

Пристально посмотрев на него своими ярко светящимися глазами, девочка сказала:

— В твоем мире, мире где ты родился и жил, об этом не говорят, потому что забыли… Прошлое стало легендами, переписанными и потерянными, но для нас оно было вчера. Мы все помним и знаем, что оно возвращается… — она замолчала.

— Что возвращается? — уточнил он, решив, что молчание затянулось.

— Время Турала, — ответила она.

— Что это значит? — спросил принц.

— Во Вселенной есть странствующая раса, считающая себя божествами. В прошлый их приход наша Галактика чудом выжила. А теперь приближается новый приход, более жестокий… — хозяйка джарда замолчала, но тут же продолжила вновь, — на подготовку к новой битве у нас ушли века, но может случиться, что этого недостаточно.

— И что тогда? — спросил Николас.

— Тогда? — не поняла девочка.

— Если ваших усилий недостаточно, что случится тогда? — пояснил свой вопрос брат Императора.

— Твой сон сбудется, — просто ответила она.

— И это будет плохо для всех? — уточнил он и не дождавшись ответа продолжил, — так что можно сделать, дабы этого не произошло?

— Мы не знаем. Просто надеемся, что новое оружие нас не подведет. Но, если верить твоему виденью, перед лицом врага окажутся лишь Мастера…

— Те корабли принадлежат Мастерам? — спросил принц, в то время как его лицо осветилось догадкой, — получается, что Империю от Конфедерации защитили Мастера?

— Они защищали не Империю, они защищали тебя, — пояснила одна из сидящих у очага Стихия.

— Но как, почему?

— Довольно вопросов! — заявила хозяйка джарда, — тебе пора начинать свое обучение, Мастер. Враг может прийти в любой момент, и ты должен быть к этому готов.

*****************************************************************************

Погода снаружи шатра только ухудшилась: теперь к непрерывному, льющему сплошной стеной дождю прибавился яростный, ледяной ветер. Он буквально рвал намокшую одежду Николаса, послушно бредущего по липкой жиже за молоденькой Стихией.

Девочку непогода не беспокоила, причем буквально: ветер не раздувал ее платье, а небо не уронило на ее голову ни одной капли дождя.

Легко скользя вперед, она то и дело останавливалась, чтобы подождать свалившегося в очередную лужу принца.

Чертыхаясь почем зря, брат Императора поднимался на разъезжающиеся ноги, чтобы спустя несколько мгновений вновь нырнуть в доходящую ему до щиколоток грязь.

Он не знал, куда и зачем они идут, но внутреннее чувство подсказывало Николасу, что нужно следовать воле кудрявой проводницы. Однако, сколь ни было сильно его внутреннее убеждение, в груди стремительно нарастало недовольство. С каждым шагом ему становилось сложнее идти. Он замерз и жутко злился на не испытывающую такого же, как он, дискомфорта, девочку.

Отплевываясь после очередного падения в грязь, брат Императора не выдержал:

— Почему ты сухая?! — зло воскликнул он.

— Что? — не поняла девочка.

— Почему ты сухая?! — повторил свой вопрос принц, вновь заваливаясь в жижу.

— Не понимаю, — ответила она.

— Чего тут непонятного? — кричал он, — я весь мокрый, грязный и замерзший, а ты нет! Почему?!

— Объясни, что тебя так возмущает, — попросила Стихия, подходя к наконец-то поднявшемуся на ноги Николасу,

–Погода!!! — прокричал он, — меня смущает погода!!!

— Погода… — задумалась девочка, — а, поняла, что ты имеешь в виду, так что с ней не так?

— Все не так!

— Тогда скажи, что именно ты хочешь?

— Теплое солнце, без облаков, зеленую траву, деревья, отсутствие дождя и ветра!

Девочка вновь задумалась. Она думала несколько минут, после чего сказала:

— Если я поняла тебя правильно, то тебе нужно вот это.

