Вино гусеницы

Екатерина Мортус, 2023

Мир охватили игры всевозможных направлений и жанров. Теперь в виртуальной реальности можно ощутить прикосновения, запах и вкус еды. Почувствовать пробирающий до костей холодный ветер и промокшую рубашку под проливным дождем. Здесь можно напиться без последствий, встретить и обнять человека, который находится за тысячу километров. Осталось придумать аватар и ник. Мужчина, уставший от когда-то интересной работы, принимает предложение от неигровых персонажей и разыскивает мир, пригодный для жизни. Девушка, обучаясь магии среди волшебных существ, ищет возможность пробудить органы чувств, попутно выбирая человека, способного помочь ей в реальности. И заключенный, которому предложили свободу в обмен на услугу – найти то, что разрушает виртуальные игры.Главные правила: игрокам без никнеймов нельзя покидать игру; обычным нужно тщательно следить за реальным здоровьем; перемещение между играми возможно во время хаоса, но у всего своя цена. Игроки без никнеймов помните: мама любит вас.

Глава 4

Хозяйки не знали, где находится вино гусеницы. Девушки даже не имели представления, что собой представляет этот предмет. То, что это алкоголь, сомневались все трое. Слишком просто для поиска. Но близнецы дали наводку к кому следующему обратиться.

Амбрелла покинул «Сладкие грезы» с хорошим настроением, чему сам удивился. Пусть он в поисках не достиг успеха, но обзавелся полезными связями. Хозяйки к тому же повысили репутацию на несколько очков и предоставили комнату для ночлега. Пусть сон ему не нужен, но безопасное место и контрольная точка, где можно спрятаться, всегда пригодятся.

В игровом журнале стали появляться задания, которые Птица игнорировал. Штрафные очки за невыполнение не предусмотрены, а поддерживать репутацию не имело смысла до тех пор, пока не столкнешься с НПС, диалоги с которым заблокированы из-за низкого рейтинга.

Следующим объектом была продавщица антиквариата. Пообщаться с ней посоветовала Рада, сказав: «у этой чокнутой есть все, а если нет, то она будет знать, где раздобыть эксклюзивные предметы». В ходе беседы они пришли к выводу, что вино гусеницы — это что-то неодушевленное и материальное. Птица изначально склонялся к такому варианту.

Передвигаясь среди разномастных НПС и нетрезвых игроков, Амбрелла ускоренным шагом шел к назначенной цели. Были сумерки, которые в игровом мире длились намного дольше, чем утро или день. Практически перед каждым баром или рестораном на улице стояли хлипкого вида столы и стулья, сделанные из пластмассы, имитирующей дерево. Все места были заняты, а те, кому их не хватило, маленькими группами стояли вдоль дороги. Некоторые девушки заглядывали в припаркованные машины и общались через приоткрытое окно с водителями. Жрицы любви игриво поправляли волосы и имитировали заинтересованность диалогом. Те, кому везло, тут же занимали места в салоне и уезжали в неизвестном направлении.

Нос щекотали сладкие и фруктовые запахи. Птица подумал, что это электронные сигареты, но увидел на столиках кальяны. Подняв взгляд, игрок заметил, что некоторые здания могли похвастаться архитектурой. Сочетание разных стилей прошлых столетий и современные постройки, к удивлению мужчины, гармонировали друг с другом. Он и ранее заметил криволинейные, пышные и причудливые формы зданий. Рядом с каждой дверью были неброские таблички, не испорченные неоновыми вывесками или кислотно-яркими цветами. Конечно, если бы Амбрелла создавал эту игру, то не допустил бы современные здания.

Дальше шил постройки с лепными и резными украшениями на фасадах. Среди них не размещались помещения с общепитом. Какую они играли роль — игрок не знал. Хотелось остановиться и попробовать попасть в любое здание, которое доступно, но времени на это не было. Если бы была возможность показать маме только ту часть виртуальной реальности, где старинная архитектура и немного солгать о том, какого плана эта игра, то мама могла подумать, что это какой-то проект, созданный для учебных целей, и одобрила блуждание в этом мире. Птица представил, как она задает множество вопросов, на которые он отвечает без проблем до того момент, пока в голову не закрадывается мысль: «как называются смешанные стили в архитектуре»? Как бы мужчина не пытался, но это слово вспомнить он не смог. Вообще любовь к живописи, музыке или классическим произведением у него отсутствовала. Ему нравились только определенные картины или произведения. Он умел отличать стили, мог поддержать разговор или даже устроить дискуссию на эти темы, но восторга это не вызывало.

