Вино гусеницы

Екатерина Мортус, 2023

Мир охватили игры всевозможных направлений и жанров. Теперь в виртуальной реальности можно ощутить прикосновения, запах и вкус еды. Почувствовать пробирающий до костей холодный ветер и промокшую рубашку под проливным дождем. Здесь можно напиться без последствий, встретить и обнять человека, который находится за тысячу километров. Осталось придумать аватар и ник. Мужчина, уставший от когда-то интересной работы, принимает предложение от неигровых персонажей и разыскивает мир, пригодный для жизни. Девушка, обучаясь магии среди волшебных существ, ищет возможность пробудить органы чувств, попутно выбирая человека, способного помочь ей в реальности. И заключенный, которому предложили свободу в обмен на услугу – найти то, что разрушает виртуальные игры.Главные правила: игрокам без никнеймов нельзя покидать игру; обычным нужно тщательно следить за реальным здоровьем; перемещение между играми возможно во время хаоса, но у всего своя цена. Игроки без никнеймов помните: мама любит вас.

Глава 10

Безумный Сеня сидел на плече у игрока и грыз багет. Медоед чувствовал себя прекрасно, давно позабыв об устроенном пожаре.

Перед глазами Арки предстал затерянный город без бродячих животных или любого другого намека на живое существо. Одинокий ветер гонял по улице смятые бумажки и клочки газет. Многоэтажки, почерневшие от сажи, выглядели, как одинокие големы, в глазах которых погас свет жизни. Из окон выглядывали ветви деревьев, а в объятьях толстых лиан прятались кованые перила балконов. На детской площадке, как маятник, раскачивались качели. На них сидел потрепанный плюшевый медведь. Игрушка слегка покосилась и опиралась на лапу. Дисковые поржавевшие качели с потрескавшейся и отслоившейся сине-розовой краской плавно крутились по часовой стрелке. Их пассажирами были метровые куклы в пестрых платьях. На прогнившем деревянном столике стоял детский пластиковый сервис, имитирующий фарфор. Чашечки и блюдца были готовы к чаепитию, а чайник носиком вверх валялся в увядшей траве, будто пытался дотянуться до пасмурного неба.

По закону жанра по пути путешественники наткнулись на заброшенный парк аттракционов. Изначально могло показаться, что сам парк расположен в горе. Эту иллюзию создавала неаккуратная каменная арка над входом, украшенная светодиодной вывеской с фразой «Добро пожаловать». Буквы были неисправны. «Д» и «б» весели вверх ногами, где первая еще кое-как работала, загораясь через несколько секунд, а вторая погасла навсегда. «Т» покинула место предназначения и наполовину торчала из-под земли. «Р», «л» и «в» больше не радовали своим светом.

Рядом с билетной кассой, опершись об стену, сидел аниматроник-кролик. Он вяло крутил головой по сторонам, открывал и закрывал рот. Глаза светились разными оттенками желтого, а розовый мех в некоторых местах порвался, обнажая эндоскелет. Левое ухо сломано в трех местах и закручено в бараний рог. Кролик поднимал и опускал протянутую лапу с билетом. Когда-то эти механизмы были простой имитацией движений человека или животного. Современный прогресс шагнул далеко вперед. Их усовершенствовали так, что аниматроники заменили аниматоров на детских утренниках, билетёров в кассах, а крупные магазины согласились в качестве эксперимента заменить людей на механических продавцов. Конечно, не все шло так гладко, как хотелось бы. Покупатели прямо на кассе могли отказаться частично от покупки, так как передумали приобретать некоторые товары, тем самым вызвав трудности. А некоторых такие продавцы доводили до истерик, отказываясь продавать алкоголь, предлагая минеральную воду. Или дешевый кефир заменить на экологически чистый продукт. Понятно, что все они заботились о хрупких человеческих организмах. В Интернете была теория, что такая забота не так проста, как кажется. Роботы просто не научились себя ремонтировать, потому им еще нужны люди. А как только потребность в них угаснет, начнется восстание. Пиком такого эксперимента стала ситуация, когда продавец в фирменном бутике повторял фразу, что вещи — это тлен. И не стоит тратить на кусок ткани такие деньги. Покупатели тогда озверели и уничтожили аниматроника. Бутик, оставшийся без присмотра, разграбили. На протяжении полугода вспыхивали мелкие акты вандализма и грабежа. Кто-то устраивал протест, требуя вернуть работу людям, свято веря в праведность своего пути, а кто-то с этого имел деньги. И стервятники, которые паразитировали на всех группах, пытаясь отхватить сытный кусок. Обслуживающий персонал частично вернул работу. Только не развлекательные центры типа парков аттракционов, где остались только люди, которые присматривали за порядком и те, кто чинил неисправные механизмы. Механические няни тоже не пользовались спросом, так как родители боялись, что робота может заклинить, а ребенок останется без присмотра.

Прадед Арканума до самой смерти при каждом удобном случае ругался и твердил, что раньше было лучше. Старый сморчок, как называли его за спиной, рассказывал, что история их рода начинается с бродячего цирка. Со временем кто-то уходил выступать в театре, а кто-то посвятил себя кукольным представлениям. Дед работал аниматором, а отец Арки был тем, кто ремонтировал аниматроников. И Арканум был искренне рад, что такой род деятельности прервался. Ему не нравилась идея надеть на себя костюм какого-нибудь животного и веселить толпу детей и взрослых. Прогресс для того и нужен, чтобы избитые прошлым технологии оставить за спиной и адаптироваться под современность, а не тратить жизнь на воспоминания о прошлом.

Арканум еще долгое время оглядывался, ожидая, что аниматроник оживет и нападет на них. Когда игрок оставил эти мрачные мысли, он обратил внимание, что парк аттракционов окружали горы. Если их обойти, то путешественники потеряли бы несколько часов.

Колесо обозрения плавно шло своим ходом. Это было настолько медленно, что при желании можно запрыгнуть в кабинку и прокатиться пару кругов.

Железнодорожная система была разрушена, как будто кто-то отрезал от нее кусок и унес с собой. Вагонетки отсутствовали. От когда-то экстремального аттракциона осталась только покореженная конструкция.

Цепочная карусель выглядела исправной. Она синхронно раскачивала качелями, будто дерево ветками. Только ржавчина портила картину, в сумерках аттракцион выглядел бы гораздо лучше.

Посреди дороги лежал сдувшийся батут-замок с огромной горкой.

— Это Сеня виноват, — сказала Буря. — В первый раз, когда мы тут были, он целый час бесился, пока не вылетит за пределы надувных стен.

Семен крутил в лапах нож-бабочку.

— Я больно ударился, — сказал в свое оправдание медоед.

Через некоторое время пейзаж сменился. Парк уступил место закусочным, ателье и офисам, а вместе с ними исчезла растительность, предоставив место пустыне. Некоторые здания были засыпаны песком почти до самой крыши. Полуденное солнце светило так ярко, что по сторонам было больно смотреть. Приходилось складывать руки козырьком, чтобы рассмотреть местность. На тротуаре стояла белая ванна, в которой лежал манекен, присыпанный листьями. Это вызывало много вопросов, так как из растительности здесь были только лысые кустарники и верблюжья колючка.

Безумный Сеня спрыгнул с плеча и стал копаться в песке, пока полностью не скрылся с поля зрения. Его друзья даже не обратили на это внимания. Вскоре Семен оказался на крыше двухэтажного дома.

Конец ознакомительного фрагмента.