В ту же секунду небо, затянутое тучами, исчезло, словно его и не было, а на ярко-синем небосводе светило теплое, золотое солнце. Ноги принца вместо липкого месива обхватывала сочная, зеленая трава, а на горизонте виднелся густой лес.

О том, что секунду назад он сражался с порывами ветра под проливным дождем, Николасу напоминала только по-прежнему мокрая одежда.

— Что? Как? Что происходит? — засыпал он вопросами свою проводницу.

— Так тебя устраивает? — ответила она вопросом на вопрос.

— Да, но… — принц не терял надежды на ответы.

— В таком случае пойдем дальше. У нас больше нет времени на остановки, — твердо заявила она, и, повернувшись спиной к молодому Мастеру, заскользила в направлении леса.

*****************************************************************************

Не успел принц привыкнуть к мысли о полной перемене внешности планеты и о том, сколь всесильными должны быть существа, способные на такое, как перед ним появился холм. Просто появился, стоило брату Императора моргнуть.

В подножье холма находилась распахнутая, круглая деревянная дверь.

Стихия проследовала внутрь. Николас вошел следом за ней.

Сразу за дверью находилась тесная комнатушка, где из мебели был лишь грубо сколоченный деревянный стол и точно такой же стул.

На столе стояла открытая, ничем не украшенная деревянная шкатулка. Рядом находилась горка крупных цветных полудрагоценных камней, яркая лампа, да оборудование для выплавки колец.

Осмотрев содержимое стола, принц непонимающе посмотрел на спутницу.

— Зачем ты привела меня сюда? — спросил он.

— Ты Мастер. И один атрибутов Ордена — шкатулка с кольцами, которые каждый из Братьев изготавливает для себя сам.

— Я должен уметь делать ювелирные украшения? — брови Николаса вопросительно поползли вверх.

— Кольца Мастера — не украшение. Видишь черный камень? — девушка кивнула на мутноватый булыжник, лежавший на самой верхушке горки, — без него у тебя не будет ментальной связи с кораблем.

— Каким кораблем? — спросил брат Императора.

Но девочка, проигнорировав его вопрос, продолжила:

— Остальные камни, естественно после того, как ты превратишь их в перстни, необходимы для усиления боевых качеств твоего симбионта.

— Какого симбионта?

Этот вопрос Стихия также проигнорировала, продолжив свой монолог:

— Мастера не пользуются привычными в Империи видами оружия. Наши дети — сами по себе оружие, но оружие ценное, которое требуется оберегать. Создай себе кольца, и мы научим тебя где и как их применять. Только помни: твоим первым перстнем должно быть кольцо с черным камнем. Без него все остальное бессмысленно.

— Но я не могу делать то, чего не понимаю, — попытался возразить принц, — да и не умею я изготавливать кольца!

— А ты попробуй, и удивишься, на сколь многое способны Мастера, — сказала хозяйка джарда, указывая Николасу на грубый стул.

Подозрительно глядя на девушку, брат Императора прошел на указанное место и осмотрел камни и оборудование, а дальше его руки начали делать то, чего он не ожидал. Они стали разогревать металл, делать форму, лить кольцо…

Стихия, наблюдая за его действиями, одобрительно кивала головой.

Вскоре первое кольцо было готово.

Одев его на указательный палец правой руки, принц завороженно смотрел на камень, который, превратившись в перстень, утратил свою мутность. Теперь он отблескивал в свете лампы как воды глубокого лесного озера.

— Молодец, — похвалила его девочка, — ты справился очень быстро. За это тебе полагается подарок, — договорив, она протянула к Николасу ладонь, на которой сидела крошечная, неведомая ему, птичка.

Машинально протянув руку к ней навстречу, он даже не заметил, как птичка перепорхнула на его ладонь.

Она была столь необычной, что принц приблизил руку к глазам, чтобы лучше рассмотреть подарок.

— Да это же корабль! — удивленно воскликнул он, посмотрев на Стихию.

— Сейчас ты береги его, — сказала девочка, — но уже очень скоро ОН будет беречь тебя.