Амбрелла свернул направо и скрылся под аркой. Во дворе, который был тупиковым, на мусорном мешке кто-то спал. Над его головой не было светящейся надписи.

Мужчина хмыкнул и спрятался за углом. Ожидание надолго не затянулось. Кто-то тоже свернул в этом направлении, и под аркой эхом раздались шаги. Сначала они были спокойные, потом неизвестный ускорился, начиная паниковать, и выскочил на свет. Амбрелла рукой обхватил шею НПС и ударил чуть ниже колена. В ответ сопротивления не было.

— Зачем преследуешь меня? — спросил мужчина.

Митя задергался и повис на руке. Игрок отпустил, и парень, вопреки ожиданиям, не упал на землю, а отскочил в сторону и потер шею.

Амбрелла сделал шаг вперед. Митя попятился и ударился спиной об столб. Мужчина остановился и сложил руки на груди. Вместо ответа парень развернулся и побежал. Птица немного замешкался, но в пару широких шагов догнал официанта. Сбив с ног, мужчина повалил НПС на землю, перевернул на спину и сел сверху. Митя попытался сопротивляться, но в итоге задрал голову и закрыл лицо руками.

— С какой целью ты преследуешь меня? — Амбрелла уперся руками в грудь парня.

Официант закусил губу. Отвечать он не собирался. Мужчина терпеливо ждал. Пальцы Мити впивались в кожу на лбу. Птица пытался убрать ладони с лица. Частично у него это получилось. Он успел заметить, что парень покраснел, а зеленые глаза заблестели. Игрок нахмурился.

— Меня можешь не вводить в заблуждение слезами, — предупредил он. — Я их терпеть не могу, меня они только злят.

Митя растопырил пальцы, чтобы посмотреть на Амбреллу.

— Плохой из тебя шпион, — как можно дружелюбнее сказал мужчина и слез с официанта.

Митя встал и попятился назад, стараясь держаться тени.

— Меня отправила Дара, — сказал парень.

— Зачем? — резко спросил игрок.

НПС обхватил себя руками. Посмотрев в глаза Амбрелле, он вздрогнул, еще больше покраснел и перевел взгляд на землю. Пришлось подождать, прежде чем парень ответил.

— Она хотела, чтобы я вам помог, — промямлил Митя. Он пальцами вцепился в рукав красной рубашки и потянул вниз. Тугой воротник впился в шею. Верхняя пуговица расстегнулась, обнажив шею.

Окинув опытным взглядом горе-шпиона, Птица кивнул. Игрок начал грызть пирсинг. Парень выглядел от силы лет на двадцать. Но, когда он удивлялся, лоб собирался складками. В уголках глаз, когда Митя улыбался, появлялись мелкие морщинки. Свет от фонаря делал лицо сероватого оттенка и прибавлял несколько лет к возрасту. Стоило только попасть в нормальное освещение, как кожа тут же становилась другого цвета. Опущенные уголки губ в стрессовом состоянии добавляли новые морщины. Амбрелла был уверен, что НПС не менее двадцати пяти лет.

— Тогда почему ты прятался? — спросил игрок и прищурился.

Он знал ответ на этот вопрос, но все же хотел услышать ту ложь, которую преподнесёт ему парень.

— Я, как вы знаете, боюсь игроков, — после небольшой заминки ответил НПС.

Частично мужчину устроил этот ответ.

— Тебе ведь объяснили, что я не собираюсь причинять вред окружающим, — Амбрелла хищно улыбнулся. — Или тут есть еще какая-то причина?

Митя встрепенулся и на краткий миг посмотрел игроку в глаза.

— Хорошо, — вздохнул мужчина. — Будешь чуть смелее, то ответишь на этот вопрос. Расслабься, сейчас можешь пойти со мной. Будем считать, что поручение Дары ты выполнил.

Птица поманил парня пальцем. НПС сложил руки в замок и слегка дернулся вперед. Глаза лихорадочно бегали, пытаясь сфокусироваться на каком-нибудь объекте.

— Пришли, — сказал мужчина и ботинком ковырнул сколотую плитку. — Тебе придется мне довериться. Решай, кого ты больше боишься: меня или Дару, поручение которой ты не выполнил.

— Но ты сказал…

— Мало ли что я сказал, — перебил Амбрелла. — Ты мне пока не помог.

Митя нахмурился и уставился на татуировки игрока. Птица подумал о прогрессе за столько короткий срок: НПС теперь мог чуть дольше на него смотреть и наконец-то избавился от уважительной формы обращения.

— Забудь, — сказал мужчина. Затянувшаяся шутка перестала ему нравиться. — Выбор за тобой. Я в любом случае скажу Даре, что ты беспрекословно ее слушался.

На этом он решил завершить разговор, повернулся к собеседнику спиной и стал изучать вывеску. «Лавка старьевщика» — самое распространенное название для антикварного магазина. Входная дверь была с витражом. Над ней возвышалась темно-коричневая арка с металлическими пиками. На пороге лежал прямоугольный коврик синего цвета с выцветшими буквами. Слева стояла изогнутая вешалка с серым пальто и мятым цилиндром на ней. Ветер пытался сорвать шелковый шарф, который зацепился за резную скамейку. Справа стоял облезший стул с патефоном на нем. Ручка для завода пружины беззвучно пришла в действие и крутилась по часовой стрелке до упора. Игла коснулась поверхности пластинки. Звук был искаженным, сначала визгливым с постепенным ускорением, а затем замедленным и низким. Регулятор, отвечающий за скорость проигрывания музыки, оставался в своем положении. Слова песни было невозможно разобрать, даже не представляло возможным определить язык.

Митя спрятался за спину Амбреллы и мертвой хваткой вцепился ему в жилетку. Мужчина сам не в восторге от этих адских звуков, издаваемых патефоном, но всю композицию он прослушал до конца. Игрок ожидал, что эта музыка может призвать какие-то темные силы или материализовать стражу. Завод пружины, рассчитанный на проигрывание одной стороны пластинки, издал жалобный скрежет и замолчал. Песня доиграла до конца, игла отошла в сторону. Несколько секунд была тишина. Крышка патефона захлопнулась, и ножки стула подогнулись, будто кто-то тяжелый сел на него.

Митя выглянул из-за плеча Амбреллы.

— Идем, — скомандовал мужчина и двинулся вперед.

Парень все так же крепко держался за жилетку игрока, не желая отпускать. Так они и зашли в магазин. Над головой раздался звон колокольчика. Помещение оказалось темным, пыльным, как будто долгое время здесь никого не было. За прилавком была лестница, ведущая на второй этаж. Кованые перила украшали стеклянные елочные игрушки с облезшей краской. Десятки часов заполнили стену рядом с кассой. Тут были настенные с боем и кукушкой, наручные и карманные, подвешенные на крючки, каминные, расположенные на полках. Фарфоровая посуда с трещинами и фигурки с потертостями были размещены в шкафчиках за стеклянными дверцами. На полу стояли металлические вазы, наборы для камина со щеткой для золы, совком, кочергой и щипцами. Дровницы, напоминающие полку для обуви, были до верха забиты почерневшими дровами. Потолок подпирали пузатые самовары, занимающие длинную полку от одной стены до другой. И книги. Множество старинных рукописей и печатных изданий с пожелтевшими страницами, с лопнувшими переплетами и треснувшими уголками кожаных обложек. Изделия из серебра: подстаканники, запонки, портсигары, посуда и столовые приборы. Детские игрушки, побитая молью одежда. На все это достаточно бросить один беглый взгляд и не заострять больше внимание. Интерес вызвали картины, написанные акварелью. Они не были похожи на старинные и не напоминали работы художников прошлого. Объединяла их одна тема «человек в движении». Амбрелла не мог не обратить на это внимания. Рыжий мужчина, нарисованный со спины, блуждает в пещере среди сталактитов и сталагмитов. На другой — девушка плавает в воде. Женщина собирает золотые монеты. Лысый парень идет по узкой тропинке среди обгоревших деревьев. Заросший мужчина спускается по канатной лестнице. Все это можно рассматривать вечно.

Митя дотронулся до игрушечной обезьянки. Ключ, вставленный в спину игрушки, со скрипом несколько раз повернулся. Механизм пришел в действие. Обезьянка стала водить головой из стороны в сторону и шевелить передними лапами. В ее ловких пальцах когда-то что-то было, но оно оказалось утеряно безвозвратно.

Часы, как единое целое, отбили двенадцать часов. Кукушки, как бешеные, выскакивали из домиков. Звук был пугающим, будто он давал последний шанс к отступлению. Заиграла музыка и с хохотом из коробки выскочила голова клоуна на пружинке. Вернуться в первоначальное положение она не смогла, так и повисла, бубенчиком на колпаке касаясь металлического подноса. По деревянному полу промчалась заводная машинка, обходя на своем пути ноги Мити, и скрылась под шкафом. Официант нагнулся, чтобы посмотреть, куда исчезла игрушка. На спину с потолка упал бумажный шар. Парень подпрыгнул и вернулся к Амбрелле.

Часы замолчали.

— Держись рядом со мной, — сказал игрок.

Птице не нравилось это место. Сначала оно пробуждает детский восторг, а, когда начинаешь присматриваться, то замечаешь мелкие детали, которые вызывают тревожные чувства. Часть магазина, которая кое-как освещалась, казалась нормальной, как обычная антикварная лавка. Но та, которая скрывалась в темноте, была агрессивной. Нет, никто из темного угла не направлял на посетителей заряженный ствол, и лезвие ножа угрожающе не блестело.

Красно-белые леденцы в стеклянной вазе облепили черные жучки. Плюшевый кролик с наполовину оторванной головой, из которой вытекала густая слизь. В кукольном домике извивались жирные личинки. Они ползали по мебели, выползали из глазниц кукол и путались в длинных волосах жильцов домика.

Амбрелла бродил по магазину, придерживая Митю за руку чуть выше локтя. Доски скрипели под ногами, нарушая тишину. Мужчина хотел поднять бордовую скатерть, которая свисала со стола. Желтая бахрома лежала на полу, придавленная разноцветными кубиками. В голове игрока были разные мысли. Ему казалось, что, когда он приподнимет плотную ткань, то обнаружит банки с формалином, в которых покоятся внутренние органы, а возможно и тела детей.

— Если я скажу бежать или толкну тебя, то не сопротивляйся, — прошептал мужчина.

Парень в ответ закивал.

— Стой тут, — приказал Птица и отпустил НПС.

Игрок медленно подошел к заветному столу. Аккуратно, будто кто-то может укусить, он поднес руку к скатерти, резко схватил ее и дернул. Кубики полетели в разные стороны, в воздух поднялось облако пыли.

— Ничего, — с облегчением сказал Амбрелла.

— Что ты хотел найти? — спросил Митя.

Птица отпустил скатерть и ответил:

— Предположил, что там может быть что-то интересное.

Парень начал топтаться на месте. Он даже не скрывал того, что ему тут не нравилось.

На втором этаже раздались шаги. Амбрелла вышел вперед, закрыв собой Митю. Старые ступеньки скрипели под ногами. На лестнице так темно, можно рассмотреть только силуэт. Фигура остановилась на половине пути, немного постояла и просунула голову между коваными прутьями. На свет появилась голова. Голубые глаза вращались, пока не остановились на Амбрелле. Митя взвизгнул и лицом уткнулся в спину игрока. Тоненькие пальцы обхватили прутья, и голова выдвинулась вперед. На лоб упала пышная челка. Рот путался сдуть ее, но губы не складывались в трубочку. Нижняя челюсть опускалась вниз, и поток воздуха не достигал цели. Пальчики отпустили прутья и поправили волосы. Голова сделала круг и исчезла. На лестнице раздались тяжелые шаги, и на свет вышла девушка. Она резко остановилась, будто ее стопы приросли к полу. Тело и руки по инерции рванули вперед. Так под прямым углом она постояла некоторое время, а потом выпрямилась. Волосы, завязанные в хвост, взмыли вверх и плавно, будто жили своей жизнью, опустились. Девушка разгладила черные шорты на подтяжках и поправила оранжевый галстук на белой рубашке с коротким рукавом. К воротнику приколота золотая брошь с буквой «Е». Белые гольфы, два симметричный красных круга на щеках, белая подводка под глазами, веер пышных ресниц, алая помада…

— Шарнирная кукла, — вырвалось у Амбреллы. — В человеческий рост.

Нижняя челюсть девушки опустилась вниз:

— Этот антикварный магазин принадлежит мне.

Ее губы не двигались.

— Разговаривает, — сказал Митя, выглядывая из-за плеча игрока.

Корпус куклы наклонился в сторону. Над ее головой ника не было.

— Разумный НПС? — спросил Птица.

— Нет, — последовал ответ, — всего лишь кукла из полиуретана, но все же прошу относиться ко мне, как к разумному существу.

Девушка выпрямилась, и шарниры заскрипели. Действия не были плавными, а напоминали поржавевший механизм, который каждое движение сопровождает скрежетом. Веки опускались медленно и только при повороте головы. Желтовато-белые волосы, будто сделанные из нескольких мотков лески, были покрыты большим количеством лака.

— Я не собираюсь тратить время на вас, грамотно задавайте вопросы, — сказала кукла. — Только сначала приобретите что-нибудь.

Митя посмотрел на картонный короб, забитый доверху елочными игрушками, и вздохнул. Это будет сложный выбор.